Заведение Джаги оказалось небольшой, эдак на полвзвода,
распивочной, и называлось простенько, с ненавязчивым юмором, "Щит
Отечества". Увидев здоровенную вывеску с намалеванным орденом первой
степени, я чуть не прыснул, хотя в тот момент мне было не до смеха.
Проклятый организм изнемогал и буйствовал, желая опростаться, причем
остатки вздорных предрассудков не позволяли мне заняться этим прямо на
ходу и не утруждаясь расстегиванием штанов, как принято у заматерелых
шпырей. Джага отконвоировал меня в клозет, и там я вкусил от
заоблачных благ, наконец облегчившись.
Довольно-таки сносным злачным местечком обзавелся мой бывший
капрал: кроме чистенького светлого зальца, где подавали бочковую шуху
и соленых улиток, там имелся рядом со стойкой чуланчик, и в нем столик
на четверых с угловым диваном. Для особо почетных гостей, а также
шкуродеров из бесчисленных инспекций, надо полагать. Туда-то меня
Джага и определил на первый момент.
- Что с вами, господин взводный? - спросил он умильным басом. - Я
распоряжусь насчет лекаря?
- Не надо. Уже легче. Да и какой я вам взводный, дружище. Зовите
меня Трандийяаром, безо всяких там господинов.
- Осмелюсь уточнить, взводный - он всегда взводный, - почтительно
изрек Джага. - Ну, как бы это доложить... Вот первая в жизни баба, она
же второй никогда не будет, я правильно понимаю?
Самым забавным свойством Джаги было клиническое отсутствие чувства
юмора. Он употребил это пикантное сравнение на полном серьезе, точно
так же, как, наверное, зарегистрировал горделивое название своего
кабачка.
- Согласен, - кивнул я.
- Да чего ж я тут это... разговорчики. Вам, небось, подкрепиться
надо, господин... - судорожно сглотнув слово "взводный", он с натугой
выговорил мою горскую фамилию. - Трандийяар. Я живенько распоряжусь, с
вашего позволения.
По идее, мне полагалось бы устыдиться своего вида доходяги,
обтрепанного френча, болтавшегося пыльным мешком, и того, что бывший
подчиненный рвется меня облагодетельствовать. Однако плевать. Джага
был на редкость хорошим служакой, на гражданке такие всегда
превращаются в законченных сволочей, но он почему-то уклонился от
незыблемого правила. Он завалил стол снедью, выставил жбан отличной
свежей шухи, потчевал меня прямо-таки на убой, умоляя отведать и того,
и вон этого. Мое трижды клятое тело трепетно взывало о дозе,
совершенно не интересуясь жратвой, но я заставил себя есть, и общими
усилиями мы с капралом снабдили мою бренную оболочку примерно
двухдневным запасом калорий.
- Разрешите спросить, господин Трандийяар, а как вы теперь
поживаете? - помявшись, полюбопытствовал он, когда я уже не мог
впихнуть в себя ни кусочка.
- Никак. Инвалидность. Пенсия.
- Уяснил, - сочувственно пробормотал Джага.
- И жена ушла. К другому, здоровому. Сразу, когда я вернулся.
Потом я узнал, она давно путалась с тем тыловым слизняком.
Сам не знаю, почему это у меня вырвалось. Такие вещи никому не
говорят, даже своему бывшему капралу. Значит, до сих пор оно гноилось
у меня в душе. И надо было хоть кому-то сказать, чтобы полегчало.
- Все они курвы, - со знанием дела заметил Джага и сразу
спохватился. - Извините, конечно, господин Трандийяар.
- Ничего. По существу правильно. По форме тоже.
- А я частенько вас вспоминаю. И горячие денечки Цапры. Вот
странное дело, разрешите рассудить. Вроде живу хорошо. Но все это и не
жизнь как бы, а кисель на салфеточке. Вот тогда мы и впрямь жили.
По-настоящему. Все там было настоящее, и люди, и вообще. Все было
правильно. Как надо. Не то, что теперь. Такое мое мнение.
Разразившись этой небывало длинной и трудной для него тирадой, он
уставился в полупустую кружку.
- Согласен, - отозвался я. - Мне тоже так кажется. В этой жизни мы
чужаки. Выпьем?
- Охотно. За ваше здоровье.
Я допил прохладную шуху. Больше мне тут засиживаться не имело
смысла, хорошенького понемножку.
- Мне пора идти. Большое спасибо, Джага. И за угощение, и за
помощь. Спасибо.
- Ну что вы, что вы. Это вам спасибо. Честь оказали заведению.
Я встал, чуть поколебался. А, была не была, шпырю жеманиться не
пристало.
- У меня небольшая проблема... - задумчиво промолвил я. - Не
найдется ли у вас взаймы четыре монеты? Пенсия через три дня, я сразу
же отдам.
Вскочивший одновременно со мной Джага покраснел и полез в брючный
карман за портмоне.
- Конечно, пожалуйста, всегда... Может, больше надо?
- Благодарю, четырех вполне достаточно.
Он порылся среди мелочи, выудил требуемые деньги и, смущаясь,
протянул на ладони. Я невозмутимо сгреб монетки. Возврат долга и новая
доза. Потрясающе. Там, в небесной каптерке, кто-то все-таки есть, и
службу он знает.
- Господин Трандийяар, простите, если что не так. Но вы заходите.
Хоть каждый день. Для меня вас угощать большая честь. Дела идут
неплохо. Заходите, не брезгуйте. Прошу вас.
- Спасибо, Джага.
Я крепко пожал ему руку. Он проводил меня до дверей и на прощание
вдруг с чувством сказал:
- Если хотите знать, сегодня сбылась моя мечта. Выпить с моим
взводным. С вами.
- Ну что ж, мне тоже было очень приятно, - сказал я, повернулся и
зашагал через парк.
Походка стала четкой, ожиданка уже не так грызла. В кармане, в
кулаке я сжимал четыре мокрые от пота монеты, дуриком привалившее
сокровище.
2.
Все-таки я дремучий мудак. Ну что мне стоило занять пятерку и
потратить четвертак на подземку, тогда не пришлось бы ковылять
пешедралом через весь центр до берлоги Лигуна. Однако нет, в
расплавленных ожиданкой мозгах засела магическая цифра четыре, и
добавить к ней сумму на текущие расходы не хватило соображения. Хотя
милейший Джага сам предлагал взять больше. Но тут уж сработали
каким-то вывихнутым образом остатки моих предрассудков об офицерской
чести, которая не позволяет одалживаться у подчиненных.
Экий бред. И я уже не офицер, и Джага не мой капрал, и честь шпырю
не положена, ему она как медузе сапоги, а поди ж ты...
Долго ли, коротко ли, отмахал я по вечерней прохладе солидный
марш-бросок и выдвинулся на ключевую позицию, наискосок от
шестиэтажного дома, где квартирует Лигун. Там, рядом с бакалейной
лавчонкой, имеется кабинка таксофона, который никогда не имеет ничего
против жетонов-самоделок.
Лигун взял трубку моментально, словно держал руку на аппарате,
ожидая звонка.
- Слушаю, - отозвался он каким-то мятым голосом.
- Привет, это снова Мес. Хочу зайти, отдать должок.
- Ты?! - изумился толкач почему-то. - Мес, до чего здорово, что ты
отыскался. Откуда звонишь?
- Да я тут, рядом. Зайду хоть сейчас.
- Сейчас нельзя. Я жду одного человека, он на подходе. А вот через
час приходи. Ровно через час. Только обязательно, да?
Состояние у меня уже стало вполне сносным, только внутри тихо
скреблась и подсасывала голодуха по дозе. Часок потерпеть я мог, да и
настаивать не приходилось. А вот Лигун, похоже, спятил. Он говорил со
мной чуть ли не заискивающе, никакого сравнения с утренним
снисходительным издевательством. Без сомнения, ему до зарезу
понадобились мои услуги, правда, совершенно непонятно, какого именно
рода. Гадать нечего, само разъяснится. Важен тот примечательный факт,
что судьбе вроде как надоело поворачиваться ко мне задницей, и она
решила испробовать другую манеру.
Выйдя из таксофонной будки, я заметил мощный черный
вездеход-трехосник с затемненными стеклами, который подрулил к
подъезду дома, где жил Лигун. Из автомобиля выбрался коротко
стриженный усатый мордоворот, взял с заднего сиденья дорогой кожаный
чемоданчик, включил радиоуправляемую секретку и прошествовал в дом.
Наверняка тот малый, которого сейчас дожидался мой толкач. Он очень
умело зыркал по сторонам - коротко, как бы невзначай, но цепко. А еще
носил довольно плотную, не совсем по погоде, куртку характерного
покроя, сквозь которую не выпирает подплечная кобура.
Глянув сквозь витрину бакалейной лавки, я засек время, часы над
кассой показывали четверть седьмого. Предстояло как-нибудь угробить
целый час. В принципе, мне предстояло угробить как-нибудь всю
оставшуюся жизнь, и потому поставленная задача не блистала
масштабностью или новизной. Слоняясь по близлежащему парку, я смотрел
на хвощи и плауны, на парящих медузок, и даже, с некоторым интересом,
на людей, впервые после затяжной мизантропии, владевшей мной после
фронта почти безраздельно. Что-то внутри у меня сошло со стопора после
встречи с капралом Джагой. Оказалось, есть на свете человек, мечтавший
со мной выпить, и я, на пару со всемогущим случаем, подарил ему
исполнение этой причудливой мечты. Оказалось, я еще не полное дерьмо и
ничтожество. Есть чему подивиться.
Нет, люди все-таки люди везде, и в цапровых зарослях, и в
бетонных. Может быть, напрасно я отгородился ото всех, ощущая себя
одиноким уродом и подраненным зверем. Смотреть на все сквозь прицел
"Тайфуна", конечно, не возбраняется, но так можно слишком многое
проглядеть.
Внутренний счетчик у меня работал, как в былые годы, безотказно. Я
убедился в этом, вернувшись к витрине лавки ровнехонько в семь. Черный
вездеход уже укатил, на его месте припарковалась дешевая голубенькая
тачка, трехдверный полуфургон. Из принципа я выждал еще, пройдясь по
улочке до угла и обратно, потом вошел в подъезд. Лифт, когда-то
зеркальный, а ныне фанерный, изнутри являл собой помесь телефонной
книги, словаря бранных выражений и анатомического справочника по
гениталиям. Пока он с утробным покряхтыванием тащился до шестого
этажа, я в который по жизни раз изучал чернильное изображение мужского
ствола в натуральную величину, с зубастой пастью и корявыми глазками
на головке, снабженного надписью "Это Лигун". Опять пришел к выводу,
что при безукоризненности замысла не уловлено портретное сходство, и
покинул кабину, дав себе слово как-нибудь наведаться сюда с
авторучкой, чтобы подправить рисунок.
Глубоко вздохнув, я разжал окостеневший в кармане кулак, выпустил
монеты и позвонил в дверь. Лигун что-то не спешил открывать. Я
позвонил еще, с тем же неуспехом. Приложил ухо к двери, услышал где-то
в глубине его апартаментов журчание, то ли на кухне, то ли в ванной.
Позвонил еще раз, долгим звонком, этаким полицейски требовательным.
Потом грохнул по двери каблуком и рыкнул:
- Эй, Лигун! Открывай, кровь и гром! Чего копаешься?
Послышались торопливые шаги, шлепающие, босые.
- Кто там? - спросил из-за двери незнакомый мужской голос.
Линза смотрового очка потемнела, лишенная сквозного света
приникшим к ней с той стороны глазом. Признаться, не слишком я уважаю
мужиков, которые пользуются смотровым очком, цепочкой или спрашивают,
кто пришел, прежде, чем открыть. Ну зачем они лишают себя шанса
подраться, если он хоть чуточку наклевывается?
- Я к Лигуну, он меня ждет.
- А он ушел, - сообщил мужик. - И будет только завтра утром.
- Ну, бзец! - громко удивился я. - Быть не может. А вы-то что там
делаете?
- Я его брат. Приходите завтра.
- Ладно, так и сделаю.
Мужик зашлепал обратно, видать, в ванную, а я подошел к двери
лифта, распахнул ее и тут же с силой захлопнул, не входя. Гулкий звук
прокатился по подъезду. Пусть тот тип думает, что я отвалил. Тут
что-то не так, нечисто. И дозу свою ждать до утра я не намерен.
Рядом с лифтовой сетчатой шахтой наклонная железная лесенка вела к
чердачной двери. Я сел на грязную ступеньку и стал ждать. Сквозь
смотровое очко из квартиры Лигуна меня заметить не могли. Будем
надеяться, мой толкач еще жив, хотя ручаться за это я нипочем не стал
бы.
Как и следовало ожидать, через четверть часа дверь открылась, и
оттуда вышел названый братец Лигуна. Крепкий молодой мужик, но не тот,
что прикатывал час назад на вездеходе. Прическа и лицо обыкновенные,
одежда обыкновенная, на плече объемистый жесткий кофр, вроде тех, что
носят фотографы. Аккуратно заперев все три замка, он повернулся и
увидел меня.
- Хочу все-таки дождаться вашего братца тут, - сообщил я. - А
вдруг он раньше придет.
Парень пожал плечами.
- Валяйте. Можете сидеть хоть целую ночь. Я не возражаю.
Он пошел на меня, то есть, к лифту. С усмешкой я посторонился.
Странно, он не напал. И оружия, вроде, при нем не было. Безмятежно
расслабленный тип, только что из-под душа, с чистой шеей, совестью и
биографией.
- Между прочим, мы с Лигуном в одном дворе росли, - сообщил я. -
Очень хорошо знаю всех трех его сестренок. Просто лапочки. Только вот
братца у него в семье не наблюдалось. К чему бы это, а?
Парень распахнул дверь лифта и удостоил меня взгляда через плечо.
Ну, глаза у него были еще те. Профессиональные глаза. Два дульных
среза в упор. На меня они не подействовали, но он, пожалуй, и не хотел
припугнуть, просто такое выражение глаз у человека. Вроде убьет и не
сморгнет.
- А ты недогадливый, - спокойно ответил он. - Я и есть его
сестренка.
Захлопнул за собой дверь, нажал на кнопку и поехал вниз. Между
прочим, с ключами от квартиры в кармане. Насколько я Лигуна знаю,
живым бы он ключи не отдал даже господу Богу.
Следовало все-таки парня скрутить. Однако сам он не бросился на
меня, и вообще был окутан броней непрошибаемого спокойствия.
Зацепиться не за что, выбрать момент для атаки никак не получается,
психика буксует. И потом, что я, сыскарь, что ли?
Не мешкая, я взобрался по железной лесенке к чердачной двери,
примерился. Ухватившись обеими руками за вертикальную стойку,
откачнулся назад, а потом вмазал обеими ногами рядом с косяком, по
замку. Дверь, как миленькая, распахнулась. Запорную планку срезало
напрочь вместе с шурупами и куском косяка. Нормально.
Далеко внизу ухнула дверь лифта. Я вошел на чердак, закрыл за
собой дверь и подпер изнутри обрезком доски, чтоб случайно не
приоткрылась. В голове у меня сидело одно. Лигун летом всегда держит
окна открытыми.
Пробравшись меж косых балок к слуховому окну, я распахнул его и
выбрался на крышу. Осторожно, придерживаясь за ребристые стыки
кровельной жести, спустился по крутому скату, забирая наискосок влево.
Лег на пузо, ухватился за желоб, заглянул вниз. Там, в трех секундах
свободного полета, меня поджидала мостовая. Голубой полуфургон с
нахальной сестренкой Лигуна удалялся на полном газу. Интересно, а есть
ли у моего толкача вообще хоть какая-то родня? Если да, ее наверняка
ждут приятные хлопоты о наследстве.
Я крепко вцепился в желоб, сполз через край, повис на руках и
разжал пальцы. Порхать бы мне вольным трубалетом до самого низа, кабы
не оказался случайно на пути балкон, да еще не чей-нибудь, а моего
лучшего друга Лигуна. Он оставил гостеприимно приоткрытой оконную
раму, и я, не мешкая, воспользовался этим трогательным приглашением
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг