остальном, вы не специалист. Оскорбили тем, что взялись судить о его
деле, тоном своим оскорбили. Я не требую от вас извинений, уйдите. Вы
завистник, вы мне противны. Гигантюк ощерился.
- Чему завидовать, вот этому? - носком башмака он ковырнул зверя. -
Масштаб не тот. Помню, мы из нержавейки обелиск соорудили семь на восемь
- вот это да! Далеко было видно. Убрали... Говорят, безадресный. Но
ничего, Сатона снимут, обелиск восстановим. А о вас я слышал. Вы - Нури,
бывший кибернетик. От науки, значит, ушли. А куда пришли? Вот то-то...-
Гигантюк стоял, раскачиваясь. - Меня не интересует мнение бывшего. А я
есть и буду! Он двинулся посередине улицы. Нури поднял зверя.
- Возьмите, Гасан. Вы великий мастер, верьте мне...
После Гигантюка разговор их как-то погас. Гасан игрушечник сел за
работу и тем утешился. Для мастера работа всегда и цель и утешение. А
Нури пошел к отведенной ему избе, возле которой его уже ждал Иванушка.
Он боком сидел на широкой спине ездового хищника - Серого волка и готов
был все показать и обо всем рассказать.
Что может старик Ромуальдыч, Нури узнал к концу экскурсии, когда
попутно выяснилось: придется-таки ему остаться в Заколдованном Лесу.
Естественно, по доброй воле и неизвестно, на какой срок.
Управляющий комплекс разместился в обширном зале со сводчатыми
потолками. Помещение комплекса было вырублено в основании утеса с
поросшей соснами макушкой и смотрело фасадом на небольшую нехоженую
поляну. Фасад, выложенный из слоистого песчаника и заросший плющом,
почти сливался со скалой. Только выходящую наружу покрытую инеем петлю
криогенной электролинии Нури воспринимал как диссонанс в этой
совершенной гармонии ландшафта и техники.
Старик Ромуальдыч, задумчивый и грустный, сидел за подковообразным
пультом, обрамленным экранами. Деревянная скамья под ним тоскливо
скрипела.
- Тэк-с, посмотрим, что у нас на выходе...- Нури встал внутри
подковы, отодвинул в сторону свисающий на толстом кабеле шлем с
присосками. Все было знакомо - и шлем электронного стимулятора
умственной деятельности, попросту шапка ЭСУДа, и вогнутые экраны
"Кассандры". Пальцы привычно забегали по клавиатуре пульта. На экранах
сразу выявились странные фигурки, похожие на волосатую букву "Я". Они
деформировались и расплывались, то теряя очертания, то приобретая
голографическую рельефность. Старик Ромуальдыч, передергиваясь, вытянул
длинную руку и, ткнув в клавишу костлявым пальцем, стер фигуры. Но из
призрачных глубин экранов бездарным порождением убогой фантазии
выплывали новые уродцы.
- Мерзоиды! Сплошные мерзоиды! - забормотал старик Ромуальдыч. - И
делаю я многое сему подобное, взоры оскверняющее...
- Над задачами воссоздания бо-о-льшие коллективы работают, а вы тут в
одиночку...- Нури переключил прогнозную машину на анализ эволюции
буквообразных уродцев. - Вот и шапкой вынуждены пользоваться, а ЭСУД
ведь не для этого, он для экстренных случаев... Вы хоть понимаете, сколь
невероятно сложна программа восстановления?
- Нам понимать ни к чему. И шапка у нас не затем, чтоб думать, а для
вложения души. Мы проблему нутром чуем. Энциклопедисты - примитивисты,
вот мы кто. А программа что... нам ее готовую дали.
- Как - готовую?
О программах Нури знал все, поскольку в воспитатели поднялся с
должности генерального конструктора большой моделирующей машины. С тех
пор прошло почти пять лет, но знания - это поражало его самого -
остались... Однако разве кто-нибудь работал над программой создания
сказочных форм? Такие вещи втайне не делаются. - Кто вам ее дал?
- Директор ИРП, кто ж еще. У вас там по этой программе все и
воссоздается. И эта, виверра, и карликовый бегемот...
- Товарищ Ромуальдыч, - цыганский надрыв в голосе Нури был
неподделен. - Эти ж программы для реальных форм! А у вас - сказочные!
- Э, все едино. Это нутром надо чуять. - Ага! - Нури увидел, как
буква "Я" утолщилась снизу, а в кружочке возник и замигал кошачий глаз.
- О нутре - это я понял. Но как по программе для реальных форм вы
умудряетесь получать формы сказочные - вот чего : понять не могу.
Откуда, к примеру, дракон?
- Сие тайна великая есть.
- Повторяетесь. Про тайну и Иванушка говорил.
- Тем более, тем более, - забормотал старик Ромуальдыч. Глаз его
задергался, словно перемигиваясь с буквой "Я", которая, перепрыгнув на
экран центрального дисплея, превратилась в мохнатый колобок, мигнула
последний раз и бесформенно сплющилась. - Коли двое говорят, надо
прислушаться. Иванушка чист душой.
- Я тоже чист. Но, как сказал неотесанный Митяй, толку-то? Одной
душевной чистоты мало еще и работать надо уметь.
- А вот когда, к примеру, напряжение падает, что мы имеем? То-то! У
вас там крупные комплексы вводятся, а у нас Кащей врывается скандалит,
говорит, темно ему, он, видишь ли по ночам мемуары пишет, чтоб всех,
значит на чистую воду... Порядок это? Я не про Кащея, я про другое. Ты,
допустим, кистеухую свинью в вольере смотришь, хорошо это? Отвечу -
хорошо, потому как сознаешь: есть кистеухая свинья и живет на планете
той же, что и ты, человек.
- Отлично сказано! - воскликнул Нури.
- Вот. А ежели ты тянитолкая от носов к середке в две руки гладишь?
Отвечу - тебе еще лучше, потому что он из сказки. А у нас - перерывы в
энергоснабжении, это как?.. А ты на спевке тютелек был?
Нури, прикрыв глаза, вслушивался в бормотание старика Ромуальдыча.
Какая-то система во всем этом должна была быть - в подходе к проблеме, в
действиях жителей Заколдованного Леса, малопонятных, но, видимо, имеющих
свою логику.
В конце концов, что ни говори, а продукцию то они дают. А может, им
действительно легко ибо кто знает, каков дракон был в натуре? вел нечто
чешуйчато-перепончатое и, пожалуйста, дракон. А докажи! Но кто,
собственно, сомневаться станет? Поразительно: методы сомнительные, а
столь впечатляющие результаты...
Был Нури на спевке тютелек, именуемых же дюймовочками: Иванушка
сводил его в доступные посещению места и кое-что показали Дюймовочки,
разместившись вокруг низкого пня на кочках и цветах дикого подсолнуха,
разучивали что-то знакомое и жужжащее. Домашний шмель перелетал от одной
группы дюймовой к другой, предлагая смешанную с нектаром пыльцу, которую
налепил себе на бицепсы задних ног. Все это можно было увидеть и
услышать, если хорошенько присмотреться и прислушаться, но Нури умел
присматриваться и умел слушать.
- А вот дуб железный, еже есть первопо-посажен! - сказал Иванушка.
Дуб был огромен, и обозреть его было нельзя, не потеряв шапку с
головы. В невозможной вышине темнело дупло, в котором, как утверждал
Иванушка, дремала змея Гарафена. Но ту змею никто не видел, а только
слышали здесь, как она ползает там.
За самый нижний сук дуба, метрах в пяти от земли, уцепилась передними
когтистыми лапами драконесса, положив голову в развилку. На морде ее
было написано лучезарное блаженство, поскольку внизу доил ее Неотесанный
Митяй. густое, как мед, молоко тяжело цвиркало в бадью, над которой
роились пчелы.
- А говорите, тянитолкаю детское питание нужно. Тут молока на
ползверинца хватит!
- Молоко, да не то, - вздохнул Иванушка. Гребенчатый хвост драконессы
тянулся в кусты, а перепончатые прозрачно-черные крылья были мощно
растопырены, и сквозь них просматривался багровый диск полуденного
солнца.
- Дикая лактация, - леший утер пот с усов. - Драконыш высасывать не
успевает, доить приходится чуть не шесть раз в сутки - все мне, все
мне. А чуть задержка - пристает прохожим и, чешите грудь, гудит крыльями
трещит. А у них частота двенадцать герц, инфразвук. Люди пугаются до
онемения... Хочешь опробовать?
Неподвижная драконесса чем-то даже привлекала, от нее приятно пахло,
и была она теплая и уютная. Нури пытался заменить лешего, но не смог
выдоить ни капли.
- Здесь сила требуется, - леший потряс кистями рук, шевельнул
пальцами. - Двадцать процентов жирности... Сметана. Пятьдесят процентов
фруктозы. Правда, при трехстах сорока градусах, не пугайтесь, по
Кельвину, для драконов - нормальная температура, вязкость уменьшается,
но все же, ох, нелегко.
Нури вспомнил так называемое коровье поле неподалеку от городка ИРП и
уходящий за горизонт навес, под которым укрывалась от зноя нескончаемая
шеренга коров-скороспелок, вспомнил прозрачные трубы молокопроводов,
хлюпание присосок и стерильную чистоту автоматических отсосных станций.
- Доильный аппарат нужен, - сказал он.
- Дракон это! - посуровел Неотесанный Митяй. - А ты к нему с
аппаратом, как к буренке.
Соображать надо, а не бухать что ни попадя. Хорошо, она сейчас
высоко, не слышит и вообще отключилась.
Нури выслушал чужое мнение и согласился с ним. Розовое и вроде бы
мягкое на вид вымя драконессы было на ощупь практически несминаемым, и
только сверхъестественная сила рук лешего позволяла справляться с
дойкой...
Показал Иванушка и единорогов. Они дремали в тени цветущей липовой
рощи. Нури рассматривал их не спеша, убеждаясь, что тот неведомый
скульптор не погрешил против натуры ни в единой детали. В холке
достигающие двух метров, единороги отличались угадываемой мощью
рельефно-сглаженной мускулатуры и чем-то напоминали сказочных белых
коней. Чуть выше глаз, почти параллельно земле, вырастал у каждого
длинный рог, прямой и тонкий. Гривы их и хвосты рассыпались мелкими
кудрями, а опущенные и неестественно для альбиносов черные ресницы
бросали пушистые тени на розовые ноздри.
Пораженный дивной красотой, Нури с трудом перевел дыхание и, чтобы
как-то прийти в себя, ни к селу ни к городу заметил, что рог - это не
совсем удобно, при пастьбе должен мешать, упираться в землю. Иванушка
успокоил его: нет проблемы, единороги в основном питаются цветками
шиповника и медовой сытой, а пьют росу либо млеко от двенадцатого
источника, довольно глубокого.
- А сначала было их три! - произнес Иванушка голосом, от которого у
Нури пошли мурашки по коже. - Сказка сказок - единорог!
И больше Иванушка ничего путного не сказал, сколько Нури ни
добивался. И заторопился по каким-то неотложным делам, будто есть дела
важнее, нежели беседа с гостем. Он косноязычно бормотал что-то о великой
тайне, о том, что все подробно расскажет Пан, который есть завлаб. А он,
Иванушка, он на выходе и что достанет, тому и рад, вроде как леший
семечку. И кто знает, что получится, хочешь сделать добро, а вдруг
Василиск выходит. Иначе б с чего Пан кибернетика оттуда звал, сам
подумай...
...Нури сделал над собой усилие и вернулся. Старик Ромуальдыч с
горестной надеждой щурился на него и молчал, видимо, иссяк.
- И давно у вас сбои? Ну, подобные вот этим, когда система порождает
явную нежить?
- Постоянно. Все время нежить рождается, мерзоиды. Но "Кассандра"
предупреждает, и мы меняем режим либо мутагены, либо корректируем
рецептуру исходного бульона. Потом смотрим, что получается, и отбираем
наиболее подходящее. И опять-таки: "Кассандра" дает внешний вид, а
нутряные свойства кто предскажет? Я думаю, не сбой это, а заклинило нас
от страха, от неуверенности. Потому геном и рекомбинации - это еще не
все. Нужен еще один компонент - психополе создателя, ибо от него зависят
душевные качества, гм... продукции. Ну, у нас обычно кто менее занят,
тот и подключался, какая разница. Надел шапку и сиди себе, вспоминай
хорошее, детство там или первую любовь. А тут вдруг - Василиск...
Представляете, как это на коллектив подействовало? Я говорю: товарищи,
без паники. Зло, говорю, может быть врожденным, и нечего думать, что это
кто-то из нас виноват, И мне говорят: правильно, врожденным! А кто
породил? Мы! Я говорю: хорошо, пусть мы, но давайте исправим
воспитанием. И что? Вроде и еды и заботы в него, гада, было вложено - на
семь драконов хватит, а что вышло? Злодей вышел. Теперь не только за
себя, мы и за вас за всех боимся.
Нури знал, что характер - это и врожденное, и обретенное в процессе
воспитания. У людей. Но, видимо, особой разницы тут нет: и у зверей.
Нури помнил, что Василиск, смертоносное зло древних сказок, рождается из
яйца, снесенного семигодовалым черным петухом в теплую навозную кучу.
Это почти невозможное сочетание начальных условий говорило, что и предки
наши считали зло по природе своей явлением редким, исключительным.
Полагали, что природа ограничила возможности появления зла, но не
ограничила добро. А тогда действительно, откуда же здесь Василиск? Тот
самый, о котором скупо, но часто упоминают жители Заколдованного Леса?
Иванушка издали показал: вон там его логово, видишь, где деревья
посохли, в болоте; нет, сейчас он не вылезет, следим, раны зализывает...
В неоглядном и щедро освещенном зале синтезирующего комплекса было
малолюдно. Нури осмотрел знакомые баранки ускорителей, между излучающими
головками которых в плоских стеклянных трубках циркулировал мутный
первичный бульон - выходной резервуар его и представлял тот самый котел,
у которого трудился Иванушка. Гнездами торчали шарообразные емкости, в
которых совершались непонятные реакции, а за тройной, из - медной
проволоки, защитной сеткой над небольшим бассейном вспыхивали трескучие
извилистые молнии - и тогда морщилась поверхность зеленого студня в
бассейне. В самых неожиданных местах торчали армированные ясенем
окуляры. Возле некоторых в позах созерцания застыли добры молодцы в
шитых бисером кафтанах. Заведующий лабораторией Пан Перунович пояснил,
что это вот - стажеры, которые пытаются постичь, а вот это - выводы
оптических преобразователей, которые дают приблизительные зрительные
аналоги происходящих процессов - пока, а может быть, и в принципе,
ненаблюдаемых.
- Обратите внимание: реакторы, в которых мы расщепляем спирали ДНК.
Конечно, используем весь генетический фонд Земли. Продукт расщепления -
основной ингредиент первичного бульона. Отсюда он, смешиваясь с
катализаторами, ускоряющими обмен генетической информацией между
различными видами живого поступает в котлы горизонтального переноса
главное, чем мы располагаем.
Пан Перунович, тщательно выбритый, совсем не похожий на прочих
жителей Заколдованного Леса, снял с головы золотой обруч и повесил его
на палец.
Вдоль стен и на потолке, образуя причудливые переплетения, тянулись
разноцветные трубы котлов горизонтального переноса. В этих конструкциях
была овеществлена давняя идея: все живое находится в генетическом
родстве, между любыми живыми существами происходи в той или иной форме
перенос наследственного материала, и это - первый этап и основа
эволюции.
- Почти точная копия нашей лаборатории революционной эволюции, -
сказал Нури. - Я буду признателен, если вы поясните, как с помощью этой
традиционной аппаратуры вам удается получать устойчивые сказочные формы
жизни? Только не говорите, что сие тайна великая есть. Про тайну, про
нутряное чутье, равным образом о кондовости, о необходимости опроститься
я уже много раз слышал. Хотелось бы выяснить, наконец, от кого та
великая тайна? И почему ее от меня скрывают?
Пан Перунович долго и со смаком смеялся.
- Призывы к кондовости, - заговорил он сами по себе безвредны и не
более чем отзвук ушедших в прошлое дискуссий между возвращенцами и
прогрессистами. Если помните, первые, которых всерьез никто не принимал,
звали чуть ли не в пещеры. А вторые - к отказу напрасной, по их мнению,
траты усилий и средств на сбережение естественной природы, поскольку
человек неплохо чувствует себя и в окружении искусственном. Да,
запакостили природу и что, живем и сыты! Соблазн велик - урвать без
отдачи, именно так поступали предыдущие поколения, а каких высот
достигли! Опорой на опыт и были сильны прогрессисты... Но человечество
уже поумнело. Оно, Нури, стало добрее.
А доброта - это и способность к самоограничению, Прицела пора
отдавать долги природе, и вы знаете, что центры реставрации множатся не
по дням, а по часам на всех материках, и на островах, и на морском
дне... Прогрессисты увяли, сейчас от них и следа не осталось. А
возвращенцы - они и вам встречались. Да пусть их... Ну, а великая тайна
- это то, чего мы никогда не узнаем, поскольку постигнуть все нам не
дано. И конечно же, воспитатель Нури, мы ничего от вас не скрываем, да
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг