Я узнал то, что хотел.
Эта женщина - знала она это или не знала - несла в себе гибель для
тех, кто попадал на ржаное поле ее любви. В это можно было не верить, над
этим можно было смеяться, но мне было дано увидеть и прочувствовать то,
что было закрыто для восприятия моих погибших коллег. И еще мне было дано
в течение двух лет собирать ту страшную статистику, которая подтверждала
истинность моего "сомнительного" эксперимента.
Я поблагодарил Смердину Нину Ивановну за гостеприимство и ушел из ее
дома. И, оказавшись на улице, понял, что если в дороге еще сомневался в
целесообразности другого намеченного мною визита, то теперь его нужно
нанести обязательно.
***
Уже смеркалось, когда я остановил машину на краю поселка, около
почерневшей от времени, покосившейся избы. Дверь в дом была не заперта,
она тихо оповещающе скрипнула, когда я толкнул ее, я прошел в сени и
немного постоял, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. В доме не
раздавалось ни звука, пахло мышами и сушеными травами.
- Акулина Нефедовна! Дома? - Я громко постучал каблуками по полу и
вошел в большую, единственную в избе комнату с четыремя окнами на все
стороны света. На большой кровати в дальнем углу под тонким серым одеялом
шевельнулась длинная костлявая фигура, я осторожно подошел ближе и в
вечерней полутьме разглядел сухое морщинистое лицо хозяйки. Она молча и
бесстрастно смотрела на меня, и мне стало не по себе от этого ничего не
выражающего взгляда...
Мало кто из моего окружения знает, что поселок Таежный-3 был мне
когда-то очень хорошо знаком. Более двадцати лет назад, сразу после
окончания школы милиции, я три года отработал здесь участковым
инспектором. Смердина Нина Ивановна в Таежном тогда не проживала, зато
проживала 70-тилетняя Акулина Нефедовна Костина и являлась объектом моего
пристального милицейского внимания. Дело в том, что Акулина Нефедовна, или
бабка Акулина, как все ее называли, была настоящей деревенской колдуньей.
Говорят, не стоит село без праведника. Насчет этого я не знаю, зато знаю
точно, что не стоит село без собственной вещуньи и знахарки. Сколько я
ездил по нашим таежным селам - везде таких бабок встречал.
Бабка Акулина в Таежном-3 пользовалась огромным и опасливым
уважением. Она излечивала травянысми настоями самые неизлечимые болезни,
говорят, очень верно предсказывала судьбу, отводила от дома беду, а иногда
помогала и деньгами. Плюнет на ладонь мужику, и - глядь! - в доме у него
деньги заводятся! Ну, и так далее... Я, молодой тогда дурачок, все пытался
уличить ее в получении нетрудовых доходов, получалось это у меня плохо,
бабка Акулина только надо мной добродушно подсмеивалась, я злился... Если
бы мне кто-нибудь сказал тогда, что через много лет я приду к ней за
помощью, я рассмеялся бы этому человеку в лицо!
Я стоял около постели бабки Акулины и не знал, что сказать. Может
быть, она, разменяв десятый десяток, уже выжила из ума? Но нет. Бабка
Акулина разомкнула синие губы и прошелестела:
- Пришел, надо же... Через столько лет. Узнала тебя. Садись... Володя.
Она помнила мое имя! Я тихо присел за стол на край табурета:
- Как живете, баба Акулина? - растеряно спросил я. - Может, помощь
нужна, врача?
- Не нужно ничего. Ходит врач. Не за этим ты пришел. Знаю - зачем. -
Она приподнялась на локтях и полуприсела, откинувшись на подушки. -
Спрашивай.
Наши глаза встретились, и я почему-то вдруг сказал совсем не то, что
хотел сказать, не вопрос я задал, а выплеснулись из меня вина и горечь
последних недель:
- Людей своих я погубил, баба Акулина. Не понимаю - как, ничего
объяснить не могу, но знаю только - погубил. Спать не могу...
Старуха пожевала губами, потом ответила:
- Нет на тебе вины... Нет. А то, что не понимаешь - лжешь. Себе лжешь
- мне не лги. Видел ее?
Я понял, о ком она говорит.
- Видел...
Она пристально и молча смотрела на меня, и я вдруг осознал, что она
знает, что я был на ржаном поле, над пропастью во ржи, и знает, что никому
я не хочу об этом рассказывать, даже ей.
- То, о чем поведаю я тебе сейчас - об этом не болтай никогда.
Проболтаешь - горе бабе большое принесешь, а исправить ничего не сможешь,
только хуже сделаешь... - Баба Акулина помолчала. - Снасиловали ее,
Нину-то, в двадцать лет, молодухой еще, снасиловали. Жила она тогда с
матерью в Кедровке, далеко отсюда, знаешь село такое?
Я кивнул.
- Так вот кузнец один за ней там ухаживал. Долго ходил. Да не
утерпел, кровь молодая, горячая... Как-то в лес завел и... Нина с матерью
тогда очень скоро уехали, от молвы, от позора. Все по краю кочевали, то
там поживут, то сям. Личной жизни у нее никакой не было, да и не желала
она, боялась... Детей не хотела. И не имеет... Лет десять назад, когда
мать умерла, Нина здесь осела. Вроде отогрелась душой, замуж вышла, муж
дом поставил. Только видишь, чем старая обида-то в ней обернулась... Сама
она не понимает, не видит, что творится. Баба добрая, не памятливая, для
мужика любого - слаще не сыщешь, а вот... Тогда в том лесочке, где кузнец
над ней надругался, бес-мужененавистник в нее вселился. Тайно. От нее
тайно. И теперь, когда появилась возможность - берет свое.
Я изумленно спросил:
- Откуда ты знаешь о ней столько, баба Акулина?
- Мать ее, когда еще живая была, ко мне приходила. Потом уж сама я
смотрела... Знаю! А что не помогла ей - Нина-то ко мне не пришла. Через
мать ее можно было бы помочь, да умерла она вскорости. А так... Слаба я
стала. На покой готовлюсь уйти. - Баба Акулина сползла с подушек и
накрылась одеялом до подбородка. - Так что нет на тебе никакой вины. Не
терзай свою душу. Нет здесь человеческого греха. Ни с чьей стороны. А
теперь ступай, ночь уже...
***
Я вышел на улицу в звездную темноту и горьковатую прохладу осенней
ночи и немного постоял на околице. О чем я думал тогда? Не помню. Наверно,
о том, что баба Акулина нисколько не добавила ясности во всю эту мрачную
историю. Той ясности, которая требовалась не испуганному неведомым
человеку Николаичу, а юристу и оперативному работнику, начальнику
районного отделения милиции Владимиру Николаевичу Ходареву. И, наверно, я
с облегчением думал еще о том, что завтра займусь знакомыми и понятными
делами и больше не буду ломать голову над неразрешимыми вопросами, и очень
скоро забуду о Нине Ивановне Смердиной.
Забуду.
До тех пор, пока она снова не выйдет замуж.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг