ноги точно налились свинцом, от напряжения ломило в висках. Так долго не
может продолжаться, он не выдержит... Хорошенькое дело... Дрожать перед
собственным роботом... Медленно, словно толкая перед собой невидимый
груз, Глеб сделал шаг навстречу роботу, и ничего не случилось. Тогда так
же медленно, приготовившись к самому худшему, он сделал еще шаг.
Амбразура вновь открылась. Глеб видел, как мелко-мелко дрожат от
неведомой вибрации ее шторки. В темной глубине блестела торцовая грань
рубинового кристалла... И тут Глеб сорвался. Он вскинул разрядник и
бросился вперед, одним рывком стараясь преодолеть оставшиеся метры.
Робот вздрогнул, попятился, и почти в ту же секунду лазер выплюнул
навстречу Глебу упругий сгусток света. И прежде чем луч ударил ему в
грудь, он успел подумать о множестве разных вещей, о том, например, что
робот не может промахнуться. Он никогда не промахивается. Ствол лазера
направляет электронно-счетная машина, а оптические дальномеры и
координаторы безупречны. Глеб внутренне сжался, ожидая удара и боли, но
боли все не было... И вдруг он понял, что случилось невозможное, почти
невероятное. На своем пути луч лазера встретил стеклянную ветвь дерева.
Робот мог не принять ее в расчет. Любая материя на пути огромного заряда
энергии, которую нес в себе лазерный луч, должна была мгновенно
превратиться в пар, и такая ничтожная преграда не могла задержать его
неотвратимого полета... Она и не стала его задерживать, лишь чуть
сместила, переломила лазерный луч, пропустив его через себя, изменила
угол полета, и смертоносный заряд энергии ушел вверх, бесследно
затерялся в мешанине огненных зарослей...
Почти инстинктивно сразу после выстрела Глеб упал и замер.
Невозможно было предсказать, как робот поступит дальше.
Казалось, робот испытал что-то похожее на ужас от своего поступка. И
хотя Глеб отлично знал, что машина лишена каких бы то ни было эмоций,
ничем другим, как паническим ужасом, он не мог объяснить его
беспорядочное поспешное бегство.
Нелепая прыгающая фигура киба несколько раз мелькнула среди
стеклянных стволов, прежде чем исчезнуть совсем. Трудно было сказать,
чьей победой кончился этот поединок и кончился ли он... По крайней мере,
теперь в распоряжении Глеба оказалась машина, и он не замедлил этим
воспользоваться. Рация! Прежде всего ему нужна была рация.
Радиоволны не проходили во всех диапазонах. Локаторы в миллиметровом
диапазоне смогли пробиться сквозь стеклянные заросли только до
противоположной стены, и он понял, что его отделяет от нее не меньше
двух километров. Возможно, здесь только первый этаж... Никто не
поручится, что под полом у этой штуки нет продолжения, недаром туда
уходят корни...
Связь... Как поставить в известность корабль? Эта мысль ~
лихорадочно билась в его мозгу. Нужно попробовать отыскать шлюз,
механизм, переместивший танк в закрытый купол... На экране локаторов
Глеб мог видеть огромный двухкилометровый шатер, раскинувшийся у него
над головой. Шлюз должен быть где-то здесь. Рядом. Моторы встали сразу
после взрыва... Потом началась вибрация. Он старался вспомнить остатки
того немногого, что сохранилось в памяти перед полной потерей сознания.
Скорее всего, моторы встали до начала вибрации, и, значит, сюда танк
попал уже неподвижным... Тогда шлюз должен быть где-то совсем рядом,
если, конечно, робот не включал двигатели уже здесь... В любом случае
надо искать шлюз. Но сначала неплохо сделать серию стандартных анализов.
Никто не знает, что произойдет здесь через минуту... Запись этих
анализов останется в бортовом журнале.
Глеб нажал клавишу анализатора. "Будет что сообщить в радиограмме,
если мне удастся пробиться наверх..."
Анализатор закончил стандартную серию и выбросил на водительский
столик длинную ленту, испещренную цифрами Глеб не решился отбирать
образцы стеклянной массы, и потому анализы не отличались особой
полнотой.
И все равно данные, полученные от спектроскопов и микроанализаторов,
он читал залпом, как читают стихи. Окись кремния с перестроенной
кристаллической решеткой. Решетка напоминает графит, но здесь другие
энергетические связи. Странные должны быть свойства у этой штуки, в
лазер- ном луче она, во всяком случае, не горит. В этом он убедился.
Его взгляд упал на длинный ряд нулей столбиком, заполнявший графу
атмосферы. Не веря собственным глазам, он просмотрел его еще раз.
Один гелий! Чистый гелий. Такой чистый, что искусственное его
происхождение не вызывало сомнений. Значит, искусственное сооружение...
Его первоначальная догадка получила новое подтверждение. Глеб задумался.
Сначала из строя вышли два робота в группе геологов. Кто-то или что-
то изменило запись их программы в кристаллокондах. Затем обнаружилось
энтропийное поле, окружавшее определенную зону планеты.
Неожиданная, ничем не спровоцированная атака на группу геологов. Она
больше всего походила на стихийное бедствие, на какой-то случайный
прорыв энтропии, не имевший к людям ни малейшего отношения. Возможно,
именно поэтому его выстрел остался без последствий, хотя и остановил
продвижение поля, насытив его энергией. Сейчас ему важно было отбросить
все случайное и составить логическую цепочку фактов, способную прояснить
смутное подозрение, мелькнувшее у него в голове.
Значит, сначала два робота, а затем охранный кибер, получивший извне
новую программу действий... Предположим, программа задана отсюда, этим
самым стеклянным лесом, или что он там собой представляет? Зачем тогда
роботу понадобился танк? Зачем вообще ему было нужно сложно
организованное похищение машины вместе с человеком?
Допустим, им потребовался человек для контакта, для экспериментов,
исследований или еще для чего. Значит, они похищают человека, а потом
дают команду роботу стрелять по нему из лазера... Не получалось. Что-то
здесь не сходилось. Если они хотели всего лишь его уничтожить, это можно
было сделать гораздо проще... А что, если танк понадобится роботу, чтобы
невредимым пройти через энтропийное поле, а он, Глеб, затесался во всю
эту историю чисто случайно? Это, пожалуй, ближе к истине, во всяком
случае, известные ему факты как будто не противоречат такой догадке...
Но тогда выходило, что робот не мог рассчитывать на беспрепятственный
проход сквозь защитные механизмы купола... Ему нужен был танк, чтобы
попасть сюда... Кто же руководил роботом? Одно из двух: или робот
действовал сам по себе, что скорее всего исключалось, не бывает двух
случаев такого сложного и во всем похожего сумасшествия даже у людей, а
opn сумасшедших роботов он вообще не слышал.
Тогда оставалось единственное правдоподобное объяснение: роботом
руководил кто-то третий, кто-то не имевший к куполу прямого отношения.
Больше того, этому третьему необходимо было попасть внутрь купола, если
не самому, то хотя бы посредством похищенного у людей робота...
Глеб почувствовал, как по спине от этой мысли прошел холодок.
Получалось, что люди, сами того не желая, могут быть втянуты в борьбу
двух неведомых им сил; ни целей, ни средств ведения этой борьбы они даже
не представляли, но за действия робота, созданного людьми, отвечать
придется именно нам. "То есть мне", - уточнил Глеб.
VII
- Ну что там с ноль сорок восьмым? - Кирилин недовольно смотрел в
узкую зеленую щель универсального анализатора психомоторных функций
киберсистем. Он не выходил из ангара шестой час подряд, и глаза
слезились от усталости и напряжения. Техник включил тестовый аппарат.
- То же самое. Замедление в одну сотую, - Это мне не нравится,
- Но это же норма! Если обращать внимание на каждую сотку, надо
разбирать всех роботов подряд!
- Давайте его на стол.
Через три часа напряженной работы он был вынужден сдаться. Все
системы кибера стали безупречными. Кирилин раздраженно швырнул на стол
универсальный анализатор. Они гоняются за призраком, за химерой. Все
автоматы ангара в полном порядке, а контрольные системы дали ложный
сигнал... Те самые системы, которые сейчас так безупречны во всех своих
показателях, так безупречны, что в реально существующих нормальных
автоматах этого быть не может! Эта мысль обожгла его. Он бросился к
только что собранному роботу и повернул аварийный выключатель. Сверкнула
искра, гораздо более мощная, чем та, которую может родить напряжение в
двадцать шесть вольт... Искра сверкнула и исчезла. Ее не поймаешь, не
загонишь в анализаторы, не заставишь ответить на бесчисленные вопросы...
Перестал существовать еще один робот. Аварийное отключение электронного
мозга превращало его в металлическую коробку, начиненную
радиотехническим хламом. Только на Земле в стационарных условиях станет
возможна перезарядка информацией его логических блоков. А пока что
корабль лишился еще одного автономного кибера, и он по-прежнему не
знает, что доложить координатору.
Кирилин тяжело вздохнул.
- Похоже, ничего больше мы не найдем. Заканчивайте. Я и так опоздал.
Техники стали сворачивать проводные линии, разбирать и упаковывать
приборы и инструменты, а он все никак не мог отделаться от ощущения
только что перенесенного поражения. Чего-то он не уловил, что-то
ускользнуло от него на самой грани понимания... Не хватило какой-то
ничтожной мелочи. Может быть, точности приборов или упорства. Осталась
лишь внутренняя убежденность, что с отключенными роботами что-то было
неладно, а что именно, так и не удалось определить, и в этом приходится
признаваться ему, главному кибернетику корабля... Тревога Кирилина
увеличилась бы, наверно, в сотни раз, если бы он мог знать, что как
только отсек покинул последний человек, как только в нем погас свет и
обесточились кабели, подводившие энергию к силовым агрегатам, в это
самое время один из ремонтных роботов, который стоял в шкафу, вздрогнул,
и по его металлическим членам прошла конвульсия...
Кирилин вошел в центральную кают-компанию в момент, когда спор о
том, как помочь Танаеву, потерял основное направление. Вся дискуссия
раздробилась на многочисленные частные стычки по второстепенным
вопросам. Люди устали. Один только Ронг твердо гнул свою линию и не
собирался уступать координатору. Впервые Рент натолкнулся на такое,
упорное сопротивление своего помощника по научной части,
Возможно, это случилось потому, что в том, как Рент вел дискуссию, в
его явном нежелании выслушивать серьезные возражения, чувствовалось
слишком много личного. И очень может быть, что Ронг знал: окажись на
месте Глеба кто-нибудь другой, координатор не стал бы сражаться с таким
упорством, поставив на карту буквально все. Слишком много лет совместной
службы связывало их с Глебом, слишком старая дружба, к которой еще
примешивалось чувство вины перед Глебом.
Все это, видимо, учитывал Ронг, и, послушав внимательно его минут
пятнадцать, Кирилин решил, что на этот раз, пожалуй, дальновидней и
осмотрительней Рента был его заместитель. Вот только невозможно было
определить заранее, к чему приведет выжидательная позиция, на которой он
на- стаивал. Слишком сложно и неожиданно развернулись события. Нужно
было действовать, но никто толком не знал, как именно...
- Вспомни историю с гибелью геологов! - Похоже, Ронг пустил в оборот
свой последний козырь. - Ты отстранил Глеба именно за непродуманные,
слишком рискованные действия. Именно из-за них. А теперь ты сам
настаиваешь на чем-то подобном, на предприятии, последствия которого
могут быть намного серьезней, чем выстрел Глеба, который был лишь
ответом на нападение!
- Да, ты прав... - Рент тяжело поднялся. Было заметно, как нелегко
ему говорить. - Не ожидал, что напомнишь мне об этом. Но ты прав. Тогда
я считал иначе. А сейчас полагаю, мы не можем уйти с планеты, ничего не
предприняв в ответ. Слишком это будет похоже на бегство слабого
противника, с которым можно не считаться и в дальнейшем. Раз уж мы
столкнулись с неизвестной силой, действующей в космосе, я уверен, это не
ограничится единственным случаем.
- Почему ты называешь это "силой"? Что значит "сила"? Это
инопланетный разум! Давай называть вещи своими именами. Ты превышаешь не
только разумную меру риска, но и все полномочия, данные нам на случай
встречи с инопланетным разумом.
- У нас нет доказательств существования разума на планете. Перед
нами всего лишь возможный объект деятельности такого разума, а это не
одно и то же. Все их действия не отличаются особой разумностью.
- Не забывай, что танк сам вторгся в их запретную зону! Они нас туда
не приглашали, больше того, предупреждение в случае с геологами было
достаточно ясным: нас просили не вторгаться в эту зону! Предупредили о
возможных последствиях, и вот мы, не пожелав с этим считаться, лишились
машины. Тебе этого недостаточно? Ты хочешь углубить конфликт. Совет тебя
не поддержит, Рент. Я против твоего авантюрного предприятия. Оставь
купол в покое. Глебу ты все равно ничем не сможешь помочь. Силовой нажим
ускорит развязку, и только.
Желчное суховатое лицо Рента, казалось, вытянулось еще больше.
- Прошу вносить конкретные предложения для решения поставленной
задачи.
- Сначала, будь любезен, поставь на голосование мое предложение о
снятии самой задачи.
Ронг пошел напролом, и, похоже, на этот раз Рент окажется в
меньшинстве. Настроение совета было явно не в его пользу...
Кирилина не покидало ощущение, что сейчас произойдет какая-то
непоправимая ошибка, что, пока не поздно, необходимо вмешаться. Он
попросил слова и несколько секунд молчал, собираясь с мыслями. Люди,
уставшие от затянувшейся стычки координатора с Ронгом, смотрели на него
с надеждой.
- Сразу хочу вас предупредить. У меня нет новых конкретных данных,
которые могли бы прояснить создавшуюся ситуацию. Все, что я сейчас
скажу, мое личное мнение.
Я убежден в том, что координатор правильно употребил термин "сила".
Это не разум - в нашем понимании, во всяком случае. Это именно "сила".
Целенаправленная, может быть, даже разумно направленная, иногда
враждебная нам, но все же не сам разум.
Послышался шум, возгласы, требовавшие разъяснения.
- Я сейчас поясню. Представьте себе наш танк без водителя,
управляемый автоматами с заданной программой. Что это такое, с точки
зрения постороннего и не очень осведомленного наблюдателя? В действии
нашей машины можно заметить логику и определенную целенаправленность.
Возможно, эта направленность покажется наблюдателю враждебной, вполне
возможно, и все же машина не будет разумом. Она его результат. Вернее,
результат его деятельности. Сама же по себе она лишь сила -
целенаправленная сила, и только. Так вот, я считаю, что здесь действует
нечто подобное. Конечно, аналогия с танком весьма условна, но мне
кажется, что у нас есть моральное право этой силе противостоять,
бороться с ней, хотя бы в тех случаях, когда она угрожает нам
непосредственно.
- То есть вы хотите сказать, что в данном случае мы должны выбирать
между спасением человеческой жизни и возможным разрушением каких-то
технических устройств? - уточнил координатор.
- Совершенно верно. - Мне неясно вот что, - снова вмешался Ронг. -
Какими данными располагает кибернетическая служба для подобных
заключений? У вас есть факты, доказывающие, что внутри купола
отсутствует разумная жизнь.
Секунду казалось, что под напором Ронга Кирилин собьется, перейдет к
своей обычной, манере выдавливать из себя малозначащие слова, но этого
не случилось.
- Никаких новых данных у меня нет. Я вас предупреждал, что это всего
лишь мое личное мнение. Как член совета я имею право его высказать.
- Конечно. С этим никто и не спорит. Но откуда вы знаете, что мы
имеем дело именно с техническими устройствами, а не с разумной жизнью,
не с разумом как таковым? - продолжал настаивать Ронг.
- Если бы мы столкнулись с разумом, его действия были бы более
хаотичны вначале, а затем обязательно проявилась бы одна из основных
черт, отличающая разум от логического мышления машины.
- Что же это за черта?
- Любопытство. Обыкновенное любопытство - стремление к постоянному
познанию нового.
- А похищение нашей машины?
- Она просто-напросто вошла в запретную зону, и тогда согласно
программе сработали защитные механизмы. Если бы там была разумная жизнь,
она бы сделала хоть одну попытку войти с нами в контакт или хоть как-то
продемонстрировала свою заинтересованность нашим присутствием.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг