Но правильно мы поступили, отказавшись от чудо-крота. Почти на каждом
шагу в земле попадались находки, оброненные грабителями: наконечники стрел
и копий, золотые бляшки с изображениями разных зверей, бусинки. Тогда
приходилось откладывать лопаты и браться за ножи и кисточки.
Эти находки больше огорчали, чем радовали: меньше оставалось надежды,
что в погребальной камере осталось что-то ценное. Вероятно, все успели
утащить грабители, прежде чем обвалилась кровля.
И вдруг я увидел торчащую из земли кость. А вот другая...
- Алеша, посмотри, что это лезет? - окликнул я Савосина, от волнения
переходя на археологический жаргон.
Начинаем осторожно расчищать землю вокруг.
Да это целый скелет! Странно, что он лежит лицом вниз прямо в коридоре,
словно пытаясь преградить нам дорогу. Воин, убитый и положенный тут, чтобы
никто не потревожил покой его хозяина? Но почему при нем нет никакого
оружия, кроме проржавевшего ножа?
К нам присоединился Олег Антонович. Втроем мы начинаем осторожно
расчищать и осматривать скелет. Среди костей пальцев тускло сверкнуло
золото. Три кольца и два браслета, один явно женский, ножной. Почему он
оказался на руке скелета?
Присмотревшись внимательнее, замечаем, что и кольца вроде не были
надеты на пальцы, как полагалось. Покойный словно зажал их в кулаке.
Странно.
- Посмотрите, а это что? - произносит Савосин, рассматривающий что-то,
растянувшись прямо на земле рядом со скелетом.
На полу камеры, словно тень какого-то предмета, едва заметен квадратный
отпечаток. Сам загадочный предмет, видимо, был из кожи или ткани, давно
истлел. Остался лишь непонятный костяной кружочек, лежащий почти посреди
этого квадрата.
Савосин вопрошающе смотрит на Казанского. Тот пожимает плечами. Мы
наносим на план загадочный отпечаток, фотографируем его так, чтобы он
получился на снимке поотчетливей, убираем костяной кружочек и снова
принимаемся за расчистку.
- Почему он лежит вниз лицом? - недоумевает Казанский. - Странная поза.
- Наверное, труп перевернули грабители, - говорю я, а сам думаю: почему
же кольца у воина они не сняли? И что это за непонятная проржавевшая
железная мотыжка лежит возле тела стражника? Ладно, разбираться будем
потом. Мы тщательно фотографируем скелет с разных точек, зарисовываем
прямо с куском вырезанной земли, выносим его на поверхность. Студенты под
руководством Олега Антоновича займутся детальным осмотром и описанием
скелета, а мы торопимся копать дальше. Кажется, до погребальной камеры уже
недалеко.
Вот и вход в нее. Но камера тоже завалена землей.
На пороге натыкаемся на второй скелет. Он тоже лежит как-то
неестественно - на боку, у самой стенки коридора. Начинаем расчищать и
его.
Возле скелета, точнее под ним, находим двенадцать бронзовых
наконечников истлевших стрел, две бронзовые бляшки в виде причудливых
птичьих когтей, видимо служивших пряжкой пояса, и небольшой кинжал.
И это, очевидно, страж, убитый и положенный на пороге гробницы, чтобы
охранять ее вечный покой. Его тело, вероятно, сняв драгоценности, если они
были, отодвинули к стенке дромоса грабители, расчищая себе дорогу.
Вечером, когда мы все, как обычно, лежали на земле у костра, любуясь
игрой огня, и спорили, Клименко вдруг задумчиво произнес:
- А вы знаете, братцы, что за скелеты в коридоре? Я, кажется, понял.
Тот, что лежал на пороге камеры, конечно, стражник. А другой, которого
раньше нашли в коридоре, - это ведь, пожалуй, грабитель. И мотыжка, что
нашли возне него, - это его орудие воровское. Он ею землю копал, лаз
прокладывал.
- Очередная детективная история? - недоверчиво проворчал Казанский,
посапывая трубкой.
Но Андрей Осипович продолжал, словно не слыша:
- Грабители, видимо, все в камеру не решились влезать, опасаясь обвала.
Послали сначала одного. Он передавал им драгоценности. Но их опасения
оказались справедливыми. Кровля таки обрушилась и задавила его. Вот почему
он и остался лежать ничком, придавленный. Пальцы у него впились, вцепились
в землю: пытался выбраться, задыхался. Так мне думается, хотя, конечно,
может, и ошибаюсь.
Все притихли, представив себе мысленно события, разыгравшиеся тут
двадцать четыре века назад.
А я опять подивился, какой причудливой и драматичной оказалась история
Золотого Оленя. Сколько времени мы уже идем по его следам и наталкиваемся
все на новые неожиданности и новые преступления - даже в далекой
древности.
- Тогда становится понятным, почему кольца и браслеты у него не были
надеты на пальцы, - задумчиво произнес Савосин. - Он их с покойников снял
и нес в ладонях. Воровская добыча.
- Ну, снова повело вас на детективщину, - поморщился Олег Антонович, но
тут же вдруг сказал, привставая с земли:
- А я, пожалуй, понял, что за странный отпечаток оказался возле его
скелета. Помните загадочный костяной кружочек, который мы там нашли? Это
просто пуговица. Была у грабителя сумка. Он складывал в нес драгоценности
и передавал дружкам - вероятно, кожаная. Она истлела, оставив, однако,
отпечаток, который нас озадачил. И пуговица от нее сохранилась.
- Так просто? - разочарованно протянул Алик.
А Клименко одобрил:
- Логично, логично, Олег Антонович.
- Конечно. Пожалуй, все сходится. Знать бы только, сколько он успел
утащить и передать дружкам, подлец? Оставил ли нам хоть что-нибудь?
Летняя ночь коротка. Кажется, только успел заснуть, как уже будит тебя,
дергая за ногу, дневальный и разносится по лагерю зычный призыв
Григорьевны:
- Сниданок стынет!
Бодрящий душ, плотный завтрак - и снова за лопаты.
Но не успеваем мы проработать в штольне и двух часов, как в лагерь
снова прибывают знакомые гости. На своей пестро раскрашенной машине
приезжают строители и буквально выгоняют нас из раскопа:
- Не можем мы допустить, чтобы вас завалило.
- Но в камеру же нельзя машину пускать! - пугаюсь я. - Она там
последние находки переломает, если они и остались.
- А мы другую технику привезли, - успокоили меня строители. - У нас
есть из чего выбирать, мы не бедные. Не беспокойтесь: снимем вам
осторожненько только верхний слой осыпавшейся земли, а нижний, под которым
находки, трогать не станем. Потом укрепим потолок, как в первой камере,
чтобы он тверже камня стал, и продолжайте себе копаться на здоровье.
- Это идея, - одобрил Казанский. - Молодцы, светлые головы. Мне бы
таких орлов да с этакой техникой, горы бы переворотил!
А я смотрю на Клименко. Голову могу дать на отсечение: конечно, это он,
ничего мне не сказав, опять вызвал подмогу.
2
Нам удивительно повезло! Обвалился не весь потолок погребальной камеры,
а лишь часть его, у входа, преградив путь грабителям.
Их подвело то, что они поленились прокладывать до конца свой
собственный лаз, а, наткнувшись на дромос, решили воспользоваться готовым
коридором. Его кровля и часть потолка погребальной камеры обвалились,
заживо похоронив одного из грабителей и закрыв остальным дорогу к
сокровищам. Пытаться проложить новый лаз в свежем завале было бесполезно.
Рыхлая земля продолжала бы сыпаться и сыпаться сверху, ее невозможно было
удержать. К тому же грабители, видимо, посчитали, что обвалившейся землей
засыпана вся погребальная камера, и отступились.
И произошло это, видно, в самом начале воровской операции, сразу после
того, как в камере побывал передовой разведчик и полез туда вторично,
указывая в темноте дорогу товарищам. Тут его и придавило. Так что успел он
унести, наверное, драгоценностей немного - первое, что попалось под руку.
А уж особенно интересные и ценные для нас бытовые предметы сохранились
все.
Тут, как ни парадоксально, нам даже повезло, что часть находок засыпало
обвалившейся землей. Она сохранила от тления дерево и кожу, даже частично
древнюю ткань, редко попадающиеся в руки археологов.
Строители хорошо справились со своей задачей. Расскажу сразу, что мы
увидели, когда вся камера предстала перед нашими глазами.
Это было богатое погребение переходного типа - почти квадратная
погребальная яма уже без деревянной крыши. Стены ее тоже не выложили
бревнами, а просто вкопали по углам четыре столба и промежутки между ними
забрали частоколом из жердей. Впрочем, похожие погребения встречались
иногда и у чернолесцев.
Но в одной из стен была устроена уже по типично скифскому обычаю
ниша-катакомба в виде небольшой овальной комнатки со сводчатым потолком. В
ней на земляном возвышении покоились рядом два скелета, как потом
оказалось - мужской и женский. Они были положены по-скифски, головами на
запад, а не на юг, как обычно делали чернолесцы. Видимо, скифский
похоронный обряд уже почти совсем вытеснил древние местные обычаи.
Нас сразу удивило, что их похоронили вместе, рядом, в одной нише. Жен
или любимых наложниц обычно убивали и хоронили вместе со знатным скифским
воином, чтобы они сопровождали его и в загробное царство. Но всегда для
женщин устраивались отдельные погребения.
А тут скелеты лежали рядом - хотя, конечно, тела мог передвинуть
грабитель, сдирая драгоценности. Но не перетащил же он сюда откуда-то тело
женщины!
Значит, их так и похоронили рядом, рука об руку? Загадочно и непонятно.
Обвал, как я уже говорил, произошел, видимо, в самом начале грабежа.
Грабители даже не успели снять три тяжелых золотых гривны с шеи покойного
вождя (судя по богатству погребения, это была, вероятнее всего, конечно,
могила главы племени). Одна гривна заканчивалась склоненными головами
красавцев лосей, выставивших вперед могучие рога, словно сойдясь в
поединке. Другая была попроще и такой потертой, что трудно было разобрать,
с головками не то львов, не то пантер на концах. Но зато увесистой: около
семисот граммов! Судя по всему, ее сделали задолго до смерти вождя, и она
сопровождала его во многих походах. Возможно, гривна даже принадлежала
раньше предкам вождя и передавалась по наследству.
Но самой интересной была третья гривна, сплетенная из трех тоненьких
золотых жгутов. Она весила всего двести сорок граммов и была словно только
что изготовлена. Вполне возможно, ее сделали даже специально к похоронам,
чтобы положить в могилу вождя.
Концы этой гривны венчали фигурки двух воинов, очень похожих по одежде.
Один был бородатый, другой безбородый, с длинными, свисающими вниз усами -
точь-в-точь как представители двух племен в сценке битвы на Матвеевской
вазе! Только изображенные на кончиках гривны воины не враждовали, а,
наоборот, протягивали друг другу кубки в виде рога - серебряные ритоны с
вином. Представители разных племен братались!
В головах у покойного вождя лежал бронзовый увесистый клевец, или
чекан, напоминающий металлическую Палку с изогнутой рукояткой. Рукоять
была в виде безрогой головы лосихи, тоже сильно стершейся от времени.
Клевец у скифов довольно редкое оружие. Чаще клевцы находят при раскопках
в Сибири. А лежавший перед нами явно не был просто оружием, хотя и
достаточно грозным. Скорее всего, он служил символом власти. Недаром его и
сделали еще из бронзы, хотя для изготовления обычного оружия уже давно
применяли железо. Такая боевая железная секира лежала рядом с клевцом. И
зазубрины на ее широком проржавевшем лезвии свидетельствовали, что ей
довелось потрудиться во многих боях. Обушок и рукоять секиры были выложены
золотыми пластинами с изображениями различных зверей. Среди них почетное
место опять занимали олени все в той же гордой летящей позе.
Тело покойного было, видимо, укутано покрывалом. От него остались
только золотые бляшки с изображением зверей. Они как бы сохранили даже
очертание складок покрывала.
А ниже, под этой "тенью покрывала", мы увидели множество небольших, с
ноготь, сильно проржавевших железных пластинок, напоминавших рыбью чешую.
Это были остатки панциря.
- Какая уникальная находка! - восхищался Андрей Осипович. - Можете мне
поверить, ни в одном музее ничего подобного нет. Жаль, что подкладка
истлела. Но можно будет восстановить. Вы полюбуйтесь, как ловко его
смастерили.
Панцирь действительно был сделан весьма изобретательно. Металлические
чешуйки накладывались на кожаную подкладку. Она истлела, от нее
сохранились лишь" несколько клочков, прилипших к некоторым чешуйкам. Они
прикреплялись к подкладке, как пуговицы, с помощью кожаных ниточек,
продетых в специально пробитые отверстия, пояснил нам Андрей Осипович.
Поскольку каждая пластинка была прикреплена отдельно, панцирь плотно
облегал тело воина, не стеснял движений, был легким и в то же время
прочным и надежным...
И сделал этот замечательный панцирь, конечно, мастер, похороненный в
первой камере! Теперь стало понятным назначение найденного у его могилы
затейливого молота-пуансона. Именно им ковались тончайшие чешуйки.
Справа от скелета вождя лежал стальной меч в золотых ножнах, украшенных
сценками борьбы разных животных. Навершие у меча было в виде когтистой
орлиной лапы, а перекрестие напоминало формой бабочку, сложившую крылья.
На рукояти его мы увидели те же самые изображения оленей и гоняющихся за
ними львов, что и на стенках одной из каменных литейных форм, положенных
возле тела принесенного в жертву мастера. Не оставалось никаких сомнений:
именно в ней талантливый мастер и отлил этот меч для вождя.
Меч был с длинным - в семьдесят сантиметров, как у сарматских, лезвием,
предназначенный рубить, а не колоть и резать, как обычные скифские
акинаки. Рядом с ним тремя кучками лежали наконечники истлевших стрел. На
земле сохранились отпечатки колчанов, а в одном месте - даже несколько
кусочков кожи от одного из них. Еще несколько пучков стрел стояли у стенки
в углу. У некоторых отлично сохранились древки, достигавшие в длину
семидесяти сантиметров. Целые стрелы производили, конечно, куда более
внушительное впечатление, чем просто наконечники.
Наконечников же мы насчитали свыше трехсот, в большинстве бронзовых.
- Их было легче отливать в формочках, чем ковать железные, - пояснил
студентам Андрей Осипович. - А стрел в бою требовалось много.
Возле головы покойного вождя лежал его шлем - бронзовый, усиленный
ребром с шишечкой на верхушке и с подвесными нащечниками. В двух местах
были заметны вмятины от ударов вражеских мечей. Ребят поразило, что шлем
оказался так невелик, всего в тридцать сантиметров высотой. Никому из
студентов он бы на голову, пожалуй, не налез.
- Акселерация, - глубокомысленно заметил по этому поводу дядя Костя. -
Наглядный пример совершенствования человеческого рода. Не только
продолжительность жизни увеличилась, но и объем черепа. Читал в журнале
"Здоровье".
Рядом со шлемом лежал боевой щит - вернее, лишь его железная оковка,
украшенная в центре золотой маской какого-то свирепого божества,
призванной устрашать и отпугивать врагов, и фигурками стремительно
скачущих, словно летящих, шести оленей по краям. На щите оказалось немало
вмятин. Видимо, он прикрывал своего хозяина во многих битвах. В центре щит
был пробит насквозь, так что лицо изображенной на нем богини исказилось.
Казалось, она широко открыла рот в последнем вскрике гнева и боли.
- Странно, - пожимая плечами и покачивая головой, вопрошал Казанский,
сидя на корточках возле скелетов. - Такое впечатление, что они умерли
одновременно, потому и похоронили их вместе. И мужик этот погиб явно не от
старости. Что с ними случилось?
На этот вопрос мы вскоре получили обстоятельный ответ. Его дала
судебно-медицинская экспертиза, проведенная спустя двадцать пять веков
после событий. Жизнь, как нередко бывает, сочинила историю куда более
романтичную и драматичную, чем мы гадали у костра. Но не стану забегать
вперед.
Женское погребение оказалось еще богаче, тут была похоронена, видимо,
жена вождя, не простая наложница. Голову ее украшала высокая коническая
шапочка, вероятно, кожаная, сплошь обшитая золотыми бляшками и
пластинками. Кожа истлела, но бляшки хорошо передавали форму убора. На лбу
хорошо сохранилась золотая лента с растительным орнаментом.
Золотыми бляшками был усыпан и весь скелет. Мы насчитали их шестьдесят
восемь. На тех, что покрупнее, квадратной формы, было вытеснено
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг