из саней.
- Куда ты, постой! - закричал крестьянин.
"Уж не обидел ли я беднягу невзначай?" - подумал он. - Прохожий, садись!
Куда ты? Замерзнешь в такую стужу!
А прохожий словно растаял в ночной темноте. Испугался бедняк: не знает,
что и подумать. А кругом тишина, только где-то вдали в горах сова ухает.
"Ну, что тут делать? Поеду-ка я отсюда поскорее. Время позднее, а дорога
еще не близкая".
Подстегнул бедняк коня и поехал домой. А булочник сидит у себя в теплой
комнате и радуется:
- Ловко я обсчитал деревенского простофилю! Так ему и надо! Вперед будет
умнее!
На следующий день пришел к булочнику какой-то прохожий и говорит:
- Не надо ли вам дров поколоть? Я с вас дорого не возьму.
- Но сколько же все-таки ты хочешь? - спросил жадный булочник.
- Сущую малость. Чтобы не, возвращаться домой, с пустыми руками, я возьму
у вас такую вязанку дров, какую смогу взвалить на плечи.
"Больше десяти поленьев ему не поднять", - решил булочник и сказал:
- Завтра же принимайся за работу. Я согласен!
На следующий день рано утром проснулся булочник от грохота - кто-то во
дворе швырял дрова. Накинул булочник на себя халат, подбежал к окну и
видит: вчерашний дровосек швыряет дрова из поленницы на землю.
- Тише ты, неумный! Весь дом от твоего грохота ходуном ходит! Полегче! А
дровосек схватил свою правую ногу, отделил ее от бедра и давай ногой дрова
рубить! Ударит раз - сто поленьев сами собой пополам. Смотрит булочник на
дровосека, а у самого от страха руки и ноги трясутся.
- У-хо-ди! У-хо-ди! Не надо! - заикаясь, кричит булочник.
А дровосек колет и колет! Вмиг переколол все дрова, да не только те, что
привез бедняк, а еще столько же и тогда прицепил свою ногу обратно.
- Ну, хозяин, сделал я всю работу! - смеется дровосек. - Теперь возьму
у тебя вязанку дров!
Вынул дровосек из мешка веревку, сложил на нее все дрова, что были у
булочника, связал крепко-накрепко, взвалил вязанку себе на плечи и понес.
У булочника язык отнялся от страха, а ноги словно приросли к полу. И до
тех пор он смотрел в окно, пока дровосек не вышел из ворот.
- Ловите! Держите! - закричал булочник и побежал следом за дровосеком.
А дровосек с каждым шагом становился все больше и больше и стал вдруг
таким огромным, что достал головой до облаков.
- Рюбецал! Это Рюбецал! - догадался тогда булочник.
- Ага! - загремел Рюбецал. - Испугался? Посмеешь еще раз обмануть
бедняка - прощайся с жизнью! От меня никуда не спрячешься! Я со дна моря
достану!
В то же утро проснулся крестьянин, что возил булочнику дрова, вышел во
двор и ахнул: стоит во дворе поленница дров, да так мелко поколотых, что
хоть сейчас в печку клади! И такая большая - вдвое больше, чем продал
булочнику! А у поленницы лежит плащ, что был на вчерашнем прохожем. Поднял
бедняк плащ, а из него золотым дождем посыпались талеры.
"Не иначе, вчера ехал в моих санях сам Рюбецал!" - догадался бедняк.
Собрал он золото и поделился им со всеми своими соседями - такими же
бедняками. А булочник закрыл свою торговлю и уехал в чужие страны, и с тех
пор ни слуху о нем, ни духу. Все о нем позабыли, а о добром Рюбецале и до
сих пор вспоминают.
- Эх-м-м... - промычал Питер во сне. - м-м-х-а-а...
Пилигрим повернул голову в его сторону и посмотрел на несчастного,
уставшего донельзя ребенка.
"Черт, - подумал он, - и впрямь, что он делает в Шварцвальде, в это
время?!.."
Но додумать до конца Гендель так и не сумел. Его нещадно тянуло ко сну.
Веки тяжелели с каждой секундой и сон -шаловливый хитрец, уже окутал
пилигрима с ног до головы своими крепкими сетями.
Темнота...
- Гендель, Гендель, - кричал мальчик, пытаясь разбудить спящего
пилигрима, - вокруг дома бродят ужасные собаки, или волки. Точно
разобрать кто это, я так и не сумел.
Мужчина осторожно приоткрыл глаза. Было уже утро, и яркие лучи только что
родившегося солнца, пробивались сквозь мутное, пыльное, как могильная
плита, единственное окно лесного домика. Снаружи доносилось довольно
странное, то ли шипение, то ли всхлипывание. И оно принадлежало точно не
человеку, вернее... не людям. Пилигрим встал на ноги и быстро подошел к
окну. Он убрал в ножны меч и рукавом куртки наскоро провел по стеклу. Пыль
немного размазалась и через мгновение превратилась в мазево на палитре
нерадивого художника, название профессии которого происходило, как
говорят, от слова х-у-д-о. Гендель прильнул к окну, приложив к нему правую
руку, а левой, уперся в покосившийся подоконник, который подоконником-то,
можно было назвать только с натяжкой.
"Ни черта не видно, - подумал он, - только яркое солнце, сосны-великаны
и..."
Пилигрим резко дернулся назад. Снаружи, в нескольких сантиметрах от него,
неожиданно появился размытый профиль собаки, с ободранной мордой. Собака
посмотрела ярко-красными глазами прямо на Генделя и приоткрыла здоровенную
пасть, из которой, по свешенному алому языку, тут же засочилась тоненькая
струйка крови.
- О, святые угодники, - прошептал пилигрим, - что это?
Вдруг он почувствовал легкое прикосновение к своему плечу. Питер. Он
стоял позади пилигрима.
- Гендель, это его слуги. Нам нужно срочно бежать отсюда. Да поскорее.
Иначе они нас сожрут, не оставив даже косточек. Или, того хуже, придет он,
и в мгновение ока превратит нас в пыль.
Мужчина достал меч, метнулся стрелой к стене, возле которой лежала его
сумка, начиненная всяческим нужным и не нужным скарбом. Он ловко перекинул
ее через плечо, и на полуобороте, взглянув на ребенка, крикнул:
- Скорее, за мной! Я ищу его не для того, чтобы враз превратить меня...
Он подмигнул мальчугану и продолжил:
- ...и тебя в могильную пыль. Бежим.
Сорванец подскочил к пилигруму и тот, схватив его крепко за руку, одним
ударом ноги вышиб дверь. В лесу пахло болотом, это говорило о том, что до
его замка было совсем близко...
Путники успели сделать всего несколько шагов, как вдруг за их спинами
послышалось злобное рычание. Гендель, не оборачиваясь, подтолкнул Питера
вперед себя так, чтобы тот был недостижим для клыков кровожадного
чудовища, а потом, набрав легкими воздух, развернулся на месте. Первое,
что он увидел, это безумные глаза животного. Они горели неземным блеском,
расплескивая ненависть и злобу вокруг себя. Зверь снова рыкнул, немного
подался вперед и присев, приготовился к броску.
- Ты сможешь его убить? - тихо спросил мальчишка.
- Не переживай, его видимая ненависть - ничто в сравнении с моим желанием
отомстить.
- Ты в этом уверен или просто так думаешь?
В следующее мгновение собаку стошнило на землю зеленоватой, желеобразной
жидкостью. Генделя от этого самого чуть было не вырвало, но он, чувствуя
приближающуюся опасность, двинулся вперед, держа обнаженный меч прямо
перед собой.
Зверь через мгновение оттолкнулся от земли...
Пилигрим взмахнул мечом и остро отточенный клинок тут же отсек голову
чудовища. Она упала к основанию ближайшей сосны, и из открытой пасти
собаки потекла кровь.
- Ну вот, а ты сомневался...
Мальчик осторожно выступил из-за спины пилигрима и по детскому посмотрел
ему в глаза.
- Ну, как?
Гендель опустил оружие острием к земле и прошептал:
- Уверен... теперь полностью уверен.
Паренек присел на корточки и, опершись руками о землю, спросил:
- А ты его когда-нибудь видел? Ну?
Пилигрим никогда не видел вервольфа, он, конечно же, много знал о нем,
даже может быть немного больше, чем все остальные, но все же... Он его не
видел, разве что... Тут он вспомнил своих, жену ребенка, которые, дай бог,
теперь находятся в раю.
- Ясно. Стало быть, не видел. Да-а-а... - прошептал Питер и вытер руками
вспотевшее от напряжения лицо. - Стало быть, мне придется тебе кое-что
объяснить. Но сначала...
Мальчик встал во весь рост, оттолкнул пилигрима рукой в сторону и,
приложив указательный палец к ссохшимся губам, прошептал:
- Т-с-с. Помолчи немного, да убери меч, а то ненароком и зашибить могу.
Гендель после этих слов больше не мог проронить даже короткой фразы. Его
язык будто сковали тяжеленные оковы, которые даже при желании нельзя было
сбросить. Он убрал меч в ножны и внимательно посмотрел на своего странного
спутника.
- Пилигрим, а ты веришь только в злых богов или нет?
Мальчик полуобернулся к своему спутнику и сразу заметил, что тот покачал
головой в ответ.
- Ага, стало быть, сказка, рассказанная тобой ночью, правда. Значит, мне
будет немного легче тебе все объяснить. Ну, тогда слушай.
Он отвернулся, и более не поворачивая головы в сторону Генделя, продолжил:
- Это было так давно, что в те времена на свете еще не было озера
Титизее, которое появилось лишь только после гнева отца моего. Ты, скорее
всего, слышал историю о том, как он наложил заклятие на землю и сковал ее
ледяными путами за те прегрешения, которые они творили. Слышал, слышал, об
этом все знают. Это было так давно, что ты, пожалуй об этом уже забыл...
В это мгновение Питер повернул голову в сторону пилигрима и пронзительно
посмотрел прямо в его глаза. Холод тут же сковал все естество Генделя,
нервы сжались в комок и готовы были выплеснуться разноцветной радугой
прямо к ногам странного, маленького и смышленого не по годам, паренька.
Питер заметил напряжение мужчины и, протянув к нему руку ладонью вперед,
прошептал:
- Не стоит меня бояться. Просто послушай. А как я закончу, ты сможешь
говорить со мной. Так хочет отец. Итак... Дни благословенной семейной
жизни размеренно потекли с тех пор, много-много дней, я тебе уже говорил
об этом. Такие дни, у-у-у, скажу тебе, о них можно только мечтать. Дугдова
ощущала, что Поуришаспа очень любит ее. Любит, как жаворонок ранее утро,
готовый по первому зову только что народившегося лучика солнца, взмыть к
облакам, чтобы отдать себя всего свету. Он постоянно проявлял о ней заботу
и уделял ей внимание, устраняя все трудности из ее жизни. Он лелеял ее,
словно мать мало дите, питающееся от родника груди ее. Ни один день не
проходил без того, чтобы он не продемонстрировал безграничную преданность
ей различными способами. Это он просто считал долгом, которому был верен
до мельчайшей точечки на листе бумаги, когда писал во имя свой
возлюбленной стихи. Если это не могло выражаться словами или стихами,
он... просто приносил ей цветы. Огромные букеты, пылающих жизнью цветов.
Под его скрупулезной опекой каждый прошедший день был наполнен любовью,
миром и благоденствием. Через некоторое время она, как и следует,
забеременела. Она от этого наверху блаженства. Парила над облаками, в
преддверии появления первенца. Дугдова часто разговаривала с будущим
ребенком, нежно поглаживая свой увеличивающийся со временем живот. Ребенок
был слегка непоседливым, но это не вызывало у нее и капли опасений. Все
свои дни Дугдова проводила в молитвах и песнопениях, во имя бога Ахура
Мазде и его божественным творениям. Тому, что создал этот величественный:
воде, огню, солнцу, звездам, луне, ветру, матери земле и другим планетам,
деревьям и животным. Она пламенно молилась древнему арийскому божеству
Ардвисуре Анахите, или Аве - чистой и жизнерадостной душе стихии воды,
которая покровительствовала роженицам и помогала в успешном протекании
беременности. Арийские мужчины и женщины издавна молились Аве, молились
самозабвенно, отдавая себя целиком почитанию и праведному проведению
жизни. Когда же они были охвачены пламенем любви, они молились ей чтобы
она даровала им много здоровых и крепких детей, которые впоследствии
смогут продолжить древнейшее арийское племя. Женщины, как и мужчины,
возносили свои молитвы к Аве. Они просили легкого разрешения бремени.
Чистая божественная сила воды помогала им наполнять молоком материнские
груди, чтобы новорожденное чадо не испытывало жажды. И вот однажды ночью,
когда Дугдова мирно спала, находясь под защитой своего мужа,
вдруг...Показалось, что земля стала для нее небесами. Улыбка заиграла на
ее спящем лице, когда ее посетило божественное видение. Такого она еще
никогда не зрела. В видении Дугдова медленно шла по лесу, аккуратно
ступая, чтобы не потревожить будущего ребенка, шевелящего ножками внутри
ее утроба. И вдруг... тучи неожиданно затянули почти целиком все небо.
Заиграли безумные молнии. Начался беспощадный ливень. Глаза Дугдовы стали
искать какое-либо укрытие, но... его не было нигде. Она насквозь вымокла.
Тяжеленные одежды прилипли к телу. Она стояла, вся, дрожа от сырости и
холода, и не ждала от провидения ничего хорошего. Но тут женщина подняла
глаза к небу и была шокирована, нет, скорее, удивлена. Огромная, почти
безразмерная, черная туча, зависшая черной скалой у нее над головой,
готова была в любое мгновение рухнуть на то самое место, где она стояла.
Вся, трясясь от испуга, несчастная женщина стояла неподвижно. Глаза
переполнились паническим страхом, который через каждую секунду превращался
в панический ужас. Что дальше? Вопрошала Дугдова небеса. А хмурая туча
опускалась, все ниже и ниже. Затем она увидела невероятное зрелище,
потрясшее ее до глубины души. Ужасное знамение, от которого кровь холодела
в жилах, а нервы не выдерживая, готовы были порваться в любое мгновение.
Темная туча совершенно неожиданно рассыпалась на громадный по размерам
рой... злобного вида отвратительных животных: волков, кошек, грызунов,
которые с рычанием и визгом прыгали прямо на нее, стараясь своими клыками
и когтями расцарапать ей в кровь живот и заплаканное лицо. Крича от
переполняющего ее ужаса, прекрасная девушка попыталась, было убежать или,
хотя бы как-то, защититься от мерзких тварей, но... Она постоянно
спотыкалась на раскисшей, от неистового дождевого потока, земле. Тут
Дугдова осознала, что невозможно убежать от них. Она сделала всего
несколько шагов нетвердой, шатающейся походкой, когда свирепый косматый
волк, с окровавленными клыками, прыгнул ей на спину. Его когти пронзили
тело несчастной, и отчаянный крик сорвался с ее уст. А эхо от него,
пролетя много сотен миль, затерялось где-то в далеких, священных пещерах.
Дугдова упала на землю. Волки и другие твари жадно набросились на нее,
терзая ее руки и ноги, так что она стонала от боли. Дух, казалось, вот-вот
покинет ее навсегда. Глаза женщины были полны ужаса... Теперь она
отчетливо видела этих волкоподобных тварей, черных, словно безлунная ночь,
со злобно пылающими адским огнем глазами. Они стояли на задних лапах,
подобно людям, и надвигались на нее плотным кольцом. Дугдова отчаянно
кричала, а люди-волки тянули свои корявые донельзя, когтистые руки к ее
животу, пытаясь разорвать его. Отвратные, перемешанные с кровью слюни,
текли с их обезображенных губ. Их морды были искажены в злобной усмешке.
Разорвав живот, исчадия ада протолкнули свои шершавые губы в его кровавое
месиво и... принялись высасывать ребенка из утроба. Чувствуя, что жизнь
угасает, Дугдова равнодушно наблюдала, как эти злобные твари чествуют
победу. Казалось, что все уже потеряно. Силы зла победили, и ребенок будет
убит. Но вдруг... произошло чудо, появления которого нельзя было
ожидать... Неожиданно небеса разверзлись и послали к земле яркую вспышку
света. Он, достигнув поверхности земли, тут же ослепил глаза кровожадных
бестий. Их морды почти моментально потупились от страха. Прекрасный юноша,
окруженный сиянием, словно коконом, возник перед ними - облаченный в
золотые доспехи Ратхештар, воин Бога, посланец небес. Он был вооружен
мощной дубинкой Вадхарой, которую украшала величественная голова арийского
быка, с разящей стороны. В одной руке он держал золотую книгу, на которой
черными буквами было выгравировано: "Агусто Вакхао Ахураи Маздао". Что в
переводе означает: "Божественные откровения Творца". Это и есть священные
арийские писания - "Агуста". Они никогда не открываются пред смертным
человеком, даже если он - настоящий герой! Глядя на своего противника,
клокочущая масса адских посланников неожиданно пришла в неописуемый ужас.
Ратхештар сделал первый шаг на встречу неизвестности и... огромная стая
крови, с торчащими из нее мордами, клыками и когтями, задрожала при его
приближении. Бестии зачарованно наблюдали, как он медленно поднимает вверх
золотую книгу. Когда книга оказалась у него над головой, монстров стало
клонить к земле, все ниже и ниже. Они прижимались к тверди до тех пор,
пока совсем не упали на землю. Тут они жалобно завыли от переполняющего их
страха. Божественный Ратхештар вдруг бросил золотую книгу прямо в них...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг