Всеволод Михайлович Гаршин
Сказание о гордом Аггее
Жил в некоторой стране правитель; звали его Аггей. Был он славен и силен:
дал ему господь полную власть над страною; враги его боялись, друзей у него не
было, а народ во всей области жил смирно, зная силу своего правителя. И
возгордился правитель, и стал он думать, что никого нет на свете сильнее и
мудрее его. Жил он пышно; множество у него было богатства и слуг, с которыми
он никогда не говорил: считал их недостойными. С женою своею жил в ладу, но
держал и ее строго, так, что не смела она сама заговаривать, а ждала, пока не
спросит ее или не скажет ей что-нибудь муж.
Жил так Аггей один, точно на высокой башне стоял. Снизу толпы народа на
него смотрят, а он не хочет никого знать и стоит на своем низеньком помосте;
думает что одно это место его достойно: хоть одиноко, да высоко.
Пошел в праздник Аггей в церковь. Пришел он туда с женою своею в пышных
одеждах: мантии на них были златотканные, пояса с дорогими каменьями, а над
ними несли парчовый балдахин. И впереди их и сзади шли воины с мечами и
секирами и довели их до царского места, откуда им слушать службу. Вокруг них
стали начальники да чиновники. И слушал Аггей службу и думал по-своему, как
ему казалось, верно или неверно говорится в святом писании.
Начал протопоп книгу читать и дошел он до того места, где написано:
"богатые обнищают, а нищие обогатеют". Услышал Аггей такие слова и
разгневался.
- Что ты, - говорит, - поп, вздумал читать такую ложь? Не знаешь разве,
как славен я и богат? Как мне обнищать и нищему обогатеть против меня?
Протопоп же не слушал его и дальше стал читать книгу, и службу отслужил до
конца, не отвечая Аггею.
И разъярился правитель: протопопа велел заковать в кандалы и посадить в
темницу, а лист, на котором те слова были написаны, велел из книги выдрать.
Отвели протопопа в темницу и лист выдрали, а правитель Аггей пошел в свои
палаты пировать и на пиру пил, ел и веселился.
Шел за городом один юноша и увидел оленя, такого рослого и красивого, что
до тех пор и не видывал. И захотел он угодить правителю: побежал в город,
пришел в его палаты и сказал об олене слугам. Донесли о том Аггею, и приказал
он собираться на охоту.
Выехала охота в поле; увидели оленя и поскакали к нему. Стоит олень,
голову поднял, на охоту оглядывается, будто ждет чего-то. Не видал такого
зверя и сам Аггей: рослый и гладкий, морда тонкая, умная; рога как дерево
ветвистое, от конца до конца целая сажень. Шерсть гнедая, блестит, как
лощеная; ляжки белые, как снег. Скачет к нему Аггей и дивится, что не уходит
олень, а на него все смотрит большими глазами, точно сказать что-то хочет.
Подскакал Аггей, думал уж копье метнуть; повернулся зверь, взмахнул ветвистыми
рогами, прянул первым скоком на три сажени и пошел по полю; конь был у Аггея
такой, что и цены ему не было, а стал отставать. Обернулся правитель на своих
охотников, а их уже едва и видно; посмотрел вперед на оленя и видит, что зверь
пошел тише. "Ну, - думает, - догоню!" Скачет во всю конскую мочь и видит - все
ближе и ближе к нему белые ляжки оленьи мелькают. Только хотел было копье
бросить - олень обернул голову, наддал - опять Аггей далеко от него. Охоты уже
давно не видно, и скачут в чистом поле только олень да Аггей на коне.
Гонялся он за ним полдня; видит наконец, что олень к реке бежит. "Ну, -
думает, - если направо пойдет - пропал, а налево - мой!" Налево река луку
сделала, и некуда зверю было оттуда уйти: сзади охотник, спереди река широкая,
ни человеку, ни зверю не переплыть. Повернул олень налево; задрожало у Аггея
сердце от радости. Скачет, а сам думает: "Скоро река, некуда тебе уйти".
Подскакал олень к берегу, а недалеко от берега островок небольшой, а на
острове кусты густые и лес мелкий. Прыгнул олень со всего размаха в воду,
окунулся, вынырнул и поплыл на остров. Подскакал Аггей и видит, что зверь в
кусты ушел. Погнал и он коня в воду.
Ступил конь в воду, шагнул три раза и ушел в воду по шею, а дальше нога и
дна не достает. Повернул Аггей назад на берег, думает: "Олень от меня и так не
уйдет, а на такой быстрине, пожалуй, и коня утопишь". Слез с коня, привязал
его к кусту, снял с себя дорогое платье и пошел в воду. Плыл, плыл, едва не
унесло. Наконец попробовал ногой - дно. "Ну, - думает, - сейчас я его
достану", - и пошел в кусты.
Разгневался господь на Аггея. Призвал он к себе ангела и повелел ему,
приняв на себя вид Аггеев, одеться в его платье, сесть на коня и ехать в
город. И исполнил ангел волю господню по слову его.
Искал, искал зверя Аггей по кустам - нет зверя. Весь остров кругом обошел;
поперек сквозь кусты излазил - нет ничего. И не придумает Аггей, куда девался
олень: впереди - река широкая, никакому зверю не переплыть; да и увидел бы он
оленя, если бы тот поплыть вздумал. Досадно стало Аггею; однако делать нечего,
надо назад ворочаться. Он вышел к воде, бросил копье, чтоб не мешало, и
приплыл к берегу. Смотрит - ни коня, ни платья нет. Рассердился правитель,
подумал, что украли, и решил строго наказать вора. Вышел он из воды, поднялся
на крутой берег - чистое поле, нет никого. Нечего делать, нужно голому идти.
Идет, а трава ему ноги режет; непривычны они босиком ходить; солнце печет
голое тело и голову. Шел, шел Аггей, поднялся на пригорок; видит, в лощине
пастух коров и телят пасет. Остановился Аггей и начал ему рукой махать.
- Эй, ты, - говорит, - поди сюда!
Пастух на него смотрит, удивляется. "Откуда, - думает, - среди чистого
поля голый человек взялся?" Пошел к нему потихоньку; в одной руке кнут
длинный, в другой - труба берестовая; сам в лаптях и в зипунишке худом; через
плечо мешок для хлеба повешен. Аггей на него закричал:
- Ты чего не идешь, когда зовут?
- А ты кто такой? - спрашивает пастух. - Чего тебе надобно?
- Не видел ли, кто мое платье взял и коня увел?
- Да ты кто такой сам-то? - опять спрашивает пастух.
- Как, ты меня не знаешь? Я правитель ваш, Аггей.
Посмотрел на него пастух и засмеялся.
- Что ты, дурак, городишь! Правитель наш сейчас мимо меня в город с охоты
проехал. Долго его тут охотники искали и нашли: вместе поехали.
- Как ты смеешь, раб, негодяй! - закричал Аггей.
- Пошел, пошел, - говорит пастух, - а то кнута отведаешь.
Не вспомнил себя правитель от гнева. Забыл он, что наг и безоружен, и
бросился на пастуха. Схватил за плечо, хотел ударить, но пастух был сильнее:
повалил он Аггея на землю и начал бить берестовою трубою. Бил-бил, пока
береста вся не расплелась, и отошло тогда у него сердце.
- Вот, - говорит, - тебе за такие слова. Ступай!
Поднялся Аггей, весь избитый, побрел потихоньку. А пастух подумал, и жаль
ему стало. "Напрасно, - думает, - я человека изобидел: может, он шальной какой
или сумасшедший".
Отошел Аггей немного от пастуха, слышит, тот зовет его.
- Эй ты, воротись!
Аггей обернулся, смотрит, а пастух в одной руке что-то держит, а другою
рукою к себе его манит.
- Воротись! - кричит: - Куда ты голый пойдешь?.. На тебе хоть мешок.
Стоит Аггей, не шевелится. Горько и стыдно стало душе его. Пастух достал
нож из-за пояса, прорезал в мешке три дыры: одну для головы, а две для рук, и
подошел к Аггею.
- Мешок-то у меня пустой, хлеб весь съел. Нехорошо человеку голому ходить;
надень вместо рубахи.
Надел он на него мешок. Пошел Аггей, ни слова не сказавши, в город. Идет,
а сам думу думает о своей напасти и не знает, откуда она на него пришла.
Обманщик, видно, какой-нибудь, на него похожий, его платье взял и коня увел. И
чем дальше идет Аггей, тем больше сердце у него разгорается. "Уж покажу я ему,
что я Аггей - настоящий, грозный правитель. Прикажу на площадь отвести и
голову отрубить. А пастуха тоже так не оставлю", - подумал Аггей, да вдруг
вспомнил про мешок и застыдился.
Шел он до вечера, а до города еще далеко. Пришлось ему в поле ночевать;
зарылся в копну и проспал всю ночь. Поднялся с зарею и опять пошел; недалеко
от города вышел на большую дорогу. По дороге много народу в город на базар
идет и едет. Догоняет его обоз; стали его извозчики спрашивать, что он за
человек и отчего это он в мешок одет.
Вспомнил Аггей про пастуховы побои и побоялся сказать правду.
- Я, - говорит, - не здешний житель; ехал я через ваш город по делам, да
дорогой напали на меня разбойники, всего избили и ограбили, и коня, и платье,
и деньги отняли. Надели на меня мешок, да и пустили.
Пожалели его добрые люди: собрали кто рубаху, кто штаны; один дал ему
опорки старые, другой - кафтан, а третий - шапку. Поблагодарил их Аггей,
спросил, как зовут и где их найти, и пошел в город уже повеселее.
"Скоро, - думает, - моему мучению конец. Злодея накажу, а тех, кто мне
помог, награжу".
Пошел он прямо на соборную площадь: там его палаты стояли. Думал он в свои
ворота войти, не узнала его стража и не пустила. Побоялся он, как бы опять
бить не стали, отошел и стал думать, что ему делать. Идти прямо в дом к себе
нельзя: пока дойдешь до обманщика, и изобьют, и в тюрьму посадят, и убьют,
пожалуй. "Надо потерпеть", - думает. Пошел на базар, где поденщики нанимались,
и стал в толпу. Наняли его за малые деньги кирпичи на постройку носить. Трудна
была ему работа: все плечи в кровь с непривычки истер, а сам весь будто
разбитый. Получил он под вечер деньги и разделил их на три части: на одну
хлеба купил, поел, другую про запас на ночлег оставил, а на третью купил
бумаги, чтобы написать жене своей письмо. Была у них одна великая тайна: знал
про нее лишь он да жена его, и чтоб поверила она письму, написал он про эту
тайну и, подойдя к своему дому, увидел одну женщину из прислужниц жены и отдал
ей письмо для передачи. Не узнала его в дурном платье и женина служанка. Стал
Аггей недалеко от ворот, ответа поджидает.
А жена его, видя, что муж ее при ней, не могла поверить тому письму.
Подумала, не проговорился ли муж кому про ту тайну и не злодей ли какой хочет
смутить ее. Боялась она своего грозного мужа и знала, что если узнает он, что
ей такие письма приносят, то накажет ее, не разобрав дела. И чтобы отогнать
того человека, что письмо написал, и напугать его, чтобы никогда больше не
смел смущать ее, приказала слугам схватить его, привести во двор и высечь
жестоко. Исполнили это слуги, отпустили Аггея чуть живого. Приплелся он на
постоялый двор и всю ночь промучился: к утру лишь заснул. И телу его было
больно, а на душе и того хуже: гнев бессильный и ярость связанная терзали его,
а хуже мучения нет.
На другой день пришел праздник, и стали хозяева с постоялого двора в
церковь собираться. Нарядилась хозяйка и вышла за ворота, а муж во дворе
чем-то замешкался. Стала жена мужа звать.
- Иди, - кричит, - а то правитель в церковь пройдет, и не увидим его.
Услышал это Аггей и спрашивает:
- А кто у вас правитель?
- А ты не здешний, видно, что не знаешь? Правитель у нас Аггей. Правит он
городом и всею областью уже двенадцать лет. Грозный у нас правитель: вчера
увидела я его на улице, со страху чуть не упала.
Пошли хозяева в церковь, а Аггей не знает, что ему и думать. Махнул он
рукой. "Будь что будет, - думает,- хуже того, что теперь, себе не сделаю; хоть
и казнят меня, а пойду и обличу злодея". И пошел за хозяевами к собору и стал
с народом на паперти, где проходить правителю.
И видит Аггей: идут его воины-телохранители с секирами и мечами, и
начальники, и чиновники в праздничных одеждах. И идут под балдахином парчовым
правитель с правительницей: одежды на них золототканные, пояса дорогими
каменьями украшенные. И взглянул Аггей в лицо правителю и ужаснулся: открыл
ему господь глаза, и узнал он ангела божия. И бежал Аггей в ужасе из города.
Бежал он долго, сам не зная, где и куда. И очутился он в дремучем лесу, и
упал от усталости под деревом, и долго лежал без сил и без памяти, как будто
бы оставила его на время душа его.
Проснулся он ночью, и дико ему стало. Забыл, что случилось в последние три
дня, и не знает, отчего звезды из-за веток смотрят на него, отчего над ним
деревья от ветра шумят, отчего ему холодно и лежит он не на своей пуховой
постели, а на сырой траве. Стал вспоминать и все припомнил.
И горько плакал Аггей. Вспомнил он всю жизнь свою и понял, что не за
выдранный лист наказал его господь, а за всю жизнь. "Прогневал я господа, -
думает, - и будет ли мне теперь пощада и спасение?"
Долго лежал он и плакал, каясь в грехе своем и прося у бога помощи и силы.
И послал ему господь силу.
Рассвело; Аггей встал, и вышел из леса, и пошел на светлый божий мир, к
людям.
Год прошел, другой проходит, а жена Аггеева все думает, что муж ее вместе
с нею в палатах живет. Только удивляется она, отчего муж ее стал смирен и
добр: не казнит никого и не наказывает; на охоту не ездит, а только в церковь
ходит да разбирает ссоры и тяжбы и мирит поссорившихся. Видится она с ним
редко; посмотрит он на нее кротко, не по-прежнему, скажет ласковое слово и
уйдет в свою горницу, и там затворится и сидит один.
Приступила она к нему наконец:
- Господин мой, скажи мне, чем я прогневала тебя, что ты удалил от себя
жену свою? Не знаю за собой никакой вины; за что же ты другой год меня
чуждаешься?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг