Зафиксировать образ. Определить объект. Произвести маркирование.
Воспроизвести образ. Дополнительные характеристики.
Два снеговика взяли горилл "под руки" и повели к патрульной машине.
Один из снеговиков открыл дверцу, гориллы неохотно полезли на заднее
сиденье. Снеговики сели в машину, через пару минут та тронулась с места.
Видения одновременно забавляли Егора и интересовали с познавательной
точки зрения. Ведь он тестировал продукт. От его мнения зависело многое.
К тому же все увереннее он чувствовал себя первопроходцем. Первым
человеком, который испытывал на себе не сырой продукт и не какую-то его
часть, а законченную финальную версию, которая очень скоро поступит на
рынок. Он был единственным человеком, который видел иной мир в полной его
красе. Мир, пока никому недоступный.
На дне чашки осталась лишь кофейная гуща, в пачке лежала последняя
сигарета. Артемьев закрыл балкон, на кухне сделал пару глотков
апельсинового сока и, прихватив с собой терминал, вышел на улицу. Стоя
у подъезда он обернулся, посмотрел на свой дом. Двухкилометровая башня из
изумрудного стекла и белого металла, с наростами, словно у кольчатого
червя, усыпанная зернышками окон, терялась своей верхушкой где-то за
облаками. Посмотрев по сторонам, Егор повернул налево, намереваясь пройти
между Пизанской башней и водопадом, чтобы выйти на перекресток.
Рядом с ним, позвякивая звонком и постукивая колесами на стыках
рельсов, проползла огромная фиолетовая гусеница. Наверное, дети, увидев
такое, пришли бы в восторг. Луна-парк на каждой улице, в каждом дворе.
Любая деревянная горка даже летом может превратиться в ледяную, а роликовая
тележка в санки.
За перекрестком был маленький сквер. Артемьев устроился на лавочке
недалеко от ларька, продававшего напитки и бутерброды. На противоположной
лавочке самозабвенно целовалась влюбленная пара. Егор открыл крышку
терминала.
Зафиксировать образ. Определить объект. Произвести маркирование.
Воспроизвести образ. Дополнительные характеристики.
В сквере, рядом с ларьком фастфуда, на лавочке сидели две здоровенные
кошки и облизывали друг дружке мордочки. Девочку Егор сделал грациозной
абиссинской кошкой с большими ушами, мальчика - здоровенным сибирским
котярой.
Зафиксировать образ. Определить объект. Произвести маркирование.
Воспроизвести образ. Дополнительные характеристики.
Тощий джентльмен в черном костюме, белой рубашке, с синим галстуком
и кожаным портфелем в руке, не успев отойти от ларька, с удовольствием
откусил гамбургер. Лежавшая между булочек здоровенная зеленая жаба дернула
в конвульсиях лапками, и они повисли, словно стебли сельдерея. Посапывая
и причмокивая, тощий откусил снова и, довольно пережевывая, пошел по
скверу.
Метрах в двухстах от влюбленных кошек нетерпеливо топтался молодой
парень в модном прикиде. Очевидно, кого ждал, но этот кто-то опаздывал.
Парень нервно курил.
Зафиксировать образ. Определить объект. Произвести маркирование.
Воспроизвести образ. Дополнительные характеристики.
Юноша поднес ко рту толстую зеленую змею. У рептилии глаза вылезли из
орбит от такой перспективы, но она была обречена. Повеса поцеловал змею
взасос и опустил руку. Змея вертела головой, отплевывалась и извивалась,
словно ее бросили на раскаленную сковороду, но вырваться не могла. Сегодня
был явно не ее день. Парень снова поднял руку. Было ощущение, что змея,
будь у нее руки и ноги, упиралась бы ими в надежде избежать очередного
поцелуя, но все было тщетно. Молодой человек снова чмокнул ее от всей души.
По дорожке сквера шел дворник. Заостренной на конце палкой он протыкал
обертки конфет, брошенные пачки из-под сигарет и прочий мусор.
Зафиксировать образ. Определить объект. Произвести маркирование.
Воспроизвести образ. Дополнительные характеристики.
Дорожка сквера была усыпана крупными купюрами, а дворник, лениво
переставляя ноги, меланхолично протыкал их спицей и складывал в грязный
мешок. И никто из проходящих по скверу даже не думал позариться на деньги.
Все до единой банкноты достанутся дворнику.
Минут через пятнадцать Артемьев пошел на проспект. Поднявшись на
верхнюю веранду кафе и сев за угловой столик, он заказал пива и пачку
сигарет. В ожидании официантки Егор наблюдал за бурлящим городом.
На перекрестке гаишник неназойливо намекал водителю на варианты, как
избежать уплаты штрафа. Метрах в пятнадцати от кафе торговец фруктами
всучил тетке гниляк, и теперь та пыталась заменить половину купленных
яблок. Подростки, разодетые черт-те во что, топтались на углу музыкального
магазина, гогоча и размахивая руками, вели себя как полные придурки. Мимо
них прошла молодая мамаша с трехлетней девчушкой. Девочка ревела, бессильно
сопротивлялась, не хотела идти. Мамаша с силой дергала ребенка за руку
и орала: "Заткнись, скотина!" У дверей почты, прямо на ступенях, стояли две
пухлые пенсионерки и разговаривали о чем-то, наверное, очень важном, потому
что их совершенно не беспокоило то, что они мешают людям.
Егор выбрал в библиотеке ядерный взрыв...
Ввод.
Сначала появилась яркая оранжево-белая слепящая вспышка, на месте
которой тут же вырос гигантский серый гриб дыма и пыли. Ударная волна
стомегатонной бомбы отхлынула от эпицентра взрыва, находившегося в паре
километров от Артемьева, разошлась разрастающейся полусферой, стремительно
двигаясь на него. Егор замер, зачарованный ужасом всеобщей смерти.
Апокалипсисом, сотворенным им.
Терминал пискнул, Артемьев посмотрел на экран.
"Статическая картина видения невозможна".
Мир вздрогнул и ожил. По разрушенному, тлеющему городу снова шли люди,
ехали машины, в небе летали птицы. Только машины были сгоревшими, вместо
птиц летали скелеты, вместо людей ходили обезображенные, обожженные
мертвецы.
У Егора на лбу выступил холодный пот.
Еще до конца не придя в себя от сотворенного им пять минут назад
апокалипсиса, Артемьев начал листать библиотеку терминала. Сам разрушал -
сам и строй, - сказал внутренний голос. "Мегаполис планеты. Геометрия",
пожалуй, подойдет.
Ввод.
Мир на секунду замер, снова вздрогнул, частично сдвинулся, словно
изображение на видеоэкране. Горизонтальная линия сдвига, тончайшая линия из
разноцветных пикселей, обновляя видение, прошла снизу вверх.
По улице, застроенной спиральными, шарообразными, цилиндрическими
и пирамидальными домами, вперемешку с башнями разных форм и высот,
двигались причудливые транспортные средства. У дорог появились второй
и третий ярусы, по воздуху, словно пчелы, сновали небольшие летательные
аппараты. По тротуарам двигались люди и инопланетяне. Разнообразие живых
форм было велико. Просто не протолкнуться. Егор зашел в меню
и подредактировал плотность населения. Вечер ему показался привлекательнее
полудня.
К Артемьеву подошло странное существо, отдаленно напоминавшее
официантку, принявшую у него заказ, поставило на стол кружку пива,
пепельницу и бросило пачку сигарет. Его руки были густо покрыты щетиной,
голова стала крупнее и более округлой. Там, где был нос, появился короткий
хоботок, уши вытянулись, стали походить на коровьи, а глаза втрое
увеличились.
Егор понимал, что ведет себя неприлично, но не разглядывать существо
не мог. Официантка в надежде на чаевые улыбнулась и пошла прочь. Артемьев
едва не вздрогнул от улыбки странного существа.
Как вам объяснить, что это такое: пить пиво на чужой планете, под
вечерним небом, где в окружении разноцветных звездных скоплений мерцали две
луны? Как описать всю красоту идущего на посадку белоснежного
галактического лайнера? Что уж говорить о бесконечном метеоритном дожде,
расцвеченном красным, голубым и желтым...
Допив свое пиво, Артемьев спустился на улицу и затерялся в толпе.
Мимо, забавно переваливаясь, прошел маленький зеленый Йода, духовный лидер
всех джедаев. Впереди, словно теннисный мячик, прыгал куда-то странный
пушистый комок. Навстречу двигались андроиды и мутанты. К остановке подплыл
транспортный катер и открыл двери. Люди, роботы и инопланетяне заходили
и выходили из него. Над головой вспыхнули фонари.
Вдоволь нагулявшись по инопланетному городу, Егор пошел домой. По пути
он завернул в булочную. Здесь он бывал, наверное, тысячу раз. Это он так
думал. Переступив порог, Артемьев понял, что ошибся. За прилавком вместо
милой девушки, чьей наготой несколько дней назад его соблазнял Шпеер, стоял
двуглавый монстр. Это, видимо, про него однажды сказали: помесь бульдога,
штопора и мотоциклетной коляски. Овальное вытянутое тело, состоящее из
сотен шариков и складок, шесть коротеньких лапок, две головы на мощных
шеях, покрытых костяными наростами, крючковатые зубы в несколько рядов.
На стеллажах вокруг лежали неведомые зверьки. Белые и черные,
с лапками, плавниками и всевозможными чешуйками. Покупатели говорили, какой
хлеб им нужен, двуглавый монстр брал того или иного зверька и выкладывал на
прилавок. Артемьев понял, что покупка в таких декорациях выше его сил,
и вернулся в реальный мир.
Купив хлеба, он побрел домой по знакомой, можно сказать, родной улице,
счастливый от вида обычных тополей и кривых водосточных труб.
Лара была уже дома. Стоя за гладильной доской, она с остервенением
утюжила штору. Лара терпеть не могла гладить. Как, впрочем, готовить,
стирать и убираться.
А кто любит?
Егор разулся, прошел в комнату и, бросив жене "привет", устало
опустился в кресло. Взгляд, словно в стену, уперся в спину
девяностокилограммовой тетки. А ведь когда-то эта тетка была любимой
женщиной. А еще раньше почти балериной.
- Вернулся? - по обыкновению не оборачиваясь к мужу, спросила Лара.
- Вернулся, - устало ответил Егор. Видения вымотали его.
- Что-то рано. Я тебя завтра ждала.
- Я сорвал твои планы?
- Мои - нет, - ухмыльнулась Лара. - Это твои, похоже, сорвались, раз
раньше времени приехал.
- Соскучилась, - сочувственно протянул Егор. - Тебе было не с кем
поругаться?
- Было бы по кому скучать. Так что, девки больше не принимают?
Я что-то не вспомню случая, когда твои командировки заканчивались раньше
времени.
"Нет, это невыносимо, - закрыв глаза, думал Егор. - Что же такое
происходит с женщиной, после того как она выходит замуж?"
В голове тем временем всплыл образ юной прелестницы, какой была Лара
в день их знакомства.
- Вместо того чтобы шляться черт-те где, лучше бы принял предложение
Пыжикова и взял редакцию.
Егор достал терминал, чуть приоткрыл глаза. Пальцы уже привычно легли
на клавиши.
Зафиксировать образ.
- Газета ему, видите ли, не нравится. Ну как же! Мы же не пишем для
желтой прессы...
Определить объект.
- Мы ее даже в руки не берем. Брезгуем...
Произвести маркирование.
- И какой идиот первым назвал тебя образцом журналистской этики?
Воспроизвести образ.
"Куда делось это хрупкое тело? - с тоской думал Егор, разглядывая
видение юной Лары. - Узкие плечики, стройные ножки, талию можно обхватить
пальцами двух рук, соблазнительная попка. Тот же коротенький цветастый
халатик, а не привычный уже мохнатый малахай".
- Ты же просто неудачник. Неспособный к принятию ответственных решений
человек. А вывел из этого целую философию.
- Злишься, - устало повторил Егор. - Значит, соскучилась.
Лара на секунду обернулась вполоборота, усмехнулась глупости мужа,
а Егору почудилось, что она ему улыбнулась. Перед его глазами стояла не
сегодняшняя Лара, потолстевшая и постаревшая, а та, ради которой двадцать
два года назад он прыгал с пятнадцатиметрового моста. Та, из-за которой
дрался на танцах с подвыпившими подонками. Та, из-за которой отказался от
редакционного задания, сулившего скорое повышение, а вместо этого уехал на
юг, потому что жене после родов нужны были витамины, солнце и мягкий
климат.
Разглаживая рукой складки на шторе, Лара подалась вперед. Внутри
Артемьева что-то ожило, перевернулось и поперло наружу. Именно поперло,
потому что он понял, что не сможет это удержать. Он честно попытался, но не
смог. Или просто не захотел сопротивляться? Черт возьми, как будто и не
было двадцати лет...
Словно лунатик, Егор тихо поднялся из кресла и шагнул к жене.
Господи... Те же изгибы плеч и шеи, те же руки, та же грация движений,
та же прическа, наклон головы. Тот же пьянящий запах волос.
Егор осторожно положил руки на плечи Лары. Настолько осторожно, что
она не сразу заметила это...
Сидя на балконе с сигаретой и созерцая реальный вечерний город,
Артемьев был счастлив, как может быть счастлив человек, вернувшийся из ада
семейной жизни, давно умершей жизни, на двадцать лет назад, во времена
первой любви. Эти ощущения нельзя передать словами. Как нельзя передать
словами чувства человека, вернувшего из небытия близких людей. Только что
больше двух часов Артемьев был в прошлом. Во временах, когда он был
счастлив.
Какие, к черту, замки и драконы, планеты и звездные войны? Видения
подарят возможность возвращаться в прошлое. Во времена, когда все было
хорошо. Или еще дальше, когда деревья были большими.
Мир хочет трахаться и убивать. На похоти корпорация заработает
миллиарды. На какую высоту поднимется счастье от бытового секса!
Потребуется только партнер. И не важно, как он выглядит. Компьютер в голове
все сделает сам. Он наделит партнера желаемым обликом. Любым. Даже самым
недостижимым. Позже Шпеер обещал сделать доступными и осязательные
параметры. Обнимая обрюзгшего мужа, жена будет чувствовать в своих объятиях
Аполлона.
Какими бы фантастическими ни были возможности видений, самые большие
доходы будет приносить секс, насилие, наркотики. Немного найдется мужчин,
хотя бы раз не мечтавших проломить соседу-придурку голову. Если Шпеер не
врет и Видения абсолютно безопасны для здоровья, если он докажет это, мы
подарим миру иллюзию всех его пороков. Закон - не преграда иллюзии.
Мы? Артемьев поймал себя на мысли, что уже воспринимает корпорацию
ВИДЕНИЯ как часть собственной жизни.
К черту карьеру журналиста. Газеты и телевидение скоро потеряют свою
власть над людьми. Такой шанс бывает раз в жизни, и его нельзя упускать.
Процент! Нужно просить процент и торговаться. А если не получится, делать
все, что скажут. Он говорил, что будем друзьями. Мы на пороге нового мира.
Можно остаться внизу, а можно занять место на вершине.
Несколько лет спустя
Спохватились о нем только в среду.
Дверь сломали и в хату вошли.
А на них водовоз Грибоедов,
Улыбаясь, глядел из петли.
Он смотрел голубыми глазами.
Треуголка упала из рук.
И на нем был залитый слезами
Императорский серый сюртук.
Александр Башлачев
"Грибоедовский вальс"
Глава#I
Безмолвие, чуть тронутое ветром, сверкало бирюзой и белым. Скалистые
горы, уходившие в голубое безоблачное небо, искрились на солнце
выплеснувшимся снегом, клоками укрывавшим вершины и склоны. В окружении
исполинских гор стеклянной безмятежностью застыла гладь озера. Драм-машина
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг