- Витя, кончай свои кобелиные штучки.
На что Виктор с неизменной улыбкой отвечал:
- Так это ж во сне. Ты себя контролируешь, когда спишь?
Потом он просыпался, лежал у себя в номере на кровати и все повторялось
заново: Виктор, Катя, Марина, полиция. Так шло время. Он почти поправился.
Он уже ходил и чувствовал себя, как раньше, будто ничего и не произошло,
но врачи почему-то держали в постели. Шло время.
В то утро он проснулся разбитым и разозленным, правда непонятно почему.
Все вроде бы было как всегда и во сне и на яву. Во сне его выписали из
госпиталя, и они с Виктором со дня на день должны были вновь отправиться
на фронт. Это его не огорчало, но когда он проснулся, то чувствовал себя
препаршиво.
Он лежал на кровати и курил. Привычку эту он подцепил месяца три назад.
Когда Виктор в первый раз увидел его с сигаретой, он наиграно выпучил
глаза и с испугом в голосе сказал:
- Сережа, ты же не ку!..
- Как видишь, уже ку, - мрачно отозвался Сергей.
- Ну тогда дай закурить, - улыбнулся Виктор.
Сергей вспомнил эту сцену, а потом ту, другую, еще более раннюю в
вагоне поезда:
- Браток, закурить есть?
- Я не ку...
А потом воспоминания нахлынули и покатились тяжкой волной, и на душе
стало совсем мерзко. Из меланхолии его выдернул стук в дверь. Не открою,
подумал Сергей, ну кто это может быть? Полиция? Ну ее на хер. Виктор?
Зайдет попозже, не развалится.
Стук возобновился с нарастающей настойчивостью. Может это Катя? Да,
было бы совестно ей не открыть после всего того, что она для него сделала,
но лучше так, чем сорвать на ней зло. И все-таки не хорошо, ведь он жив
только благодаря ей.
Да, нет! Не Катя это! Катя тактична, чего это ей стучать если не
открывают? А ведь стучат уже третий раз. Но кто это тогда? Может Марина?
- Встань, открой и посмотри, болван, - пробурчал он себе под нос.
В дверь постучали в четвертый раз. Он поднялся с кровати, потопал к
двери. Вот всегда так, подумал Сергей, решишь не открывать, а потом
открываешь, а надо быть твердым до конца.
Он открыл дверь, на пороге стоял жизнерадостный железный болван и
помигивал лампочкой. Сергей чертыхнулся, решил, что больше в жизни на
настойчивый стук дверь не откроет.
- Чего тебе? - недовольно спросил Сергей.
- Вам письмо.
Робот протянул конверт, поклонился и пошел куда-то по коридору. Сергей
взял конверт, закрыл дверь и вернулся на кровать. Он глянул на письмо. Оно
могло быть только от нее. Светка, подруга детства жившая с ним и его
родителями в соседнем доме, не признавала компьютера и писала письма
старым способом. Он рассмотрел конверт, ну точно! Сергей растянулся на
кровати и распотрошил конверт, предвкушая удовольствие. На листе бумаги
было красивыми печатными буквами написано:
"Сережа, сегодня умерла Наталья Сергеевна..."
Дальше шли подробности о том, что Светка зашла к ним домой и обнаружила
спящую, как она подумала в начале, Наталью Сергеевну, а потом выяснилось,
что она не спит а мертва. А еще позже приехал доктор и сказал, что это
голодная смерть. Но он уже не видел того, что там написано. Строчки
поплыли перед глазами, в ушах зашумело, а в голове, как молотком, долбило:
Сережа, сегодня умерла Наталья Сергеевна. Умерла Наталья Сергеевна. Умерла
мама.
Умерла мама! Умерла мама!!! Умерла... умерла. Умерла! Умерла!!!
Умерла... НЕТ! НЕ-ЕТ!!! Он кажется крикнул в голос, но не обратил на
это внимания. Он не хотел верить. Он не мог верить, но больше ничего не
оставалось, потому что внутри сидело чувство потери, опустошенности.
Ему захотелось бежать, кричать и выть.
Потом, через вечность, которую он провел лежа на кровати и глядя в
потолок, это прошло. Прошло все, осталась только пустота. Больше ничего не
хотелось: ни бежать, ни кричать, ни выть, ни валяться на кровати - ничего.
А самое главное не хотелось жить!
Он встал, положил письмо на тумбочку и вышел на балкон. На балконе было
свежо, дул легкий ветерок, но он ничего не чувствовал. Он подошел к
загородке и посмотрел вниз. Где-то далеко внизу была земля. Такая твердая,
подумал он. Ничего, это будет быстро и не больно, больно было раньше.
Вдруг вспомнились дурацкие философствования на тему: что есть
самоубийство? Слабый поступок сильного человека, или сильный поступок
слабого? Глупость. Белиберда!
Может еще глупый поступок умного, или умный поступок глупого? Смелый
трусливого, или трусливый смелого? А может это трезвый поступок пьяного,
или пьяный поступок трезвого? Хм, средний поступок среднего человека? Нет!
Чушь собачья! Бред. Самоубийство это последний рывок отчаявшегося
человека, это против основного инстинкта - инстинкта самосохранения, но
это как рефлекс. Это никакой поступок никакого человека. Уже не человека,
потому что он был уже не человек. Он был человеком раньше и может быть
будет им после, но не сейчас. Хотя нет он никогда уже не будет человеком!
Он решительно перекинул ногу через перила...
А жаль...
Он перелез через перила, еще держась за них, глянул вниз. Хотя не
очень-то и жаль, ведь он сможет ощутить чувство свободного полета, как в
детстве во сне.
Чувствуя, что в нем снова что-то шевельнулось, какие-то чувства, он
злясь на себя еще раз глянул вниз, решительно отпустил перила и шагнул в
никуда.
Стоя на балконе он не слышал, как барабанили в дверь, как потом эта
дверь поддалась грубой силе, влетела в комнату, а вместе с ней вломился
Виктор. Он ничего этого не слышал и не видел, он только почувствовал, уже
падая вниз, как что-то дернуло его, останавливая падение, и потянуло вверх
больно врезаясь в шею.
Виктор, уперевшись одной рукой в перила, другой тянул его вверх,
обратно на балкон. Сергей сначала висел, ничего не соображая, потом чисто
рефлекторно, чтобы его не удушили, вывернулся и схватился за руку, которая
держала его за шиворот.
Виктор схватил его второй рукой, уперся животом в перила и потянул,
перехватывая вцепившееся в его руку тело.
Сергей увидел лицо Виктора перекосившееся от напряжения, с дергающейся
в нервном тике щекой и вздувшимися на лбу венами. Он так и видел эти вены
какое-то время, потом в глазах просветлело, и он увидел, что лежит на
кровати, а перед ним в кресле возле бара сидит Виктор. В руке Виктора был
крепко зажат стакан, рука его мелко тряслась, и содержимое стакана
расплескалось до половины, пока он донес стакан до рта.
Сергей поднялся с кровати:
- Витя, зачем?..
Виктор встал с кресла, поставил уже пустой стакан на стойку бара. Рука
его сжалась в кулак, мелкое ровное подрагивание сменилось на резкие
нервные рывки. Кулак дернулся вверх и вперед. Не смотря на все
предшествующие события и потраченные силы, удар получился на славу. Сергей
отлетел и грохнулся обратно на кровать. Виктор дрожащей рукой потер другую
и сел в кресло:
- Зачем? Сука ты!
- Витя, я... - Сергей сидел на кровати и тер челюсть, удар несколько
привел его в чувства.
- Пошел ты знаешь куда, - перебил Виктор. - О чем ты думал, урод
убогий? Да замолчи не поясняй! Ты вот о ней подумал? - Виктор ткнул
пальцем в фотографию Марины, которая стояла в рамке на тумбочке у кровати.
В глазах Сергея метнулся целый букет чувств, такой, что Виктор, видя
успех своих речей, продолжил:
- А мать свою ты вспомнил? - и увидел, как Сергей сразу сник.
Он поднялся с кровати, взял с тумбочки письмо и протянул Виктору, а сам
подошел к бару, где его уже ждал знакомый стакан. Сергей поднял его,
посмотрел на него с разных сторон и вылил его содержимое, но не в рот, а
на пол, затем разжал пальцы.
Стакан грохнулся на пол, разлетелся на мелкие кусочки. Сергей глянул на
блестящие осколки, усмехнулся своим мыслям, потом взял сигарету и поперся
на балкон. Виктор дернулся было следом.
- Сиди ты! - бросил Сергей на ходу. - Я только покурю, - и видя, что
Виктор еще стоит, думая идти за ним или нет, добавил. - да не прыгну я
вниз, я уже прыгнул.
Виктор посмотрел ему в след, опустился в кресло. В глаза ему кинулись
холодно поблескивающие осколки стакана и письмо, которое он все еще сжимал
в руке. Да он уже прыгнул, подумал Виктор, он пересилил законы природы,
пересилил закон самосохранения.
Он прыгнул, пролетел все эти этажи. Он прыгнул и теперь лежит разбитый,
посверкивая осколками. Может быть еще не поздно собрать эти осколки и
склеить? Конечно не получится так, как было раньше, но лучше так, чем
сопьется или повесится. Да, самое время склеивать, и кто теперь это
сделает лучше него?
Однако решить это одно, а сделать - совсем другое дело. И вникнув во
все подробности, Виктор не нашел ничего лучше, как натрескаться вместе с
Сергеем водкой. От водки облегчение не пришло, но зато на утро пришло
похмелье. Они, как две серо-зеленые тени, спустились в ресторан и заказали
завтрак, но есть его не стали, а только выпили по две чашки остывшего кофе
и молча сидели теперь над третьими. Виктор видел и ощущал боль друга, как
свою, но помочь не мог. Просто не знал как и чем помочь.
Сергей долго сидел погрузившись в свои страдания, бездумно блуждая
взглядом по полутемному залу ресторана.
Наконец его взгляд остановился на Викторе, сначала бездумно, потом
сосредоточился, затем в глазах появилась мысль. Сергей казалось понял
состояние друга, но молчал. Молчал долго, потом наконец выдавил, чтобы
хоть что-то сказать:
- Витя, а чего ты вообще ко мне пришел?
- Когда? - Виктор выглядел непривычно мрачным и хмурым.
- Когда я... гм, в самый неподходящий момент.
- Ну извини, - Виктор казалось ошарашен.
- А что мне было делать, когда в мой номер (тоже кстати в самый
неподходящий момент, ведь я там был не один и мы с ней не водку трескали)
влетает твоя Марина, бледная как смерть, и начинает кричать, что у тебя
неприятности, и что из-за них ты решил сигануть с балкона, а тридцать
пятый этаж это тебе не третий, - Виктор обиженно посмотрел на Сергея. - Ты
чего, Серый? - забеспокоился Виктор.
Сергей не знал "что он", но у него что-то нехорошо защекотало внутри и
видок был такой, что если бы увидел себя со стороны, то обязательно задал
тот же вопрос, что и Виктор: "Чего это ты?"
- Витя, - по слогам проговорил Сергей. - я ее уже два дня не видел.
- Ну и что? - упрямо повторил Виктор. - она забегает и говорит, что вы
мол сидели, а тебе письмо принесли, а в письме про то, что какая-то
Наталья Сергеевна умерла, а ты... То есть как два дня?
- А вот так, - Сергей издал какой-то ненормальный истерический смешок.
- вчера ее у меня не было и позавчера она ко мне не заходила. Сегодня я ее
тоже не видел, так что уже третий день, а вчера было два дня.
- Что за бред? Но ведь она сама сказала, что...
- Я не знаю, что она тебе сказала, но факт остается фактом.
Сергей почувствовал, что он начинает сходить с ума. А может он наоборот
прозревает? Начинает прозревать. В памяти пошли всплывать какие-то неясные
оговорки, которые временами проскакивали у Марины, потом мелькнуло еще
одно воспоминание и еще одно из последних, причем очень четко и ясно.
- Она много чего говорит, - пробормотал Сергей и, посмотрев на
ошалевшего Виктора, добавил. - Витя, ты помнишь тот день, когда мы
вчетвером бежали по лесу и наткнулись на врага, а потом ты их увел и
запутал?
- Помню, но...
- Мы тогда бежали долго, а потом переночевали в лесу, ожидая тебя, и ты
пришел только на другой день.
А что ты делал днем между теми двумя снами? Ведь там был день. Ведь не
мог же ты проспать двое суток.
- Не помню, - буркнул Виктор.
- Вспомни.
- Это что, так важно?
- Это очень важно, жизненно важно. От этого может зависеть судьба
земного населения.
- Ну ладно, - пробормотал Виктор потупясь, будто признаваясь в какой-то
постыдной слабости. - в номере я весь день просидел.
- Что?
- Ну да, - пробормотал Виктор еще больше смущаясь, что было не в его
характере. - сидел в номере и боялся выйти, а вдруг увижу твой труп? Так
переживал за тебя, как ты там без меня в лесу, а выйти и зайти к тебе
боялся, вдруг тебя уже нет.
Сергей расчувствовался от этого признания, но быстро пришел в себя,
вспомнив про цель своих расспросов, задал следующий вопрос.
- А с Мариной ты не говорил?
- Да нет же говорю, никуда я не ходил.
- Ну может она к тебе заходила?
- И ко мне никто не заходил, и ни с кем я в тот день не встречался и не
общался. Сидел пиво хлестал и в игрушку компьютерную резался - все пытался
ни о чем не думать. А что?
- Я тоже дергался из-за тебя, а она ко мне зашла и сказала, что ты жив.
- Ну и что?
- Она знала, что ты жив.
- Откуда?
- Не знаю, но думаю на эту тему.
- Да брось, просто утешала тебя и все.
- Нет, она знала, - упрямо повторил Сергей.
Виктор хмуро посмотрел на друга. Чего это он? Явно нервное
расстройство. Оно и понятно - мать умерла.
Виктор был уже не рад, что разговорил Сергея, но вдруг вспомнил начало
беседы и, ничего еще не поняв, вздрогнул. В горле пересохло, он спросил:
- К чему ты клонишь?
Сергей не ответил, но на лице его сменилось и смешалось несколько
выражений: боль, тоска, озлобленность, ярость, снова грусть смешанная с
какой-то теплотой и снова гнев - потом лицо его очистилось от эмоций и он
взял себя в руки. Виктор почувствовал стальную непоколебимую
решительность, которая исходила от Сергея. Он и не думал, что этот человек
может излучать столько внутренней силы.
Сергей резко поднялся и развернулся, собираясь идти.
- Ты куда? - остановил его голос Виктора: спокойный, ровный, без эмоций
- обычный.
- Выяснить кое-что.
- Я с тобой, погоди. - Виктор поднялся из-за стола и сделал шаг.
- Нет, - голос Сергея прозвучал негромко, но властно, с металлом в
голосе.
Виктор остановился и внешне не проявил никаких эмоций, хотя в голове
стучалась и билась, словно птица в клетке, одна и та же мысль. Господи,
неужели он на столько не разбирается в людях, ведь казалось, что знает
Сергея, как свои пять пальцев. А Сергей стоял в двух шагах от него и думал
о том, что не может быть чтобы он так изменился за последние месяцы.
- Витя, ты меня здесь подожди, ладно, - проговорил он вдруг
извиняющимся тоном.
- Ладно, - выдохнул Виктор с непонятным Сергею облегчением и опустился
обратно за столик. - Жду.
- Жди меня, и я вернусь, - бросил Сергей, развернулся и пошел. Куда?
Виктору оставалось только догадываться.
Сергей преодолел несколько этажей огромного здания гостиницы, прошел
твердым уверенным шагом по коридору и уткнулся в малоизученную дверь. Нет
с человеком, что жил за этой дверью он общался довольно часто, но он
предпочитал принимать гостей, а не ходить в гости, а с женщинами общался
только на своей территории. Ну на крайняк на нейтральной. Теперь
обстоятельства вынуждали его идти против принципа и он без стука вошел в
дверь и перешагнул порог.
В комнате было пусто, но в ванной шумела вода и оттуда доносился
мелодичный напевающий что-то голос. Сергей посмотрел на часы и вспомнил,
что сейчас только девять утра. Желание ввалиться в ванную и устроить
разборку на месте поутихло и он приземлился в кресло. А куда спешить?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг