лесах - от шума листвы... Поэтому по особенностям речи можно определить,
откуда ты и какой национальности. Так вот и здесь совпадение полное -
песни майя пел индеец, песни Африки - африканец, а песни Индии - индус.
Так что это еще одно доказательство подлинности песен. Итак, и старина
доказана, и принадлежность певца к своему народу, к языку и песне. Какое
же тут копирование? Но все-таки остается много загадок. Почему поют только
мужчины? Почему льются песни только простого народа? Почему во всех песнях
звучат слова о строительстве храмов, пирамид? Много "почему?".
- Да, да, это правильный путь, правильный. Очевидно, многие думали об
этих песнях, многие пытались разгадать их тайну. Я тоже занимался этой
проблемой, и вот что мы обнаружили со своими друзьями. Мы исследовали не
только голос. Мы обнаружили, что голос певца звучит над периодическими
шумами, как бы на фоне этих шумов. Мы исследовали этот фон, и вот что
обнаружили. К голосу с почти равными промежутками времени примешивался
звук, похожий на шуршание. Я думал, что это звук сыпучих песков,
характерных для голоса пустынь и египтян, но это было не так. Знаете, что
это оказалось? Я был во всемирной фонотеке звуков и попросил
идентифицировать этот фон. Как ни странно, наибольшее совпадение оказалось
с царапающими звуками. Как будто царапали шершавую стену, причем более
глубокий анализ дифференцировал сочетание дерева и извести. Более чем
странно. Музыкальное сопровождение - царапанье по известковой стене
деревяшкой. Хотя известно, что в те древние времена и майя, и индусы, и
африканцы имели целые оркестры, причем весьма темпераментные. Это еще одна
особенность - песни без музыкального сопровождения, если не считать этого
странного звукового фона. - Женя умолк.
- Да, действительно странно, но в этом есть какой-то смысл, какая-то
закономерность, ведь ты, Женя, исследовал все фоны, фоны всех песен?
- Да, все. Всех одиннадцати песен.
- И на всех было это шуршанье-царапанье?
- Да, на всех, Иван Петрович.
- Так, - Иван Петрович задумчиво тер подбородок, - значит, эта
постоянная помеха, так сказать, была и в Азии, и в Африке, и в Америке, и
в Индии. Интересно, интересно.
- Завтра узнаем и о сегодняшней песне, у меня с собой программы
обработки, я их и здесь мучаю, а записи песни у вас есть, - засмеялся
Евгений. - Иван Петрович, давайте займемся этим вместе, а? Может,
докопаемся до истины.
- Мне тоже хотелось быть с вами. Сознаюсь, я тоже увлечена этим
феноменом, только стеснялась сказать об этом даже Жене. Жаль, что мы
раньше не объединили свои усилия. Я в основном занималась языковым
содержанием песен. И должна подтвердить, что язык в них действительно тех
старых времен. И сейчас звучал язык древних египтян, я его знаю неплохо. Я
хорошо помню библиотеку верховного жреца Амона. Там было много стихов и
песен простого народа. Я-то поначалу восхитилась этим. Вот как любил жрец
народное творчество, даже на стенах некоторые песни были высечены, и
рисунки житейские! Их-то вы видели наверняка - то урожай собирают, то скот
пасут. Да, жрец изучал свой народ, его беды, мечты, стремления. Но не для
блага народного. Оказалось, что он просто ловко использовал песни и их
содержание против фараона, воспевая чаяния народа, но противопоставляя их
реальной жизни. Получалось, что во всем виноват фараон. Ведь он правит
страной, он грабит народ, воюет, не дает житья, уводит сыновей и дочерей.
А он, жрец, за народ, он хороший. Я до сих пор помню мудрые слова о
Солнце: "О великий Ра, ты далеко от нас несешься в мраке и холоде, ты
далеко, но лучи твои долетают до нас, согревают, дают жизнь, обнимают всех
нас, твоих детей, как одну семью". Вроде бы как мудр Амон! А взял-то он
эту мысль из народной песни, я сама нашла папирусы, он их изучал и
тщательно записывал. Хотите, я прочту эту песню?
- Конечно хотим, Натали, прочти, пожалуйста! - Женя глядел на нее
восторженными глазами.
- Хорошо, читаю. - Натали закрыла глаза и, чуть покачиваясь, ровным
голосом запела:
Великий, сильный, полноводный Нил
Во все века величие носил.
Во все года людей водою ты поил,
Не оскудей, наш добрый, сильный Нил.
Украсив наши берега,
Течешь ты вдаль, придя издалека,
Уносит мысли наши желтая вода
И отдает их тем, кто нас не видел никогда.
А если ты засохнешь, будет всем беда,
Погубишь нас и, может, навсегда.
Живи, земной наш бог-отец, живи всегда.
Ты обнял всех на многие года,
Великий Нил, богов молю я только за тебя!
- Натали, ну и что дальше? - спросил Иван Петрович.
- Иван Петрович, Женя, я хотела сказать о том, что песня, которую дал
послушать Иван Петрович, эта песня отсюда, она родилась в этих песках, ее
пел пастух, который жил здесь и любил. Здесь, в храмах, мы можем найти эти
песни... завтра исследуют второй слой, под известью стены в "усыпальнице
бедняков", пойду посмотрю, что там найдут. Да, пел ее бедняк, об этом
говорит и простота слова, и манера исполнения. Это не придворные сочинения
поэтов-подхалимов. Песня звучала от души, с болью, с горем... и язык
простой, не вычурный.
- Скромница ты наша, Натали. Самое главное, что я понял, - это то,
что ты до тонкостей знаешь поэзию египтян, их язык, народный эпос. И то,
что ты указала на кладезь народных песен, и та песня, которую мы услышали,
позволяет утверждать, что она действительно отсюда, это очень важно. А вот
как ее озвучили, как ее услышали - вот это вопрос вопросов. Я уверен, что
Женя завтра получит однозначный ответ от своего анализатора - пел явно
египтянин. Стихи твои, Натали, просто прекрасные. Но давайте отдохнем, а
завтра соберемся снова, поговорим, попытаемся упорядочить наши знания.
- Иван Петрович, давайте соберемся завтра в "усыпальнице бедняков" у
стены, а потом я провожу вас в библиотеку Амона.
- Так, что у нас завтра по плану? Анализ последней недели. Ничего,
потом обговорим, мы и так в общем-то знаем, что сделали, надо просто
обобщить материал. Так что принимаем твое предложение, Натали, и завтра
все предстанем пред стеной. Спокойной ночи, друзья, - Иван Петрович
улыбнулся, глядя на молодых людей.
- Спокойной ночи, Иван Петрович.
Разошлись, но всем не спалось. Каждый по-своему обдумывал то, что
услышал, что хотел услышать, фантазировал, мечтал.
"Молодцы мои молодые помощники. Я и не задумывался над этим шумовым
фоном. По старинке думал, что шумит электронная аппаратура. А вот Женя не
только понял, что он есть, но и проанализировал его досконально. Надо же,
даже вероятности совпадения со всеми известными звуками планеты
проанализировал. Кто и что мог скрести? И зачем? Я такого аккомпанирования
никогда не слышал. А Натали? Наши знания египетского ничто по сравнению с
ее знаниями. Умница, как углубила знания языка, какой анализ сделала
народному эпосу египтян. Заслушаешься. А почему она статью не опубликовала
по поводу источника молитв Амона? Надо подсказать, пусть напишет, это
очень и очень интересно. Умница, просто умница Натали. Все, спать!" - Иван
Петрович наконец заснул, чуть тяжелое его дыхание расползалось от палатки
и пугало юрких ящериц. Они подбегали к палатке и, словно натолкнувшись на
невидимый барьер, останавливались, встревоженно и удивленно поднимая
острые головки на пульсирующей шее.
Натали закрыла глаза и попыталась уснуть. В полудреме ей
представлялся сильный красивый юноша, почему-то спустившийся с неба. Сама
она оказалась среди индейцев, которые в страхе стояли на коленях, уткнув
лица в колени. Юноша шел навстречу Натали, протягивал к ней руки и,
улыбаясь, пел.
"И как он может одновременно и улыбаться и петь? Наверное, это во мне
песня или это телепатия", - удивилась Натали. А юноша все шел и пел о
любви, которая осталась святой реликвией всех веков, такой же чистой,
яркой, красочной, как и тысячелетия назад. Натали шла ему навстречу, она
хотела прикоснуться к нему, взглянула в его лицо и удивленно ахнула:
"Женя!" - и проснулась.
Полными радостных слез глазами она увидела над собой далекие холодные
звезды и одну яркую, летящую среди них звездочку.
"Вот так, на глазах людей, они, наверно, все-таки прилетали к нам, а
может, и нет..."
Натали заснула.
"Любимая моя, Натали, до чего же здорово, что мы здесь вместе", -
успел подумать Женя, и крепкий сон свалил его.
Утро, холодное для пустынь, пришло к пирамидам. Солнце, еще не
выглянув из-за ровно очерченного горизонта, уже подсвечивало пирамиды. Их
гигантские строгие геометрические фигуры нарушали линию горизонта
причудливыми изломами. Из черноты ночи пирамиды проступали сначала серым
цветом, потом желтоватым, в основании своем сливаясь с цветом песков, а
потом заискрились красным отливом от солнечных лучей. Красное постепенно
переполнялось, густело, и вот солнце всплыло над линией горизонта и залило
золотом и пустыню и пирамиды.
- Все-таки есть в них что-то сказочное, фантастическое, - нарушил
молчание Иван Петрович.
- Да, я тоже об этом думал, сколько бы раз ни наблюдал восход солнца
в пустыне, среди пирамид, все равно он неповторим, величав и царствен:
прямой горизонт, треугольники пирамид и парящий над всем этим диск
золотого солнца. Это завораживает, и я признаюсь вам, Иван Петрович, у
меня несколько раз ноги подгибались, так и хотелось занять
коленопреклоненную позу. Наследие предков взыграло, - шутливо закончил
Женя.
- Не только у тебя, - засмеялась Натали. - А я тебя во сне видела,
Женя, ты, как бог, спустился с неба к индейцам каяпо, а я тебя встречала
среди них. Но как только поняла, что бог - ты, я проснулась.
- От ужаса? - полушутя-полусерьезно спросил Женя.
- Ну что ты, Женя, от желания поскорее увидеть тебя наяву, - ответила
Натали.
- Ну что, пора, наверное, к усыпальнице, а то без нас начнут ее
"раздевать", - сказал Иван Петрович.
- Конечно, конечно, - заторопился Женя, - надо идти.
- Успеем, - коротко констатировала Натали.
Быстрым шагом добрались до "усыпальницы бедняков". Так ее назвали
археологи потому, что в ней не нашли богатого захоронения, золотых масок,
украшений. Ничего, кроме скромного погребения бедного египтянина. Вошли в
главный зал. Аппаратура была уже установлена. Ее камеры были направлены на
голую стену. Сбоку стоял большой черный экран. Комиссия, представленная
всеми заинтересованными странами, собралась.
- Здравствуйте, мистер Волков, - поздоровался с Иваном Петровичем
Джон Пат, - о, пардон, гуд монинг, мисс Иванова, хелло, мистер Женя.
"Как всегда, "мистер Женя", никак не скажет "мистер Петровский", да и
Натали пора бы уже миссис Петровской называть", - размышлял Женя.
- Вы, как всегда, точны, хоть часы по вас проверяй. По-моему, у вас
так говорят?
- Здравствуйте, мистер Пат.
- Ну что ж, господа, вот и все собрались, назначенное время пришло. Я
думаю, пора начинать. Итак, сегодня мы изучим содержание второго
отделочного слоя. К сожалению, и здесь, где, казалось бы, не к чему
приложить своенравную руку правителя, как правило, что-то переделывающего
по-своему и зачастую разрушающего старое, но не менее, а порой даже более
прекрасное, какая-то рука все-таки наложила второй слой извести. А вот что
под ней, мы сейчас посмотрим. У вас все готово? - обратился к инженерной
группе мистер Пат.
- Готово, мистер Пат.
- Включайте.
Загудели преобразователи, и невидимый луч начал свою работу. Он,
подобно лучу старой телевизионной трубки, бежал от одного края стены к
другому, обнажая то, что было спрятано в глубине, под наружным слоем. На
черном экране строка за строкой рисовались ровная серая стена и линии
плотно пригнанных каменных плит. Черный фон экрана постепенно уступал
серому цвету. Все вглядывались в экран, но ничего любопытного там пока не
было. Так бывало часто. Напряжение спало, люди стали переговариваться
между собой, обсуждая новости или просто дружески беседуя. Вот луч
пробежал у фундамента, и весь экран засветился ровным серым цветом пустой
стены. Вторая стена оказалась такой же. Перешли к третьей. И тут... На
трети высоты стены, как в пишущей машинке, одна за другой стали четко
проступать буквы... Разговоры разом стихли... Многие бросились к словарям,
и только губы Натали сначала шепотом, а потом все громче и громче шептали:
Жрец мастерок в мои руки вложил,
Кто я без бога? Что мог и чем жил?
Гнал я по полю тучных быков...
Автоматы замедлили бег луча, подстраивая фокусировку на каждую из
букв, а голос Натали, теперь уже опережая строки на экране, все громче и
тверже продолжал:
Чтобы властвовал царь и не вымер народ.
Было время, под Солнцем парящим я жил,
Жену полюбил и детей народил...
По случайному совпадению слова появлялись на экране вслед за голосом
Натали. Все умолкли и с изумлением смотрели и слушали ее. Было что-то
сверхъестественное в происходящем, события тысячелетней давности
переплелись с настоящим. В стройной Натали, несмотря на ее современную
одежду, присутствующим почудилась потерявшая детей, убитая горем женщина,
жившая тысячелетия назад. Глаза собравшихся выражали восхищение,
благоговение к священному таинству происходящего, беспокойство, трепет и
даже страх. Один из операторов в ужасе схватился за голову и изумленно
смотрел на Натали. Глаза их встретились, и Натали, как часто выбирают со
сцены артисты кого-то из зала, остановив на нем свой взгляд, продолжала
читать, читать от души, от сердца, читать, как свои стихи, вымученные
своей жизнью и рожденные самой... Она жила жизнью той далекой Хавы, ее
горем, судьбой ее детей, она стала ею...
Оператор затравленно вертел головой, руки его дрожали, он не мог
оторваться от взгляда Натали, лоб его покрылся испариной, ноги
подгибались, он был близок к обмороку, сознание явно покидало его... А
голос Натали звучал все быстрее, опережая текст экрана все больше и
больше...
Бог мой, Ра, фараон, помоги,
Внука мне хоть на миг покажи,
Пусть он будет счастливей меня,
Бог мой, Ра, пусть потомки услышат меня.
Натали умолкла, а буквы все бежали и бежали, пока последняя из них не
заняла своего места на экране.
В зале было тихо, и лишь легкое позвякивание вызывающе отвлекало от
картин прошлого, возвращая в настоящее. Это бренчал металлический часовой
браслет на дрожащей худой руке несчастного оператора. Глаза его
закатились, рот был перекошен.
- Нет, - вырвалось у него, - нет, не может быть, я не виноват, я не
хотел, я... - Он повалился на пол и затих.
Глубокая, тревожная тишина сковала людей. Не сразу бросились на
помощь. Натали, чувствуя себя в чем-то виноватой, присела рядом с ним,
положила его голову на свои колени и, слегка покачивая, как ребенка,
обмахивала его лицо, пытаясь дать приток свежему воздуху. Холодная вода,
которую услужливо подали Натали, сделала свое дело. Он открыл глаза,
вздрогнул, лицо Натали было рядом, она дружески улыбнулась ему... страх
пробежал по его лицу, он зарычал, вскочил и, отбросив Натали, с ненавистью
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг