море.
Около миллиона лет назад на планету с ужасающей быстротой надвинулся
холод. Там, где раньше лежали влажные саванны, стоял жаркий лес,
простерлась белая, гладкая, мертвая, как на Луне, пустыня. Область
высокого давления, возникшая у полюсов, повернула горячие ветры экватора с
меридианального направления на широтное, пояс тропиков и субтропиков стал
царством дождя, который непрерывно падал каплями величиной с детскую
голову. Умеренные и высокие широты сковал жестокий мороз. Лед вобрал
невообразимые массы планетарной воды, иссушил моря, понизил уровень
океанов, разъединяя их, обрезая морские течения, которые прежде разносили
тепло по земному шару. Сфера жизни на суше резко сократилась, и человек,
как раз впервые вступивший в Европу, был вынужден бежать. Четырежды, по
крайней мере, климат делал людей на континенте своей игрушкой, приглашая в
периоды потепления волны человеческого нашествия, а затем изгоняя
первобытных охотников. Челнок с размахом в тысячи километров и сотни тысяч
лет: из Африки, из Азии в Европу, а потом обратно в Азию, в Африку. Только
неандерталец целых три оледенения сумел продержаться в Европе, но дорого
ему дались тысячелетние зимовки. Холод и голод остановили развитие этой
ветви, суровость борьбы за жизнь отбросила неандертальцев обратно к
полузвериному облику. И когда еще раз пришло тепло, когда весной
зазеленели луга, новые люди, вернувшиеся из Африки по мосту между Тунисом
и Италией, не признали своего в низкорослом, косматом, жилистом обитателе
мрачных пещер. Неандерталец был истреблен, но со следующим приливом
морозов трудная пора настала и для победителей. Опять начали расти
ледники, тундра вытеснила лес. Однако человек был уже изобретательнее. Не
отставая от мамонта и оленя, он проник далеко на север, неся с собой
развитую культуру камня.
И вот теперь опять катастрофа, снова климат меняется - уже под
влиянием ледника уходящего.
А что же управляет оледенениями?
Процессы, происходящие на Земле.
Возможно, изменения активности Солнца.
Вероятно, периодический (через 300 миллионов лет) выброс гигантских
масс вещества из центра Галактики.
Не исключено, что воздействие других галактик и их скоплений на ту,
где мы, на то скопление, где наша родная Галактика.
Грандиозен масштаб, но пусть он не пугает нас. Напротив, прекрасно,
что наша историческая судьба со столь многим связана, зависит от столь
многого. Громоздятся горы, дышат огнем вулканы; зеленеет лес, сияет
солнце, хороводы звезд идут по своим кругам, и все это влияет на человека.
Значит, мы не отщепенцы, не просто так сбоку, а живая часть безмерного
целого, наименованного нами Вселенной.
Вот они, двое, на самом краю заоблачного моря. Быть может, в дальнем
космосе, в недоступной звездной чаще началось то, что привело их сюда.
А они сами, что сделали они?
Тысячелетиями истаивал с середины ледник, покрывший север Европы.
Чаша, наполненная талой водой, образовала титанический морозильник,
определяющий климат материка. Но ударил топор, струйка превратилась в
ручей, реку, огромный водопад. Как сто Ниагар он будет реветь недели,
месяцы, десятилетия.
Вы слышите, как вплетается в рокот бегущих вод пенье длинной трубы?
То Спартак у Везувия ставит в ряд восставших гладиаторов.
Вы слышите, различаете в грохоте вспененных струй конский топот и
крики?.. Это воевода Боброк поднял руку. Уж русские войска прижаты к
берегу Непрядвы, пал на траву окровавленный князь Дмитрий. Но запасной
полк свеж, выхвачены мечи из ножен, сцеплены зубы, взметнулась хоругвь,
отпущены поводья, дрожит земля.
Все уже здесь... Обрушившиеся воды намечают современную береговую
линию Балтийского моря, они соединятся с Атлантикой, перемешаются с ее
нагретыми солнцем волнами, и оттуда на север придет тепло. Освободившиеся
от давления вечного антициклона экваториальные ветры повернут внутрь
континента, принося туда океанскую влагу. Чахлая полутундра сменится
дубравами, на опушке пчела зажужжит над цветком, крупные стадные животные
откочуют далеко на восток, и вынужденно совершится в Европе великая
перемена - от охоты человек перейдет к земледелию, от сбора пищи - к ее
производству. Создастся устойчивый, легко сберегаемый излишек еды,
поднимутся первые города, начнется цивилизация.
Если б им знать, мужчине и женщине!
Но они ничего не знают, их страшат, не радуют жаркое солнце, белые
облака - вестники другой эпохи. Мрачно глядя под ноги, мужчина завязывает
пояс с колчаном и мешком. На его мускулистом плече сочится кровью рваная
ссадина, косой шрам пересек лоб.
Женщина свернула шкуры, закинула за спину. Она кивает мужчине - слов
не услышишь в оглушительном реве, и двое начинают свой путь кромкой моря
туда, к холмам, что огораживают затопляемую равнину. Двое ступают вниз на
склон. Мужчина останавливается, бросает последний взгляд на неохватную
поверхность льдистого океана. Его губы сжаты, брови нахмурены, но гордый и
горький вызов на миг выражается в глазах - все-таки двое достигли самого
края. Не их вина, что некуда дальше.
И вот люди удаляются от нас. Очень медленно, так что целый час нужен,
чтобы им стать пятнышком на пустом белом фоне льдов и снега. Все меньше,
меньше пятнышко, наконец оно исчезает совсем... Двое ушли к югу, в
скифскую степь будущего, к славянскому лесу, в глубину пространств и
времен.
Ушли, но вернутся, не пропадут. Их кровь влилась к нам в жилы,
просочившись сквозь толщу тысячелетий. По водам отворенного ими
Балтийского моря поплывут корабли, на его берегу Петербург раскинет свои
дворцы. А там Сенатская площадь, штурм Зимнего, тяжелые бои в 1941-м на
Ораниенбаумском плацдарме, от крепости Кронштадт крейсеры бьют главным
калибром по фашистским танкам дивизий Гота, а после взлетят над Невой
ракеты, знаменуя прорыв блокады.
Двое свершили.
А мы?.. Где оно, наше Балтийское море?
Да вот оно! Каждую секунду проливается первая струйка, начинается
исток, только надо уметь увидеть. Дыхание, жест, слово, поступок дают
начало таким развитиям, которых последствия не измерит никто.
Может показаться, что первобытный охотник лишь потому приблизил конец
ледника, что мир тогда менялся, был в состоянии великой передвижки.
Но мир всегда меняется, и постоянно мы на последнем, решающем рубеже
своего времени.
Как песочные часы, каждый из нас на перевале между <недавно> и
<потом>, только песчинки-секундочки текут вверх, в завтрашний день,
окрашенные нашим чувством, нашим делом.
Миллионы лет позади обеспечили возможность деяния, на миллионы лет
вперед лягут тень и отсвет свершенного нами. Австралопитек бросился на
леопарда, монах Роджер в келье-камере средневековой тюрьмы сел за рукопись
своего <Большого труда>, Достоевский раздумывает на мосту через Мойку,
братья Райт наконец отрегулировали зажигание у мотора, что поднимет в
воздух их аэроплан, - и все это пришло к нам, вошло в нас... Композитор за
роялем, на стыковку ведет космонавт свою небесную машину, падает в землю
зерно, кто-то гордый не сподличал, а другой солгал - все уже ложится на
будущее и определяет грядущие годы. Всякий шаг ответствен, <направо> или
<налево> так же значимы, как тогда над ручьем, который сто столетий назад
превращался в реку.
Не будем беспокоиться - ничто наше хорошее не пропадет. Будем
беспокоиться, ибо не смыть, не зачеркнуть дурного, коли оно вошло в мир.
Человек, который сделал Балтийское море, - это вы, это я. Зависящие от
всего, влияющие на все, по скрещению минутного с вечным, малого с
безмерным люди идут головою в звездах. Нужно только хотеть и действовать.
И верить!
Нам привычна мысль, что разум сильнее веры. Однако, прежде чем
начать, решиться, открыть, сделать, мы должны быть уверены в своей
способности добиться успеха. Разум велик, но все-таки впереди идет вера. В
себя.
__________________________________________________________________________
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 03/07/2000
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг