ученого врача и первого советника великого Джосера - премудрого
Имхотепа.
У подошвы пирамиды с северной стороны располагался храм самого
Джосера. На шум оттуда вышло несколько почти обнаженных жрецов,
поспешно и безмолвно отступивших в тьму боковых проходов.
Жрец повел фараона через короткие запутанные переходы и
перегородки между черными, расписанными золотом и синью колоннами в
глубь храма.
Незаметно они очутились далеко внутри пирамиды. Впереди чернел
коридор, ведший в камеру с саркофагом фараона. Жрец остановился перед
плитой из красного гранита. На левой стене вырисовывался барельеф
фараона с занесенной над головой палицей. Жрец быстро притронулся к
палице.
Гранитная плита повернулась, встала ребром поперек прохода, под
ней зачернела пустота. Вниз вели широкие ступени. Жрец быстро
спустился, освещая путь фараону. Джедефра последовал за ним, осторожно
поддерживаемый телохранителями, и очутился в просторной квадратной
комнате, расположенной как раз под саркофагом Джосера и высеченной
прямо в скале.
Джедефра приказал своим слугам удалиться обратно в коридор и,
оставшись вдвоем с жрецом, огляделся.
Вся стена подземной комнаты была покрыта плитками зеленого
фаянса, углубленными посередине и увеличивавшими отражение пламени
факелов.
Выкрашенный в темно-синюю краску потолок, казалось, уходил высоко
вверх, и написанные на нем золотом изображения как будто парили в
ночном небе. Налево в стене была неглубокая ниша, впереди которой
стояла известняковая статуя фараона Джосера.
Великий Нетерхет-Джосер сидел на своем простом троне, высоко
подняв подбородок, прижав одну руку к груди, а другую свободно положив
на колени. Голову обрамлял полосатый царский платок, высеченный
грубыми деталями. Застывшее скуластое лицо фараона, с низким лбом,
приплюснутым носом и выпяченным крупным ртом, было исполнено силы.
Костлявые челюсти, сведенные напряжением, говорили о непреклонной
воле. Большие, глубоко посаженные глаза были сделаны из черного
полупрозрачного камня, зрачок из серебра, белки покрыты эмалью, а веки
и брови обозначены черной медью.
Красные огоньки светильников мелькали в этих необыкновенно живых
глазах, придавая взгляду статуи зловещее упорство. Окрашенные в
темно-коричневый цвет лицо и руки резко выделялись на белом камне.
Два фараона Черной Земли встретились взглядами - два
олицетворения всемогущей земной власти.
Со смутной тревогой Джедефра отвернулся и посмотрел в ту сторону,
куда вечно обречены были смотреть неподвижные глаза Джосера. Там, в
рамке из светлых фаянсовых плиток с изображениями сокола, высилась
обнаженная и отполированная часть каменной стены, испещренная глубоко
врезанными иероглифами, покрытыми зеленой краской - цветом,
воскрешающим мертвое.
По сторонам стояли две тончайшие вазы древней работы с именем
богини Маат[Маат - "видящая", богиня истины.], вырезанные из цельных
кусков горного хрусталя. Рядом с вазами оба простенка охраняли две
большие бронзовые статуи сокола Гора с головами, отлитыми из золота, и
глазами из красного камня. Птицы, увенчанные сложными золотыми
коронами, сидели совершенно симметрично, обратив друг к другу хищные
загнутые клювы. Сходство статуй с живой натурой было так велико, что
невозможно было не верить в действительность существования таких
громадных соколов. Полированные выпуклые глаза блестели пронзительно и
надменно.
Джедефра глухо сказал жрецу:
- Надпись сделана священным письмом, тебе знакомым. Читай!
Жрец свободно разбирал особый, секретный шрифт, которым иногда
делались надписи, составлявшие тайну для непосвященных. Он быстро и
громко начал чтение. В душной темноте подземелья, под глухое
потрескивание светильников звучали отрывистые, иногда щелкающие звуки
языка Та-Кем, выражавшие последнюю волю умершего более ста лет назад
Джосера.
- "...Я был в моем дворце в великом беспокойстве, - читал
жрец, - ибо река не поднималась семь лет и страна находилась в
величайшей нужде. Тогда я собрался с сердцем и спросил премудрого
Имхотепа, где находится родина Хапи[Хапи - так называли египтяне Нил.]
и какой бог там правит. Имхотеп ответил: "Мне необходимо обратиться к
богу. Я должен пойти в хранилище Тота и справиться в "Душах Ра". Он
пошел и вскоре вернулся и рассказал мне о поднятии реки и о всех
вещах, с этим связанных: он открыл мне чудеса, к которым не был еще
указан путь никому из царей изначала..."[Подлинная надпись в переводе
академика Б.А. Тураева.]
Жрец сделал паузу. Фараон быстро спросил:
- Разве Нетерхет-Джосер не ходил по прекрасным путям, по которым
ходят достойные? Почему мудрец открыл ему тайны только в большой беде?
Взгляд жреца стал тяжелым и пристальным, он погрузил его, словно
копье, в глаза Джедефра.
- Великое знание, - медленно заговорил он, - опасно, если открыто
для не умеющих держать сердце свое. И мудрец, если царь не пойдет по
дороге бога, может много исправить...
Джедефра шумно вздохнул, загораясь гневом.
Жрец поспешно закончил:
- Великий Имхотеп открыл царю тайны в час бедствия. Раньше в этом
не было нужды...
Джедефра сдержал себя и знаком велел жрецу читать дальше.
Голос жреца развертывал перед фараоном волшебные дали неведомых
стран. Джедефра узнал, что жизнь его страны - могучая река Хапи -
вовсе не вытекает из двух пещер на краю Великой Дуги. Далеко на юге
она берет свое начало в беспредельных болотах, а из гор таинственного
Та-Нутер течет вторая река прозрачно-голубой воды[Голубой Нил.],
которая вливается в Хапи выше последней шестой ступени. Дожди
необычайной силы льют в стране Пунт все время наводнения, и голубая
река дает тот подъем воды на двенадцать локтей, от которого зависит
жизнь его страны. Если воды поднимаются на два локтя ниже - страна
Та-Кем обрекается на голод.
Шесть огромных каменных ступеней-порогов ведут к месту слияния
обеих рек; первый - у границ Кемт, на острове Неб.
И еще узнал фараон Джедефра, что мир велик и населен множеством
народов. За песками восточных пустынь, между двумя могучими реками,
живет оседлый и многочисленный народ, не уступающий в познаниях народу
Та-Кем[Шумеро - вавилонская культура в Двуречье.]. Позади Та-Кем, на
Великом Зеленом море, есть большая страна с многочисленным населением.
Там есть города с величественными постройками[Критская культура на
острове Крит.]. Таинственные обитатели этих городов покрывают стены
непонятными письменами, создают искусные изображения зверей и людей.
- "Нетерхет-Джосер говорит для своих потомков, повелевая им
помнить об этом. В трудный час Черной Земли можно повернуть силы Кемт
на покорение стран, и народы их отдадут свои богатства.
Тяжелы пути по земле - только Великая Дуга, покоряясь смелым
сердцам, проносит людей на необъятные расстояния и соединяет их между
собою. В покорении Великой Дуги - будущее счастье земли Кемт, в
познании всей необъятности мира - ее мудрость, в хорошем и
многочисленном флоте - сила. Строй суда, способные бороться с морем,
как то открыто мне премудростью Имхотепа...
Укрепи свое сердце и следуй по этому истинному пути..."
В подземелье становилось душно. Мелькающие блики факелов,
дробившиеся на тысячи светлых пятен в глазури изразцов, упорный жуткий
взгляд статуи Джосера, пронзительные красные глаза золотых птиц,
торжественно размеренный голос жреца, слова, падавшие как камни...
Джедефра почувствовал, как воля его слабеет и он, владыка, становится
мальчиком на берегу безбрежного моря, жадно раскрытыми глазами
смотрящим в неведомую даль... Фараон знал о сэтэп-са, могучем
гипнотическом воздействии, которое умели применять жрецы. Джедефра
собрал волю и стукнул своим посохом в пол.
- Ты прочел мне все? - спросил он вздрогнувшего жреца.
- Да, все. Великий Дом, - поспешно ответил жрец. Горящие глаза
его погасли, морщины усталости легли вокруг рта.
Бряцая оружием, телохранители зашевелились у лестницы. Джедефра в
последний раз осмотрел тайное подземелье и направился к выходу.
Прозрачное, сияющее утро заглядывало в просветы крыши храма
Джосера. В просторе развернувшейся справа долины, у подножия
сверкающей белой пирамиды, зеленая подземная комната показалась сном.
Джедефра благосклонно кивнул жрецу, остановившемуся в
почтительной позе у входа в храм.
- Я пошлю своего казначея на юг, в Пунт, и дальше, в Страну
Духов, узнать край Великой Дуги... Доволен ли ты?
Жрец молча поклонился фараону.
- Тогда ответь мне еще! Знаешь ли ты, где находится храм Тота, в
котором хранятся тайные книги, планы и вещи из дальних стран?
- Храм бога Тота, Великий Дом, в котором были планы и "Души
Ра", - это тайна Имхотепа...
- Тебе неведомая? - резко спросил Джедефра, проницательно
взглянув на жреца.
- Я только след на пыли от ног великого мудреца, - бесстрастно
ответил жрец.
Фараон отвернулся, жестом подозвал рабов с носилками. Жрец
проводил фараона через дворы храмов до выхода из наружной стены и
остался, скрестив руки, в дверном проходе.
Неподвижный, подобно статуе, он следил, как слегка покачивались
носилки Джедефра на дороге к городу Белой Стены.
Двое юношей в одних набедренных повязках широко шагали по обе
стороны носилок. Они несли на длинных шестах полукруглые опахала.
Юноши держали их так, что голова фараона всегда находилась в
тени.
Золотые основания опахал, ручки носилок, отделка сидений фараона,
полированная медь оружия телохранителей сверкали на открытом склоне в
ярком солнце.
Шествие скрылось за первыми домиками, и жрец пошел обратно в храм
Джосера, согбенный, в раздумье.
Жрецы храма окружили его, и самый старший почтительно
приблизился.
- Ты хочешь знать, почему я открыл тайную комнату фараону? -
спросил жрец, не дожидаясь вопроса старика.
- Именно так, мудрый Мен-Кау-Тот!
- Для подчинения нам фараона, для возвеличения нас, служителей
Тота! - громко сказал жрец, названный Мен-Кау-Тотом. - Все больше
уходят от власти служители Тота, - продолжал Мен-Кау-Тот. - Его
величество, жизнь, здоровье, сила, - молод. Совет отца мудрости
Имхотепа - ибо кто, как не он, говорит через Джосера! - поможет ему
идти праведно, так, как это считаем мы. А может быть, и не будет так.
Жрецы Ра давно помышляют о господстве бога солнца в стране Кемт. Давно
боремся мы с ними за власть и богатство, за почет нашим богам, какой
был в древние времена Нармера[Нармер, или Менес, иначе Аха (3400 г. до
н.э.) - первый фараон, объединивший под своей властью обе страны -
Верхний и Нижний Египет. Считается основателем династий фараонов.]. То
ведомо тебе...
- Слушаю и запираю рот свой, - тихо ответил старый жрец. - Ты
мудр, как и надлежит быть великому начальнику мастеров...
В это время утомленный фараон, покачиваясь на носилках, тоже
размышлял о виденном. Огромная надпись с завещанием Джосера неотступно
стояла перед его глазами.
"Я построю много судов, - размышлял Джедефра, - по сто локтей в
длину. Для Черной Земли близкими станут Зеленое море и страны Иаа[Иаа
- страна за Красным морем, часть Синайского полуострова.] за Лазурными
Водами... Трус тот, кто прогнан со своей границы, - я согну трусов,
разобью бродячие народы и заставлю работать для Черной Земли..."
Приветственные клики помешали фараону размышлять дальше. Над
воротами большого дворца трепетали флаги на высоких шестах. Красная
корона над входом обозначала, что это северные ворота.
Фараон удалился на омовение и отдых, приказав позвать к себе
чати - главу над всеми царскими работами (то есть главного строителя и
первого сановника) - и одного из двух "казначеев бога", заведовавших
сокровищницей Верхней и Нижней Кемт.
Когда Джедефра вошел в тронный зал, оба вельможи уже ждали своего
владыку. По знаку фараона первым приблизился казначей бога Баурджед.
Это был совсем еще молодой человек. Его гладкая бронзовая кожа
оттенялась простым белым передником. Пестрый воротник обнимал шею и
плечи. Широкое лицо с горбатым носом и твердым ртом, обрамленное
витыми прядями короткого парика, дышало энергией.
Баурджед упал к ногам фараона. Джедефра оказал ему особую
милость, разрешив поцеловать свою ногу вместо праха у ног царя, как
это следовало по обычаю. Затем, по воле Джедефра, Баурджед приподнялся
и остался коленопреклоненным у подножия трона.
- Ты посетил чужие страны, ты перешел пространства, - начал
фараон. - Мое величество довольно в своем сердце: ты привез с Зеленого
моря двадцать кораблей с кедром для храмов и дворцов, ты был у озер
Змея[Озера Змея - озера на Суэцком перешейке.] и врат Юга. Теперь
надлежит тебе следовать в Пунт и быть оком фараона в этой неведомой
нам стране духов. Из Пунта надлежит тебе проникнуть еще дальше на юг,
до пределов земли на берегах Великой Дуги. - Джедефра умолк,
выжидательно глядя на Баурджеда.
Тот вздрогнул, приподняв голову, мускулы его напряглись, и лицо
приняло желтоватый оттенок. Но почти мгновенно молодой человек
справился с собой и бесстрастно поник головой.
- Какой избрать путь для следования, - продолжал фараон, -
предоставляем тебе: плыть Лазурными Водами или же идти через страны
Вават и Иэртет[Вават и Иэртет - части современной Нубии на отрезке
долины Нила между Асуаном и Хартуном.], вверх через ступени Хапи.
Спроси совета у мудрого Мен-Кау-Тота... Через два дня придешь ко мне,
и я дам тебе ту силу, какая потребуется.
Джедефра замолчал и велел приблизиться чати - главному строителю.
Баурджед поспешно вышел из зала. Приказ фараона застал его
врасплох, он никак не мог ожидать такого поручения. Неведомый путь в
безмерную даль, в пугающую Страну Духов... Что может быть страшнее для
сына Кемт, чем возможность погибнуть на чужбине, без погребения по
магическим обрядам, обеспечивающим душе вечность!
Оглушенный и растерянный, Баурджед прислонился к деревянной
колонне и долго стоял, пока не овладел собою.
Джедефра и чати долго беседовали в опустевшем зале. Фараон,
удалив всех присутствующих, немедленно приказал главе работ сесть
рядом с собою, без всякого этикета. Чати, тучный и низкорослый,
выпячивая круглые глаза, снял парик, обнажив лысое плоское темя.
Наступил вечер. Фараон повел своего приближенного в покои и
продолжал беседу за ужином.
Джедефра хотел что-нибудь сделать для расширения пришедшей в
упадок оросительной системы. Завещание великого Джосера неотступно
стояло перед ним, указывая путь к великой славе. Его отец Хуфу
построил величайшую пирамиду, а память его проклинает множество людей,
ненависть реет над его могилой - нет, это не слава! Молодой фараон
понимал, что ему не придумать лучше сказанного в завещании, где опыт
выдающегося правителя Черной Земли соединился с мудростью Имхотепа.
Джедефра чувствовал, что нужно торопиться. Причина неопределенной
тревоги, оставшейся после разговора с великим ясновидцем, теперь стала
яснее для фараона. Он начинал понимать борьбу разных сил за власть и
богатство, происходившую в государстве, борьбу, в которой жрецы,
объединяясь с частью знатных людей, играли главную роль. Если он хочет
повернуть к былым временам Джосера, то его поддержат богатые владельцы
земель в сепах - провинциях - и жрецы Тота. Но тогда он пойдет
наперекор намерениям жрецов Ра, поставивших его у власти. Могущество
Ра ему хорошо известно, а с ними ведь вся знать столицы, армия
чиновников и еще одна сила - жрецы Пта. Опасно вступить в эту борьбу.
Нужно до времени скрывать свои намерения...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг