вашем Дворце. Если честно, я его не люблю. Он рыжий и кривоногий. Но вы
меня не осуждайте, пожалуйста. Мне уже двадцать пять, и я уже пять раз
забирала заявление обратно. Отец говорит, что он очень умный и в этом мое
счастье. Понимаете, для меня очень важно, любит ли он меня. Ведь если он
тоже не любит, это будет наша... моя трагедия. Он будет мне изменять, а я
этого не переживу..."
- Кто он? Отвечайте мысленно! - повысил голос Вася, заметив, что она
освободила рот и зашевелила губами.
"Его зовут Витя, он в этом году заканчивает политехнический... Уже
отслужил армию и хочет в столицу. Ну что вам еще сказать о нем?"
- А почему вы усомнились в его чувствах? Он что, давал вам повод?
"Понимаете, сейчас многие женятся из-за прописки, чтобы остаться в
городе. А когда отхватят все, что им нужно, разводятся, требуют размена, а
потом..."
- Да, знакомая история, - покачал головой Кукушкин. - О'кей, Риточка,
приводите этого красавца ко мне.
- Ой, а может, вы к нам? Понимаете, в домашней обстановке, за хорошим
столом... - Рита не узнавала своего голоса. - У меня очень добрая мама, у
меня великолепный папа!
- Да и сами вы... - подмигнул ей Кукушкин.
- Спасибо, спасибочки. Как хорошо, что мы поняли друг друга...
- Все верно: приводить вашего Витю сюда действительно небезопасно, он
может насторожиться. А в домашней обстановке у него не возникнет никаких
подозрений. - Вася оторвал от своего делового календаря листок и записал
на нем свой домашний и рабочий телефоны. - Давайте назначим встречу...
э-э-э... на послезавтра. Послезавтра воскресенье. Думаю, ваших родителей
это тоже устроит.
- Василий Васильевич, вы уникальный человек! - она взяла листочек с
телефонами и несколько раз благоговейно поцеловала его. - Спасибо вам
преогромнейшее!
- Ну, благодарить будете потом.
- Поняла. Поняла, поняла. - Рита заговорила тише, будто опасалась, что
их могут подслушать. - Не волнуйтесь, папа в долгу не останется. Я у них
единственная доченька... они для меня... ради меня!
- О'кей, Риточка, договорились. Гуд бай.
- Поняла, Василий Васильевич, иду. Я понимаю: у вас много дел, - она
встала и протянула ему дрожащую руку. - Еще бы, такой человек, такой
человек! Боже ж мой, это же надо - я разговаривала с уникальным человеком!
- Позвоните мне в воскресенье с утра домой, - сказал он, пожимая ей
осторожно руку. - И никому ни слова...
- Поняла, Василий Васильевич, не будем разглашать государственные
тайны. Спасибочки вам большое, - благодарная Рита поцеловала ему руку.
- Да что вы, Риточка, вы же современная чуви... девушка, - сделал он ей
замечание, но руку свою выдергивать не стал.
Она поцеловала ему мизинец. Затем, откланиваясь, начала отходить спиной
к двери и с волнением приговаривать:
- До свидания, Василий Васильевич, до свидания! Я буду вас боготворить.
Простите, ради Бога, простите меня, смертную... Уникальный, уникальный
человек...
Когда посетительница наконец вышла, Вася подошел к зеркалу и долго
рассматривал себя, чтобы запомнить, какое именно выражение его лица
создает впечатление уникальности. Затем позвонил Валентине Михайловне в
отдел:
- Валюша, давай следующую дуру.
- Это будет уже следующий, - хихикнула она.
Через минуту в кабинет Кукушкина постучали. Вася негромко откликнулся:
- Ворвитесь!
В кабинет почти вбежал старик с собачкой и заговорил протяжным певучим
голосом:
- Здравствуйте, молодой кент! Рад приветствовать вас на нашей планете.
Знаете, вы так на моего друга... друга Фердинанда смахиваете, что мне даже
страшно. Ж-жуть - какое сходство! Он у меня был умным, как собака, - все
знал, все понимал, только бедняга глухонемой был, говорить не мог. Мы с
ним общались письменно. Когда он женился, я за него расписывался. Правда,
я с его Мусю не жил. Я жил с ней тогда, когда она стала моей. Один раз
только поцеловал, когда она меня спросила: "Левик, ну когда же наконец
небо опустится на землю?" Бедняга, она так ждала этого, но Фердинанд мне
тогда объяснил на пальцах, что если я еще раз поцелую его Мусю, он меня
поставит ногами к небу. А потом еще и написал мне, слышите, заказным
письмом, хотя мы жили тогда в коммуналке, через стенку. Я им тогда почти
каждую ночь стучал. Так вот, слышите, что он мне тогда написал: "Ты, змей,
радуешься только тем, что не даешь радоваться мне!" Это я ему не давал
радоваться! Да я даже женился на его Мусю, когда он, бедняга, помер!.. -
старик посадил на стул собачку, вынул из кармана громадный мятый платочек,
высморкался и вытер глаза...
Кукушкин начал настраиваться на его мысли, но только отдельные
несвязные отрывки смог расслышать с трудом. "У этого замшелого идиота
дырявая голова, и в ней уже ничего не держится! - раздраженно подумал он и
подошел ближе. Старик пугливо поднял руки. Его мысли стали-отчетливей, и
то лишь потому, что повторял он в уме одно и то же: "Моя Мусю закопала во
дворе фамильные драгоценности Фердинанда на большую сумму и не помнит
где... Если вы... Если вы сможете найти их, я вам отдам половину..."
Вася рассмеялся: сначала ему показалось, что в голове у этого дедули
гуляет старческий маразм. Затем, вглядываясь в его мутные хитроватые
глаза, понял, что это совсем не так.
- Много золота? - строго спросил Кукушкин и опустил ему руки.
- Какого золота? Вы что, спятили, у меня нет никакого золота, -
испугался старик. - Вы, молодой-необыкновенный, хоть и от Бога, но
безбожно опасный. Для вас золото - мусор. Золото и брильянты вы можете
лопатой загребать. Да что там лопатой...
- Много золота? - повторил громче Вася.
- Да я же говорю, что лопатой...
- Я имею в виду то, что закопала ваша Мусю?
- А вам какое дело?! - У старика, вероятно, от страха появилось
недержание мыслей, которые он начал высказывать вслух: - Понимаете, я
из-за этих фамильных драгоценностей даже несколько раз разводился со своей
Мусю. А сейчас она лежит в параличе и клянется, божится, что забыла, в
каком месте их спря-та-ла. Представля-е-те, она меня так любила, что
спрятала от меня, от своего любимого Леви-ка, целое со-о-кровище.
- Я вам ничем не могу помочь, - с досадой сказал Вася. - Если б ваши
драгоценности умели думать...
- По-моему, вы сами не умеете думать! По-моему, ты, Элоночка, умнее, -
закряхтел-захихикал гость и поцеловал собачку в мордочку. Она лизнула
дедулю в нос, и тот успокоился. - Вот собака и... женщина - други
человека. Только их нельзя дразнить и водить без намордника. Будьте
здоровы, молодой-одаренный! Если не помру, познакомлю вас с моей Мусю. С
тех пор, как она не поднимается без моей помощи с постели, она просто без
меня жить не может.
Когда он вышел, Кукушкин задумчиво пожал плечами. Загадочный гость ему
показался смешным и подозрительным. Оба визита, Риты и этого Левика с
собачкой, были как-то связаны между собой. В этом Вася не сомневался. Не
сомневался он и в том, что у него наступит интереснейшая жизнь, о которой
ему раньше и не мечталось...
В кабинет влетела Валентина Михайловна и радостно чмокнула его в щеку.
- Василечек, поздравь меня! Директриса отправила два сценария на
рецензию, в том числе и мой...
"Значит, не все женские мысли доступны и мне", - подумал Кукушкин и
многозначительно мурлыкнул:
- То-то же.
8
Вася с нетерпением ждал воскресного утреннего звонка. Он уже успел
побриться и умыться, когда зазвонил телефон.
- Здравствуйте, вы Кукушкин? - голос был мужской и незнакомый.
- Да, есть такая птица. И, представьте себе, совсем неглупая!
- Я не знаю, какая вы птица, но мне ведено доставить вас в золотую
клетку моего шефа.
- А в зоопарк вы меня не собираетесь доставить?
- Машина ждет вас! - сказал неизвестный и умолк.
У Васи вдруг на лбу выступил пот, хотя сегодня у него не было и росинки
во рту. "Господи, сколько в человеке воды!" - подумал он в какой-то
тревоге, выглянул в окно и увидел у самого подъезда черную "Волгу".
"Значит, этот шеф - крупная птица, раз предоставляет мне такую честь!" -
подумал Вася, быстро оделся и выбежал из дому.
Всеволод Львович Хитроумов, отец Риты, был подпольным миллионером. Этот
человек умел делать деньги из барахла. Правда, в институте пищевой
промышленности, где он отмучился пять лет, его учили другому. Он часто
благодушно вспоминал, как легко ему удалось попасть в институт и как
нелегко было выбраться из него. Но "корочки" все же добыл и благодаря им
стал завпроизводством в ресторане. Правда, к "корочкам" ему пришлось
кое-что еще добавить.
Основную часть своего подпольного состояния он скопил на перепродаже
"барахла". То есть на спекуляции антиквариатом. Кстати, слово "спекуляция"
он ужасно не любил и всегда называл свои махинации деловыми операциями.
Семья Хитроумовых состояла из пяти человек и одной собачки - Элоночки.
Квартира была шестикомнатная - по комнате на каждого члена семьи. В
гостиной Всеволод Львович создал райский уголочек, где пели канарейки, и
небольшой комнатный фонтан на фоне густой и пышной пальмы.
Рита Хитроумова, его дочь, училась в трех институтах. В четвертый не
поступила - блата не было. Но ни один она не закончила - терпения не
хватило. Зато пять раз пыталась выйти замуж. И сегодня она очень
надеялась, что Вася Кукушкин, познакомившись с ее шестым женихом, откроет
ей глаза на истину.
Виктория Леопардовна, мать Риты и жена Всеволода Львовича, была
домохозяйкой со стажем и незаконченным высшим медицинским. Она в шутку и
втайне от своего мужа считала себя домашней вешалкой. Только не той, на
которую можно что-то вешать, а той, которая сама на кого-то вешается.
Виктория Леопардовна, в отличие от других членов семьи, совсем не
надеялась извлечь пользу из предстоящей встречи с таким важным гостем.
Более того, у нее даже было предчувствие, что знакомство с уникальным
Кукушкиным может принести ей много неприятностей.
Но женское мнение в этом доме мужчин не интересовало. Рита и Виктория
Леонардовна хлопали на кухне, а Всеволод Львович и его отец Лев Борисович
сидели в своем любимом уголочке на выступе комнатного фонтана и
беседовали.
- Человек - самое удивительное животное в природе, - с философской
улыбкой сказал сын.
- Ты имеешь в виду этого телепата? - старший Хитроумов, как всегда,
держал в руках свою Элоночку и нежно поглаживал ее. - Так вот что я тебе
скажу, сын мой. Он - начало нашей смерти. У нас только два выхода: купить
его или... Он должен быть нашим другом и ни в коем случае не врагом.
- Ну чем может быть для нас опасен этот один-единственный телепат?! -
спросил спокойно Хитроумов-младший, подкармливая рыбок, которые ему всегда
казались взаправду золотыми.
- Это сейчас он единственный, а пройдет десять-двадцать лет, и их
наплодится столько, что мы будем у них как на ладони.
- Ох, отец, зря паникуешь, - хмыкнул сын и лениво потянулся.
- Всеволод, не расслабляйся. Ты носишь мое отчество львиное, и имя я
тебе дал могущественное!.. - напомнил отец и больно ущипнул Элоночку за
ухо. Она пискнула и угодливо лизнула ему руку.
- Зато все остальное я добыл себе сам! - хвастливо подчеркнул сын. -
Поэтому я и глава нашего семейства.
- А гены чьи? Чьи?!
В это время соловьем пропел квартирный звонок, и мужчины зашевелились.
Открывать пошел хозяин квартиры.
Всеволод Львович встретил Кукушкина, как давнего знакомого.
- О, вот вы мне как раз и нужны! - воскликнул он, будто знал Васю
много-много лет. - Прошу, мой друг.
В гостиной Кукушкин не мог скрыть своего удивления.
- О, я, кажется, попал в рай еще при жизни! Очень жаль, если его
когда-нибудь закроют на ремонт.
- Не волнуйтесь, молодой человек, я в состоянии построить себе рай и
похлеще, - прихвастнул хозяин и протянул руку для знакомства: - Хотите -
Всеволод Львович, а хотите - Львович Всеволод. Как вам угодно. От этого я
бедней или богаче не стану.
- Рад познакомиться - Василий Васильевич! - представился гость, не
отводя взгляда от комнатного фонтана. - А скажите, вот... самолет вы могли
бы купить?
- Куда же мне на нем лететь? - развел руками Хитроумов-младший. - О,
понял! Вы, наверное, имеете в виду туда, куда Макар телят не гонял.
Вася промолчал и с поклоном улыбнулся Хитроумову-старшему, подчеркивая
тот факт, что они уже знакомы. В ответ ему тявкнула Элоночка и угодливо
помахала хвостиком немного обеспокоенному старику.
А Всеволод Львович начал знакомить гостя со своей квартирой:
- Как видите, это моя пещера. Вот комната моей мамы. Я вас потом с ней
познакомлю. Дальше - моя комната и комната жены. Это комната дочери.
Имеется также отдельная комната для нашего меньшего друга, - он любовно
погладил Элонку по спине, благо Хитроумов-старший шел рядом с ними. -
Правда, небольшая - всего двенадцать метров. Ну, с кухней, ванной и
туалетом я пока вас знакомить не буду... А у вас?
- У меня... тоже так же, только все вместе, - процедил сквозь зубы
Вася.
- Приятно, что вы шутник!
- Еще бы, - гость скопировал улыбку хозяина. - И главное - не из
милиции.
От взгляда Хитроумова Кукушкина на мгновение пронзило током. Но у
хозяина хватило выдержки, чтобы деликатно спросить:
- Какой у вас заработок?
- У меня твердый оклад - двести.
- Твердый оклад - это пособие по безработице, молодой кент. А зарплату
каждый мыслящий мужчина должен делать себе сам. Это есть его деловые
способности, умноженные на хозрасчет. М-да... Если бы вы знали, как меня
утомляет наша безработица! Я устаю от нее больше, чем от самой тяжелой
работы.
- Другой бы с вами спорил, а я не буду, - согласился Кукушкин и искоса
посмотрел на притихшего Льва Борисовича, который стоял под пальмой и
задумчиво почесывал густую шерсть своей собачки.
- Представляете, утром встаешь - ни в трамвай, ни в троллейбус попасть
невозможно, - Всеволод Львович говорил таким тоном, будто рассказывал
анекдот. - Все спешат на работу. Казалось бы, вот идеальный народ! А
придите на работу - сидят и ничего не делают. Спрашивается, зачем спешили?
Никто не ответит. Ответить, конечно, могут - плевком в харю. Парадокс?
Парадокс. Или зайдите в любой магазин - хоть шаром покати! Только откуда,
скажите на милость, в домашних холодильниках и шкафах появляется то, чего
днем со свечой не сыщешь на прилавках и даже на витринах?
- Да, сия тайна покрыта мраком, - усмехнулся гость, вспомнив рыбный
завтрак, недавно приготовленный Любой.
- Для нас это отнюдь не тайна, - сказал Всеволод Львович, поглаживая
вспотевшую лысину. - Но мы не проболтаемся. Нет, нет! Пусть одни хранят
самое дорогое в памяти, другие - на сберкнижке, а мы - на замке. Вот
так-то! Кто из нас прав? Ну-ка рассудите.
- Когда-нибудь судьи рассудят, - кашлянул гость в кулак, разглядывая
поющих канареек в роскошных клетках. - А почему у вас такое однообразие -
канарейки да канарейки?
Лев Борисович отпустил Элоночку побегать и ответил за сына:
- До судьи далеко, как до Бога! Да и неведомо еще, кто вправе судить, а
кто нет. Я считаю, что каждый мало-мальски мыслящий человек - сам себе
судья. Поймешь это - судьба в твоих руках, а не поймешь - все твои надежды
будут на Бога и на добрых людей, которые, как доказано наукой, практически
вымерли. А канарейки, молодой кент, это птицы счастья. И пение у них
божественное. Да, божественное! Вы только вслушайтесь, как сладко
разливаются их голоса. Это же чудо-оркестр! Знаете, когда я слышу этот
оркестр, мне кажется, что где-то рядом стоит волшебная машинка и чеканит
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг