Затем Шура включила рубильник громоздкой машины. Диски под кожухом
провернулись раз, другой, все быстрее, быстрее, заныли, загудели тоненьким
голоском, и тотчас же непонятная сила развела гроздья шаров. Теперь
самолет волочил за собой как бы каркас гигантского зонта.
Больше Василий не успел ничего увидеть. Самолет окунулся в туман.
Молочная пелена скрыла берег, море и небо. Через влажные крылья стали
перекатываться растрепанные полупрозрачные клочья.
Прошло несколько томительных минут, затем пелена стала редеть, брызнуло
солнце. Кумулус во всем своем великолепии появился за хвостом самолета, из
его бока начали выходить умытые влагой шары.
Василий был разочарован. Он ждал чего-то необыкновенного, а они прошли
через облако, как иголка сквозь воду, - без всякого следа. Кажется, и
девушка была недовольна. Во всяком случае, она, нахмурив свои белесые,
выгоревшие брови, приказала Зорину повторить маневр.
Когда они вышли из облака в четвертый раз, волоча за собой клочки
тумана, похожие на седые волосы, лейтенант решительно повернул от берега.
- Территориальные воды, - безапелляционно объяснил он. Рев моторов
заставлял его быть лаконичным.
Шура, смирившись, печально проводила глазами кумулус. Громадное облако,
так и не обратившее внимания на людишек, возившихся в его утробе, спесиво
развернув пышную грудь, плыло по своим делам в Иран.
Теперь и Василий, входя во вкус этой странной охоты, то и дело
восклицал:
"Смотрите, кумулус! Гляньте - аппетитный какой! Ловите скорей!" К
сожалению, "аппетитные" кумулусы толпились на чужом берегу.
- Ну вот, объясните мне, - преувеличенно возмущался он, - что они
делают там на берегу? Ведь все они из морских испарений.
Шура улыбнулась. Ей казалось смешным, что взрослый человек не знает
таких простых для нее истин.
- Для образования облаков, - объяснила девушка, - нужно, чтобы
испарения попали в более холодную среду. На границе же суши и моря в
атмосфере часто бывают вертикальные потоки, перемешивающие слои воздуха с
разной температурой. Кроме того, для образования облаков необходима пыль,
над сушей ее больше... Какой ближайший город отсюда? Баку? Вы были там? -
с непонятной логикой закончила она.
Василий всегда готов был рассказывать случаи из жизни.
- Я приехал в Баку кочегаром на "Шаумяне", но пароход стал в ремонт, и
я пошел на промысла на Артем. Мы бурили там скважину в море на глубине
восемнадцати метров. Мне наш геолог Николай Петрович говорил, что под
Каспийским морем нефть везде от Баку до Эмбы...
- А пыли много в Баку? - неизвестно к чему, спросила Шура.
- Ого! Больше, чем надо. Когда подымается ветер, из каждого дворика, из
каждого мусорного ящика тряпки и бумажки, и зола, и пыль, целые мешки
песку - все это летит вам в голову. Только успевайте глаза протирать!
- Чудесно! - почему-то обрадовалась странная девушка. - Товарищ
лейтенант, мне нужно в Баку.
Раз навсегда решив ничему не удивляться, Зорин взял ручку направо, и
вскоре иранские горы, прикрывшись дымчатой толщей воздуха, вновь
превратились в клочки тающих облаков.
БАКУ
ЛЕЙТЕНАНТ Зорин вывел самолет к Баку за 55 минут. Город еще не был
виден, а над морем уже показался дымчатый купол пропыленного городского
воздуха. Он резко выделялся на фоне прозрачного морского неба.
- Может быть, вы уберете ваши детские шарики? - крикнул Шуре летчик. -
Неудобно все-таки - подлетаем к городу, а у нас не самолет, а какая-то...
летающая елка.
Шура вспыхнула:
- Прошу вас не давать мне советов! Эти самые детские шарики, как вы
говорите, понадобятся в городе. Мне нужно провезти их через самые пыльные
места, через дым фабричных труб, если вы рискнете спуститься так низко.
Видимо, девушка нащупала слабую струну летчика. В Красноводске было
"если вы не устали...", в Баку - "если вы рискнете..."
Зорин закусил губы. Если он рискнет! Подумаешь, большое дело - летать
вокруг фабричных труб!..
Самолет приближался с юга, и весь город был выстроен перед ним, как на
смотре. Надвигаясь на летчика, росли здания, многочисленные причалы, низко
сидящие черно-красные пароходы и грузные баржи. Слева, на Биби-Эйбате и на
холмах за городом, виднелись батальоны нефтяных вышек, обложивших столицу
Азербайджана. Справа, над Черным городом, колыхалось нетающее облако
коричневого дыма, и каждая фабричная, каждая пароходная труба вливала свой
дымный ручеек в это гигантское озеро сажи и копоти.
Шура перехватила быстрый взгляд летчика - и вдруг все смешалось.
Игрушечные пароходики, стоявшие у причала, превратились в гигантские
железные остовы, кубики домов стали близкими, с воем замелькали обрывки
чего-то белого, голубого и пестрого. Страшная тяжесть сдавила грудь Шуре,
на секунду показались пустое поле, оплетенное трубами нефтепроводов, и
геометрическая ярко-белая черта шоссе на нем. Шоссе расширилось, захватило
весь горизонт, мелькнула лакированная крыша неподвижного автомобиля - и
Шурл поняла, что сейчас они врежутся в землю.
"Все!" подумала девушка и зажмурила глаза.
* * *
В РАЗНЫХ концах города прохожие застыли, подняв к небу голову. Странный
самолет с какими-то черными точками на буксире задумал выделывать фигуры
высшего пилотажа над Черным городом. Вот он ринулся прямо на пароход,
стоящий под парами, пронесся над палубой, взмыл кверху, и все шары,
которые он волочил за собой, грохоча и выбивая друг из друга искры,
пронеслись над трубой.
Что случилось с трубой? Дым - как срезало: он весь потянулся за шарами.
Может быть, неладно с топкой? Нет, вот опять пароход усиленно пыхтит,
словно торопится догнать соседние трубы, дотянуть струю до общего дымного
облака.
Теперь самолет купается в этом облаке. Мертвая петля. Вторая ... третья
...
четвертая ... Ого, сколько дыма за самолетом! Не загорелся ли он?
Пикирует!
Куда же он прямо на фабричную трубу? Мимо! Скрылся за домами. Неужели
катастрофа?
Из пожарного гаража, позванивая, выехала лакированная красная машина.
Девушки, пылившие под звуки музыки на танцплощадке, с визгом бросились
в кусты, десятки людей сразу вызвали скорую помощь...
Последнее пике Зорина видели только две девочки на загородном
Мардакянском шоссе. Они плели венок, сидя на обочине, и отложили цветы в
сторону, чтобы поглядеть на забавные штуки блестящего самолета с дымным
хвостом.
- Совсем, как огненный змей в сказке, - сказала одна.
- Как медуза на картинке, - возразила другая. Мимо проехал автомобиль,
и девочки отвернулись от пыли. И вдруг ревущий самолет, дым, песок, искры
обрушились на шоссе. Девочки кубарем скатились в канаву. Когда же они
решились выглянуть, на пустом шоссе не было ничего - только кружились на
асфальте крошечные вихри пыли, словно кто-то невидимый усердно подметал
шоссе игрушечным веником.
- Он съел автомобиль и улетел, - сказала первая девочка.
- Хорошо, что мы спрятались, -подтвердила другая. Они взялись за руки и
побежали домой.
СУХАЯ ГРОЗА
ЗДОРОВО! - воскликнул Василий. - Этак можно очищать воздух в городах.
Когда я работал на химическом заводе, врач говорил нам...
Шура решилась открыть глаза.
- Очень здорово! - Василий фамильярно хлопнул ее по плечу. - Ваша сеть
черпает дым, как ложка. Почему он не проходит между шарами? Не можете ли
вы носить воду в решете?
Девушка бросилась к стеклу. Позади самолета неслась пыльно-дымная туча.
В ядре ее крутились какие-то потоки, вся она содрогалась и корчилась, как
будто самолет тащил за собой оторванный хвост сказочного чудовища,
бьющийся в предсмертных судорогах.
- Прошу вас, лейтенант, ведите к морю... на самой малой скорости.
Лейтенант кивнул улыбнувшись. Лицо его чуть-чуть порозовело. Он был
очень доволен неожиданной возможностью щегольнуть высшим пилотажем и тем,
что гордый начальник экспедиции потерял голову на первой же мертвой петле.
Несколько минут самолет скользил над водой, едва не срезая поплавками
гребни волн. По мере того как шло время, Шура начинала хмуриться.
-Знаете что, лейтенант, - проговорила она, - попробуйте подняться на
тысячу метров.
Затем она потребовала набрать высоту 3000 метров, еще раз спуститься
вниз, пройти бреющим полетом на самой малой скорости, сесть на воду и
через некоторое время снова взлететь и развить предельную скорость.
Очевидно, она не знала, как действовать, и пробовала то одно, то другое.
Пыльный хвост, следовавший за самолетом, аккуратно выполнял все
манипуляции - увеличивал и уменьшал скорость, подымался ввысь и стелился
по воде. Только незначительная часть пыли рассеивалась, и на виражах видно
было, как тянется за cамолетом желтоватая дымка. Так видны с паровоза
вагоны длинного товарного поезда.
Ближайшие к самолету шары, усеянные острыми иглами, все время искрились
- вероятно, они были сильно наэлектризованы. Зорин то и дело видел
небольшие фиолетовые искры в зеркале обзора задней полусферы - в том
зеркале, где летчик следит за подкрадывающимся к нему противником.
Внезапно не только зеркало, но и вся кабина осветилась пронзительно
ярким белым светом. Прошла томительно долгая секунда, и, догоняя несущийся
самолет, раскатился на самых низких басовых нотах удар грома.
"Что это? - мелькнуло в голове у Зорина. - Грозовой фронт?"
Несколько мгновений он недоуменно оглядывал прозрачное бледноголубое
небо, пламенеющее солнце на западе, спокойное море. Гром при ясном небе
без единого облачка!..
Однако недоумение быстро разрешилось. Новая молния осветила
ослепительным блеском волны. Она исходила из самой гущи кипящего пыльного
облака.
Шура выхватила из ящика под машиной проволочную рубашку, свитую из
мелких медных колец, и, путаясь в рукавах, теряя равновесие, стала
поспешно натягивать ее. Рубашка горбилась на затылке, парашют мешал надеть
ее.
- Снижайте скорость, - крикнула она, - трение слишком велико.
Лейтенант потянулся было к регулятору скорости, но тут же отдернул
руку. Ему пришло в голову, что наэлектризованная туча может догнать их и
молния тогда ударит прямо в самолет, и он поспешно взял ручку от себя,
чтобы поднять машину выше пыли.
Новая вспышка почти совпала со страшным ударом. Один из шаров лопнул, и
целая линия их безвольно повисла на оборванном тросе. Самые нижние шары то
полоскались в воде, то прыгали по гребням волн, рассыпая целые снопы искр.
Из-под кожуха машины, стоявшей в самолете, тоже вылетела искра. Запахло
озоном и жженой резиной.
Крепко держась за ручку управления, Зорин крикнул бортмеханику:
-Васька, выключай к чорту все рубильники!
- Не надо... не смейте! - Шура схватила Василия за руку. - Я поправлю:
Снижайте же, лейтенант!
А Зорин между тем, опасаясь удара молнии, подымался все выше.
- Ровнее держите! - крикнула Шура и, откинув крышку люка, поставила
ногу на покатую плоскость.
- Васька, держи ее, она с ума сошла! - закричал Зорин.
Стараясь держать самолет как можно ровнее, летчик повел его на посадку.
Теперь девушка лежала на плоскости и, отворачиваясь от бездны,
перебирала цветные шланги. Василий, с лицом озлобленным и удивленным,
держал ее за кушак. Наконец Шура нашла нужный провод. Привстав на крыле,
она крикнула Василию:
- Держите провод! Накиньте его на лебедку. Крутите скорее ту... черную
ручку!
Василий отпустил Шуру на минуту и повернулся к лебедке. Удар!
Оглушительный гром, нестерпимый блеск заставили его присесть на корточки,
прикрывая глаза рукой. Через мгновение, овладев собой, он выпрямился и
протянул руку за Шуриным кушаком...
На крыле не было никого.
САНИТАРНАЯ ПОДГОТОВКА
ШЛЯПА! - крикнул Зорин. - Прыгай теперь за ней!
Опытный летчик, привыкший следить разом за полусотней приборов, знать
все, что происходит спереди, сзади, справа, слева, снизу и сверху, уловил,
как упала Шура. В тот момент, когда девушка привстала, чтобы передать
шланг Василию, гром грянул за ее спиной. Шура вздрогнула и, не удержав
равновесия, соскользнула с крыла. К счастью, автоматический парашют
вовремя раскрылся, и теперь лейтенант видел, как далеко позади самолета
покачивается в воздухе прозрачный белый гриб.
- Прыгай теперь за ней! - крикнул он Василию, разворачиваясь для
посадки.
Лейтенант Зорин принадлежал к числу тех людей, которые в ответственную
минуту всегда говорят: "Пусти, я сам сделаю", но Василию нельзя было
передать управление на посадке.
Обычно мешковатый, механик уже стоял на плоскости, выбирая подходящий
момент для прыжка. Под ним на небольшой глубине кружил горб голого
песчаного островка, который продолжался под водой, ярко освещенной
солнцем, песчаной мелью. Парашют Шуры плавно спускался на эту мель. Сама
девушка висела на стропах безжизненным грузом, склонив голову на плечо -
очевидно, она была оглушена ударом.
Прыгнув, Василий сразу же раскрыл парашют - высота была слишком мала,
чтобы догонять Шуру затяжным прыжком. Он видел сверху, как распласталась
на спокойной воде волнующаяся ткань Шуриного парашюта. Девушки не было
видно - может быть, она запуталась в складках. Василий перебирал стропы,
стараясь направить падение ближе к белому пятну, с тревогой смотрел вниз.
Самолет, обгоняя его, снижался широкими кругами...
Туча брызг... Удар. .. Песчаная муть в зеленой воде...
Василий толкнулся ногами в дно, выплыл и, поспешно освободившись от
строп, приподнял голову над водой. Теперь кругозор у него был совсем иной.
Он сразу потерял из виду Шурин парашют и, ныряя в воде, не мог найти его.
Ближайшее темное пятно оказалось камнем. Василий коснулся рукой скользких
водорослей и поплыл под водой в другую сторону.
Глубина была невелика - два-три метра. Дно, освещенное солнцем,
искрилось золотистым светом. Маленькие проворные рыбки метнулись в сторону
от Василия, за ними скользнули по дну их тени. Краб боком пополз под
камень, остановился, поглядел на механика, покачивая клешней.
Взволнованный механик не сразу сообразил, что его собственный парашют
загораживает ему треть горизонта. И действительно, обогнув надувшиеся
пузыри мокрой материи, Василий увидел метрах в ста такие же пузыри
Шуриного парашюта.
Когда лейтенант посадил самолет на воду, бортмеханик, разгребая широкой
грудью воду, выбирался на берег. Увидев лейтенанта, Василий издали поднял
на руках девушку. Зорин вылез из кабины и по колено в воде побрел
навстречу Василию.
Они сошлись на берегу. Механик опустился на колени, бережно положил
Шуру на песок. Ее лицо было очень бледно, зубы стиснуты.
Василий дотронулся рукой до ее холодной щеки и с ужасом отдернул руку.
- Все!.. - прошептал он.
Зорин нагнулся над девушкой, приоткрыл ей веко. Он слыхал, что по
зрачкам как-то определяют - жив или мертв человек. Но у Шуры зрачки почти
закатились, глаза взглянули на летчика пустыми, страшными белками.
- Какая девушка была, боевая! - вздохнул Василий.
- Надо делать искусственное дыхание, - решил лейтенант. - Ты умеешь?
Вдвоем, вспоминая когда-то много лет назад пройденное санитарное дело,
летчик и бортмеханик неумело стащили металлическую сетку, перевернули
безжизненное тело девушки, и лейтенант, как более решительный, разжал ей
зубы карандашом.
Вытянув шею, Василий с волнением следил за ним.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг