все государственные образования."
Почему-то очень живо и в красках представляю себе реакцию на этот
пассаж ребят из своей лаборатории:
- Ай-яй-яй! А ведь за такое передергивание можно и канделябром...
- М-да... В Германии все ж таки почти полвека должно было пройти, чтоб
недодавленные эсэсовцы начали вполголоса гундосить, что, дескать, никакого
Освенцима не было, враки это. А у нас десяти лет не минуло - и нате вам:
сама интеллигенция, так сказать, "устами своих лучших представителей..."
- Ну а чего ты хочешь? "Страна с непредсказуемым прошлым"... Это,
кажись, какой-то русофоб выдумал, нет?
Тут я б их, понятно, осадил:
- Спокуха, ребята! Это ведь - провокация!
- Ну!..
- Да не, не в том смысле! Провокация как художественный прием. Ну,
есть, к примеру, аллюзия, а есть провокация...
- Понял, не дурак. А автор, стало быть - провокатор?
- Нет, автор - постмодернист, а провокацией он пользуется как
средством; у них, в постмодернизме - дело обычное.
- Постмодернист, г-риш? Ну, тогда прям по Хармсу: "Я -
постмодернист!" - "А по-моему ты - ..."
Ну, тут я, ясное дело, вырубаю трансляцию; понимаете, грубые они у нас,
в естественных науках, не хватает эдакой гуманитарной... как бы это
сказать... широты взглядов, что ли?
Это, однако, еще что - автор заворачивает провокации и покруче. Так,
книга переполнена рассуждениями о православии, церкви и православной
цивилизации типа: " Православная цивилизация оказалась единственной в мире
ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННОЙ цивилизацией. Вся структура стимулов, ценностей,
поведенческих стереотипов сложилась так, что в фокусе всегда - некая общая
духовная цель, формулируемая идеологией и реализуемая государственной
машиной. Ради достижения цели можно и даже рекомендуется отринуть все
земное. Достаток, комфорт, личная безопасность по сравнению с продвижением к
цели - пренебрежимы." То есть для начала автор, что называется, одним
универсальным движением брови объединяет католицизм и протестантизм в некое
обобщенное "левославие и кривославие, бесчинствующее по ту сторону всех без
исключения государственных границ"; при этом он столь последовательно
избегает такого понятия, как "христианство", что невольно вспоминается
товарищ Лукашенко с его блистательным афоризмом: "Я - православный атеист!"
Далее следует цепочка рассуждений, лейтмотивом которых служит даже не
разграничение, а жесткое и последовательное противопоставление духовного и
материального начал - естественно, с утверждением примата духа над
низменной плотью. А приводит эта цепочка - естественно! - к манихейству
96-ой пробы.
Ай да автор! Ай да сукин сын! Ай да молодец! Впаривать лохам под видом
православия гностическую ересь - это ведь и вправду круто. Классно подергал
попов за пропахшие ладаном бороды, ничего не скажешь! Это тебе не в икону
плюнуть на авангардистском хеппининге...
Ну, а уж линия "интеллигенция и чека" - это особая поэма о семи
песнях, тут автор опять-таки оттянулся в полный рост... Когда главный герой
по ходу своего частного расследования попадает в известное положение
"мужика, поймавшего медведя", на помощь ему немедля является Deus ex
machinа: Дорогие Органы в лице полковника ФСБ "товарища Бероева" (sic!). Да
не какого-нибудь там честного-уволенного-но-продолжающего-свою-тайную-войну
(фигура, по нынешнему времени не то что каноническая, а успевшая даже набить
некоторую оскомину), а самого что ни на есть кондового, при исполнении, в
собственном кабинете на Литейном. И сцена в Большом доме, когда Антон -
крутейший интеллектуал во всеоружии своего мощного магического дара - с
облегчением приникает к отеческой груди чекиста, смотрится как потрясающий
по своему сарказму парафраз финала "Судьбы барабанщика".
Для понимания дальнейшего мне представляется весьма важным следующее
привходящее обстоятельство: в последнее время Рыбаков, в числе прочих наших
фантастов, занимался "авторизованной новелизацией" знаменитого сериала
"X-Files" и, судя по всему, заинтересовался техникой того, что в суконных
советских терминах можно было бы назвать "созданием средствами искусства
положительного образа сотрудника ФБР". Нет ничего плохого (чур-чура - я не
иронизирую!) в том, чтобы в сознании обывателя создавалась мощная
психологическая доминанта: будь спокоен, они всегда рядом - крутые, но
теплые ребята, которые, если что, сумеют защитить тебя от кого угодно: хоть
от кокаиновых баронов ("Снайпер"), хоть от хитроумного маньяка ("Молчание
ягнят"), хоть от всяческой оккультной нечисти ("X-Files"). Так может,
Рыбаков просто решил (в полном соответствии с декларируемой им парадигмой)
"к штыку приравнять перо" и, перекрестясь, принялся лепить образ
положительного чекиста - надо ж как-то восстанавливать общественное доверие
к сей немаловажной государственной институции, нес па? (Нелегкая это, что и
говорить, задача - когда действующие офицеры "Альфы" в свободное от
основной работы время подрабатывают киллерами, директор ФАПСИ попадается на
франко-швейцарской границе с чемоданом наличных долларов невыясненного
происхождения, а с единственно реальными, не высосанными из пальца
беллетристов, врагами России - чеченскими главарями - ФСБ борется до того
успешно, что Басаев с Масхадовым, при всем дефиците неразбомбленных
сортиров, даже интервью свои реже давать не стали... Нелегко - так оно и
почетнее!)
В принципе, положительного чекиста создать не столь уж сложно: отворил
Пантеон-Рефрижератор позднего соцреализма, да реанимировал какого-нибудь
грустно-ироничного интеллектуала Семеновского рукотворства. Он, понятно,
чисто по-человечески надломлен тем обстоятельством, что все криогенные
ракетные двигатели, бесшумные винты для субмарин и суперкомпьютеры
последнего поколения, которые он, честно рискуя башкой, украл у буржуинов
для Советской Родины, означенная Родина (мать ее!) потом благополучно
сгноила без никакой пользы в своих бездонных закромах - но хрена ли тут
поделаешь: Родину не выбирают - уж какую бог послал... Это, повторю, было
бы несложно, и где-то даже дешево. А Рыбаков не ищет легких путей: его
избранник - не разведчик с чистыми (ну, по спецслужбовскому стандарту)
руками, а ветеран того самого, Пятого ("диссидентского") управления.
Профессионал, блин... Штирлиц... агент Малдер... К чему бы это? А вот к
чему.
Воля ваша, но все-таки поразительное это дело - с какой теплотой наши
"инженеры человеческих душ" принялись последнее время писать о гэбэшниках,
непосредственно курировавших во время оно творческую интеллигенцию;
подозреваю, что это уже по линии не изящной словесности, а психоанализа.
Зачин, кажется, сделал Ю.Поляков в своем "Козленке в молоке". Помните - был
у него там симпатичный вихрастый майор, который у собственных осведомителей
стрелял четвертные до зарплаты, а иной раз и рукопись им в печать продвинуть
пособлял. Он еще потом посадил одного бездарного поэтишку - тот, по
дружески-стукаческой подначке, рассчитал на салфетке, сколько взврывчатки
потребно для выкидывания Мавзолея в околоземное пространство; покушение на
теракт вышло - пальчики оближешь, только вот вихрастому майору-то как раз
ордена и не перепало, все начальники порасхватали...
Ужасно смешной эпизод. Обхохочешься. (Как у Шварца "- А этот анекдот
знаете? Ужасно смешной. Одному цыгану отрубили голову...")
А теперь - слово Рыбаковскому ветерану невидимого фронта, белому и
пушистому; только читайте вдумчиво и серьезно:
"- В свое время небезызвестный товарищ Андропов на горе и унижение
честным офицерам КГБ и на радость подонкам... подонкам не только в конторе,
но и среди интеллектуалов, заметьте, - организовал специальное управление,
которое должно было заниматься исключительно интеллигенцией. Сам он, по
слухам, был уверен, что сделал это из бережного к интеллигентам отношения:
не хчу, дескать, чтобы одни и те же громобои занимались и настоящими
шпионами, и, скажем, писателями, которые что-то не то пишут.
Он вдруг неторопливо воздвигся из своего кресла м пошел наискось по
кабинету - руки в карманах, окурок на губе. У стены повернул и пошел
обратно. Лицо его стало буквально черным.
- Сомнений относительно того, что писателями и прочим контингентом
вообще надлежит кому-то из конторы заниматься, у него, как и у старших
коллег его по Политбюро не было ни малейших, - продолжил он, перехватив
недокуренную сигарету левой рукой. - Умные люди ему объясняли: если
возникнет подразделение, которое только этим станет заниматься, оно уж,
будьте благонадежны, сделает все, чтобы объектов для упражнений у него
наблюдалось как можно больше, а выглядели они для страны как можно опасней.
Оставьте демагогию, был ответ... - он помолчал. - Довольно долгое время
мне довелось быть среди этих несчастных."
Вас слеза прошибла? Вот и меня тоже! Ну может ли человек, въяве и
вживе заставший Андроповские времена, написать такое ВСЕРЬиЗ?
К сожалению, я смог расшифровать далеко не все авторские отсылки по
тексту. Вот, например, совершенно блистательная сцена в финале, когда
главного героя приходит вербовать главный буржуин. Поначалу он наезжает на
героя "по политике", но наш Мальчиш дает достойную отповедь:
"- ...Россия для всего цивилизованного человечества средоточие
сильного ли, бессильного ли - только какая разница - абсолютного зла.
Оплот и защитница всех реакционных режимов, тренировочная площадка всех
бандитов и террористов...
- За исключением тех бандитов и террористов, которых тренируете вы.
Он искренне оскорбился.
- Мы тренируем защитников свободы!
- Мы угрожаем вашей свободе?"
Дальше, как водится, возникает бочка варенья с корзиной печенья:
"- А тот, кто нам поможет в этом, проявит сильный ум, широту взглядов
и умение перспективно мыслить, - добавил он. - Естественно, и большое
личное мужество. А все эти качества нами уважаемы и заслуживают
материального и морального награждения."
Герой, понятно, не поддается; но и шпион уже прет буром:
"- Может быть, все зависит от суммы?
- Исключено. Нет на планете таких денег, извините меня.
- О! - на сей раз он не просто улыбнулся, а засмеялся даже, поражаясь
моей наивности. - В просто не представляете, сколько на планете денег!"
Блин!.. Нет, в принципе, конечно, ежу ясно, что автор пародирует (даже
чисто стилистически) какую-то соцреалистическую классику, но вот какую
именно - не могу сообразить, пасс... Я, чувствуется, чуть помоложе автора,
и всего этого, по-своему колоритного, хлама на моем чердаке пылится заметно
меньше. Так что у меня подобный текст вызывает ассоциации лишь сугубо
вторичные: "Он франки предлагает и жемчугу стакан// Чтоб я ему доставил
воензавода план", либо там "Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и
машин"...
В развитие этой темы - небольшое наблюдение из жизни. Дело в том, что
нынешние дети (а я перед моими глазами проходит вполне репрезентативная
выборка старшеклассников из физ-мат школ) давным-давно уже не чувствуют
разницы между физтеховской "Женой засекреченного физика" и памятной нашему
поколению по пионерским лагерям "Коричневой пуговкой". Вот те крест, честное
пионерское под салютом! Для них и то, и другое - чистейший воды стеб: "С
высоты моего происхождения, дон Рипат..."
Вот это-то "стирание граней" и есть та главная опасность, что
подстерегает изысканный перевертыш Рыбакова. Как тут справедливо печалился
Переслегин (удачно переформулировав фразу Гальдера о германских солдатах
44-го): "Мы сейчас и близко не имеем того читателя, что был у нас в начале
девяностных". Так что я всерьез опасаюсь - а ну как кто-нибудь из этих
читателей-"фольксштурмистов" примет роман за чистую монету?
Примутся, к примеру, его перепечатывать в газете "Завтра"...
Во смеху-то будет, а?
3.06.2000
--------------------------------------------------------------------
Данное художественное произведение распространяется в электронной
форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
основе при условии сохранения целостности и неизменности текста,
включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое
использование настоящего текста без ведома и прямого согласия
владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 29.01.2002 14:35
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг