женщину и наделять ее качествами, которые он хочет в ней ви-
деть и которые, чаще всего, вовсе ей не присущи. Интересно,
какие чувства она испытывала, глядя на его отчаянные усилия?
Симмонс покачал головой и закрыл глаза. Солнце проникало
сквозь закрытые веки и казалось, будто он лежит на дне водо-
ема, наполненного теплым алым туманом.
Накануне вечером, когда, протравив на всякий случай ин-
сектицидом пространство вокруг палатки, он забрался в домик
и лег рядом с ней на диван-тахту, Эльсинора ласково взлохма-
тила ему волосы и улыбнулась каким-то своим мыслям.
- О чем ты думаешь? - спросил он, поудобнее устраиваясь
на упруго прогибающемся ложе.
- Ты так старательно опрыскивал песок этой отравой, -
рассмеялась она. - И все зря.
- Почему зря? - удивился Симмонс.
- Потому что силовое поле куда надежнее и проще.
-. Где его взять, это поле?
- А его не надо брать, оно уже есть.
Ни слова не говоря, он встал, попытался выйти из домика и
не смог этого сделать, хотя дверь продолжала оставаться отк-
рытой: прозрачное силовое поле надежно оградило их жилище от
окружающего мира, ни войти, ни выйти.
- Ну, ну. - Он толкнулся плечом в открытый дверной проем,
провел ладонью по невидимой преграде и вернулся на тахту.
- А ты о чем думаешь? - спросила она, когда он лег на
спину, заложив руки за голову.
- Смешон? - ответил он вопросом на вопрос. В голосе чувс-
твовались обида и вызов.
- Не надо. - Она прижалась к нему щекой и затихла, ма-
ленькая, покорная, до боли желанная. - Чуть-чуть забавен еще
куда ни шло. Всегда забавно наблюдать мужчину, когда он за-
нят не своим делом.
- Н-да-а... - Симмонс высвободил руку и обнял ее за шею.
- Скажи, только честно, за что ты меня любишь?
- Не знаю. - Она лежала, закрыв глаза, непривычно тихая,
бесконечно счастливая. - Наверное, за то, что ш это ты: как
раз тот мужчина, который мне нужен. Со всеми твоими достоин-
ствами и недостатками.
- Весьма абстрактно, - усмехнулся он.
- Конкретнее у меня не получится. Да и ни к чему, навер-
ное. Разве что ты будешь очень настаивать.
- Не буду, - заверил он. - Просто мне теперь кажется, что
в твоем отношении ко мне есть что-то от чувств, которые пи-
тает естествоиспытатель к подопытному кролику.
- Чепуха! - возмутилась она. - Выкинь это из головы, слы-
шишь?
- Слышу! - расхохотался он и, запрокинув ей голову, креп-
ко поцеловал в губы.
Подкинув Дюммелю идею строительства узкоколейной железно-
дорожной ветки от Ново-Ургенча до пристани Чалыш и приступив
к ее осуществлению, он одновременно приобрел десяток речных
пароходов и вместе с ними - право на перевозку грузов по
Амударье от Чарджоу до самых ее низовий. Разумеется, эта ак-
ция не осталась незамеченной в деловом мире Ново-Ургенча и
предприятие "Караванный путь Хива - Уральск", монопольно
осуществлявшее перевозки грузов гужевым транспортом через
плато Устюрт, стало одного за другим терять своих клиентов.
В реальности 1899 года, куда он прибыл за деталями для
паровозов, Симмонс стал невольным очевидцем ликвидации
предприятия "Караванный путь", хотя во время прошлого своего
появления здесь в 1900 году застал его вполне преуспевающим.
Больше того, на глазах у Симмонса в 1899 году правление Ря-
занско-Уральской железной дороги отклонило проект строитель-
ства железнодорожной ветки Александров Гай-Чарджоу, хотя в
1901 году он сам присутствовал при прокладке первых пролетов
магистрали и даже приобрел по дешевке несколько тысяч шпал,
которые так и не успел вывезти.
Поразмыслив над увиденным, Симмонс пришел к выводу, что в
реальностях происходит какая-то путаница, неразбериха и ви-
новником этой неразберихи является не кто иной, как он сам,
а точнее - производимые им действия. И тогда в его воспален-
ном мозгу впервые возникла идея, которая поглотила его затем
целиком и полностью.
Суть ее была проста и сводилась к следующему: если даже
такое незначительное событие, как прокладка узкоколейки дли-
ной в пятнадцать верст в 1880 году привело к разорению в
1899 году преуспевающей транспортной компании и к исчезнове-
нию в 1901 году уже начатой строительством железной дороги,
то почему бы с помощью куда более решительного вмешательства
в события прошлого не попытаться изменить ход исторических
событий и добиться коренных, социальных, если угодно, изме-
нений в реальности, которая так решительно и безжалостно от-
торгла инженера Симмонса?
Чем больше носился он с этой идеей, тем заманчивее она
ему казалась, тем радужнее вставали на горизонте миражи бу-
дущего. И Симмонс, засучив рукава, взялся за дело.
Уединившись в кабинете, Симмонс достал с полки толстенный
фолиант. "Документы архивов хивинских ханов, - значилось на
обложке. Издательство "Фаи". Симмонс полистал книгу и, отыс-
кав нужное место, углубился в чтение.
"Он!
Средоточию вселенной - двору его величества падишаха, вы-
сокосановного, вознесенного до Луны, со свойствами Юпитера,
с небесно-пышным двором, могущественного, как Дарий, победо-
носного, как Александр, с бесчисленным, как звезды, войс-
ком..."
Симмонс хмыкнул и покачал головой: по Гандимьянскому до-
говору 1873 года хивинскому хану запрещалось иметь не только
армию, но и личную охрану, функцию которой выполнял расквар-
тированный в Хиве казачий полк. Впрочем, и задолго до Хи-
винского похода войска как такового у хана не было.
"...в свите которого Феридун, в слугах которого Джемшид,
орудие которого - Афрасиаб, убежища ученых, прибежища людей,
то есть его величества, тени Аллаха, - да будут наши души и
душа обоих жертвой за него, - от тысячекрат немощных и сок-
рушенных этих его рабов всеподданнейшее донесение. Хвала и
благодарение Аллаху, наше положение и наши новости благопо-
лучны. Вознося хвалу богу, благословенному и всевышнему,
знайте, что мы сосчитали курень Джаныбек-бия, потом сосчита-
ли курень, образуемый племенем муйтен, и курень, образуемый
в местности Алден-терки племенем колдаулы; в низовье реки в
месте Гедай-узяк есть еще немного колдаулы и казахов, мы их
скот тоже сосчитали, взяли с них зекат *, вернулись, сосчи-
тали курень Реджеббия к востоку от Кегейли I джумади, в
воскресенье и в тот же день пришли в курень кенегеса Эрна-
зар-бия. Если будет угодно Аллаху, сосчитав два-три куреня
на северной стороне реки, мы собираемся отправиться в Кунг-
рад. А еще сообщаем, что живущие здесь подданные - каракал-
паки и казахи - пребывают в спокойствии и молятся за вас.
Написано 2 числа упомянутого месяца, в понедельник. Привет
вам.
* Подать, налог.
Аллаберген-мехрем
Исмаил-мехрем'".
- Пребывают в спокойствии, - Симмонс потер подбородок. -
Тишь да гладь, да божья благодать... Ладно, поглядим дальше.
Он перевернул еще несколько страниц.
"Он!
Высокой особе и высочайшему двору султана султанов нашего
времени,, хакана хаканов всех стран...".
- Вот как! - Симмонс прикурил, сделал пару затяжек и по-
ложил сигарету в пепельницу.
"...источника справедливости и правосудия, уничтожителя
несправедливости и притеснения...".
- Как же! Держи карман шире!..
"...тени бога, то есть его величества хорезмшаха - да
продлится его высочайшая власть да будут наши души и душа
обоих миров жертвой за него, - ничтожные, тысячекрат немощ-
ные и сокрушенные..."
- Повторяются, сукины дети! Было уже это.
"...бесконечно нуждающиеся и несчастные со страхом и ро-
бостью...".
- Еще бы! Тут кто угодно сдрейфит!
"...всеподданнейше докладывают следующее. Хвала и благо-
дарение Аллаху, наш народ, большие и малые, от семи лет до
семидесяти - все заняты молитвами за вас. О боже, внемли их
молитвам! Аминь!"
- Аминь! - пропел Симмонс насмешливо.
"О господин обоих миров! Во-вторых, докладываем, что его
подданные говорят: если салгут, по его повелению, будет
15.000 тилля, то они будут довольны; таково было и повеление
пребывающего в раю покойного государя..."
- Как бы не так! - усмехнулся Симмонс. - В аду мыкается
старый греховодник, раскаленную сковородку языком лижет!
"...больше мы не в состоянии уплатить. Ваша воля повеле-
вать. Если в чем ошиблись, то надеемся на прощение. Винова-
ты! Виноваты!"
- Ну что ж, - Симмонс взял из пепельницы сигарету, затя-
нулся и погасил окурок. - Если отбросить в сторону восточный
этикет, - остается ультиматум: 15 тысяч тилля и ни гроша
сверх! Отчаянные ребята, ничего не скажешь! Интересно, что
они еще отмочат?
* Придворная должность.
Следующим документом было донесение хивинскому хану от
Хаким-Нияз-аталыка *. В донесении говорились:
"Донесение господину высокосановному, высокостепенному
царю нашей эпохи, тени бога, создающему спокойствие и безо-
пасность, победносному, и споспешествуемому богом его вели-
честву хореэмшаху, да сохранит его господь всевышний. О шах!
О убежище мира! По всей округе царит спокойствие, цены деше-
вы, ваши подданные заняты молитвами за вас. Покорнейше доно-
сим, что, прибыв к каракалпакам, мы собрали биев и сказали,
что государь им повелел отдать пятьсот танапов замли. После
этого южнее Чимбая хытаи и кипчаки указали землю к востоку
от Кегейли, а кенегесы и мангыты - к западу. Мы сказали, что
оба эти участка - заболоченные и непригодны для садов и уса-
деб, а к северу от Чимбая на один фарсах кое-где есть сухая
земля, пригодная для садов и усадеб, дайте нам ту землю. Од-
нако они не мог" ли отмерить и дать ее, и народ не отдает ее
добровольно, и даже когда мы сказали, чтобы они из тех зе-
мель землю, пригодную для садов и усадеб, продали за полную
цену, то они не смогли этого сделать. А еще холят среди ка-
ракалпаков слухи, будто лишенный всех полномочий бия колдау-
лы Айдос из Ак-Жагыса замышляет против вашего величества
смуту и подговаривает каракалпаков не платить салгут и дру-
гие налоги и не давать нукеров. Я все сказал. Теперь воля
ваша. Виноват! Виноват' Виноват! Написано 13 числа месяца
асад 1242 года собаки".
- Тысяча двести сорок второй год... - Симмонс задумчиво
поскреб подбородок. - Это какой же год по христианскому ка-
лендарю?.. 1826-й? Да, 1826-й... Рядом в общем-то. Отношения
у Хивы с Россией неважнецкие. Степняки недовольство ханом
выказывают. Попахивает бунтом. Ну что ж, пожалуй, самое вре-
мя вмешаться.
...Айдос-бий - пожилой седобородый мужчина - испуганно
схватился за нож, когда из-за юрты вышел человек в странной
одежде и шапке, какой в приаральских степях не видывали. Од-
нако человек протянул вперед руки ладонями вверх и заговорил
на довольно сносном хорезмском диалекте:
- Здравствуй, Айдос. Я пришел с миром.
- Стой, где стоишь! - взвизгнул бий. - Ты кто?
* Должностное лицо в Хивинском ханстве.
Вокруг юрты, насколько хватало глаз, простиралась ровная
степь. Бродили, пощипывая чахлый янтак, верблюды. Стреножен-
ная лошадь терлась боком о коновязь.
- Мое имя тебе ничего не скажет, Айдос. - Незнакомец ус-
мехнулся. Был он худощав, высок ростом и както не по-здешне-
му легконог. На остроносом лице - ни волоска, если не счи-
тать бровей. Глаза смотрели открыто и смело. Хитрости в них
не было.
- Откуда знаешь меня?
- Все от аллаха, Айдос-бий. И знание и незнание.
- Верно. Аллах дает человеку имя при рождении. Как тебя
зовут?
- Эркин *.
- Еркин?.. - недоверчиво повторил бий и пошлепал губами,
словно пробуя слово на вкус. - Ты не боишься его носить?
- Нет.
- Ты-храбрец. - Бий вернул клинок в ножны, указал рукой
на юрту. - Заходи, Еркин. Кунак в юрте - счастье в юрте. Бу-
дем пить кумыс вместе.
Одни ковры и кошмы юрты Айдос-бия знали, о чем говорил
чужак с их хозяином. К вечеру чужак исчез, словно растаял в
золотистом степном мареве, а Айдос велел сыновьям Рзе и Торе
седлать коней и сам ускакал с ними за горизонт, только беле-
сое облачко пыли еще долго стояло над низкорослыми кустика-
ми.
А потом покатилось по Приаралыо наперегонки с пылевыми
смерчами огненное слово "свобода" и другое, издавна волно-
вавшее сердца степняков, - "Россия". И бежали в страхе к Му-
хаммадрахимхану хивинскому сборщики налогов и податей, и
несчетными кострами кочевий озарилась древняя степь, и под
булатный звон закачались над ней протяжные, полузабытые пес-
ни о лучшей доле. И на суровом, обдуваемом с суши и моря,
берегу Арала, куда денно и нощно тянулись несчетные караваны
повстанцев, на глазах начали подниматься неприступные Гасти-
оны крепостных стен. И опять большим человеком, отцом живу-
щих на приаральских просторах каракалпаков стал хаким Ай-
дос-бий, незадолго до того лишенный хивинским ханом всех
привилегий и полномочий. Даже спесивые племенные вожди и те
покорно склонили перед ним головы, притушив дг поры зловещий
блеск раскосых диковатых глаз.
* Свободный.
- Зачем они тебе? - возмущался Симмонс, появляясь время
от времени в стане мятежников. - Они же тебя при первой неу-
даче в клочья разорвут. Ты им - нож поперек горла. Неужели
не понимаешь?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг