- Вы поможете мне, я помогу вам. Хотите, я достану вам фотографии
всех, - медленно, почти но складам произнес я, участников преступления в
Лахоме?
Американец побледнел, сигарета упала на ковер.
- Как это всех?
- Да, всех. Даже самых незамеченных, самых скрытых. У вас будут фото
преступников... если вы поможете мне... Я вам достану фотографии.
Американец молчал. Я видел, как он изумлен.
- В Антарктиде, - оказал я, - вы получите кинопленку, на которой снят
весь ход заговора, в мелочах и деталях.
- Вы... мне?.. Этого не может быть!..
- Может. Уверяю вас, может.
- Но, позвольте, мистер Магнитолог, я столько дней распинался, говорил
о преступлении. Кому? Вам. Человеку, имеющему фотографии. Значит, вы,
русский, можете показать убийц нашего Президента? Вы знаете, кто убил?
- Пока нет.
- Ничего не понимаю!
- Ну, допустим, знаю. Не волнуйтесь. Фотографии будут у вас.
- Когда?
- Хотя бы завтра...
- И пленка?
- Пленку вы получите в Антарктиде.
- Я не сплю, мистер Магнитолог?
- Не хотите ли вы спросить, здоров ли я?
- Ну и дела, - сказал Американец. - Я немедленно что-нибудь выпью.
- Но сначала о том, как я улечу.
- Это не трудно. Вы назоветесь репортером нашей газеты. Я дам свою
карточку. В час отлета вы затеряетесь где-нибудь среди ящиков, а я возьму
на себя не в меру любопытных и полицейских.
- О'кэй.
- Вы обещали фото?
- Завтра.
- Ну и дела.
- Но если вам не трудно, покатайте меня еще раз по тем улицам...
- Где было преступление?
- Да.
- Согласен.
- И пожалуйста, найдите мне хорошую радиомастерскую. Нам необходимо
срочно заказать маленькую деталь.
- У меня племянник - шеф электронного цеха на заводе Хелма... Вам
подойдет?
- Вполне.
- Едем?
- Едем.
...Он остановил машину среди сотен, а может быть, нескольких тысяч
автомобилей. Кругом одно лакированное стадо, многоцветное сборище под
названием: "Стоянки заводов Хелма". Так было начертано у въезда на лаковом
белом щите.
Я ждал перед входом в стеклянное здание минут сорок. А мой Американец
вышел наконец и увлек меня в прозрачное полированное нутро, извиняясь на
ходу за то, что заставил меня ждать не по своей вине.
Мы шли по длиннющему светлому коридору вдоль стеклянных стен за
которыми в абсолютно стеклянных со всех четырех сторон комнатах сидели за
столами люди, склонившись над легкими чертежными досками, над элегантными
счетными аппаратами.
Кругом сияние, чистота, полированное стекло, полированные полы,
полированные потолки. Очень удобно, все как на ладони, полный надзор, и
никто не отвлекается.
Мы шагали по длинному, насквозь прозрачному коридору и как-то сразу
попали в огромный ангар, похожий на зал современного аэропорта. Трудно было
найти границы зала, не сразу можно было понять, где растут липы, внутри
цеха или снаружи, так много было прозрачности, полированности, света и
чистоты.
По залу тянулись четкие, длинные белые линии. Люди в белых, почти
полированных спецовках склонились над бесконечным столом-конвейером. Чуть
выше стола, на уровне макушек, плыла тонкая металлическая, словно живая,
гибкая тысяченожка: лента с различным инструментом. Она позванивала тихо,
добродушно, сама тянулась навстречу рукам, и всюду было неподвижное
движение: руки - тысяченожка, руки - тысяченожка, поворот головы, руки -
тысяченожка, руки - тысяченожка.
Весь конвейер был украшен понизу окошками, созвездиями цифровых
указателей, непрерывно и мягко поющих счетных машин. Каждое движение,
каждую секунду, каждую деталь, каждую копейку (виноват: каждый цент)
отмечают они своими "кассами", передавая цифры-сигналы другим, более
солидным счетным приборам. И звучит в стекле и полировке мелодия чисел,
мелодия хорошо смазанного металла, рук, макушек и человеческого дыхания. В
ангаре стоял непрерывный шорох.
- Вы - репортер, мой старинный приятель, англичанин, - шепнул
Американец. Перед нами возник энергичный, подвижной, не связанный
тысяченожкой человек, стриженный под ежик. Он протянул мне руку.
- Вот этот парень, - кивнул в мою сторону Американец, помешанный
любитель. Он хорошо заплатит, помоги ему, Билл. Не правда ли, Джордж, ты не
обидишь Билла? - спросил он меня.
- Конечно, - сказал я, - ты меня знаешь. Я не торгуюсь.
- Ерунда. Не в этом радость, - ответил нам Ежик. - Дядя много для меня
сделал... Чертеж у вас есть?
- Вот он, - я дал ему листок бумаги.
У Ежика была крепкая хватка.
- Занимательная штука, - сказал он, - попробуем сделать.
Приходите к вечеру к моей машине - 70-00-1, в третьем ряду... Я
захвачу... Какой размер вам нужен?
- Размер чего? - не понял я.
- Размер блока. Вам удобней транзисторный, микро или сверхмикро?
Я пожал плечами.
- Пойдем, - сказал Ежик, - посмотрите сами.
Он привел нас в круглую комнату, подвешенную над ангаром. Половина
круглой стены была стеклянной, другая половина сплошь занята экранами
телевизоров.
Это, как я понял, его кабинет. Весь ангар виден отсюда, как площадь с
балкона. Мы вошли, мигнула сигнальная лампочка, Ежик потянул кнопку на
консоли перед экранами. Вспыхнули два экрана, показав нам часть конвейера.
- В чем дело? - спросил Ежик.
- На третьем нет подачи, - сказал невидимый голос.
- Вижу. Пускай запасные.
- Слушаю.
Экран погас.
Ежик подвел меня к столу.
- Вот обыкновенные транзисторные детали, - он показал на коробку с
горошинами. - Подойдет?.. А если нет, имеются другие. Вот, - он показал
прозрачный листок, размером с монетку, - на этой стружке отпечатаны сотни
микросхем с полупроводниками.
- Сколько?
- Тысяча двести восемьдесят одна.
Я не мог удержаться и не взять эту пластиночку-листик в руки.
Американец подмигнул Ежику.
- Сверхминиатюризация, - пояснил тот.
- Как вы с ними работаете?
- О, микро дает возможность наладить производство схем без
прикосновения рук. Ничего не надо спаивать. Радиосхемы создаются в
комплексе. Их размер позволяет помещать рядом одинаковые дубли. Возможность
неполадок в приборе становится ничтожной.
- А еще какие достоинства? - спросил Американец, видно, далекий от
всего этого.
- В обычном полупроводниковом приемничке можно вместить в сто
пятьдесят раз больше радиосхем. Это позволило нам создать электронную
вычислительную машину размером не более жестянки из-под сардин. Весит она
двадцать восемь граммов и содержит пятьсот восемьдесят семь деталей,
расположенных на стружке диаметром, как у зернышка риса.
Ежик явно гордился, называя цифры. Ну что же, он имеет на это право.
- У меня в цехе расположены арифметические блоки вычислительных машин,
которым полагается иметь размеры с этот стол, а их можно спрятать в шляпе.
А если вынуть из них дублирующие детали, они станут меньше.
- Это поразительно! - воскликнул Американец. - Детали невидимы, нужен
микроскоп.
- Но зато надежность их намного выше, чем у транзисторных схем.
Автоматическая сборка свела на нет ошибки при монтаже, пропуски в связях.
Они более термоустойчивы.
Да, ими стоило восхищаться: микрофонами с булавочную головку и
радиоблоками, похожими на золотистую пыль.
- Выбирайте, - сказал мне Ежик.
- Я предпочитаю транзисторы, у меня под рукой не будет микроскопа.
- Заказ принят, - кивнул Ежик, и мы направились к лифту.
В ангаре звучал все тот же непрерывный шелест. Позванивала
тысяченожка, тысячи рук двигались в такт ее слабым звоночкам.
- У вас очень сложное хозяйство.
- О, да.
- Вы один управляетесь?
- С помощником.
- Вы помните всех, кто работает здесь?
- По номерам и цвету я знаю, кто на какой линии работает.
- По какому цвету?
- Наша фирма пользуется визуальной сигнальной системой. По всему
зданию расположены щиты с цветными лампами. За каждым ведущим работником
утвержден свой цвет. Мигание лампы означает вызов.
- У вас он есть? У вас какой цвет?
- Красный.
- А так, без лампочек, вы сумели бы?
- У нас управляют вычислительные машины. Они делают все. Гармонируют
подачу всех деталей, сборку, включают и выключают обслуживающие приборы.
Они составляют прямо на месте платежные ведомости на каждого, списки затрат
энергии, списки полученных и отправленных на склад предметов. Они ведут
весь, какой только возможен, учет и при малейшем сбое немедленно
сигнализируют всем, кто в этом заинтересован. Они выписывают заказы на
материалы и детали.
- Это интересно, - сказал я.
- Наша фирма применяет электронный учет кадров.
- Как понимать "электронный"? Она считает?
- О нет, вычислительные машины заносят в свою память кодированные
данные всех основных и средних служащих фирмы. Когда открывается вакансия,
машина подбирает наиболее подходящих кандидатов. Конечно, кого назначить,
решает не она. Зато полная гарантия: ни один квалифицированный кандидат не
будет обойден вниманием.
- Вот это и есть американский размах, американский стиль, - сказал
Американец. - Вам это нравится?
- Нравится.
Мы пожали друг другу руки.
В ангаре вдруг зазвенели нежные старинные куранты, ласковый домашний
звук. Белые ленты распались на сотни белых подвижных людей в халатах,
зазвучала живая речь, я видел живые глаза, я слышал остроты, насмешки.
Люди, не толкаясь, бежали (по-моему, им просто хотелось побегать) в
соседний с ангаром кафельно-стеклянный бассейн. Там журчала вода,
фонтанчики бил и вдоль стенок бассейна. Собственный пронумерованный
фонтанчик для каждой пары подвижных рабочих рук. Руки вниз, руки вверх, к
дующим вокруг бассейна пронумерованным электрическим горячим ветеркам. Это
воздушное полотенце. Руки вниз - руки вверх. А потом опять бегом в
столовую, тоже рядом, тоже кафельно-полированную. Там несколько сот
столиков, с пронумерованными сиденьями. Но почему-то никто не садится. Все
хотят стоять. Они стоят и наслаждаются вкусной с виду едой, стоянием на
двух подвижных ногах.
Мы прошли мимо них, потому что Ежик спешил на свое пронумерованное
место. Ежик сел. Мы кивнули ему и направились к парадному холлу.
- Мистер Магнитолог, я понимаю, что спрашивать у вас больше того, что
вы сказали, - нескромно. Это неудобно для вас, я чувствую. Но все-таки
посмотрите свежую газету. Вот она. Здесь напечатана большая статья:
"Политическое прошлое убийцы Президента". Как видите, спустя много месяцев
после убийства. В ней прямо указывается, что предполагаемый убийца -
русский агент. Он жил в России, факт неоспоримый, он был женат на русской
женщине, он... Такие выводы печатались у нас и раньше, но я принимал их за
чистейшую липу. А теперь...
- Вы хотите сказать, что, если другой русский имеет фотографии всех
преступников, значит, первый действительно...
- Вы угадали. Само собой напрашивается.
- Но тогда поясните мне, зачем русскому или русским понадобились убить
Президента. За каким чертом?
- Я не верю в это, не верю, несмотря на ваше неслыханное предложение.
Поэтому я повторяю только версию, высказанную в последней статье о
Предполагаемом убийце. Прежде всего Куба? Покойный Президент проявил
известную твердость, когда на Кубе наша разведка засекла ракетные
установки. Беседа между государствами шла на грани катастрофы. Газета
уверяет, что русские будто бы начали террор против государственных
деятелей, несогласных с ними.
- Чушь несусветная! Вы сами как думаете?
- Наш Президент был сильным и умным защитником капитализма. Он
действовал в интересах близкого ему круга идей, близкого класса, как у вас
любят говорить. Но он был умнейшим политиком, современным
высокообразованным человеком... Что греха таить, любая война, которая всех
других высасывает предельно, до состояния полной промышленной анемии, для
наших как живительный дождь. На первые годы во всяком случае. Наша
экономика лезет в гору. Кое-кто ждал, что война за Кубу начнется
немедленно, кое-кто ждал от Президента самых резких действий. Но Президент
этого не сделал. Он весьма плохо курировал и другой согревающий нас камин -
Вьетнам. Он был слишком умен и миролюбив для середины двадцатого века.
- Не подошел, значит...
- У меня в книге, мистер Магнитолог, высказано довольно много
соображений о том, что Президент погиб именно потому, что не подходил
Соединенным Штатам шестидесятых лет. Популярность его росла, на перевыборы
надеяться было нельзя, вот и была разыграна последняя карта...
- Вы американец и сами так думаете. При чем же тут русские?
- Так думают не все. Противники находят свои доводы, свою логику, свои
факты. В статье пишут о том, как Предполагаемый за несколько дней до
печальных событий в одном тире показывал всем вокруг свою поразительную
меткость. В то же время он заходит в автомобильный салон, просит показать
ему самый шикарный автомобиль и говорит продавцу, что скоро должен получить
огромную сумму денег и поэтому присматривает себе машину. Затем он бросает
многозначительную фразу. Я вам ее прочту... "Боюсь, мне придется вернуться
назад в Россию, чтобы там купить себе автомобиль".
- Такая гласность накануне преступления пахнет липой.
- Согласен, я тоже думаю... Но если тем, кто видит иначе, сказать,
что...
- Позвольте, кто бы вам ни дал эти фотографии, там будут реальные,
настоящие убийцы, преступники без оговорок и намеков, без нелепых
предположений, версий, догадок. Вы сами всех увидите, мистер Американец. А
я буду спать более спокойно, потому что после этой дурацкой статьи...
- Я жду с нетерпением.
- Придется подождать. Я сам пока не имею... Словом, помогите мне
понять... разгадать, какие фото к делу относятся, какие нет.
- Так покажите их!
- Рано еще, мистер Американец. Мы с вами многое должны выяснить,
угадать приблизительное хотя бы направление поиска. Или, как говорят
юристы: кому выгодно? Кто мог извлечь пользу из гибели Президента? Вы
убеждены, что заговор был, а, насколько я понимаю, заговоров без ожидаемой
выгоды не существует.
- Правильная постановка. "Бесполезных" организованных убийств не
бывает. А ключ к ответу может быть найден в главном различии между
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг