даже... даже, пожалуй, еще выше...
Полтора года на размышления - срок достаточный. Вот исходное положение
Шорина: предел скоростей - скорость света в вакууме. В вакууме! А какова
скорость там, где вакуума нет? Что, если уничтожить его? Получится как бы
подводная лодка, испаряющая перед собой воду, как бы самолет, летящий в
безвоздушном коридоре. Какова скорость самолета в этакой трубе без воздуха?
Выше обычной! Чем она лимитируется? Скоростью создания коридора,
очевидно.
Но это были только исходные мысли. За ними следовали теоретические
расчеты, предложения, планы опытов, проекты испытательных установок.
Полтора года - срок достаточный. Хватило времени, чтобы поспорить. Дин
не соглашался категорически, потому что мысли Шорина противоречили
старинной классической теории относительности. Дин выписывал формулы, где
с делилось на с и под корнем получался ноль. Ноль пространства - абсурд!
Шорин выводил свои формулы. (Тогда и появилась та самая функция Шорина в
виде многолепесткового тела, изогнутого в четвертом измерении.) Он даже
пытался провести опыты, используя режущий аппарат двигателя. Но аппарат
был недостаточно мощен. Какой-то эффект получился - сотые доли процента
выигрыша в скорости. Впрочем, Дин объяснял этот эффект иначе.
С нетерпением ждал Шорин возвращения. Впрочем, каждый космонавт ждет
возвращения даже с большим нетерпением, чем старта. Так хочется наконец
выйти из надоевших железных нор, увидеть родную Луну, круглые кратеры -
печати, поставленные космосом, - худосочную зелень, непахучие цветы в
лунных палисадничках и голубое лицо Земли-прародительницы над зубчатыми
горами.
Стремительно мелькают цифры на табло. Сегодня скорость - двадцать тысяч
километров в секунду, завтра - девятнадцать тысяч, послезавтра -
восемнадцать тысяч... Желтоватая звезда впереди уже превратилась в
маленькое ласковое солнышко, на него нельзя смотреть. Больные забыли о
болезнях, все строят планы: месяц - у моря, месяц - в горах, три месяца -
в столице.
Театры, академии со спорами, людные улицы! И вот настает час, когда до
Земли достают радиоволны. Земля отвечает. В рубке на серебристом экране
появляется лицо Аренаса. Такой он уже старый, истомленный и такой
бесконечно милый, первый соотечественник!
Дин рапортует стоя:
- Экспедиция возвратилась досрочно, встретив непреодолимое препятствие:
человеческий организм не в состоянии... человек никогда не сможет...
О предложении Шорина Дин не упоминает, не считает нужным упоминать, он
не верит в это предложение. Шорин не обижается. Каждый поступает, как
считает лучше. Впереди еще много споров, Шорин не раз выскажется...
Милый и усталый Аренас не отвечает на рапорт. Не отвечает по очень
простой причине: он еще не услышал Дина. До Земли трое световых суток,
только через трое суток радиоволны донесут слова космонавтов, их лица. А
пока Аренас говорит свое, точнее, три дня назад сказал:
- Хорошо, что вы возвращаетесь. У нас тут любопытнейшие новости.
Удалось расшифровать радиосигналы с Шарады. Их значение: "Присылайте
представителя в жидком гелии". Мы уже разработали методику, используем ваш
астероид. В первую очередь пригласим ветеранов - вас, конечно...
Он называет несколько фамилий, Шорина - третьим.
Мечта осуществится, и скоро, и без больших усилий. Через полтора месяца
они приблизятся к Луне, еще месяца три будут готовить отлет. Методика уже
разработана, жидкий гелий залить нетрудно. Замороженные спят без
сновидений.
Шорин ляжет в ванну, прощаясь, глянет на белые халаты врачей, закроет
глаза, медленно считая про себя... откроет глаза и увидит белые или
перламутровые халаты врачей Шарады. Какие они? На русалку похожие, на
земного человека или неизвестно на что?
Шорин счастлив. Счастлив полно, счастлив глубоко, чисто и безмятежно,
как альпинист, покоривший труднейшую вершину, как усталый путник,
добравшийся до чистой постели, как учёный, завершивший создание стройной
теории, как настойчивый влюбленный, добившийся наконец взаимности. Будь
Шорин человеком экспансивным, быть может, он прыгал бы на месте, пел во
все горло, или хохотал, или танцевал один в своей комнате. Быть может, он
сам себя поздравлял бы, глядя в зеркало, или катался на диване, дрыгая
ногами, и кричал бы: "Ай да Шорин, ай да молодец! Добился-таки своего!" Но
Шорин сдержанный, выдержанный человек. Он ликует молча, чуть-чуть улыбаясь
про себя. В груди густое маслянистое тепло до самого горла. Тишина, покой,
довольство. Ничего не хочется, ничего не нужно добавить. Мгновение,
остановись, ты прекрасно!
Мечта осуществится. Шарада приглашает Шорина в гости, гостю и другу
расскажут все тайны Вселенной. И обратный путь будет нетрудным.
Замороженные спят без снов. Он ляжет в ванну на Шараде, прощаясь, глянет
на перламутровые халаты тамошних врачей, закроет глаза, считая про себя до
десяти... и через мгновение откроет глаза уже в Солнечной системе. Увидит
новый мир - Землю будущего.
Для него мгновение, а на Земле-то пройдет двести лет с лишним. Не будет
сгорбленного Аренаса, грустной Вандовской, не будет ни одного знакомого.
Шорин как бы откроет еще одну планету - Землю XXV века. Увидит далекое
Будущее, про которое говорят так часто: "Одним глазком посмотреть бы!" Но
для него и эта мечта осуществится. Ученым в прозрачных тогах (людей
будущего мы почему-то всегда представляем в римских тогах) вручит он сто
томов звездной премудрости.
Мечта 6
- Вот сто томов звездной премудрости, - говорит Шорин.
Мудрецы в прозрачных тогах внимательно смотрят на экран. Проплывают
иероглифы чужого языка. Шорин вслух читает, переводит текст:
- "...Мы, жители Шарады, знаем четырнадцать структурных этажей вверх и
семнадцать вниз, начиная от нашего тела.
Тело состоит из тканей, ткани - из клеток - волоконца - из спиралек,
спиральки - из вихрей Рэли..."
Мудрецы кивают согласно... а потом (так Шорин видит в своем воображении)
брови у них ползут вверх, морщины недоумения появляются на лбу.
- Но мы уже знаем восемнадцать этажей, - говорит один из ученых. -
Двести лет назад не знали, а сейчас знаем. Как жаль, что эта книга не
прибыла двести лет назад! Столько лишнего, столько мучительного труда,
столько жертв!..
- А вот насчет чтения мыслей,- замечает другой. - С чтением мыслей у
нас не получается. Может быть, это зависит от структуры мозга? Надо бы
сравнить их мозг и наш.
- Как сравнить? Послать запрос?
- Но ведь ответ прибудет через двести лет! Нет уж, своими силами
придется искать...
- Жалко, что вы не знали земных достижений, товарищ Шорин.
Как он мог знать? Он проспал два века...
Да, он проспит два века. За два века Земля уйдет вперед, продвинется
больше, чем за две тысячи лет предыдущих. Шорин будет похож на древнего
грека, улетевшего на звезды и прибывшего домой в 2000 году. Вот он с
восторгом рассказывает, что на других планетах есть паровые лошади и
железные слоны, что люди летают там по воздуху, что молния движет повозки,
есть стальные рабы, способные ковать, ткать, считать и делать любую
тяжелую работу.
А на Земле все это есть. Сами додумались.
Да, конечно, тот грек прожил интересную жизнь. Античность видел, видел
космос, увидел Землю 2000 года... Но какой толк от его путешествий? Чтобы
принести пользу людям, надо было лететь быстрее... быстрее света! Но что
поделаешь? Скорость света - предел скоростей. Предел или барьер?
Со звоном включается комнатный экран. На нем довольное лицо Дина.
- Ты не спишь, Герман? Почему спрятался? Ликуешь наедине? Слушай, я
составляю радиограмму Аренасу: "Благодарим за доверие. Готовы лететь". Ты
полетишь, конечно? - И добавляет, дружелюбно улыбаясь: - Вот и решены наши
споры. Предел или барьер - значения не имеет. Мы заснем и проснемся на
Шараде.
Шорин медленно сжимает кулаки. Маслянистое тепло отступает от горла.
Мир становится трезвым и суровым, как прохладное утро. Трезво и сурово
глядит Шорин на действительность.
- Я не полечу, - говорит он. - Прежде надо перешагнуть световой барьер.
Нет смысла задавать вопросы, если ответ приходит через двести лет.
* * *
...Функцию Шорина - формулу победы над пространством - знает каждый
студент-звездолетчик. Изящное многолепестковое тело и еще искривленное в
четвертом измерении - на нем всегда испытывают пространственное
воображение.
Мы говорили о другой функции - о функции жизни Шорина, простой, как
уравнение первой степени, линейной, прямолинейной. Прямая линия, идущая
вперед, невзирая на барьеры, пересекает барьеры! Первый барьер -
арифметический: миллиард желающих на одно место. За ним - барьер
энергетический: двигатели слабы. Барьер лучевой, потом барьер
физиологический: тело слабо для субсветовых скоростей. Наконец, барьер
эгоистический: мечта осуществима, но для себя. И этот барьер пересекает
прямая, устремляется к следующему - световому барьеру. Сколько лет уйдет
на его преодоление - пять или пятьсот? Этого Шорин не знает.
Прямая идет вперед - до бесконечности. Сворачивать она не умеет.
sf.nm.ru
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг