стала читать по новой и очень медленно. Взгляд ее рассеивался,
концентрировался на бумаге, опять рассеивался, затуманивался и возвращался
к тексту. Только через полчаса она осилила первый лист, выдранный им из
словаря, посидела, молча взялась за второй, который был закладкой. Сергей
подвинулся и смотрел теперь ей через плечо. Пока она изучила лист, он
успел раз пять прочитать стихотворение. Когда-то оно показалось ему
странным и не совсем понятным, теперь... Теперь он чувствовал, что все
равно ощущает его не так, как сам автор, но стихотворение стало ближе, чем
тогда. Катерина дочитала, взгляд ее замер, так и сидела несколько минут.
Наконец она протянула ему два листа, он сложил их сунул в дневник, а
дневник убрал в один из внутренних карманов своего костюма.
- Ну что?
Она помотала головой и ничего не сказала. В глазах ее стояли слезы.
Больше они практически не разговаривали. Он остался в ее номере,
просидел до вечера на кровати, потом, уступая ей место перебазировался в
огромное мягкое кресло. Она потушила свет. Сергей не знал спит она или
нет, но сам не спал. Сон не шел. Сергей думал, много думал. Он вспоминал
тот странный сон про Бога. Что это было? Плод больной фантазии?
Галлюцинация? Чья-то дурная шутка, еще более дурацкая чем те, что снились
ему уже много лет? А может это был Бог? Нет, он сказал, что не Бог. Он
сказал, что не надо верить, то есть надо, но не в него, а в себя. Верить в
себя?
Это хорошо, когда что-то из себя представляешь, а когда ты уже ничто...
Он ничто? Да, почти так. Он больной кусок плоти с больным рассудком, с
больным сознанием и воспаленными нервами. Он не может верить в себя, все
что у него осталось - боль и отчаяние. С этой мыслью он и отключился...
...Он открыл глаза. Земля раскачивалась из стороны в сторону где-то
там, внизу. Нога болела, голова болела, самого его мутило. Он долго
соображал, прежде чем додумался, что висит на чьем-то плече. Кто-то шел
через лес и нес его на плече, тащил его бесчувственного, тащит теперь,
когда он пришел в себя. Интересно кто его тащит?
- Витя? - Сергей сам поразился своему хриплому голосу, напоминавшему
даже не голос, а хриплый звериный стон.
Тот, кто тащил его остановился, замер.
- Витенька, это ты?
Плечо двинулось от облегченного вздоха.
Сильные руки обхватили безвольно висящего Сергея. Он задохнулся, земля
и небо поменялись местами, все завертелось. Когда пейзаж замер, Сергей
понял, что сидит на земле. Рядом стоял и молча курил тот, кто волочил его
на плече - Виктор.
- Это ты, - обрадовался Сергей. Он хотел подняться, но вдруг замер. Он
вспомнил при каких обстоятельствах он расстался с Виктором в последний
раз. Он вспомнил лицо, которое стояло перед глазами, свое бегство, которое
нельзя оправдать ничем, Виктора с автоматом, он вспомнил выстрел.
- Витя, я...
- Не оправдывайся, - Виктор зашвырнул окурок в кусты и опустился на
землю рядом. - Ты не сбежал... не успел... А потом, если бы ты видел свои
глаза... В них было такое, такое... В общем я выстрелил, потому что должен
был... Но только по ногам, потому что знаю - ты бы не струсил, не побежал
бы со страху. И потом ты мне друг.
- Спасибо.
- Серега, скажи мне, что случилось?
Почему ты побежал? Ты ведь не смерти боялся, не боли, нет. Чего? Что
случилось?
Он смотрел на Сергея внимательно, силясь понять, не так, как обычно.
Обычно Виктор видел этого человека насквозь. А теперь он ждал объяснения,
ждал долго, пока Сергей пытался сформулировать свои мысли и чувства в
доступные слова.
- Извини, - выдавил Виктор выслушав рассказ.
Он поднялся, отряхнулся, помог подняться Сергею. Сергей поднялся
морщась и кряхтя, встал на здоровую ногу.
Вторая была грубо замотана разодранным рукавом от гимнастерки. Виктор
посмотрел на него, подставил плечо. Сергей оперся на плечо друга.
- Пошли, - предложил Виктор.
Сергей кивнул, и они заковыляли.
Интересная война. То беготня стрельба, то ранения госпитали, а то
хождение по лесу. Кстати как они опять оказались в лесу вдвоем? Где свои?
Опять этот вопрос, хм. Где чужие?
- Витя, а где мы?
- В лесу.
- Я вижу, что не на пляже. Как мы здесь?
Что случилось?
- А я откуда знаю? Я в тебя шмальнул из автоматика-то, ты и грохнулся.
Я испугался, думал пристрелил ненароком, бросился к тебе. Подбегаю,
опускаюсь на колени, тут ка-ак бабахнет. Я рядом с тобой и грохнулся.
Кругом какой-то гул, ничего не слышу, только гудит, как башку в аквариум с
водой сунул, приблизительно такое же ощущение.
- Что мокро?
- Да не мокро, а гудит все. Гул глухой-глухой и раскатистый, а толком
ничего и не разобрать. Я башкой пока тряс, чего-то случилось. Все как
побегут, ну и по мне пробежались тоже. От двоих я закрываться пробовал,
еще трое пробежались почувствовал, а потом вообще ничего не помню. Прихожу
в себя, рук, ног не чувствую, все болит. Повалялся, потом поднялся,
смотрю, а ты рядом лежишь. Я посмотрел на тебя, пульс пощупал - живой. Ну
кое-как завалил на плечо и потопал.
- Куда?
- Туда, - Виктор махнул рукой в сторону.
- а спрашивать все равно не у кого. На поле одни трупы, да танки
покореженные были когда я прочухался.
- И что дальше?
- Идем дальше.
- Куда?
- А куда хочешь.
- Сдохнуть я хочу.
- Фи! - скривился Виктор, но жест этот так не подходил к его
теперешнему внешнему виду, что Сергей ухмыльнулся.
- А что, ты знаешь куда идти?
- Нет.
- Если ты со мной не согласен, - обронил Виктор. - то можешь сам
выбирать направление. Мне все равно куда идти.
- Мне тоже.
Некоторое время они шли молча. Потом Сергей вспомнил, спросил:
- Слушай, Витенька, а что с тобой происходит в той жизни? Куда ты
делся, тебя ведь нет в гостинице?
- А ты откуда знаешь, что меня там нет?
- А я там был. Более того, я и сейчас там.
- А...
- А из психушки я сбежал.
- Как?
Сергей вздохнул и подробно рассказал, как ему удалось сбежать.
- А ты?
- А я узнал, что меня должны арестовать и попробовал бежать через
первый этаж, там меня чуть не поймали. Я бегом на третий и через Катин
номер...
- Это я знаю.
- Откуда?
- От Кати.
- Ну вот. Я убежал, они еще стреляли в меня, но попасть так и не
смогли. И не догнали, теперь прячусь.
- Где?
- Все больше по подвалам. Долгая история, - отмахнулся Виктор. - потом
расскажу.
- А откуда ты вообще узнал, что тебя должны арестовать?
- Это все благодаря Яну.
- Старшему следователю? - не поверил Сергей.
- Яну, - поправил Виктор.
Сергей кивнул. Дальше пошли молча. Скоро стало смеркаться, и они
остановились на ночлег. Сергей отключился моментально...
...Это повторилось еще раз.
Та же дымка, та же серость вокруг, только зеркала больше не было.
Сергею очень захотелось проснуться.
- Тебе это не светит, - истеричности в голосе поубавилось, зато
появилась издевка.
- Что?
- Не проснешься ты, пока я с тобой не закончу.
- Это как понимать?
- Ха-ха, поговорить я с тобой хочу, - голос несся отовсюду, это
действовало Сергею на нервы.
- Наговорились уже, - мрачно заметил Сергей.
- Нет, отчего же. Ты приятный собеседник, хотя зеркало и раздолбал. Мне
интересно с тобой поговорить еще.
- А мне с тобой не интересно. Не хочу я тебя видеть и говорить с тобой
не хочу.
- Хамишь?
- Нет.
- Что с тобой? Где твое любопытство, где сила воли? Они ведь были у
тебя в прошлый раз. Что произошло?
- Я устал. Уйди, оставь меня. Хоть ты оставь меня в покое, у меня и так
проблем хватает. Не хочу я ничего.
Не надо мне ничего, нет. Нет! И разговоры мне эти надоели. И ты мне
опротивел.
- Ты опротивел сам себе.
- Опять? Ну и хрен с тобой, у меня нет сил спорить. Уйди!
- Я не могу уйти. Я это ты сам. Ты не можешь бежать от себя.
- Пшел вон! - закричал Сергей. Раньше он мог разбить зеркало, теперь он
не мог ничего. Что можно сделать с голосом? Не слушать! Точно, это так
просто. Сергей заткнул уши. Голос прозвучал в его мозгу:
- Напрасные хлопоты, ха-ха. От меня так не закроешься, не отгородишься.
- Уйди, скотина!
- Что-о-о? - голос дико взревел, взорвался, в него вернулась прежняя
истеричность. - Да как ты смеешь, козявка, так со мной разговаривать? Как
ты смеешь так говорить с Богом? Я...
- Ты говорил, что ты не Бог, ты говорил, что Бога нет, - спокойно
отозвался Сергей.
- Ну да, нету, - в голосе послышалась растерянность. - Я и не говорил,
что он есть.
- А это мы сейчас разберемся, есть Бог или нет. У меня к тебе просьба,
мой друг Виктор хотел с тобой повидаться, пригласил бы ты его сюда, а?
- Нет! - отрезал голос.
- Отчего же?
- Нет и все!
- Ну хорошо, - разозлился Сергей. - Хорошо, тогда я сам. Ведь это сон,
а во сне могу делать, что левая задняя пожелает.
Он вспомнил, как в детстве во сне, убирал из своих снов все страшное и
неприятное, когда от этого страшного просыпался посреди ночи. Он
представил себе Виктора.
Никакой уверенности в Сергее не было, была только злость, но неожиданно
рядом появился полупрозрачный силуэт, стал крепнуть.
- Нет! - вспискнул голос.
Силуэт стал проявляться увереннее, становился все четче. Сергей
обрадовался, но тут силуэт друга растворился в воздухе, исчез.
- А я ошибся, - голос хихикнул. - Ты силен, очень силен. Но для того,
чтобы спорить со мной на таком высоком уровне, как ты попробовал, нужна не
только сила.
- Уйди, оставь меня со своей философией, достал, - Сергей снова
почувствовал себя усталым. - Уйди, не хочу тебя видеть.
- А чего ты хочешь?
- Ты и сам знаешь это лучше меня.
- И все же?
Сергей задумался, а хочет ли он сегодня того, чего хотел вчера.
- Вот именно, так чего ты хочешь?
- Ничего, нет. Оставь меня. Прекрати, перестань, я не могу так больше.
Зачем? Зачем тебе все это надо было?
Остановись, дай людям покоя.
- Еще не время, пусть люди сами завоюют себе покой.
- Завоюют? А почему они должны его завоевывать? Он у них был, а ты его
отнял. За что?
- Я уже говорил.
- И все же, скажи. Скажи откровенно.
Зачем ты это сделал? За что ты нас наказал?
- А ты уверен, что это наказание?
Сергей промолчал. Голос тихо усмехнулся, продолжил с грустью:
- В 1941 году началась война. Страшная, кровавая, отчаянная, но люди
тогда поверили в себя. Вера в себя - это важно, но впрочем об этом я уже
говорил. А потом война кончилась. В 1945 году. Люди живут недолго, память
чуть дольше. То поколение, которое помнило войну не понаслышке, а пережило
ее, то поколение не забыло. Дети их тоже помнили, даже Помнили. Да это
была Память, а не выученные главы из учебника истории. Но прошло лет
пятьдесят с небольшим... - голос замолк, Сергей слушал тишину, потом голос
продолжил. - Внуки тех, кто пережил войну, уже не сохранили той Памяти.
Знаешь, День Победы праздновали, но праздновали не саму Победу, а красное
число на странице календаря. Праздник начал терять свой смысл, он стал еще
одним безликим поводом выпить. Парк Победы, огромный мемориал, дань
Памяти, стал превращаться в парк развлечений.
Памятники... Ну, например, памятник защитникам неба какие-то сопляки
расписали х...ями, названиями модных рок-групп и отношениями между Машей и
Сашей. Обидно! Хотя "обидно", это не то слово. Замысел родился сам по
себе. Если что-то забыто, то об этом надо напомнить.
Но я ждал, думал опомнитесь. Куда там. Вы не только забыли, вы стали
забывать умышленно, вычеркнули, отреклись, предали и прокляли. Я подождал
круглой даты и напомнил. То, что с вами теперь происходит, это не та
война. Это не историческая хроника, да и не может быть такой. Это всего
лишь напоминание. И ты хочешь, чтобы я остановил это все? Нет! Теперь вы
остановите это сами. Сами, без помощи Бога, царя, президента, науки и
техники. Вы остановите это сами, на одной только вере в себя. А не
остановите, вам же хуже.
Голос прервался, Сергей думал о нем теперь, как о чем-то большом и
могучем, грустном и не злом, переживающем за беды человечества больше, чем
само человечество. Нет добрым обладатель голоса не был, он был жесток, но
он не был и злым.
- Все, - голос звучал теперь мягко и устало. - Извини, что поговорить с
тобой мне не удалось... Не удалось так, как хотелось, но... Знаешь, это не
разговор с кем-то кто выше тебя, это всего лишь сон. Постарайся забыть
его, Сережа. Забудь, память об этом разговоре не принесет тебе никакой
радости, забудь.
Дымка стала таять, Сергей почувствовал, что сейчас проснется.
- Нет, стой! Подожди! Пожалуйста, не уходи. Ну задержись, задержись
хоть на минуту.
- Нет, не хочу и не могу. Забудь этот идиотский сон, забудь. Это просто
разговор с самим собой. Это всплеск больного разума. Это сон, нормальный
сон, который мало кому был дан за последние годы. Забудь.
Сергей не мог забыть. Он мог попробовать забыть того визгливого,
истеричного насмешника с дикой улыбкой и масляными пятнами вместо глаз, но
он не мог забыть этого, большого, грустного, бесконечно человечного, хотя
и жестокого.
- Нет, я прошу... Я очень прошу, не уходи. Вернись. Пусть не сейчас,
пусть после, но вернись. Ты нужен мне, я хочу поговорить с тобой. Умоляю,
вернись.
- Это сон, - в который раз повторил голос. - глупый сон, который надо
забыть. Забудь...
...- Нет, - вскрикнул Сергей.
Он почувствовал тепло руки на своем похолодевшем лбу. Он открыл глаза.
Катя стояла рядом с ним.
- Что с тобой, Сережа?
Сергей лежал, трясся мелкой дрожью. По холодным вискам текли капельки
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг