сбросить его в океан.
В Венеции, в церкви Санта Мария делла Салуте, построенной во избавление
города от свирепой чумы, невозможно было сесть на пол - столько людей искало
защиты в святом храме; по Большому каналу, покачиваясь на спокойной воде, плыли
трупы. У здания таможни их пытались вылавливать двое полицейских, и на тротуаре
позади них образовалось целое маленькое кладбище, подмытое стекавшей с
разбухших тел водой.
В Шартрском соборе обезумевшая, опьяненная волной насилия толпа разнесла
камнями и бутылками .драгоценные витражи; Богородица рассыпалась на мостовую
мириадами сверкающих осколков. В самом Париже в многочисленных уличных пробках
смрадно горели машины. В окрестностях города работали как приюты несколько
монастырей. Многие верующие не поддавались панике, даже когда их ломала
болезнь.
В Индии вокруг Тадж-Махала развернулся настоящий бой с применением тяжелых
минометов и авиации - одна из экстремистских общин стремилась захватить
национальную святыню, верные присяге полицейские части еле сдерживали напор
фанатиков. Традиционное перенаселение страны привело к тому, что здесь
правительство не пыталось локализовать очаги эпидемии, что полыхала повсюду как
лесной пожар, а наоборот, отгораживало относительно небольшие "чистые
островки". Впрочем, тоже безуспешно.
В цивилизованной Англии распространился слух, что камни Стонхенджа
таинственным образом исцеляют новую болезнь, и в Солсбери потянулись алчущие
излечения паломники. Матери несли на руках грудных детей, вереницей катились
инвалидные коляски. Местной полиции, несмотря на всеобщую депрессию, удалось
систематизировать и направить этот поток людей, придав ему какую-то видимость
порядка.
В Хорватии во дворце Диоклетиана неизвестный террорист заложил мощное
взрывное устройство. Власти отказались не только выполнять его требования, но
даже вести переговоры, и четверть построек огромного дворца, "смешения стилей",
набитого людьми, как соты пчелами, взлетела на воздух. Чуть не по всему Сплиту
повылетали стекла; в воздухе повисли тротиловая гарь и вой автомобильных сирен.
В больницы, и без того перегруженные сверх всякой меры, сотнями стали
доставлять раненых.
В Мехико вокруг старой и новой церквей Пресвятой Девы Гваделупской сутками
стояли коленопреклоненные паломники. В различных районах города то и дело
вспыхивала стрельба.
ГЛАВА 40
Скалолазам поверили.
Трупы "волков" и полицейских, погром на шоссе, незнакомое оружие - все это
подтверждало рассказ ребят. Информацию о параллельных мирах восприняли как
факт. Образцы вакцин и несколько пси-обручей ушли в соответствующие институты,
раненых скалолазов уложили в кремлевскую больницу, а остальных тщательно
обследовали в великолепно оснащенной клинике. Хорошо помня соответствующую
процедуру в лабораториях СС, ребята не хотели разлучаться и настаивали на
"свободном входе-выходе". Им неожиданно легко пошли навстречу, сообщив, что они
могут селиться, где хотят - они выбрали общежитие Сергея - и все дальнейшее
сотрудничество есть не приказ, а настоятельная просьба. Вообще, в местной
России очень уважались права человека, и чувствовалось, что это не мода, а
традиция.
Кроме обычной здесь воспитанности, в отношении к скалолазам проскальзывало
еще и восхищение. Они стали героями, и все их пожелания выполнялись даже
несколько быстрее, чем следовало. Им разрешили общаться с газетчиками и
предложили созвать пресс-конференцию, но от этой идеи ребята пока решили!
отказаться. Никто из скалолазов не отличался патологической скромностью, просто
им не хотелось, чтобы их начали узнавать на улицах. Как сказал Женька: "Я хочу
спокойно попить пивка на лавочке". Единственное, на чем настояли спецслужбы,
было постоянное присутствие рядом со скалолазами двух их сотрудников. Но и то
была скорее услуга, нежели навязчивое сопровождение - эти двое всегда были
готовы вызвать машину, которая появлялась в мгновение ока, в чем-то помочь,
обеспечить, рассказать и не мешали скалолазам расходиться по городу, когда тем
хотелось побыть в одиночестве.
Состоялась и встреча с премьером.
Яблочкин внимательно выслушал их рассказ, задал несколько точно
сформулированных вопросов, а затем попрощался, порекомендовав как следует
отдохнуть. Чувствовалось, что он уже владеет подробной информацией. После этой
встречи Женьке сообщили, что ему присвоен очень высокий "допуск доверия", и
передали соответствующий цифровой код. Отныне он мог напрямую связываться с
премьером или с правительством.
Но пока ребята действительно предпочитали отдыхать.
Общежитие оказалось очень комфортабельным и удобным; оно отличалось от
своих параллельных аналогов обилием бытовой техники и полным отсутствием
мусора. Вообще, все, что окружало скалолазов, все, что они видели и слышали на
улицах, было как-то даже не похоже на Россию.
Могучая, богатая, спокойная страна. Мечта, неожиданно ставшая явью.
Юлька благополучно нашлась уже на второй день. Сначала она долго откисала
в ванной, разглядывая в зеркальных стенах свои исцарапанные ноги, затем решила
не расстраиваться, повернула специальный рычажок - восемь разных положений, и
стены из зеркальных стали матовыми. Различных комбинаций душа оказалось около
десятка. Через два часа, отчаявшись перепробовать весь сервис, Юлька вылезла из
ванной - со всех сторон пошел теплый воздух, как будто включился огромный фен,
- растерлась ярко раскрашенным махровым полотенцем и подошла к Женьке. Тот
лежал на тахте и читал какую-то книжку по местной истории. Рядом стояла бутылка
пива. Юлька мрачно буцнула Женьку ногой.
- Что, Евген, не спится?
Тот оторвался от книжки и посмотрел на мокрое еще явление. Настроение у
Юльки было конкретное - подраться. Женька отхлебнул пивка.
- Тебе чего, лапушка? - благодушно спросил он. Юлька уселась у него в
ногах, небрежно запахнувшись в халатик.
- Это что, студенческое общежитие?
- В общем-то, да.
- Нормальное, обычное студенческое общежитие?
- Ну, не совсем, конечно. Лучший университет России, Москва. Да плюс еще у
нас гостевые комнаты, а гостей здесь уважают.
- Все равно, - Юлька вытянула вдоль Женьки ноги, - мы как будто в США
приехали. Женька усмехнулся:
- В здешних Штатах намного хуже. А Россия - сильнейшая в мире страна. Так
что гордись, Юльчетай... - Он опять потянулся за пивом, но тонкая рука
перехватила бутылку.
- Погоди, Жень. Ты сначала расскажи, почему тут все так хорошо? Понимаешь,
о чем я? Женька задумчиво почесал подбородок.
- Я же не историк. Юля. Мы с Герой вчера Димку навещали, так они мне
кое-что порассказали. Вот, даже решил почитать, - он кивнул на книжку. -
Кстати, Демьян в больнице свои мухоморы курил, ему хотели запретить, так он
только сказал- личное и его оставили.
- Ну и ладно. Пусть курит на здоровье. Ты не отвлекайся.
- Я не отвлекаюсь. Расхождение было где-то в восемнадцатом году. Причем
явного, яркого события, как "ночь длинных ножей", не было. Димка говорит, что
здесь неправильно легли два снаряда. Два снаряда, выпущенные в Гражданскую
войну. Или, вернее, у нас они легли неправильно, а здесь, наоборот, все как и
должно быть.
- Непонятно. Что значит правильно или неправильно?
- Понимаешь, в нашей истории очень странно погиб генерал Алексеев.
Главнокомандующий Белой добровольческой армией. Его убило в Новочеркасске
шальным одиночным снарядом, залетевшим прямо в штаб. Это даже не артобстрел
был, просто бахнул кто-то из пушки в сторону города. И все. А здесь Алексеева
только контузило; он потом всю жизнь шеей дергал.
- Как Овечкин, что ли?
- Ну, не знаю. Вроде того.
- Ну и что? Что такого мог сделать один генерал, пусть даже командующий?
- Много, Юля. Очень много. Он их объединил, белых-то. Они же не только с
красными, они и между собой за власть конфликтовали. Деникин, Колчак, Краснов,
Юденич. С Грузией успели даже повоевать, по-моему. Петлюра этот выскочил. Не
было общей координации действий. Одна рука бьет, другая в это время защищается.
Или, как Шкуро - прошел рейдом, пожег чрезвычайки, нахапал в них золота, и
обратно в Новочеркасск. Гулять да церкви строить, грехи замаливать. А уже через
год те церкви красные разграбили.
- А здесь?
- А здесь сразу был единый командующий. Трения, конечно, возникали, но
намного меньше. И, самое главное, они землю крестьянам дали, понимаешь Алексеев
и дал. Не в двадцатом, как Врангель, когда у него уже один Крым остался, а
именно в восемнадцатом.
- И что, народ за белыми пошел? Красные ведь тоже землю обещали.
- Вот именно, обещали. Потому за ними и пер мужик. Вспомни, как у нас
Гражданская война шла. С одной стороны казаки да офицерские роты, вся
профессиональная армия. Они почти все бои выигрывали. Разобьют одну часть, а за
ней уже стоит другая. Они другую разобьют, а за ней свеженьких уже две или три.
Красные воевали плохо, но брали числом. Числом, а не уменьем.
- Ну прямо. А с той стороны что, не русские были?
- Юлька, война ведь это тоже ремесло. Если бы соревнование шло в том, кто
больше деталей на токарном станке выточит, наверное, офицеры бы отстали от
рабочих. А насчет повоевать - уж извини. Белые чехвостили красных постоянно.
Вся история о том. И все равно войну проиграли, потому как притока свежих сил у
них почти не было.
- А здесь?
- А здесь они, вместо того чтобы по деревням мужиков пороть, землю им
дали. И те на мобилизацию шли почти добровольно, да не постреливали в спину
из-за кустов. Соотношение сил получилось не один к десяти, а примерно поровну.
- Погоди, а разве не Деникин командовал Добровольческой армией?
- Деникин. У нас - Деникин. Именно он Алексеева и сменил, а прежде у него
в штабе работал. Обычный штабной генерал.
- Понятно, - Юлька задумчиво обняла свою коленку. - Тогда, конечно,
авторитет у него был меньше. А второй снаряд?
- Второй снаряд ударил в городе Свияжск, под Казанью. Примерно в то же
время. Белая батарея прицельно молотила по наблюдательному пункту Троцкого.
Знали, что он там, и надеялись достать. Били плотно, даже огонь корректировали,
и аэроплан потом прилетал - бомбить, но толку никакого не вышло. Это у нас.
Троцкого только землей присыпало.
- А здесь?
- А здесь его смертельно ранило. Осколком раскроило череп, никакого
ледоруба не потребовалось.
- Понятно. Но Троцкий - это же не Ленин. Он там был где-то на вторых
ролях.
- Это его потом на вторые роли передвинули, когда его время ушло. И то
дальше вторых ролей задвинуть не получилось. А тогда это был равный Ленину
человек, и даже сложно определить, кто из них был главнее. Ленин партией
руководил, а Троцкий армией.
- А чего он там делал, под Свияжском-то? Это же не столица.
- Пытался остановить колчаковцев. Те уже Казань взяли, когда приехал
бронепоезд Троцкого. Сам он, конечно, не воевал, это был организатор,
великолепный оратор и организатор. Восстановил дисциплину. Расстрелял много
народу, конечно. Но из бегущей массы войск Троцкий вылепил боевые части. У нас.
А здесь - не успел. Его просто убило снарядом. И вслед за Казанью Колчак взял
Нижний Новгород. А чуть позже, между прочим, на Питер шел Юденич. И Ленин, в
нашем мире, считал, что Питер удержать не удастся, нужно проводить эвакуацию.
Телеграммы об этом слал. И войска-то были, но никто не хотел воевать, а у
Юденича наступали добровольцы. В основном гимназисты и юнкера. И в нашем Питере
именно Троцкий наладил оборону, Юденича отбили уже от Пулковских высот. А здесь
Троцкого похоронили и обороной руководил Зиновьев, у которого в партии было
прозвище "Паника", так что город взяли белые. Сформировали там несколько
дивизий, вышли к Вологде, и остановить их, и то временно, красные смогли только
у самой Москвы.
- Женя, у тебя получается, что именно Троцкий выиграл для красных
гражданскую войну.
- Я же тебе говорю, это был равный Ленину человек. Это главный организатор
Красной Армии. До него воевали отдельные отряды. Да что рассказывать-то, вот,
вокруг тебе свидетельство. У них вся гражданская война в несколько месяцев
закончилась. Только Ленина поймать так и не смогли.
Юлька задумчиво взяла бутылку и отхлебнула, как и Женька - из горлышка.
- И что? Он начал подпольную борьбу?
- Да нет, опять эмигрировал. Тут несколько версий, я же говорю, его так и
не смогли поймать.
Юлька встала с дивана и подошла к окну. Прямо под ними раскинулся
огромный, красивый город. Сияли золотые купола церквей.
Москва златоглавая,
Гильберпортал взяли под круглосуточную охрану, взвод полицейских перекрыл
все подходы, а сам овраг густо оплели колючей проволокой. Любой новый лазутчик
попал бы в западню, однако огненное кольцо больше не появлялось. По
дипломатическим каналам Россия предупредила все правительства мира о возможных
"черных шпионах", что с неизвестной пока целью проникают из параллельной
реальности. В прессу информация так и не просочилась, и бойня на шоссе не
получила вразумительного объяснения. Впрочем, даже такое событие не смогло бы
задержаться на центральных полосах газет.
В мире бушевала Эпидемия.
Образцы вакцин, что привезли с собой скалолазы, ушли сразу в несколько
крупнейших исследовательских институтов, где их состав разложили по полочкам,
разобрали по мельчайшим составляющим и вроде бы даже поняли, как подобные смеси
изготовлять. Ученые, часть из которых уже несла в себе смерть, работали круглые
сутки; но пока это были граммы, ампулы, капли, а для того чтобы остановить
набиравшую мощь Чуму, надо было налаживать промышленное производство.
Именно этого сделать не успели.
Наполовину парализованные болезнью и паникой государственные учреждения
работали слишком медленно; общественный транспорт практически нигде не
действовал, вместо него по улицам многих городов передвигались вооруженные
толпы людей. Грабежи, поджоги и убийства - это были вчерашние мирные граждане,
хлебнувшие крови и знавшие, что завтра они умрут. Войска, в большинстве своем
сохранившие верность присяге, безжалостно применяли оружие. Самоотверженная
работа до конца, до последних минут; любовь, долг и милосердие - и это тоже
были вчерашние мирные граждане, сознающие, что завтра они умрут. Эпидемия не
щадила ни подлецов, ни героев. Переполненные церкви. Больные пророки на улицах.
Попытки вывезти в горы школы и детские дома. Перевернутые автомобили. Пожары,
которые никто не тушил. Егеря, стреляющие в беженцев на границах заповедных
лесов, чтобы не пустить чуму в свои сторожки. Трупы, плывущие по рекам. Черный
дым крематориев.
Эпидемия бушевала везде, и не было спасения.
Именно в этот момент на крупнейшие города страны обрушилась депрессивная
волна. Началась активная фаза плана "Гейзер".
Полицейские, охранявшие портал, скорчившись от нечеловеческой боли,
улеглись на землю. Практически никто из этих парней не смог бы сейчас стрелять.
Они видели, как внизу вспыхнуло огненное кольцо, о котором их многократно
предупреждали, как из него начали появляться солдаты в форме российской армии.
Заколыхалась, распадаясь под штыками, колючая проволока - двойной забор,
огораживающий выход из оврага. Полицейским было все равно. На одинокий выстрел
самого крепкого из охранников ответил целый шквал огня, и парня, что все же
сумел поднять оружие, буквально разорвало на части. Бесконечной цепочкой
поднимались наверх рослые солдаты. Автоматы с примкнутыми штыками, у каждого
третьего пулемет или гранатомет. Они закололи еще несколько полицейских, тех,
что пытались сопротивляться. Остальных волоком спустили в овраг и забросили в
портал.
Лаборатории Ивса нуждались в свежем материале. Прошло около получаса.
Мягкими переливами, последовательно пульсируя всеми цветами радуги, горело в
овраге кольцо. Бесконечная цепочка людей в форме продолжала подниматься вверх.
В стороне трассы Москва - Санкт-Петербург послышались одиночные, разрозненные
выстрелы.
- Женька, что это такое? - Морщась, Зойка примащивала на голову обруч.
- А ты что, не знаешь, что это такое? - Женька улыбнулся. После приезда
найденыша-Юльки он все время улыбался невпопад. Он уже надевал поверх обруча
косынку по-пиратски, узлом назад.
- Откуда это может быть здесь, в вашей стране?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг