- В известной мере. Хотя, с другой стороны, я специалист
по планетам земной группы. Не знаю... Такое впечатление, что
меня отобрали не по профессиональному признаку.
- Странно. Не находишь?
- Нахожу. И тем не менее.
- Вы выполнили свою главную задачу?
Сомов улыбнулся и искоса на меня посмотрел. Но ответ был
совсем не тот, который я ожидал.
- Да, - сказал он.
Я намеренно не сопроводил вопрос оборотом "считаешь ли".
А он это понял, и тем не менее... Из этого вывод... Нет уж,
выводы потом. С точки зрения ЭТОГО Сомова экспедиция
выполнила свою задачу. Где именно, до Урана, возле Урана,
после Урана - не имело значения. Она ее выполнила, и все тут!
- Были ли пункты, оставшиеся невыполненными?
- Да.
- Возле Урана?
Он опять улыбнулся. Я понял, что на этот вопрос, он или
не хочет, или не может ответить.
- Ну, хорошо. Вот эта авария...
- Катастрофа, - поправил он.
- Да, катастрофа. Она произошла сразу или... как-то
постепенно?
- Или, - сказал Сомов. - Сначала была первая часть, а уж
потом двигатель разлетелся в прах.
- После первой кто-то пострадал?
- Да. Погибли трое, а мой однофамилец получил дозу
облучения.
- Но "Вавилов" сохранял, так сказать...
- Нет. Мы лишились всех средств связи и навигации. Судно
было неуправляемо. Мы не могли даже примерно определить
траекторию. Вообще говоря.., мы были обречены.
- И тогда?
- И тогда мы, если можно так выразиться, устроили
маленький ядерный взрыв в космосе. Вспышку заметили, на
счастье довольно близко дрейфовала "Генуя", они нас и
выудили из обломков.
Про "Геную" я был в курсе, но то, что взрыв был устроен
намеренно и не подозревал. Черт бы не побрал этого
Спиридонова!
- Скажи, а вас могли бы обнаружить, если бы вы не
устроили взрыв?
- Шансы, как потом выяснилось, были. И даже весьма
приличные. Но мы не могли рисковать. Нам нужно было сто из
ста.
- Почему?
- Кто-то из нас должен был вернуться на Землю.
- Кто именно?
- Безразлично. Хотя лучше всего, если бы вернулся Калуца.
- Почему?
- Так оптимальней. Вышло совсем хорошо, вот только...
Сомов.
- Он погиб во время взрыва?
- Нет, до того.
- Умер?
Сомов глянул на меня в упор. Я даже удивился той искре
неприязни, которая промелькнула в его глазах.
- На этот вопрос я ответить не могу.
- Не можешь или не хочешь?
- А на этот вопрос я отвечать не хочу.
- Хорошо. Как же вам удалось уцелеть при взрыве?
- Очень просто. Мы с Калуцей отсиделись в спасательном
боте неподалеку, а Свеаборг...
- Он находился... в судне? Или на судне? Как правильно?
- Он находился на борту "Вавилова".
- А разве нельзя было сделать так, чтобы все произошло
автоматически? С задержкой во времени, чтобы вы успели
удалиться на безопасное расстояние?
- Вероятно, можно было. Но - время! И нам нужна была
стопроцентная гарантия.
- Свеаборг сам решил остаться?
Щека у Сомова дернулась.
- Ты полагаешь, что такие вопросы можно задавать?
- Да, - сказал я, - извини...
- По-моему, мы исчерпали тему. Вряд ли я смогу сообщить
тебе еще что-либо интересное. И вряд ли все остальное имеет
значение. Этого достаточно.
- Достаточно для чего?
- Для тебя.
- Ты полагаешь?
- Убежден.
Он убежден! А я вот что-то не очень. Ладно, посмотрим...
- Последний вопрос. Очень хотелось бы узнать, как вам
удалось сделать из ядерного реактора взрывное устройство. У
меня, видишь ли, сын сдает за третий курс "ядерные
двигательные установки". И он, между прочим, тоже планетолог.
- Приятно слышать... Так вот это и есть главный секрет
фирмы. Только специалист может оценить все изящество
решения!.. Сыну передай привет и скажи, чтоб не валял
дурака. Потом может оказаться весьма кстати.
- Передам. С этим покончили. Теперь давай перейдем к
другой теме.
- Как?! А я думал, ты уже закруглился.
- Э-э, брат, не спеши... Ты меня еще плохо знаешь. Семь
потов сойдет.., - произнес я шутливо.
У меня были свои резоны. Теперь я собирался перевести
разговор на него самого, а такие беседы лучше идут в жанре
легкого юмора.
- Семь потов? Ой ли? А не семь шкур?
- Нет-нет, боже упаси. Больше двух за раз не дерем.
Гуманисты!
- Вы-то гуманисты? Знаю я вас, гуманистов...
Он давал мне понять, что вполне настроился.
- Слушай, Володя, - сказал я доверительно, - а вот эта
твоя болезнь... Может что-нибудь расскажешь?
- Могу, почему же нет. Но, думаю, Щипаченко тебе все уже
выложил.
- Нет, я серьезно. Ты помнишь, что было с тобой до
этого... м-м-м, восстановления.
- Сейчас помню, а тогда, в первые дни, - очень смутно.
Лица, сцены - смутно.
- Ты утверждал, будто являешься тем, вторым Сомовым.
Щипаченко заявил, что до того ты помнил многие подробности
его биографии.
- Ну, мы с ним часто общались. Как-никак почти полтора
месяца, просидели в одном трюме.
Теперь он играл. И имел право. Мы ведь настроились на
шутливую волну. Полтора месяца просидели... Где? На
"Вавилове" или в клинике? В клинике он пробыл пять месяцев.
- А сейчас в тебе ничего не осталось от того Сомова?
- Если хорошо покопаться, то можно откопать. Вот они, -
Сомов показал на дверь, - и копают. Спроси.
Все. Он сворачивает беседу. Что ж, и на том спасибо.
- Где сейчас Свеаборг, знаешь?
- Да, вроде, где-то на Луне. Или на Марсе. Калуца
говорил, что он еще не совсем здоров... Сильно его поломало,
так что он теперь должен в слабом поле тяжести кости
отращивать.
- Ты с ним встречался после того?
- Да. После возвращения я с ним встречался, хотя и не
должен был встречаться.
- Да почему же? - искренне удивился я.
- Потому что, - сказал Сомов серьезно. Причем, сказал
так, как будто эта фраза сама по себе должна была все
объяснить.
- Есть смысл беседовать с Калуцей?
- Смысл есть во всем. А с Калуцей ты просто обязан
встретиться. Сначала с ним. а уж потом вали на Луну или..,
где там нынче Свеаборг обитает?
Сомов безусловно знал, где сейчас Свеаборг. Но почему-то
не хотел этого знать. Или даже считал, что не должая знать и
хотеть. Почему?
Мы поговорили еще о том о сем, причем я лишний раз
отметил, что испытываю к нему симпатию. У него, как
выяснилось, была дочь в юношеском возрасте, так что тема
воспитания подрастающего поколения оказалась животрепещущей.
Я дал ему свой адрес и код и сказал, чтобы приезжал и
привозил свою невесту. Он уверил, что непременно заявится,
как только все утрясется, но что именно должно утрястись, не
уточнил. В общем, мы расстались друзьями.
Я решил, что к Калуце отправлюсь завтра, а сегодня посижу
в гостинице и хорошенько подумаю.
Но подумать мне не удалось. Причиной тому оказался
видеофон, стоявший в моем номере.
Первым вызвал Спиридонов. Я отозвался, и на экране
возникла несколько, правда, зеленоватая, но все же вполне
его физиономия.
- Привет, - сказал Спиридонов, - как дела? Сомова отловил?
- Добрый вечер, шеф. Отловил.
- Я тебе не шеф!.. Шеф... Имей ввиду, Гиря, я этого так
не оставлю. Это все с тебя началось, а теперь всякий сопляк
приходит и шефкает... Что Сомов?
- В норме. Похоже, что Калуца его здесь обследует.
- На предмет?
- Пока не знаю.
- Есть новости?
- Да. Хотя, как поглядеть. Вы в курсе, что двигатель они
сами взорвали?
- В курсе, в курсе... Это не твой вопрос. Ты не
отвлекайся на пустяки, а действуй по инструкции. Твое дело -
люди.
- Понял - люди. Василий Васильевич...
- Вот так-то оно лучше будет!
- А вам не кажется, шеф, - я сделал ударение на последнем
слове, - моя задача несколько странной? Я должен заставить
кого-то в чем-то сознаться, причем, кого и в чем именно, не
имею ни малейшего понятия.
- За это я ценю. Знал бы сам, кого и в чем - нужен бы ты
мне был... А что этот Сомов?.. Так, с виду, ничего?
- Отличный мужик! Я с ним почти подружился. Вовку своего
женю на его дочери.
- Ну-ну. Никакой дочери у него не было и нет.
- Как нет?
- Разбирайся, я тебе не нянька. Бывай здоров.
С тем Спиридонов и отключался.
Я не успел прийти в себя от этой новости, как видеофон
снова зажужжал. Это был Сомов.
- Вечер добрый, - сказал он, - как устроился?
- Вполне. Вот только у видеофона что-то с цветопередачей.
Или это ты от стыда так позеленел?
Сомов исчез из поля зрения, потом снова возник и заявил:
- У меня все в порядке - розовый. Это цветопередача.
- Что же ты меня с дочерью надул? И куда я своего Вовку
теперь дену?
- Не понял! Вакансия занята?
- Вакансия на месте. Откуда у тебя дочь? И, кстати, тебе
тридцать пять, минус семнадцать минус девять месяцев... Не
находишь?
- Ловкий, черт! - восхитился Сомов. - Но, видишь ли, это
моя приемная дочь. Точнее, это дочь второго Сомова. Хочешь,
позову? А то скажешь потом, что кота в мешке сосватал.
Мариша, иди сюда, сваты приехали.
- Да ну тебя, папа, вечно ты со своими дурацкими
шуточками..,- послышался голос, видимо, из соседней комнаты.
- Ну вот, - сказал Сомов, - а ты не веришь.
- Нет вопросов, - сказал я, - Договор остается в силе.
Так вызвал, иди по делу?
- По необходимости. Калуца попросил связаться с тобой и
пригласить на завтра к девяти. Рандеву в девять, первый
корпус, второй этаж, налево до упора.
- Принято.
- Ну давай, отдыхай. А то ко мне приезжай - с дочерью
познакомлю?
- Нет, - сказал я, - надо отдохнуть. Что-то у меня с
головой нынче не все в порядке. Зеленая.
Я отключился и сел в кресло. Загадки, догадки, отгадки...
Удочерил - а что тут такого? В конце-концов это даже, в
известной степени, ему плюс. Правда, семнадцать лет - вроде
бы и поздно.
Какая-то деталь из нашего разговора вызывала у меня
внутренний протест, но я никак не мог понять, какая именно.
Обычный разговор, а вот засело что-то в подсознании...
Я решил отвлечься. Я по опыту знал, что эта деталь рано
иди поздно всплывет. Так всегда бывает: упрешься, думаешь,
думаешь, а потом плюнул - ан, само всплыло!
Я поужинал, достал кристаллофон и хотел было еще раз
прослушать на сон грядущим первую беседу с Сомовым. Но тут
опять забурчал видеофон. Видимо, он хотел взять меня измором.
Я включил изображение - ба, да это же Калуца собственной
персоной! Пришлось сделать вывод о том, что моя популярность
в окрестностях Сараево почти сравнялась с популярностью в
районе Караганды.
- Добрый вечер, уважаемый Петр Янович, извините, что
пришлось вас побеспокоить. Я просил Владимира Корнеевича
пригласить вас.
- Он это уже сделал, - оказал я холодно, а сам, между
тем, лихорадочно вспоминал, как имя-отчество мистера Калуцы.
- Тогда я не буду повторяться, но внесу уточнение: не
около девяти, а ближе к десяти. Дело в том...
- Бога ради, - воскликнул я, - меня устроит любое время.
- А, ну и прелестно, - Калуца вежливо улыбнулся. -
Значит, до завтра.
- Спокойной ночи.
Когда Калуца исчез с экрана, я готов был голову дать на
отсечение, что он вызывал меня только для того, чтобы просто
взглянуть. И никаких особых причин дня того, чтобы перенести
встречу у него на было.
Дабы пресечь дальнейшие попытки видеофона вывести меня из
терпения, я его перевел в режим автоответчика и лег спать. И
перед тем, как уснуть, вдруг вспомнил: "...вечно ты, папа,
со своими...". Вот оно! Так можно сказать только родному
отцу: "...вечно ты, папа..." Потому что "вечно" значит
"постоянно". А Сомов год как из клиники. А
тридцатипятилетний приемный отец для семнадцатилетней
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг