месяцев назад, Гвин Сойер тоже говорил ему, что собирается...
Что это? Или ему показалось?
Служитель прямо посмотрел на Леха, едва заметно качнул головой и тотчас
скрылся за дверцей.
Не веря себе, не позволяя верить, Лех повернулся к Ви.
Она, разом побледневшая, кивнула.
Тогда, глянув на полного мужчину, Лех поднялся, подошел к двери,
повернул холодную никелированную ручку и сделал шаг в темноту. Тотчас его
схватили за плечо. Дверь захлопнулась.
- Скорее!
Чья-то рука взяла его собственную, потом он побежал через плохо
освещенные помещения, похожие на кулисы театра. Служитель отворил новую
дверь.
- Подождите здесь.
Задыхаясь от непривычки к быстрому движению, Лех сел на скамью. Комната
была без окон, почти пустой. Прошла минута, другая... Стало нервно и
неуверенно. Унылая обстановка навевала мрачные мысли. Выйдет ли?.. Из
коридора, куда ушел служитель, доносился слитный говор. Лех тихонько
встал, вытянул шею. Казалось, будто он слышит свое имя.
Увидев раскрытую дверь, он подошел к пей.
Помещение было полно мужчин. Некоторых Лех узнал со спины. Уинфред
Оппер, молодой Руди из директората "Бернхейм". Все стояли, сгрудившись
вокруг стола, за которым сидел сам Пмоис, руководитель "Доступного
искусства".
- Как вы его позвали? - спрашивал кто-то у щуплого служителя.
Тот пожал плечами. Черную фуражку он мял в руке.
- Мне же сказали, в пятнадцатом ряду.
- Вам сказали, слева в пятнадцатом. Надо было вызвать Макгиннеса, а не
этого.
- Лех конченный человек, - сказал вдруг Оппер, и это прозвучало
неожиданно громко. - Целиком живет на "усилителях". Ему их никогда не
бросить.
У Леха разом вспотели ладони. "О господи! - с отчаянием подумал он. - А
ты-то на чем живешь? А другие, за исключением, пожалуй, Пмоиса".
Молодой Руди пожевал губами.
- Так или иначе, надо что-то делать. Время идет.
Все посмотрели на Пмоиса. Он положил трубку на рычаг, задумался.
- Конечно, ошибка. Но если человека вызвали, нельзя бесцеремонно
отправлять его обратно. Это даже просто опасно - может дойти до
компании... Кстати, он уже здесь.
Все в комнате повернулись к Леху. Он прирос к полу.
Оппер спросил:
- Вы... Вы можете сейчас бежать? Согласны?
После этого кто-то знакомым, но странно сиплым голосом произнес:
- Нет. Не могу.
Мужчины продолжали смотреть на Леха, и по удивлению, нарисовавшемуся на
их лицах, он понял, что это его собственный голос.
Руди, нахмурившись, спросил:
- Почему?.. Или вы вообще не хотите?
И тогда Лех, ужасаясь сам себе и как бы воссоединившись с тем, кто
только что сказал "не могу", ответил:
- У меня Ви... То есть Ви Лурд.
Несколько секунд длилась скребущая тишина. В голове у Леха билось:
"Зачем, ведь это же единственный шанс в жизни?" По спине пролилась
холодная струйка пота.
Пмоис, грузный, встал решительно:
- Так ведите ее скорее, черт возьми.
Лех и сам не понял, как без провожатого пробежал все темные коридоры.
Ви сидела в той же позе. Чувствовалось, оставь ее на месяц, она и месяц бы
пробыла без движения, как вещь. Увидев Леха, она - вся внимание и надежда
- и сейчас не позволила себе приподняться. Только вытянулась, уставившись
на него.
Он кивнул. Она подхватила сумку, поправила волосы, осторожно
переступила вытянутые ноги господина с лысиной и боковым проходом, как но
воздуху, пронеслась.
Лех захлопнул дверцу. В темноте Ви не сказала - только выдохнула:
- Неужели да?
В комнате на скамьях уже сидели Оппер, Руди и еще несколько незнакомых.
Все молчали, как-то отчужденно поглядывая друг на друга. Минут через пять
вошли Макгиннес и дама, с которой Лех виделся у Скрунтов. Он вспомнил, что
ее зовут Мартой.
Послышались решительные шаги в коридоре. Вошел Пмоис.
Все невольно встали, зашаркав.
- Все в сборе? - Взглядом Пмоис пересчитал собравшихся. - Итак,
внимание. Каждый знает, зачем мы пришли сюда. Предупреждаю, что это будет
нелегко. Возможно, многие погибнут - у компании достаточно сил и средств.
Для утешения могу сообщить, что Гвин Сойер все же вырвался, и от него есть
известия... Через несколько минут мы выйдем отсюда, сядем в закрытый
автобус, который отвезет нас на аэродром. Все подготовлено, но могут быть
и неожиданности...
Лех переступил с ноги на ногу. К чему эти разговоры? Раз решили, надо
скорее.
- А теперь, - сказал Пмоис, - первый необходимый шаг. Каждый сию минуту
вынет "усилители" изо всех карманов и положит сюда на пол. Если в
дальнейшем у кого-нибудь обнаружится хоть один стимулятор, этого человека
мы сразу исключим из группы. Ну, прошу.
Секунду или две все стояли. Марта шагнула вперед, раскрыла черную
сумочку, осторожно положила на пол коробку с "усилителем". Подумала,
достала из сумочки вторую.
Задвигались и остальные. Кучка на полу быстро росла. Коробки с
"усилителями", энергины, интенсификаторы различных видов.
Боком подошел бухгалтер из "Ринкфармакопеи" Макгиннес, наклонился над
грудой. У Леха сперло дыхание. Длинный молочного цвета аппарат из
пористого стекла с красной полоской лежал поверх всего. Проин!.. Макгиннес
дошел до проина. Вот отчего у него такие страшные лилово-черные круги под
глазами. А Оппер еще сказал, что Лех конченый человек. Проин - это только
на год. Начал и считай, что тебе осталось на этом свете двенадцать
месяцев...
- Все?
- Сейчас. - Худощавый шатен с интеллигентным лицом задержался над
грудой. - Можно включить "усилитель"? Последний?
В тот же момент у Леха засосало под ложечкой. И ему ужасно нужен был
"усилитель". Как курильщику затяжка перед тем, как навсегда бросить.
Пмоис оценивающе смотрел на худощавого.
- Последний? - Он помедлил, потом повернулся к служителю в черной
фуражке. - Свяжите его.
Сначала никто ничего не понял.
Служитель - у него в руках оказалось что-то белое - подошел к шатену.
- Что такое? - Тот растерянно огляделся.
Служитель стал завертывать ему руки за спину. Худощавый вырывался. Он
покраснел.
- Но подождите! Не надо. - Он отшвырнул свой аппарат. - Я ведь только
спросил. Послушайте... - Он обращался ко всем. - Разве я сделал что-нибудь
плохое?
Кругом молчали.
- Раз нельзя, я отказываюсь.
- Свяжите, - повторил Пмоис. - Мы не можем взять этого человека. Он нас
подведет.
К служителю присоединился Руди. Вдвоем они связали несчастному руки и
ноги, положили его на скамью. Он перестал сопротивляться, только смотрел
на всех огромными серыми упрекающими глазами. Ему завязали и рот.
- Постройтесь все здесь, - сказал Пмоис, - у стенки. Пусть каждый потом
знает свое место, чтоб не путаться и не забегать вперед.
Все стали в неровную, ломкую шеренгу. Ви оказалась через одного от
Леха.
- Сейчас выходим из здания. Не медлить и не разговаривать... Да вот еще
- пусть каждый подумает, не видел ли он сегодня чего-нибудь
подозрительного, когда шел к Вокзалу.
Моментально Леху вспомнился тот утренний с тигриным взглядом. Сказать
или не говорить?.. Но если он скажет, все сорвется или отложится и его не
позовут другой раз...
- Ладно. Пошли! - Пмоис шагнул к двери.
Но они не пошли, а почти побежали, суетливо наступая на пятки впереди
идущим. Выходя из комнаты, Лех не удержался и взглянул на связанного
мужчину. Тот смотрел в потолок, глаза у него стали огромные, как блюдечки.
Гуськом все спустились по крутой металлической лестнице, пробежали
узким коридором... Еще коридор, опять две длиннейшие крутые лестницы вниз.
Лезли в какой-то свежий пролом в стене и опять спускались.
Спотыкаясь, пошагали в полной темноте, каждый держась за впереди
идущего. Пол вздрагивал под ногами, рядом что-то жужжало, откуда-то веяло
ветром. Даже страшно было оступиться в сторону. Чудилось, будто они внутри
живого организма.
Макгиннес впереди замедлил шаг, Лех навалился ему на спину.
Остановка.
Кто-то во главе цепочки зажег яркий электрический фонарь, и Лех ахнул.
Они были в низком, но бесконечно большом помещении. Стены уходили во
мрак. Пахло горелым, дышалось тяжко, туманный воздух был пропитан масляной
взвесью. И все помещение до потолка заполняли работающие машины. Они
проникали одна в другую, заполняя каждый кубический сантиметр
пространства, что-то передавали друг другу, плющили, резали, прокатывали,
штамповали. Диски, червячные пары, какие-то некруглые колеса, ромбические
и квадратные с зубчаткой, гусеницы, валы, маховики, фрезы, ленты
транспортеров, резцы - все суетилось, вращалось, дергалось в непрестанном
движении.
Подземный Город - вот это что! Один из его залов.
По цепочке передали, что Пмоис ушел и сейчас вернется.
Странно было, что здесь так тесно и душно. Лех тихонько тронул плечо
Макгиннеса.
- У них тут даже света нет. И лампы не висят.
Бухгалтер косо оглянулся. Как конь.
- Это ж машины. На что им свет?
Ах да! Он не сообразил, что действительно не надо света.
Машины ведь не люди. Могут работать в полной темноте и без воздуха. В
вакууме им, пожалуй, было бы еще лучше. И вообще они эмансипировались,
отделились от человека. Даже никаких приспособлений для руки нет - ни
рукояток, ни вентилей.
Лех огляделся. Вот тут во мраке, безглазые и бесчувственные, машины и
хлопочут в тесноте, как термиты. Вплотную одна к другой, без промежутков и
просветов. Здесь ни ссор, ни распрей, все определяется чистой логикой
производства... Лишь с трудом можно было выделить отдельные
взаимопроникающие блоки. Пулеметом щелкал боек, сыпались на роликовый
транспортер и тотчас уносились куда-то маленькие детальки. В другом месте
угадывался мощный пресс, сдавленный другими механизмами, механическая рука
выхватывала что-то из-под пего, унося в темноту.
Над самым полом, заставив Леха вздрогнуть, вылез гибкий металлический
шланг со светящейся головкой, ткнулся в его ботинок, испуганно отпрянул...
Спереди передали, что Пмоис вернулся. Опять все побежали. Кругом ухало,
рычало... Лестницы, переходы, коридоры... Прошли через помещение,
заполненное стендами, на которых вспыхивали и гасли миллионы зеленых
огоньков. Пробежали мимо агрегата, который рыл землю, сразу устанавливая
стойки и щиты.
Лех мельком подумал, что Уэллс ошибся, предсказав в "Машине времени"
мир, разделенный на бездумных злое и и страшных морлоков, которые
обслуживали в подземельях машины. Все правильно, но только морлоков нет.
Они не нужны, машины сами справляются. Остались лишь элои - сам Лех, Ви и
прочие...
Они уже поднимались теперь. У Леха жгло в груди от недостатка воздуха.
Наконец из-за широкой спины Макгиннеса мелькнул свет, яркий, солнечный.
Через люк они все вылезли в небольшой внутренний двор и один за другим
забрались в металлический закрытый фургон. Слышно было, как кто-то
пробежал мимо борта машины. Заднюю дверь закрыли, задвинулись засовы. Пол
дрогнул, у всех сжалось сердце. Поехали!
Шестым чувством ощущалось, как плывет, убегая, асфальт под ними, как
разворачиваются углы зданий и косо, на всю длину возникают на мгновения и
остаются позади оживленные дневные улицы. Едем, едем! Впервые в жизни так
было, что Лех отделился от этого мира, поступает но собственной воле.
Действует... Едем, и еще не поднята тревога! Едем, и уже километры
отделяют нас от Вокзала!
В темноте люди зашевелились. Кто-то протискивался к Леху.
Ви.
Она дышала ему в ухо.
- Ты видел?
- Что?
- Ну вот эти машины?
Он кивнул. Ви прошептала:
- Повернись. Тут через щель можно смотреть.
Он с трудом повернулся в тесноте.
Машина остановилась перед светофором. Сквозь щель Леху видны были груды
астр и георгинов на лотках. Значит, они на площади у фонтана. Там, где
проходили с Ви каких-нибудь два часа назад. Но теперь-то они уже не
принадлежали этой жизни. Автомобиль был маленьким островом. Отдельным
государством, неким суверенным началом, которое позволит им и вовсе
унестись отсюда.
Лех смотрел в щель, и вдруг ему сделалось душно. Человек в синем
костюме - тот самый - заинтересованно повернул голову. На лице его
нарисовалось подозрение. Он подобрался весь, кошачьей походкой пошел к их
машине, исчезнув из поля зрения Леха. Затем все услышали:
- Эй, что у вас с номером?.. Почему вы здесь с этим номером?
И тотчас автомобиль рванул... Крики. Свистки... Они бешено мчались,
людей бросало, наваливало друг на друга. Потом резкая остановка при
рычащем моторе, поворот, задний ход.
Опять машина пошла ровно. Но теперь уже в городе поднята тревога...
Минуты бежали. Одиннадцатая... Пятнадцатая...
Мотор вдруг стих.
- Выходите!
Все вылезли через заднюю дверь, растрепанные, помятые, тревожно
осматриваясь.
Они были уже за городом, его здания остались где-то там, за горизонтом.
Кругом простиралась равнина, расчлененная на квадраты. Линия
электропередачи тянулась на запад.
Пмоис остервенело выскочил из кабины.
- Умеет кто-нибудь вести самолет?
Молчание...
Макгиннес нерешительно пожал плечами.
- Я когда-то...
- Ну, скорее же!
- Пожалуй, я сумею.
- Нам придется изменить план, - сказал Пмоис. - Поскольку нас засекли,
мы не сможем воспользоваться своим самолетом. Сейчас переберемся на другое
шоссе. Там будет частный аэродром. Пошли. Автомобиль здесь не потянет
через поле. Придется пешком.
Шагая через стенки квадратов, Лех подумал, как все неузнаваемо
переменилось за городской чертой. И не поймешь, что к чему, - ни деревца,
ни травинки. Квадраты покрывала серая пленка, проминающаяся под ногой, но
не рвущаяся. Наверное, что-то вроде парников; под пленкой растения. Но,
может быть, и не растения - он смутно слышал что-то о новых методах
выращивания белков. В целом-то ведь неизвестно, как теперь делается пища.
Платишь деньги, получаешь нечто желеобразное или, наоборот, хрустящее. Оно
может быть и желтым и красным. Но из чего и как приготовлено, остается
загадкой.
Неуклюже переваливался автомобиль. Пмоис, часто оглядываясь, прибавлял
ходу.
Дошли до другого шоссе. Опять сели в машину. Заднюю дверь не закрывали,
стало не так душно. Километров через тридцать автомобиль остановился. На
поле, огороженном колючей проволокой, стоял, раскинув крылья, не то
"Рамблер", не то "Эффо".
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг