Злобные создания кинулись врассыпную, но некая неведомая сила подхватила
их, словно щепки, и унесла высоко в грозовое небо. Твари визжали столь
жалобно, будто бы навсегда прощались со своей жизнью. Но это было не так
только первая битва, коих будет три. Ратхештар же повернулся лицом к
Дугдове. Он скромно улыбнулся и прошептал на древнем арийском языке:
- Зри, какова сила Ахура Мазды! Пред ней не в силах устоять никакое зло!
Но вервольф не убит и... Это он их забрал к себе, чтобы восстановить силы
тьмы.
Теперь воин держал в поднятых над своей головой руках, младенца, тело
которого рассыпало в разные стороны снопы светящихся искр солнечного
света. Через какое-то время воин вернул его обратно во чрево матери.
Чудесным образом живот ее был исцелен и невредим. Как и все остальное, ее
истерзанное тело. Она чувствовала себя освеженной и полной жизненных сил
любви. Когда Дугдова поднялась на ноги, Ратхештар преклонил свои колени
перед ней и, возложив обе руки к земле, произнес:
- О, Мать! Воистину благословенна ты. Благословенна за те страдания,
которые ты вынесла ради божественного спасителя. Только он сумеет
восстановить на земле истину. Он вскоре будет рожден от тебя!
Ужасная ночь прошла... Наступил новый, полный солнечного света, день. Лучи
солнца проникли в спальню через окно, и женщина, чуть не погибшая во сне,
встала, исполненная блаженства дарованной ее малышу жизни. Она разбудила
мужа Поуришаспу, слегка растолкав его. Когда он приоткрыл глаза, Дугдова с
воодушевлением рассказала ему о своем видении. Поуришаспа выслушал ее
рассказ до конца. Он долго молчал от изумления, а затем нежно взял ее за
руки. Лицо девушки засияло от счастья, когда он поцеловал ее.
- Возлюбленная! Ни один человек на земле не может быть счастлив больше,
чем я, поверь мне. Мой сын станет тем, о котором говорил Ахура -
спаситель арийской нации! Я буду воистину счастлив иметь такого сына. Твоя
мечта исполнится - наш сын станет бороться с силами зла! Эти силы,
кажется, завладели миром, но конец этому будет положен! Наш сын будет
наделен божественной силой Ахуры, и великий Творец будет защищать его на
каждом шагу его жизни! У нас нет повода для беспокойства, дорогая жена!
Так будем же петь и веселиться!
Питер замолчал, но Гендель почему-то был уверен, что тишина вот-вот
взорвется его встревоженными словами...
- Так кто же ты, - неожиданно сорвалось с уст пилигрима, - кто?
Мальчик улыбнулся. Он повернул голову в сторону, начинающего отходить от
оцепенения мужчины.
- А ты сам как думаешь?
"Вот дьявол, - мелькнуло молнией в мозгу пилигрима, - не уже..."
Но сорванца в следующее мгновение начала окутывать серебристая дымка,
подобная облаку, но с кружащимися вокруг маленького детского тела, искрами.
- Это ты?!..
Гендель уронил оружие на землю и попятился назад. Мальчишка начал
неожиданно прибавлять в росте и через пару секунд стал походить на
рослого, с накачанными бицепсами, мужчину. С его полуоголенного торса
можно было рисовать картины: мышцы, будто вылепленные замысловатым
скульптором, были идеальными; могучая шея, что ствол векового дуба; глаза
излучали божественный свет. В следующее мгновение, когда пилигрим моргнул,
прямо перед ним что-то щелкнуло и...
Ратхештар в одной руке держал большую дубину, на ударной части которой
красовалась голова быка с огромными рогами. Половина торса была внедрена в
стальные латы, на гладкой поверхности которых играли разводы солнечных
лучей. В другой руке божество держало ту самую, мистическую книгу.
- Ты прав, пилигрим, это я - Ратхештар. А ты...
Он улыбнулся.
- ...ты второе воплощение ребенка-спасителя мира.
Гендель похолодел от страха, незаметно вкрадшегося в его сердце.
- Зачем я тебе? Я хочу убить вервольфа, так как он погубил всю мою семью.
- Ты полагаешь, что у тебя достаточно сил, чтобы с ним справиться?
Ратхештар расхохотался.
- Твои шансы равны нулю.
Он посмотрел на лежащий, на земле меч.
- Особенно с подобными безделушками.
В голове пилигрима метался рой мыслей, гложущий каждую клеточку его мозга:
"Да, такой шанс может быть дан человеку всего раз в жизни. Неужели?"
Гендель не спеша, опустился на колени перед божеством и опустил голову
так, что мог видеть только ступни Ратхештара.
- Прости меня, неразумного. Как я могу помочь тебе?
Светлый опустился на одно колено и прошептал, едва шевеля губами:
- Ты, только ты сможешь спасти мир от вервольфа. Остальные... что и
говорить? Они ничего не могут сделать с ним, только ты...
Когда глаза Генделя "слились" с безупречным взором божества, в его груди
неожиданно что-то дрогнуло. Он почувствовл, что именно от него сейчас
зависит судьба не только Ариев, но и всего живого на земле.
- Как я могу помочь тебе? - повторил он свой вопрос.
- Первую битву, когда вервольф послал в твой мир армию тьмы, мы
выиграли. Блаженна твоя мать в первом воплощении. А нам, чтобы совладать с
чудовищной силой, придется выдержать еще две: одна сегодня, и третья,
через много столетий по истечении сегодняшнего дня. Тогда, когда антихрист
откроет захоронение вервольфа. Но до него еще так далеко... Я тебе говорил
о священной книге. Если простой смертный, хотя бы раз, перелистнет ее,
погибнет. Но простому смертному не возможно принести себя в жертву ради
спасения всего сущего. Это могут сделать только избранные, коим ты и
являешься.
После этих слов сердце пилигрима застучало еще сильнее. Он торжествовал, в
преддверии отмщения за гибель семьи.
- Ты готов?
Ратхештар сощурил глаза.
Естественно, Гендель был готов на все ради мщения, и именно по этому
соглашаясь с предложением божества, качнул головой, не проронив и слова.
- У нас мало времени. Сейчас должен будет появиться вервольф, я уже слышу
его смертоносную поступь.
Он приблизился к пилигриму, положил свое оружие на землю, и опустил одну
руку на голову мужчины.
- Если готов, знай... Только твое сердце может спасти мир от тьмы, только
твоя любовь ко всем тем, кто ждет от тебя подвига, спасет землю от
пришествия вервольфа. Закрой глаза и отдай мне его.
Пилигрим почувствовал, как по его щеке пробежала скупая слеза. Кто бы мог
подумать: он - тот самый спаситель мира от сил тьмы, он - соратник самого
Ратхештара.
- Я готов, мой повелитель! - выкрикнул Гендель и сомкнул глаза.
Еще мгновение...
Боли не было, только наслаждение, которого он еще никогда не испытывал.
Голова неожиданно закружилась в сумасшедшей пляске. Тело, похоже, потеряло
вес. А в его ушах звучало протяжным эхом одно лишь слово:
- Вольфсагель... Вольфсагель... Вольфсагель...
Темнота.
Ратхештар выдернул из груди пилигрима горячее сердце и, подняв его над
головой, прошептал:
- Отец, я готов ко второй схватке. Сделай так, чтобы сердце пилигрима
превратилось в ключ от могилы вервольфа, в которую я его собираюсь
заточить.
Неожиданно небеса разверзлись, и в ушах божества заколотился гонгом голос
всевышнего:
- Победы тебе, сын мой!
Через мгновение из огромного черного облака ударила молния. Она, игриво,
словно змея пронеслась по воздуху и, рассыпав сноп искр, что есть силы,
ударила по Ратхештару. Когда он открыл глаза то первое, что увидел, это
талисман Вольфсагель, о котором было написано в священной книге. Он
медленно опустил руки и, прижав реликвию к груди, закричал громовым
голосом:
- Где ты, вервольф? Если я тебе нужен, выйди немедленно. Не пытайся
прятаться в темноте. Я здесь!
Тишина...
Ратхештар внимательно посмотрел по сторонам. Он был уверен, что вервольфу
рано или поздно, но придется предстать перед ним для второй битвы. И тут
его посетила странная мысль: "А вдруг вервольф где-то рядом. Просто он
каким-то образом умудрился усыпить его бдительность. А для второй схватки,
возможно, потребуется слишком много сил. И сейчас... он где-то рядом,
может быть за спиной. Стоит и дышит своим смрадным запахом, невидимый, и
готовый вот-вот напасть на него. И жертва, на которую пошел пилигрим...
окажется пустой"
На секунду он представил его в самом жутком обличие: вроде громадного
волка, с горящими в темноте глазами-факелами. Ратхештар, находясь вне себя
от отвращения, резко развернулся на месте и о, ужас... ноги сами собой
проскользили на глинистой почве и он, потеряв на мгновение равновесие...
поскользнулся. То, что случилось потом, он себе даже не мог представить.
Прямо над его головой раздался душераздирающий, полный отвращения, хохот.
Он попытался приподняться на локтях, но так и не сумел. Что-то с силой
давило ему на грудь. Это походило на театр, в котором главную роль
исполняет невидимка. Неожиданно пространство вокруг божества поплыло.
Деревья и многочисленные кусты, пригорки и лужицы от прошедшего
несколькими часами раньше дождя, все это, совершенно неописуемо
искривилось. А вокруг его, лежащего на сырой земле, стали прыгать, будто
играя, черные тени. И именно они - тени, принесли на своих длиннополых
балахонах пыль, которая теперь клубилась в нескольких местах от того
места, на котором сейчас лежал Ратхештар. Он крепко сжал священную
реликвию в кулаке и, сделав последнее усилие, вскочил на ноги. Отскочив в
сторону, он быстро, словно сороконожка, вскарабкался на ближайший к нему
пригорок и от туда, неожиданно для себя заметил, как из-за покривившейся
сосны выползает нечто, с расставленными в разные стороны огромными лапами.
Это был волк точно, волк, но такой ужасный которого можно увидеть только в
кошмарном сне. Ярко-красные глаза, пепельного цвета шкура, искривленные,
как рыбацкие крючки, когти на лапах монстр. Все это могло бы легко
заставить простого смертного вывернуть желудок наизнанку.
- А-а-а, - прохрипел Ратхештар, - вот ты, оказывается, какой на самом
деле. Ну и урод, скажу я тебе. Такому, как ты действительно нет места на
этой земле. Твое место в аду, так и убирайся восвояси!
Он еще сильнее сжал в кулаке талисман Вольфсагель.
- Отец небесный, не оставляй меня одного, помоги!
И тут...
Вервольф начал превращаться в нечто невообразимое. Его глаза вылезли из
орбит, а волчий круп, как бы разломился на две половинки, и из него в
следующее мгновение, забил фонтан черной крови. А затем, из
образовавшегося отверстия выскочили наружу более сотни тоненьких щупалец.
Они копошились, словно стая муравьев, и тянулись, все ближе и ближе к
Ратхештару. Медлить было нельзя. Он бросил взгляд чуть ниже пригорка,
туда, где лежало его оружие. Нет, до него слишком далеко. Успеть добежать?
Это не представлялось возможным. А от щупалец до божества в этот момент
оставалось не более полуметра. Что делать? Ратхештар вдруг почувствовал,
как нагрелся талисман, который он крепко сжимал в кулаке.
Но тут...
Голова вервольфа с треском лопнула, и из нее дико жужжа, вылетела стая
пчел.
- Отец, помоги мне! - прошептал он, и в смятении кинул в сторону
чудовища священную реликвию, не видя для себя иного выхода.
Неожиданно все замерло. Ратхештар попятился назад, как раз в тот момент,
когда земля вокруг вервольфа задрожала. Сверкнули яркие вспышки молний.
Прогремел раскатисто гром. Потом все пространство вокруг монстра еще
несколько раз содрогнулось и он, постепенно ушел под землю.
- Надо же, еще немного и мне пришел бы конец.
Он подошел к тому месту, на котором всего несколько секунд назад находился
вервольф.
- Камень?
Ратхештар присел на корточки и опустил руку на дымящуюся плиту, под
которой покоился монстр. Он смахнул с нее пепел, и тут же заметил
начертанный на ее поверхности знак: две вертикальные, проходящие
параллельно друг другу полосы, из нижней части правой еще одна, идущая по
диагонали от низа к вершине второй, и маленькая, третья полоса,
рассекающая надвое диагональную. Вольфсагель - древний рунический знак,
несущий в себе магическую силу защиты от волков и оботней.
- Покойся в аду! До следующей битвы... в-е-р-в-о-л-ь-ф...
1943 год. Малые Ботоги. Украина
Deutschland, Deutschland uber alles,
uber alles in der Welt,
Wenn es stets zu Schutz und Trutze
Bruderlich zusammenhalt,
Von der Maas bis an die Memel,
Von der Etsch bis an den Belt -
Deutschland, Deutschland uber alles,
uber alles in der Welt.
Deutsche Frauen, deutsche Treue,
Deutscher Wein und deutscher Sang
Sollen in der Welt behalten
Ihren alten schonen Klang,
Uns zu edler Tat begeistern
Unser ganzes Leben lang.
Deutsche Frauen, deutsche Treue,
Deutscher Wein und deutscher Sang.
Einigkeit und Recht und Freiheit
Fur das deutsche Vaterland!
Darnach lasst uns alle streben
Bruderlich mit Herz und Hand!
Einigkeit und Recht und Freiheit
Sind des Gluckes Unterpfand.
Bluh' im Glanze dieses Gluckes,
Bluhe, deutsches Vaterland.
Deutschland, Deutschland uber alles
Und im Ungluck nun erst recht!
Nur im Ungluck kann sich zeigen,
Ob die Liebe wahr und echt.
Und so soll es weiterklingen
Von Geschlechte zu Geschlecht:
Deutschland, Deutschland uber alles
Und im Ungluck nun erst recht!
"Heinrich Hoffmann von Fallersleben, 1841"
Раскрашенный в защитный цвет автомобиль, прошуршав по песку новой резиной,
и выпустив из-под колес, пылевую тучу, наконец-то, остановился.
- Ну, вот мы и на месте, глубокоуважаемый профессор, - улыбчиво протянул
обер-лейтенант - прошу вас!
Он указал рукой на дверь. Профессор поправил очки и "пожевав" длинный ус,
осторожно спросил:
- Простите, я даже не знаю вашего имени, но...
Обер-офицер едва заметно улыбнулся.
- Официально, пожалуйста - Ханс Клюбе. Прошу любить и жаловать.
- А-а-а... - продолжил, было, профессор, но тут же был остановлен своим
спутником.
Военный успел перехватить взгляд "яйцеголового", так называли ученых в его
службе, на своей эмблеме, пришитой на рукаве.
- Ах-х-х, вы об этом?
Он потер эмблему ладонью, и снова улыбнувшись, продолжил:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг