Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
вблизи не имел.  Издалека поглядел на  паруса  -  баркентина,  да  еще
запущенная, грязная... Больше и не интересовался.
     - Ну,   конечно,   -   примирительно   вмешался  плохо  говорящий
по-английски гигантского роста моряк,  видимо норвежец. - Эти ослы так
запакостили судно!  А чтобы грязь не бросалась в глаза, раскрасили его
на свой дурацкий вкус, как балаган...
     - Теперь  все  понятно.  Однако,  насколько  я  понял,  вы что-то
собираетесь предпринять? - обратился я к моряку, взявшему на себя роль
председателя импровизированного собрания.
     Хор односложных восклицаний, большей частью иронического оттенка,
поднялся и утих.  Лицо моряка-председателя стало  жестким,  квадратные
челюсти еще больше выпятились.
     - Что мы можем "предпринять", по вашему выражению, сэр? - ответил
он полувопросом-полуутверждением.  - Мы давно уже сидим здесь,  но так
ничего и не придумали.  Если бы иметь много денег...  Ну,  что об этом
говорить!  Даже если бы мы в складчину могли купить "Катти  Сарк",  то
что стали бы мы с ней делать? Гноить на мертвом якоре?..
     - Но ведь есть же морские клубы,  инженерные общества, - возразил
я.  - Кому,  как не им, сохранить последнее, лучшее произведение эпохи
парусных кораблей?
     - Э,  -  презрительно  бросил  моряк,  -  в клубах только рекорды
всякие ставят!  Разве не  знаете?  А  у  обществ  этих  ни  денег,  ни
авторитета.  Давно ведь о "Катти Сарк" идут разговоры,  но после войны
все забыли.  Ну,  сообщили старику Вуджету.  Пусть  посмотрит  -  ему,
наверно,  приятно  будет  повидать  клипер.  Такое  судно,  как первую
любовь,  никогда не забудешь.  Вот и все, что мы можем сделать, да еще
потолковать о былых днях за выпивкой,  что мы и делаем...  А вы нас за
предпринимателей, что ли, приняли? - негодующе фыркнул старый капитан.
     Я замолчал. Да и что тут можно было сказать!
     В это  время  в  комнату вошел высокий,  бледный,  худой человек,
одетый,  как и многие из присутствующих,  в черный костюм,  оттенявший
его густые серебряные волосы.
     - Капитан Доумэн,  только вас и не хватало!  Если приедет Вуджет,
то соберутся все поклонники "Катти"... Вы уже видели ее?
     - Не только видел, но и был на борту, говорил со шкипером.
     - Зачем?
     Слабая улыбка засветилась на лице Доумэна.
     - В  первый раз за всю свою славную службу "Катти" сдала.  Степсы
расшатались,  швы  палубы   расходятся.   Капитан-португалец   напуган
штормом, считает, что едва спасся, укрывшись в Фальмуте, и думает, что
судно разваливается... Короче, я купил "Катти"!
     Последовал невероятный   шум   восторга:  суровые  ветераны  моря
стучали кулаками и ногами,  хлопали друг друга по спинам, обменивались
крепчайшими рукопожатиями, кричали "ура" страшными голосами.
     - Эй,  выпить  за  здоровье  капитана  Доумэна!  -  заорал  глава
собрания. - За  здоровье  моряка,  который  сделал  для  чести  Англии
больше, чем чванные аристократы или денежные тузы!
     - Уильям,  - обратился к Доумэну какой-то молчавший  до  сих  пор
моряк, - как же ты смог это сделать?
     Доумэн опять счастливо усмехнулся:
     - Я  съездил  к  мистрис  Доумэн,  посоветовался  с  ней.  Оба мы
староваты, детей и родственников нет... Что нам нужно? Дом наш неплох,
а  тут подвернулось маленькое наследство.  Ну,  вот мы и решили:  если
цена окажется под силу - купим. Реставрировать корабль друзья помогут.
Кое-что соберем,  ученики поработают на ремонте... Счастье, что шкипер
и судовладелец давно хотели отделаться от "Катти",  - невыгодна она на
дешевых рейсах за нашим углем!
     Капитан Доумэн умолк, и почти благоговейное молчание воцарилось в
прокуренном зале. Доумэн помолчал, зажег трубку и подумал вслух:
     - Вот и сбылась мечта... Смолоду много слыхал я о двух жемчужинах
нашего  флота:  "Фермопилах" и "Катти Сарк".  Уже капитаном перешел на
австралийские линии,  и однажды "Катти Сарк" меня обогнала. Я на своем
корабле  еле полз при легком ветерке.  Вдруг показалась эта красавица.
По тяжелой зыби идет как танцует,  даже лиселя[Лисель - дополнительный
парус,  ставящийся на выдвижных реях сбоку от главного паруса (марселя
или брамселя).] не поставлены,  а восемь узлов делает,  да... никак не
меньше  семи.  Белым  альбатросом  пролетела мимо,  играя,  а ведь мой
"Флайнинг Спур" ("Летящее Копье") был не  последний  из  австралийских
почтовиков! Вспомнил  я,  как хвастался в Мельбурне пропившийся матрос
(служил на "Катти"):  "Мы,  - говорил он про экипаж  "Катти  Сарк",  -
головой   ручаемся:   никто   никогда  ее  не  обгонит,  разве  только
альбатрос!"
     С тех пор запала мне в голову мечта: хоть один рейс покомандовать
"Катти",  в  своих  руках  почувствовать  такой  клипер.  Но кто же из
хороших капитанов с таким кораблем расстанется?  Вуджет командовал ею,
как  получил  с  китайской линии,  до конца,  пока не продали ее.  И я
потерял "Катти" из виду.  А теперь,  странно думать, я владелец "Катти
Сарк". Я владелец "Катти Сарк"...  - медленно повторил  Доумэн.  -  Не
поверю, пока не выйду на ней в море!
     - Когда же вам сдадут корабль, сэр? - почтительно спросил я.
     - Вот уйдет она в Лиссабон, в последний рейс. Пока оформят, то да
се,  не  меньше  полгода  пройдет.  Ну,  как бы то ни было,  а к осени
встанет "Катти" под  Красный  флаг[Красный  флаг  -  флаг  английского
торгового флота.], как в доброе старое время!
     На следующий день,  только я собрался осмотреть "Катти Сарк", как
получил телеграмму от своего начальства с приказанием отложить дело  с
покупкой "Потози",  а посетить еще два английских порта и затем Шербур
во Франции,  где находились другие большие парусники.  Я в тот же день
покинул  Фальмут.  И  на  этом  оборвалось  мое  первое  знакомство со
знаменитым клипером...

                     РУКОПИСЬ КАПИТАНА ЛИХТАНОВА

     Капитан умолк  и  зорко  осмотрел  своих   слушателей,   как   бы
выслеживая  на  лицах  скуку  или  утомление.  Оставшись  доволен,  он
прокашлялся, выпил бокал вина, закурил и продолжал:
     - Через семнадцать лет,  в 1939 году, мне пришлось снова побывать
в Фальмуте.  Крепко пахло войной даже в этом удаленном парусном порту.
Мне посчастливилось  встретить  знакомого  - из тех,  кто участвовал в
моряцком собрании по поводу "Катти Сарк".  Я, конечно, спросил его про
клипер и доблестного судовладельца - капитана Доумэна.
     - Умер в прошлом году,  - отвечал мой знакомый. - И "Катти" здесь
нет.  Вдова  покойного  подарила  корабль  -  в  самом деле,  зачем он
ей? - Темзинскому мореходному училищу в Гринвиче. Пока был жив Доумэн,
он  понемногу  восстановил  "Катти  Сарк"  прежний рангоут.  Долго ему
пришлось собирать по крохам  лес,  парусину,  тросы  и  деньги.  Перед
смертью удалось Доумэну выйти на клипере в океан, к Азорам... Помните,
как мечтал он командовать "Катти Сарк"? - Моряк задумался и продолжал:
- Хоронил Доумэна весь Фальмут, даже из Лондона приехали. В прошлом же
году пригласили Вуджета.  И с ним на борту "Катти" пошла кругом Англии
из Фальмута в Темзу, откуда семьдесят лет назад она отправилась в свое
первое плавание в Китай. Теперь "Катти" служит вспомогательным учебным
кораблем для морских кадетов. Корабль в сохранности и крепок... хоть и
не в музее, как мы тогда думали.
     - Я понимаю, - осторожно сказал я. - Сейчас Англии не до музея...
Но неужели еще жив Вуджет? Сколько же старику лет?
     - Не знаю,  много.  Не только жив,  но и здоров,  не хуже  своего
корабля.  Роется в саду,  поливает розы... Да, впрочем, хотите нанести
ему визит?
     Я с радостью согласился.
     Конечно, старик был "крепок" лишь относительно. Дряхлый пережиток
парусного   флота   ничем  не  напоминал  отважного  капитана-гонщика,
прославившего Англию на морских путях.  Но живость ума и  великолепная
память не оставили капитана Ричарда Вуджета.
     Я погостил  у  него два дня - до понедельника.  В субботу вечером
приехал сын капитана,  тоже Дик,  и его товарищ Ирвинг.  Оба  когда-то
служили   учениками   на  "Катти  Сарк",  а  теперь  сами  командовали
кораблями,  хоть и не столь знаменитыми,  да вдобавок еще  пароходами.
Меня  глубоко  тронула  нежность,  с  которой  оба  эти  уже не первой
молодости моряки относились к старому Вуджету.
     Мы подолгу сидели на террасе с раздвижными,  на  японский  манер,
стенками.  С  шумевшего  поодаль  моря  ползли вереницы слезливых туч.
Прихваченные морозом  поздние  розы  посеребрил  моросистый  дождь,  и
беспомощные  лепестки  устилали потемневшую землю.  Но горячий чай был
крепок,  и беседа подогревалась  милыми  воспоминаниями  о  выносливой
молодости с ее вечным ожиданием необычайного.
     Дополняемый сыном и Ирвингом, старый Вуджет рассказал мне историю
своего корабля.  К несчастью,  я не записывал тогда ничего, надеясь на
память, а она-то  после  болезни  стала  подводить...  Только  недавно
собрался с духом и написал все,  что смог припомнить. Получилось вроде
маленькой повести, и я когда-нибудь прочту ее вам.
     Но отложить  прочтение  повести  капитану  Лихтанову  не удалось.
Раззадоренные гости потребовали от юбиляра "выкладывать все,  и теперь
же".  Он  сдался,  принес  пачку исписанных листков и,  презирая,  как
всякий настоящий моряк,  очки,  прочел их нам,  держа перед  собой  на
вытянутой руке.

                             МЕЧТА-ВЕДЬМА

     Главный строитель  верфей  Скотта  и  Линтона  в Думбартоне встал
навстречу  важному  заказчику.  Фирма  уже  давно   переписывалась   с
судовладельцем    Джоном    Виллисом   о   его   намерении   построить
корабль-мечту, который не только взял бы первенство на гонках кораблей
чайной торговли, но и смог бы постоянно удерживать его.
     Оба шотландца пожали друг другу руки.  Общительный,  полный юмора
кораблестроитель  был  противоположностью  угрюмоватому  и заносчивому
судовладельцу.
     - Мне достали сведения  насчет  того  нового  клипера,  -  начал,
отдуваясь, Джон Виллис, - что строится Худом в Эбердине.
     Кораблестроитель выразил  живейший  интерес.  Судовладелец извлек
книжку в черной коже:
     - Сравните  с вашими расчетами.  Регистровых тонн будет девятьсот
пятьдесят, длина двести тринадцать с половиной...[Меры длины в  футах.
Фут равен 30,5 сантиметра.]
     - У  нас  двести четырнадцать,  - вставил инженер,  - и девятьсот
шестьдесят тонн. Ширина тридцать шесть с половиной.
     - Ого, такая же!
     - Глубина двадцать и восемь десятых...
     - У них больше - двадцать один с третью.  Но это пустяк.  Похоже,
очень похоже... Набор железный, обшивка - тик, вяз и сосна?
     - Да, да!
     - Понимаю.  Они учли весь опыт Великой гонки прошлого, шестьдесят
шестого года.
     - Вы имеете в виду гонку из Фучоу в Лондон?
     - Да.  Гнались  девять лучших чайных клиперов.  Победитель - Джон
Кэй со своим "Ариэлем".  На десять минут позже "Тайпинг". На девяносто
девятый день после выхода из Фучоу.
     - Худ взял пропорции "Ариэля".  - Инженер порылся в справочниках.
- Да, "Ариэль" чуть-чуть короче и уже - восемьсот пятьдесят две тонны.
Но главное не это, главное - площадь парусности. Она вам известна?
     - Все  известно,  даже  имя корабля - "Фермопилы".  Странное имя!
Почему...
     - Так что же парусность? - перебил судостроитель.
     - Сейчас.  Мне дали ее в этих новых мерах  -  квадратных  метрах.
Вот,  площадь  основной  парусности - две тысячи пятьсот двадцать этих
метров.
     Судостроитель сделал   быстрый   расчет,   и   лицо   его   стало
озабоченным.
     - Что такое? - встревожился Джон Виллис. - Неужели у вас меньше?
     - Меньше...  две  триста  пятьдесят.  Да,  этот   корабль   будет
серьезным соперником... Сколько дополнительной парусности?
     - Девятьсот тридцать...  Слушайте,  сэр,  я столько лет собирался
заказать особый  корабль,  понимаете  -  самый  лучший!  Я  плачу  вам
шестнадцать тысяч фунтов!  Что же получается  с  этими  "Фермопилами",
черт возьми это дурацкое имя!
     - Вы  получите  самый  лучший.  Я  увеличу  нашу   дополнительную
парусность,  всего  дополнительной  будет одиннадцать тысяч квадратных
футов - около тысячи метров.
     - Вам виднее!  Но извольте сделать обшивку только из тика,  ну...
можно еще горный вяз.  Но чтоб без сосны,  как у  худовского  клипера!
Плохо  будет,  если  мой  клипер окажется не самым быстрым кораблем на
чайных линиях!
     Судостроитель встал.
     - Слушайте,  Виллис,  я хочу,  чтобы вы поняли меня,  -  медленно
сказал он.  -  Мы строим корабль самый прочный,  самый легкий на ходу,
самый совершенный по всем пропорциям и  парусности,  самый  безопасный
для плавания в любых морях.  Я не буду ставить лунных парусов на нашем
клипере,  разве только маленький гроттрюмсель[В английском флоте самые
верхние паруса   (трюмсели)   назывались   лунными,   бом-брамсели   -
небесными, брамсели -  королевскими  и  т.п.].  Ведь  я  не  собираюсь
построить рекордиста по скорости.  Такой уже был.  И до сих пор, через
одиннадцать лет,  его рекорд еще никем не побит.  Наверно,  и не будет
побит:  тут  нужен  не  только корабль,  но и капитан,  не жалеющий ни
корабля, ни людей.
     - Кого вы имеете в виду?
     - Американцев.  Их три клипера -  "Летящее  облако",  "Молния"  и
"Джемс Бэйнс".  Антони Энрайт на "Молнии" поставил в пятьдесят седьмом
в Южной Атлантике,  к югу от острова Гоф,  мировой рекорд - прошел  за
сутки четыреста тридцать миль.
     - Бог мой!  "Джемс Бэйнса" я сам видел по  пути  из  Кейптауна  в
Сидней.
     - В каком году?
     - В пятьдесят шестом.
     - В  этот  именно  год  он  поставил  рекорд   скорости.   Рекорд
опубликован... Возьмите журнал. Двадцать один узел!
     Виллис схватил номер "Морского альманаха".
     - А  наш клипер так ходить не будет?  - спросил он с нескрываемой
обидой.
     Кораблестроитель положил руку на плечо упрямого шотландца:
     - Поймите,  Виллис,  это не годится! Американцы оказались слишком
смелы: еще пятнадцать лет назад они заострили обводы, отодвинули назад
фок-мачту и начали крепить стеньговые штаги на палубу,  а не  к  топам
мачт... Корабли  стали  нести громадную парусность.  Но эти знаменитые
клипера  служили  только  лет  шесть-семь,  не  больше.  Гнать   такую
громадину со скоростью двадцать узлов! "Джемс Бэйнс" - две с половиной
тысячи тонн,  "Молния" - две.  Грота-рей у "Джемса Бэйнса" чудовищен -
сто  футов,  вдвое  больше ширины корабля.  Деревьев таких не нашлось,
склепали из пластин орегонской  сосны...  Такая  парусность!  А  набор
деревянный,   дубовый,   с  медным  креплением.  Разве  можно?  Они  и
развалились,  эти великолепные ходоки,  едва  себя  окупив...  Мы  вам
построим несокрушимый корабль наиболее совершенных пропорций, но ходом
на три-четыре узла меньше.  Все равно быстрее никого не  будет,  разве
худовский... Ну, да мы примем меры...
     - Так вы ручаетесь за восемнадцать узлов? - повеселел Виллис.
     - Скажем так:  с попутным ветром всегда семнадцать, а можно будет
выжать и восемнадцать. Не рекорд! Постоянная коммерческая скорость!
     Судовладелец вскоре   откланялся,   захватив   с  собой  "Морской
альманах". Провожая его к дверям, строитель вспомнил:
     - Имя,  давайте имя клипера,  на днях будем закладывать. Иначе не
успеем оснастить и отправить в рейс в шестьдесят девятом!
     Джон Виллис  приехал  в свой просторный,  несколько мрачный дом и
заперся в кабинете.
     - "Джемс Бэйнс".  1856 год.  Одиннадцать лет назад...  - бормотал
он, раскрывая журнал и водя пальцем по оглавлению.
     Наконец он   нашел   нужное   -  выписку  из  вахтенного  журнала
клипера-рекордиста.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг