совсем не это имел в виду, просто опасался за старика.
- Должен же я когда-нибудь нырнуть! - продолжал он, воинственно
выставляя свою бородку. И тут же просительно добавил: - Только никому не
говорите, пусть это останется между нами. Все-таки это нарушение в
какой-то степени, вы правы...
Выходит, теперь он нас просил о смягчении жестких правил! Разве могли
мы устоять?
Но каждый чувствовал большую ответственность за него, поэтому все
сообща стали разрабатывать детальный план погружения. Было решено, что
сначала в пещеру отправятся Михаил с Павликом. Они должны захватить с
собой пустую автомобильную камеру, чтобы там надуть ее, превратив в своего
рода спасательный круг. Потом они укрепят под сводом лампу в тысячу
свечей. Вместе с прожекторами, установленными под водой, это позволило бы
осмотреть все уголки пещеры.
Когда все это будет сделано, передовые дадут сигнал, и в пещеру
направится Василий Павлович в сопровождении Бориса и Светланы. Мы с
Наташей остаемся на борту для страховки.
Как ни хотелось мне снова отправиться в пещеру, я не стал возражать
против такого распределения. Ведь я уже дважды побывал там.
Осуществлять этот четко разработанный план мы начали немедленно. Самой
трудной задачей было, конечно, доставить благополучно в пещеру профессора.
С аквалангом он был хорошо знаком и надевал его с нашей помощью довольно
умело. Но ведь нужны еще здоровье и опыт. Под тяжестью баллонов Василий
Павлович совсем согнулся. Тогда мы поспешили опустить его в воду, чтобы он
поскорее потерял вес и заодно потренировался в правильном дыхании.
Придерживаясь за трап, он с головой погрузился в воду и сидел там,
пуская пузыри.
Михаил и Павлик нырнули, навьюченные лампами, прожекторами и другим
снаряжением, и минут через пятнадцать уже подали условный сигнал.
Теперь спустились в воду Борис со Светланой. Они попытались взять
Кратова за руки с двух сторон и так провожать в морские глубины. Но старик
сердито вырвался и стал самостоятельно и довольно ловко погружаться.
Три тени постепенно растаяли в глубине. Время остановилось. Мы с
Наташей томились на раскаленной палубе, казалось, целую вечность, а
товарищи не подавали никаких сигналов. Они все еще оставались в пещере:
пузырьки воздуха не выскакивали на поверхность.
Терпение мое лопнуло, и я дернул разок за сигнальный конец, привязанный
к поясу Михаила: "Как себя чувствуешь?" Он ответил тоже одним рывком:
"Хорошо".
Тогда я дернул за тросик трижды, приглашая его на поверхность. Он не
ответил. Повторил сигнал. Он продолжал молчать. Я был совершенно бессилен:
вытащить его оттуда нельзя - зацепится за выступы скалы.
И тут на поверхности моря весело забулькали пузырьки. Кто-то
возвращался. Не дожидаясь, пока товарищи выйдут из воды, я торопливо
спустился по трапу и нырнул.
Мне навстречу поднимались Борис и Светлана, что-то таща в сетке.
Проплывая мимо, Светлана восторженно показала мне большой палец: "Во!!"
Хотя в туннеле было темно, я пробирался уже уверенно, словно по
коридору собственной квартиры. Пещера оказалась залитой ярким светом. Два
прожектора горели под водой, а наверху, под сводами, ослепительно сияла
пузатая лампа.
Между потолком пещеры и поверхностью воды оставался промежуток метра в
полтора. По этому подземному озеру плавал наш профессор, придерживаясь за
спасательный круг из автомобильной камеры. Он то и дело опускал голову в
воду и наблюдал за работой Аристова и Павлика.
Увидев меня, Кратов удивился и хотел что-то спросить, но забыл вынуть
мундштук изо рта. Смутившись, он исправил эту ошибку и набросился на меня:
- Вы здесь зачем?
- Мне сказали, чтобы плыл вам на помощь, - слукавил я.
- Ничего подобного я не поручал! Но ладно... Раз уж вы тут, помогите
ребятам разметить пещеру.
Сверху не было видно, чем заняты под водой мои товарищи. Нырнув, я
увидел, что они вбивают колышки в пол пещеры и натягивают между ними
проволоку. Старик оставался верен себе: прежде всего заставил их разметить
раскоп на квадраты, чтобы все находки разложить по определенным
полочкам...
Я стал помогать им, но невольно то и дело отвлекался, чтобы разглядеть
получше находки. В одном углу пещеры были грудой навалены какие-то не то
кубки, не то чаши. Повернувшись, я едва не наткнулся на каменный столб,
который видел при первом посещении пещеры. У его подножия лежали тот самый
щит с маской Горгоны, меч и браслеты, тоже, по-моему, золотые. Рассмотреть
их как следует не удалось, потому что Михаил толкнул меня в бок, приглашая
приняться, наконец, за дело.
Работа наша растянулась почти на неделю.
Пока мы не разметили всю пещеру, Кратов не позволял ничего сдвигать с
места. Каждый квадрат попа с лежавшими на нем предметами мы
фотографировали специальным аппаратом для съемок под водой, Одновременно
Василий Павлович, который каждый день нырял вместе с нами, составлял
точный план пещеры. Для него это оказалось делом совсем нелегким.
Приходилось то погружаться в воду с головой, чтобы рассмотреть находки, то
снова выныривать к резиновому плотику, который мы превратили в плавучий
письменный стол, положив на камеру широкую доску.
Только закончив все эти подготовительные работы, мы начали выносить
находки из пещеры. И, собственно, только теперь как следует разобрались в
том, что же нашли.
Пещера оказалась довольно просторной. Длина ее достигала без малого
девяти метров, а ширина - пяти с половиной. От пола до потолка, нависшего
полукруглым сводом, в самом высоком месте было около четырех метров. Во
времена Савмака в пещере да и почти во всем наклонном туннеле было сухо,
вода заливала только самый вход в него. Но когда уровень моря поднялся
или, может быть, наоборот, - опустился берег, пещера оказалась
затопленной.
Подробная перепись наших находок заняла почти полную тетрадку. В
пещеру, словно в музей, были собраны самые различные вещи.
Еще издавна она, видимо, служила потайным святилищем тавров. Об этом
свидетельствовали два громадных рельефных изображения мужчины и женщины с
раскинутыми в стороны руками, вырубленные в одной из стен. Фигуры были
очерчены совсем примитивно, словно рукой ребенка.
Перед ними, немного отступая от стены, торчал каменный столб, или,
точнее, плита. Ее всю покрывали какие-то значки. А в верхней части плиты,
почти достигавшей уровня воды, был укреплен золотой, сверкающий диск с
расходящимися во все стороны лучами - символ бога Гелиоса. Точно такое же
изображение, как сказал Кратов, есть на обратной стороне монет,
приписываемых: Савмаку!
- Почему восставшие рабы выбрали такой символ, - ответил профессор на
наши недоуменные вопросы, - можно только догадываться. Но это не единичный
случай. Примерно в то же время восстание рабов потрясали античный мир во
многих местах - в Малой Азии, в Сицилии, на острове Делосе, в рудниках
Аттики.
И вот что чрезвычайно любопытно, восставшие рабы в Пергаме тоже избрали
своим символом изображение Гелиоса и провозгласили себя гелиополитами -
"гражданами солнца". Вероятно, и Савмака увлекала мечта о стране
счастливых, о "солнечном государстве", где не будет места угнетателям...
Скифы приспособили таврское святилище для своих целей. Может быть,
здесь прятались беглые рабы, собирались заговорщики. Здесь они мечтали о
солнечной стране...
Перед изображением Гелиоса покоился на полу плоский камень. На нем
сохранились следы костра. Вероятно, здесь пылал священный огонь. А по
бокам плиты стояли два изумительных глиняных светильника. Один изображал
сирену в виде полуженщины, полуптицы, а второй - богиню Афродиту,
выходящую из морской раковины.
- Работа, несомненно, греческая, - сказал о них Василий Павлович. -
Вероятно, привезены из Афин и украшали какой-нибудь дворец. А скифы
перенесли их сюда. Среди них оказались истинные ценители красоты.
Еще более причудливую смесь из самых различных вещей мы обнаружили в
углах пещеры. Чего тут только не было! Золотые и серебряные чаши, блюда,
щиты, мечи, цепочки с драгоценными камнями. Это и были сокровища, о
таинственном исчезновении которых сетовали алчные захватчики крепости.
Теперь они попадут в музеи.
Описывать все эти замечательные находки было бы слишком долго, да и
бесполезно. Их надо видеть собственными глазами. Но некоторые мне особенно
понравились и запомнились.
Там был громадный, в пол-обхвата, золотой фиал, сплошь покрытый
удивительно живыми и выразительными рельефными фигурками зверей: львы
терзали быстроногих антилоп, над ними кружили орлы, распластав широкие
крылья...
Светлане и Наташе особенно понравилось круглое серебряное зеркало.
Оборотная сторона его была покрыта особым сплавом - электром, и на нем
выгравировано изображение сидящей крылатой богини победы Ники.
Увы, она не долго сопутствовала восставшим... Мечты о солнечном
государстве были растоптаны гоплитами. Для немногих уцелевших потайная
пещера стала последним прибежищем.
Сумели ли они перехитрить врагов и, переждав здесь опасность, ночью
выскользнуть через подводный ход на свободу, уйти в большой мир, чтобы
снова скитаться, прятаться, разносить по другим городам и странам
неугасимые искры восстания? Или враг устроил на суше засаду, караулил их,
и они предпочли погибнуть в этом подземелье от голода и жажды, но не
сдаться?
Для одного из вожаков восстания пещера, несомненно, стала гробницей.
Я упоминал, что посреди пещеры лежали на полу золотые украшения, меч и
щит с головой Медузы Горгоны. Они оказались здесь не случайно. Нанеся эти
находки на план, Василий Павлович вдруг воскликнул:
- Постойте, да ведь это же погребение! Теперь понятно, почему украшения
расположены в таком странном порядке. Видите? Здесь лежал человек...
Присмотревшись, мы тоже как будто начали различать очертания некогда
лежавшего здесь распростертого человеческого тела. Браслеты украшали
запястья, щит покоился на груди убитого воина, а меч с отделанной золотом
рукояткой был положен рядом с телом.
Если бы вода не залила пещеру, тело погибшего, может быть, превратилось
бы в мумию, высохло. Но море поглотило героя навеки, и только погребальные
украшения сохранили для нас его тень...
Кто это был? В письме, найденном в цисте, упоминались два сподвижника
Савмака, скрывшиеся в крепости, - Бастак и Аристоник.
- Скорее всего здесь погребен Бастак, - размышлял профессор. -
Погребение типично скифское: рельеф на ручке меча в характерном "зверином"
стиле, и сам меч короткий, у него массивный эфес с крестовидной
сердцевиной. Типичный акинак. Но изображение Медузы Горгоны на щите,
конечно, греческое, Восставшие могли похоронить и грека Аристоника по
скифским обычаям. Во всяком случае, это еще раз подтверждает, что в
восстании принимали участие не только рабы скифы. Оно стало подлинной
революцией всех угнетенных Боспора против рабовладельцев.
Меня немножко разочаровало, что не нашлось никаких рукописей или
записок о ходе восстания. Но этого и не могло быть, как нам разъяснил
профессор. Ведь скифы еще не знали письменности, а среди рабов было
немного грамотных. Да и кому пришло бы в голову вести записи в горячке
смертельной битвы?
Но это не беда. Когда ученые как следует разберутся в подводных
находках, мы наверняка узнаем что-нибудь новое о восстании отважных людей,
еще тысячи лет назад мечтавших построить на нашей земле светлое
Государство Солнца...
ЭПИЛОГ... ИЛИ ПРОЛОГ?
...Сейчас зима. Я сижу за столом и вспоминаю летние приключения.
Кажется, о них рассказано уже все. Но история моя на этом не кончается.
Нужно ли говорить, что в этих поисках под водой я нашел не только
разные удивительные вещи, но и свое призвание? Наверное, вы сами уже
догадались об этом по тому увлечению, с каким я вел рассказ. Дядя Илья
может быть спокоен: я обрел стержень, который необходим каждому человеку.
Василий Павлович и мои новые друзья помогли мне, и теперь я
студент-заочник первого курса исторического факультета МГУ. Я твердо решил
разобраться до конца в печальной судьбе отважного Савмака и в других
загадках истории.
Частенько я наведываюсь в музей, где со щита, лежащего в отдельной
витрине, смотрит на меня золотая маска Медузы Горгоны. На витрине надпись:
"Найдена в Карадаге (Крым) подводной археологической экспедицией
профессора В.П.Кратова".
Отчищенное до блеска в свете лампочек тускло сверкает золото разных
кубков. Кажется, будто их поднимали на пирах только вчера. Не потускнели
яркие краски глиняного светильника, изображающего Афродиту, выходящую из
морской раковины. Богиня улыбается и смотрит на всех загадочными
глазами...
И каждый, останавливаясь перед витриной, невольно задумывается о былой
жизни, отшумевшей много веков назад. Вещи хранят тепло рук людей, давно
ставших тенями. Но стоит присмотреться к вещам внимательнее, и люди словно
воскресают.
Кто бродил с этим светильником, прикрывая его пламя от ветра, по
мрачным коридорам царского дворца в акрополе Пантикапея? Какой воин пил за
победу из объемистого кубка, любуясь изображениями львов и мчащихся
антилоп на его округлых боках? А этот кинжал с тяжелой рукоятью? Не им ли
заколол царя восставший Савмак?..
Так любопытно узнать побольше о жизни всех этих людей! Так хочется
восстановить во всех деталях ход восстания, - ведь то была первая искорка
свободы, вспыхнувшая на нашей земле еще двадцать веков назад.
Но вещи загадочно молчат...
Я смотрю на искаженное гневом лицо Медузы и думаю: сколько еще загадок
ожидает нас в морских глубинах, в укромных тайниках и пещерах? И мы
непременно разгадаем их!
Летом мы снова отправимся в море продолжать раскопки затонувшего
корабля. Там могут таиться в песке и другие цисты с древними рукописями.
И подземное потайное святилище еще нуждается в детальном исследовании.
А вдруг там найдутся подземные ходы в другие пещеры?
Надо проверить, нет ли связи между маской Горгоны и таким же клеймом на
амфорах.
Множество приключений и открытий ожидает нас впереди. Значит, история
эта не закончена, она только начинается...
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 02.08.2001 16:47
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг