их в каком-нибудь тайнике. И конечно, не успел оттуда забрать во время
ночного внезапного нападения. Надо найти этот тайник!
- Хорошо, только присылай мне побольше обгорелых кирпичиков для анализов.
Дались ему эти кирпичи!..
3
(Снова берет слово А. Скорчинский)
Новый раскопочный сезон я решил начать с планомерного повторного
обследования всех развалин храма Асклепия. Храм имел в плане форму буквы
"Т". Мы вскрыли левое крыло и центральную часть. Правое крыло, к
сожалению, было для нас недоступным: на его месте уже выстроен санаторий...
Каморка писца-раба, где мы нашли остатки корзинки с папирусом, находилась
как раз в окончании левого плеча буквы "Т". Я предполагал, что и всё
правое крыло занимали, вероятно, служебные помещения. Вряд ли там мог
находиться тайник. Вернее всего, его следовало искать где-то поблизости от
центральных помещений, где располагались жертвенники и жили жрецы.
Вся эта часть была раскопана еще в прошлом году. Но мы начали ее
обследовать заново, понимая, что при обычных раскопках тайник вполне можно
пропустить, если не искать его специально.
Заново, сантиметр за сантиметром, я сам перекапывал всю землю в
прошлогоднем раскопе. Мне помогал Алик Рогов, но вскоре ему эта работа,
видимо, начала казаться пустой тратой времени. Он копал равнодушно, только
"отбывал время" до конца работы, а потом немедленно смывал всю пыль и
грязь и куда-то отправлялся на весь вечер.
Я долго не мог понять, куда же это он исчезает по вечерам, пока не увидел,
заглянув случайно в его палатку, акваланг. Значит, прошлогодний визит
Михаила все-таки оставил свои плоды: мои мальчики тоже заметили, что море
у них под боком. Недоставало еще только, когда дружок нагрянет в очередной
отпуск, чтобы они додумались вместе с ним нырять в это злополучное
подземное озеро.
Но я ошибся.
Однажды вечером я сидел в палатке и заполнял дневник раскопок. Алик исчез,
как обычно, сразу после работы, прихватив акваланг. Солнце уже скатилось
за горы, в палатке становилось темновато. Пора было зажигать фонарь.
И вдруг входной полог откинулся, и в палатку просунулась лохматая голова
Алика. Всё лицо у него было перемазано глиной. Уж не случилось ли чего?
- Алексей Николаевич... Я скелет нашел, - торопливо забормотал Алик, с
трудом втискивая в палатку свое долговязое тело и зачем-то еще волоча за
собой акваланг, тоже весь перепачканный грязью.
- Где? Какой скелет? Утопленник, что ли?
- Да нет, не в море, а в той пещере, что осенью разведывали. Я решил её
хорошенько обследовать. Нырял несколько раз в подземное озеро, там вторая
пещера...
Так вот куда, оказывается, отправлялся он каждый вечер с аквалангом! А
я-то думал, будто он спокойно ныряет в море, как все нормальные люди...
- Ничего особенного не обнаружил. А вот сегодня в боковом кармане нашел
скелет, - продолжал он бессвязно.
- В каком кармане?
- Да это так у нас, спелеологов, подземные тупики называются.
- Древнее захоронение?
- Похоже. Надо вам самому посмотреть.
Больше я от него ничего толком не мог добиться. Отправляться в пещеру на
ночь глядя было опасно. Решили подождать утра.
- А как же ты туда один лазил? - напустился я на него. - Еще хвастался,
будто опытный пещерник. Разве можно такие вещи делать?
- Да я не один, - смущенно оправдывался Алик, тщетно пытаясь стереть с
разгоряченного лица грязь и только размазывая её еще больше. - Павлик
Курашов со мной ходил для страховки и оставался на берегу озера, пока я
нырял. И каждый раз мы у входа записку клали с указанием времени, когда
вошли в пещеру и когда предполагаем вернуться. Так что я все правила
безопасности соблюдал. Да и товарищи знали, куда мы отправились.
Лезть в эту пещеру да еще нырять в подземное озеро мне, признаться, вовсе
не улыбалось. Но нельзя же оставить древнее погребение необследованным!
Утром, никому не говоря, я поручил одному из студентов заменить меня на
раскопках, а сам в сопровождении Алика и Павлика Курашова отправился в
пещеру. Акваланг у нас один, но Алик прихватил еще маску с дыхательной
трубкой, сказав, что хорошо изучил, как надо нырять, и вполне обойдется
этим нехитрым снаряжением.
У входа в пещеру мы оставили записку: вошли во столько то, предполагаем
вернуться не позднее шести часов вечера. Об этом же было сообщено и моему
заместителю на раскопках.
Всю подземную дорогу до самого озера мы преодолели без каких-либо
осложнений. Алик проходил тут не раз и тщательно разметил путь меловыми
стрелками на стенах.
Вот и озеро. Вода в нём при свете наших трех фонарей казалась совсем
черной, густой и маслянистой, сверкала, словно нефть. При мысли, что
придется нырять в неё, у меня мурашки пробежали по коже. Но Алик быстро
разделся, деловито приладил маску, одновременно инструктируя меня:
- Как нырнёте, плывите у самого дна, чтобы головой о скалу не стукнуться.
Это недалеко, метра три с половиной всего будет. Потом можно всплывать. Я
пойду первым и вам посвечу там при выходе.
Потом он придирчиво проверил, хорошо ли упакованы в резиновый,
непроницаемый для воды мешок фотоаппарат с лампой-вспышкой и блокнот Я
захватил всё, чтобы прямо на месте, как полагается, сфотографировать и
зарисовать находки, прежде чем их исследовать.
Сборы были закончены. Поёжившись, я смотрел, как Алик, придерживаясь за
камни, входит в черную воду и исчезает в ней с головой. Теперь моя
очередь. Павлик остался на берегу с нашей одеждой.
Очень неприятное было это ощущение, когда я начал погружаться в холодную и
грязную воду. В ней скопилось так много ила, что она казалась липкой и
вязкой. Невольно хотелось поскорее вылезти из этой подземной трясины.
Казалось, я физически чувствовал, как тяжко давит на меня вся громада
скалы, нависшей сверху. И я невольно почти полз по илистому дну,
прижимался к нему всем телом и так и выполз на берег, весь измазанный.
Внезапно в глаза мне ударил свет фонаря. Сквозь мутные потёки грязной воды
на стекле маски я смутно увидел Алика, протягивавшего руку. Он помог мне
выбраться на скользкий берег и снять акваланг.
Подземный зал, в который мы попали таким необычным способом, был, видимо,
громаден. Наши фонарики вырывали из мглы то сверкающие исполинские
сосульки сталактитов, свисавшие откуда-то сверху, с невидимого нам
потолка, то кусок скалы, весь усеянный острыми кристаллами неправильной
формы. А дальше всё пряталось во тьме. Вдоль одной стены выстроились
тонкие известковые колонны, напоминая трубы огромного органа. Известковые
натеки покрывали все стены, словно причудливые драпировки и кружева. И
всюду негромко журчала, звенела, шепталась вода, бесчисленными ручейками
вливаясь в подземное озеро.
Но рассматривать зал некогда. Алик тянет меня куда-то в сторону, где тьма
кажется особенно густой и мрачной.
Мы бочком пробираемся мимо скалы, ощетинившейся острыми шипами. Потом,
пыхтя и задыхаясь, почти ползком пробираемся по узкому проходу Алик
поднимается во весь рост и нащупывает лучом фонарика небольшую площадку
под нависшей козырьком скалой.
- Вот, смотрите, - хрипло произносит он.
Я направляю свет своего фонарика туда же, под нависшую скалу, и медленно
подхожу поближе.
Скелет лежит в небольшой нише, рассматривать его трудно. Но сначала нужно
выполнить первое железное правило: сфотографировать и зарисовать находку,
прежде чем притрагиваться к ней. Сколько случаев известно в истории
археологии, когда от прикосновения неопытной руки рассыпались, моментально
превращались в прах, в пыль весьма ценные находки! Для этого порой даже и
притрагиваться не нужно, достаточно просто струи свежего воздуха.
Я торопливо распаковываю резиновый мешок, достаю полотенце и тщательно
вытираю руки, вынимаю из мешка лампы, фотоаппарат, начинаю готовить их к
съемке.
- Алексей Николаевич, а какого это примерно времени захоронение? -
по-прежнему шепотом, словно боясь нарушить подземный покой, спрашивает
помогающий мне Алик.
Я понимаю его затаённое желание, чтобы находка непременно оказалась
какой-нибудь исключительно редкой, особенно древней, поразительной для
науки. Но пока ничего ответить ему не могу.
- Может быть, тавров или даже кизылкобинцев. Это загадочное племя населяло
здешние горы еще до тавров и обычно устраивало могильники как раз в
пещерах. Каждая новая находка их особенно интересна для науки.
"А может, это вовсе не могила?" - мелькает у меня в голове. Нет ни
ритуальных предметов, какими все древние племена непременно снабжали
покойников на дорогу в загробное царство, ни украшений.
Не терпится осмотреть скелет получше, но я сдерживаю себя. Прежде всего
снимки.
Аппарат готов. Озаряя подземелье слепящими вспышками электронной лампы, я
делаю один за другим десять снимков с разных точек. Потом мы устанавливаем
вокруг площадки несколько принесенных с собой свечей, зажигаем их, и я
начинаю зарисовывать в тетрадь детальный план захоронения. Алик
взволнованно сопит у меня над ухом.
Зарисовка требует полного внимания и сосредоточенности. Но все-таки в моей
голове одна за другой проскакивают отрывочные, бессвязные мысли.
Как таинственно и зловеще выглядим мы, наверное, со стороны: два притихших
человека, склонившихся над скелетом при неверном свете свечей... Почему у
него такой уродливый лоб? И на костях грудной клетки след удара. Чем?..
Нет, эту руку я нарисовал неверно, она идет вот сюда.
Так. Кажется, первая зарисовка закончена. Теперь надо разметить площадку
на квадраты и приступать к детальному обследованию. Может, по сережкам или
кольцу, по остаткам украшений, погребальной утвари удастся, наконец,
определить, к какому времени принадлежит захоронение.
Мы с Аликом вбиваем колышки по краям площадки и натягиваем между ними
прочную бечевку. Их переплетение образует строгую сетку правильных
квадратов, чтобы каждая кость, каждая находка имела точный адрес и можно
было записать в дневник раскопок: "Обнаружено в квадрате таком-то..."
Скала тверда, колышки не хотят в неё вбиваться, мокрые руки срываются.
Наконец мы справляемся с этой нелегкой работой, раскровянив себе пальцы.
Теперь можно передохнуть и покурить.
Мы садимся прямо на мокрые камни возле скелета, окруженного цепочкой
тускло горящих свечей. Я смотрю на часы. Неужели прошло уже шесть часов,
как мы вошли в пещеру? Здесь теряешь всякое представление о времени. Надо
поторапливаться, а то наверху начнут беспокоиться и, чего доброго,
отправятся на поиски.
Обидно, но я не вижу никаких примет, по которым можно было бы установить
время погребения. Одежда давно истлела, нет ни металлических, ни костяных
украшений. Или это вовсе не захоронение, а человек просто забрел в пещеру
и отчего-то погиб здесь? Отчего?
Убийство? Но когда оно произошло? И каким орудием перебиты ребра, куда оно
делось?
Алик светил мне, держа в руках, кроме фонарика, еще две свечи.
Расплавленный стеарин капал ему на руки, но он не замечал этого.
Мне показалось, что возле ладони скелета что-то тускло блеснуло.
- Ну-ка, посвети сюда получше! - сказал я.
Да, среди камней виднелся какой-то продолговатый предмет. Я осторожно
подцепил его пинцетом и вытащил.
- Ничего не понимаю! - растерянно пробормотал я.
У меня на ладони лежал довольно длинный, сантиметров в десять, явно
металлический стержень, плотно оплетенный проволокой!
Я потер тряпкой покрывавший его известковый налёт. Да, несомненно,
проволока, намотанная на металлический стержень.
- Это же проволока! - воскликнул я в полном изумлении.
- Как?! - ахнул Алик и потянулся ко мне. При этом свободная его рука,
которой он придерживался за обломок скалы, вдруг соскользнула и задела
череп.
И в то же мгновение череп на наших глазах исчез, разрушился. Мы не успели
опомниться, как вместо него перед нами лежала только небольшая кучка
серого праха.
- Что ты наделал! - вскрикнул я, но тут же махнул рукой. - А впрочем,
ничего страшного.
- Почему? - совершенно упавшим голосом спросил потрясенный Алик.
- Да потому, что зря мы с тобой столько времени потеряли. Ныряли в
подземелье, подкрадывались к этому скелету чуть не на цыпочках, старались
не дышать, фотографировали, рисовали. А кому он нужен?
- Значит, это не древнее захоронение? - робко спросил Алик.
- Конечно, нет. Древние проволоку не умели делать.
- А как же он сюда попал?
- Пусть это следователь выясняет. Собирай манатки, и пошли отсюда, нечего
нам тут делать.
Мы молча засунули в резиновый мешок фотоаппарат, тетрадку, погасили и
убрали огарки свечей. Стержень, обмотанный проволокой, я тоже захватил с
собой.
Мы уже добрались до берега озера и приготовились нырять, как всё еще
занятый печальными мыслями Алик вдруг горестно сказал:
- Как же меня угораздило зацепить этот череп? И почему он рассыпался?
- Это, брат, у химиков и анатомов надо спросить. Может, тут вода такая -
разъедающая кости. Или воздух в пещере. Да ты особенно не горюй, - утешил
я его. - Вот один археолог нашел в Италии гробницу этрусского воина - это
действительно ценность. Начал ее вскрывать, только заглянул в щелочку.
Воин лежал в гробнице как живой. Каждая морщинка на его лице была
отчетливо видна, каждый волосок усов. И мгновенно всё превратилось в пыль
от струи свежего воздуха! Мумия воина исчезла, испарилась на глазах
потрясенного исследователя. Вот для него это был удар, представляешь? Ну
ладно, ныряем.
Теперь, после такой обидной неудачи, погружаться в эту грязь было еще
противнее. Но ничего не поделаешь.
- Долго же вы там копались! - недовольно сказал Павлик, заждавшийся нас. -
Я совсем замерз. Пошли скорее на волю. А что нашли?
- Скелет Александра Македонского в юности, - буркнул я.
Пока мы выбирались из пещеры, Алик наскоро рассказал ему о нашем неудачном
походе. Павлик экспансивно ахал, всплескивая руками, крутил головой.
Выбравшись на белый свет, мы первым делом поспешили на берег моря, чтобы
смыть грязь. А выкупавшись, вытащили из мешка и снова стали рассматривать
проволоку. Её покрывала толстая известковая пленка от подземной воды.
- Давайте соскоблим грязь и отмоем ее как следует, - предложил Павлик.
- Нельзя, на ней, может быть, отпечатки пальцев сохранились, - остановил
его Алик.
- Какие отпечатки пальцев?
- Ну, того, кто её туда принес, в пещеру. Дактилоскопия. Вы же отдадите
эту проволоку следователю? - спросил у меня Алик.
Я кивнул.
- Значит, трогать её нельзя, - строго сказал он.
- Да вы уже захватали её своими пальцами, пока рассматривали в пещере, -
весьма резонно возразил ему Павлик.
- Ничего, там разберутся, - не очень уверенно сказал Алик. - Там отличат
наши отпечатки от следов пальцев преступника.
- Так ты думаешь, его там убили, в пещере? - оживился Павлик. - А кто? И
когда?
Тут они начали вдвоем строить такие фантастические догадки, что я
решительно оборвал их:
- Ну, хватит с меня этой пещеры Лейхтвейса! Пошли в лагерь, сыщики. И
смотрите, если кто-нибудь у меня снова полезет в пещеру! Немедленно
отчислю из экспедиции!
На следующий день я отправился в районное отделение милиции и рассказал о
нашей неожиданной находке. Молодой краснощекий лейтенант выслушал меня
очень внимательно, сразу напустил на себя строгий и деловитый вид, даже
застегнул воротничок кителя. А когда я передал ему проволоку на стержне,
глаза у него загорелись. Еще бы, я понимал его: часто ли приходится
расследовать истории загадочных скелетов, найденных в подземелье!..
- Благодарю вас за важное сообщение, - сказал он, крепко пожимая мне руку.
- Мы немедленно займёмся этим тёмным делом.
Уже в дверях я оглянулся. Лейтенант, совсем забыв и обо мне, и, наверное,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг