речные обитатели передали свою преданность людям. Громче и радостней
зверей визжали только Тинка с Миком. А Бутик оседлал валун и, отбивая
такт металлическими кулачками, пропел:
Для сиамского кота
Хватит рыбьего хвоста.
А випарду для котенка
Мало целого китенка.
Игривые двухголовые котята суетились невдалеке, пока люди
разбивали палатку, готовили ужин А ночью заняли круговую оборону и в
четыре бессонных глаза караулили лагерь. Андрей настолько доверился,
что сузил гипнозащиту до палаточного шатра...
Скоро прикатит Най, и этот долгий короткий путь доблестно
завершится. Капитан выполнил приказ командора. Теперь он имеет право
думать о Готлибе и Нино.
Нога, придавленная башкой випарда, затекла. Андрей пошевелился,
переменил позу. Випард вздохнул, опрокинулся на спину, заболтал лапами
в воздухе. Шерсть на кошачьем брюхе была мягкая и теплая, как нагретый
солнцем мох.
Отчего же так неопределенно на душе твоей, капитан? Какая мысль
преследует со вчерашнего дня? Что важное упущено за тяготами болотного
перегона, за хлопотами о ночлеге, за разговором с Наем? Несомненно,
это связано с випардами. Но как?
Не торопись, капитан, шевели извилинами. Мало-помалу ты начинаешь
к этому привыкать. Вспомни, что ты подумал, когда с реки прискакала
пара самозванных укротителей? Вроде бы о Готлибе. И... Ну да, прямо
так и подумал: "Жаль, Готлиб не видит, он так мечтал о лошадке..." Вот
где важное. Лошади. Точнее - скакуны...
Андрей с сомнением посмотрел на лениво-безмятежного зверя. Не из
породистых. Ни прыти, ни умения носить седло. Откуда они взялись с их
странной любовью к людям? И какой благодарности ждут в ответ? Эх, была
не была... Ты сам выбрал меня в хозяева...
- Мурзик! - Андрей почесал в две пятерни два кошачьих подбородка.
- Мурзик, пойдем побегаем?
Випард с готовностью вскочил и выжидающе уставился на Андрея. Даже
нехорошо стало от этой пугающей понятливости.
Делая вид, что так оно и должно быть, Андрей сбросил комбинезон,
затянул вокруг талии пояс, потопал кедами:
- Пошли, что ли? Догоняй!
Он вынесся на каменную гряду, побежал намашисто, расчетливым
штурмовым карьером. Мурзик поравнялся, приноровил шаг, бесшумно
заскользил на расстоянии ладони. Капитан наддал, выждал минуту, забрал
в горсть шерсть на холке випарда. Хищник не сбил шага - и они слились
в общем ритме, словно невиданное животное о шести ногах и трех
головах... Андрей оперся на хребет зверя, постепенно перенося тяжесть
тела на правую руку, - випард все так же ровно и бесшумно стелился над
землей. Оттолкнувшись, Андрей, неуловимо перетек на кошачью спину,
распластался, приник грудью, и мягкая спина послушно изогнулась под
чутким человеческим телом. Всадник был несколько грузноват, но
подвижный и стремительный випард мчался без натуги.
Через лобовое стекло штурман не сразу рассмотрел, что за кентавры
ломятся навстречу вездеходу. А когда рассмотрел - дух захватило. Най
отключил двигатель, погасил воздушную подушку, осадил машину на грунт.
Раскрыл кабину. Высунувшись, лег грудью на поручень.
Выдуманные Андрюшкой скакуны работали пленительно. В охотку. У Ная
защемило сердце. Кому он нужен здесь с неуклюжим металлическим
монстром? Если б в дурью его башку не пришло желание удрать с плота,
он бы тоже сейчас скакал по джунглям на изящной двухголовой кошке.
Ну что же, так всегда бывает с хвастунами и трусами - сам себя
наказал!
Подлетев к вездеходу, Андрей, спешился. Остальные сидели в седлах
- впрочем, в седлах ли? - как влитые.
- Привет вольному казачеству! - внутренне усмехаясь, Най помахал
беретом. Из вездехода вихрем вырвался попугай, упал на плечо Мику и
заворковал разнеженной голубкой.
- Най! Най! Поехали с нами! - загалдела малышня. - Ты больше нас
не бросишь?
- Посмотрю на ваше поведение, - дипломатично ответил Най.
Оглаживая полированный бок вездехода (что ни говори, техника
надежнее, техника не обманет, не подведет), Андрей приблизился к Наю,
сделал знак глазами. Най подставил ухо.
- О Земле ни звука, понял? Пусть никто, кроме нас с тобой, не
подозревает о карантине... - И вслух: - Дальше поедешь верхом.
- Я? Верхом? - по инерции переспросил Най, а в ушах звенело: "На
випарде? На випарде!".
- Освободи кабину. - Андрей скроил зверскую гримасу. - Чтоб волос
не упал ни с чьей головы! И гляди: с Маяка ни ногой! А не то...
За насмешкой, за грубоватым тоном Андрей прятал грусть расставания
с малышней. Славные маленькие человечки!
Най непонимающе похлопал глазами.
- Мы что, поедем без тебя?
- Какой ты стал непонятливый!
Андрей хмыкнул, сунул под язык таблетку кваса. Терпкий напиток
приятно холодил и освежал рот. Хорошо бы сейчас искупнуться.
А после - минуточек двести в тени, под тихую музыку... Совсем
одичал, на сон от человеческих слов тянет...
Он откашлялся и зычно скомандовал:
- Отряд! Для зачтения приказа смирно! Сегодня, в пятый день
Геокарского календаря, после успешного завершения программы,
возвратился Най. Он досрочно прибыл на Маяк и связался с Землей. Земля
обещала срочную, немедленную помощь Тембре...
- Ура! - дружно гаркнули спасатели.
- Теперь вы поедете с ним, а я - к Нино! Слушайтесь его так же,
как меня... - скороговоркой закончил капитан.
- А тебя мы здорово слушались, капитан? - стрельнув глазками,
поинтересовалась Кирико.
Вот ехидна, снова за свое. А ведь признайся, капитан, тебе всегда
теперь будет не хватать ее насмешек. Как и теплой Тинкиной
доверчивости. И обстоятельности Мика. И взрывчатого упрямства Рене.
Спасая капитана от необходимости отвечать, Най бочком, бочком
подступил к випарду, опасливо потрепал по впадине между шеями:
- Добрая киса... Умная...
- Прощай, Мурзик, - Андрей свернул со спины випарда комбинезон,
перебросил в кабину. - Каждый возвращается туда, где он нужен...
- Я теперь твой должник по гроб жизни! Спасибо! - Най порывисто
обнял его - и отскочил.
- Мамочки, сколько нежностей, сколько громких слов! - отмахнулся
Андрей. Несколько дней тому назад он бы млел от такого признания. А
сейчас - будто это его и не касается. Он кашлянул, дружески стиснул
Наево плечо:
- В седло, казак!
На свист воздушной подушки Нино даже головы не повернула: решила,
ветер продирается сквозь лесные дебри. Но Готлиб, которому она
примеряла на кудри венок, вдруг вырвался с криком:
- Машина! Во! Мама Нино! Глянь! Машина!
Нино медленно поднялась - и цветы посыпались с ее колен.
Вписавшись на повороте в проломленную катером, снова за пять дней
заросшую поляну, вездеход мягко оседал и распластывался, словно
притихшая от радости собачонка. Не дожидаясь, пока он окончательно
замрет, Андрей распахнул кабину, выпрыгнул - и остановился, держась
рукой за борт.
"Если подойдет, значит, у папы все будет в порядке", - загадала
Нино. Гирлянда недоплетенного венка беззвучно стекла в траву.
Она поняла, что проверяет не его - себя. Он уже доказал,
примчавшись, что не испугался "чумы", не испугался прийти и остаться
здесь навсегда. Он же еще не знает... Не знает, а пришел... Чего ж ты
его испытываешь? Скажи быстрее. Ты и так промолчала с утра, а должна
была вызвать, обрадовать, пусть думает о тебе, что хочет!
Нино сделала шаг навстречу, но ее опередил Готлиб.
Захлебываясь и визжа, налетел на Андрея, ткнулся лбом в его
ладонь:
- Дядя Андрей! Дядя Андрей! Дядечка Андрей!
Андрей оторвал малыша от себя, принялся подкидывать, тормошить и
подкидывать, а сам смотрел и смотрел на Нино, так, что в конце концов
она заметила:
- Поосторожней, медведюшка! Уронишь!
Андрей водрузил Готлиба себе на шею. Подошел к Нино:
- Вот и все. Теперь я с вами.
- Мог бы позвонить, любитель эффектов, - проворчала Нино.
Что она говорит? Глупые слова помимо воли сыплются с языка. Это ж
Андрюшка, ее Андрюшка, наконец, скажи что-нибудь ласковое!
- Андрей! - Нино опустила глаза, с удивлением обнаружила в руках
недоплетенный венок. Пять дней и ночей она придумывала что скажет,
когда он придет. И вот, пожалуйста, ни одного слова из тех, которые
приходили на ум нудной одинокой ночью.
Девушка легко перекинула через его плечо цветочную гирлянду:
- Знаешь, Андрюшка, я такая дура набитая! Готлиб все время
веселенький, бодрый, а я уже измучилась ждать... Сегодня пятый день,
у него по-прежнему ничего, и живот болел только сутки. В общем, не
знаю, как я догадалась, сунула ему диагностер, и знаешь, что он
показал?
- Что? - одними губами спросил Андрей.
- Ничегошеньки! - Нино привалилась виском к его плечу и
быстро-быстро общипывала лепестки пунцовых, похожих на ромашку цветов.
- Представляешь, никаких процессов, шкала зеленая, как наш с тобой
Геокар. Разозлилась я ужасно. Это ж первое, что надо было тогда
сделать, - диагностер! А мы будто завороженные - "чума, "чума"! Ни в
жизнь себе не прощу! Пытала-пытала бедный прибор - про вчера,
позавчера, про самое начало. Так знаешь что он мне ответил?
Нино передохнула какую-то секунду и, не ожидая вопроса, в том же
лихорадочном темпе - скорее, скорее выговориться! - продолжала:
- Оказывается, отравление. Это кудрявое сокровище, пока мы
возились с катером, налопалось местных орехов. Не которые кокосовые и
хорошо горят, а такие мелкие, без скорлупы; похожие на виноград. Мы не
заметили, а там целый куст, стелющийся, только с Готькиным ростом и
можно в траве высмотреть. Я здорово искала, еле нашла. Проверила
анализатором - точно, ими отравился! Несмышленыш еще, что с него
спрашивать! А я хороша! Я-то все делала правильно - молоко,
стимуляторы, комплексное противоядие, а про диагностер забыла.
Вспомнила бы - не было бы этого похода...
"И одиночества. И недоверия. И тоски. Пять дней - это слишком
много для двоих", - чуть было не прибавила она. Все ж хватило ума не
прибавить.
Вместо этого она потерла кончик носа и упавшим голосом закончила:
- Мне б сразу утречком тебе позвонить, да я боялась... Ругаешь
меня? Столько натерпелись зря...
- Хочешь немножко порулить? - спросил Андрей, аккуратно снимая с
шеи Готлиба. - Иди поиграй в вездеходе.
Он подсадил малыша в кабину. Посмотрел, как цепко пухлые ручонки
легли на рычаги. Сейчас Око Безопасности отключит двигатель, потому
что водитель не вышел возрастом. Электроника никогда не ошибается. Она
твердо знает: с восьми до двенадцати лет ребенку разрешается
настраивать адрес. С двенадцати до пятнадцати человек ограничен в
скорости езды. Перешагнул этот рубеж - вездеход подчинен тебе
безраздельно. Значит, только в пятнадцать лет мы наконец обретаем
голову. И заодно - право ошибаться, истинно человеческое право!
Как быстро ко всему привыкаешь. Уже и малахитовые джунгли не
раздражают. И катер в зарослях выглядит чужеродно. И красующиеся
поодаль двухголовые кошки перестали казаться враждебными...
- Есть хочешь? - спросила Нино.
Капитан попробовал вспомнить, ел ли он утром, после скачек на
Мурзике.
Наверное, ел, иначе Кирико не выпустила бы его из-за стола.
И помотал головой:
- Яблочки там у тебя остались?
Нино вскрыла коробку, он долго выбирал, мял в ладонях наливающийся
соком плод. Делал это аппетитно, хрустко Она тоже взяла яблоко, двумя
руками поднесла ко рту.
- Ничего на свете не бывает зря, - сказал Андрей. - Придумала тоже
- попусту прошагали полторы сотни километров... Важно ведь, что
прошагали, понимаешь? Что смогли...
- Это вы прошагали. А я?
- Тебе было в сто раз труднее! - убежденно сказал Андрей.
- Андрюшка, - Нино улыбнулась. - Ты сейчас такой сосредоточенный.
И слова серьезные говоришь... Ты, неверно, жутко умный, да? Отец в
тебе не ошибся...
Это было последней каплей.
- Ошибся, не ошибся - как ты просто рассуждаешь. Да если хочешь
знать, это я с самого начала ошибся, из-за моей ошибки все наши беды!
Андрюшенька - герой, Маяк уберег. А то, что всех вас чуть не угробил,
руку сломал - это тоже героизм? Плюхнулись бы на антенну, Земля сразу
б почуяла неладное. У них как сигнал потухнет, так смотритель с
ремонтной бригадой тут как тут. Прилетают - а мы посреди зеркала на
штырь нанизаны... Позорно, зато никаких хлопот, все за тебя добрые
дяди сделали... Может, командор со штурманом так и задумали для полной
гарантии! Может, я со своим длинным носом помешал их планам, откуда ты
знаешь? Я еще на плоту до этого додумался, когда малышне про красное
стекло рассказывал. Додумался - выть захотелось от унижения. А я
улыбаюсь, вперед их волоку, ножками работать заставляю. А могли не
работать, могли в катере на Маяке отсиживаться... Это ли не зря?!
- Ты бы больше себя уважал? - запальчиво спросила Нино.
Андрей не успел ответить - его перебил внезапный басовитый рев.
Спотыкаясь, раскинув руки, роняя крупные слезы, к ним летел от
вездехода маленький Готлиб.
- Что случилось? Испугался? Кто тебя обидел? - всполошились Нино
и Андрей, одновременно кидаясь к малышу. Он схватил обоих за руки,
поочередно заглянул в лица зареванными глазами.
- Да! Вы поссорились! Ты опять нас бросишь! - всхлипывая,
пролепетал Готлиб.
- Глупенький, не брошу я вас больше. Никогда, ни за что не брошу!
Мы все вместе уедем отсюда.
Премудрый Космос, стоят ли все их обиды одной вот такой слезинки?
В конце концов, они выдержали главное - экзамен на человека. Все,
независимо от возраста. Невзирая на ошибки и просчеты. Ни маме, ни
командору не пришлось бы за них краснеть...
Андрей с Нино переглянулись, руки их, не занятые ладошками
Готлиба, соединились.
- Знаете, - решил Андрей, - мы уедем не откладывая. Потом мы с
Наем вернемся, заберем все... Давайте в машину!
Он поднял над катером силовой купол, замкнул своей волной. Легкая
сизая дымка чуть размыла резкие очертания космического корабля.
Не отпуская рук, они побрели к вездеходу.
- Да, Нино, чуть не забыл: брат у тебя смелый парень. Настоящий
Разведчик!
- Спасибо. Я передам твое мнение дяде Георгию и отцу, - просто
сказала Нино.
Приятно говорить людям приятные слова.
- А я? Я не настоящий? - Готлиб насупился.
- Что ты, малыш. Ты у меня самый лучший, самый настоящий! -
воскликнул Андрей.
Но смотрел при этом почему-то лишь на одну Нино.
______________________________________________________________________
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг