поднявшийся там столб пламени. Теперь дорога была перерезана в двух
местах, и бесполезно было ожидать помощи из города. Нужно было спасать
оставшихся в живых людей, орущих и плачущих, бессмысленно мечущихся вдоль
шоссе, боящихся покинуть эту узкую полоску привычной культурной земли,
протянувшуюся среди чуждой горожанину зеленой стихии природы, находящейся
к тому же в частном владении.
Констебль Роткин снова повторил свой призыв:
- Здоровые мужчины, врачи, санитары, ко мне!
- Я врач, - сказал высокий седой мужчина в дорогом костюме. - Я все видел.
Они ведут огонь из леса. Нужно выводить людей через кукурузное поле под
прикрытием насыпи. Вы были на фронте?
- Нет, - сказал Роткин.
- Я займусь ранеными, а вы... У вас действует радио?
Роткин кивнул головой.
- Вызывайте санитарные вертолеты, пускай они садятся в поле не ближе двух
миль от шоссе... - То ли от волнения, то ли из-за больного сердца врач
говорил медленно, делая большие паузы между словами и тяжело, со свистом,
набирая воздух. - Я займусь ранеными, а вы уводите людей в поле... Они
только с той стороны шоссе.
* * *
Людская толпа, случайное сборище чужих, ничем не связанных между собою
людей, враждебных, трусливых, смелых, нахальных, охваченных страхом за
себя и свое благополучие, объединенных лишь одним общим стремлением как
можно скорее выбраться из этого страшного места и вернуться к привычному
комфорту, людская толпа, растерянная и возмущенная, понуро брела по
кукурузному полю. Стадный инстинкт на время победил воспитанный в этих
людях с раннего детства американский индивидуализм. Перед лицом непонятной
опасности, вынужденные спасать свои драгоценные жизни, они невольно
собрались в толпу, старались держаться друг друга и, как стадо баранов за
вожаком, растянулись длинной неровной цепочкой среди высоких зарослей
кукурузы.
9
17 июля.
11 часов 30 минут.
Паника в Нью-Карфагене началась в тот вечер, когда прибыли первые беженцы
с места катастрофы на восточной дороге. Усталые, измученные, запыленные,
перепачканные глиной, в разбитой обуви и порванной одежде, они заполнили
гостиницы города и, как это свойственно людям, потерпевшим поражение,
представили все события в сильно преувеличенном виде. По их рассказам, все
случившееся приобретало характер чудовищной космической катастрофы,
полного крушения всех устоев нормальной жизни. Впервые столкнувшись с
реальной опасностью, увидев обожженные трупы не на экранах телевизоров, а
здесь, рядом, став непосредственными участниками разыгравшейся трагедии,
чувствуя свою полную беспомощность, все добравшиеся до города в своих
рассказах изображали события так, что по сравнению с ними поражение в
Пирл-Харборе или бегство англичан из Дюнкерка могли показаться детской
игрой в солдатики. Распространяясь по городу, эти рассказы, многократно
усиленные и искаженные, способствовали развитию паники, побуждали людей к
бегству из Нью-Карфагена.
Сбивчивая информация, передаваемая в первые часы радиостанцией
Парадайз-сити, только усиливала эти панические настроения. Однако
наибольшее влияние на умы обывателей оказало то, что город лишился
электроэнергии. Вечером улицы Нью-Карфагена были темны и мрачны, как улицы
Лондона в дни войны. Не горели огни реклам, и было темно в домах. Не
работали пылесосы и телевизоры. Выключились холодильники и электрические
плиты. Кондиционеры перестали подавать в комнаты свежий воздух, и на
электрических тостерах нельзя было поджарить гренки.
В первый момент, когда прекратилась подача электроэнергии по линии,
проходящей вдоль восточной дороги, на местной подстанции переключили
питание на другую линию и выслали ремонтную бригаду на место аварии.
Ремонтники вылетели на вертолете. При попытке снизиться вертолет был
уничтожен. Приблизительно через полтора часа вышел из строя главный
трансформатор подстанции. Он был разрезан лучом лазера.
Примерно в то же время вышел из строя узел телефонной и телеграфной связи.
Местная радиостанция прекратила передачи. Жизнь города была практически
парализована. Продолжали работать лишь те немногие предприятия, которые
имели резервные автономные источники питания электроэнергией. Водопровод
еще действовал, но подача воды сильно сократилась.
Утром тысячи жителей Нью-Карфагена не смогли, как обычно, как ежедневно,
принять ванны - вода из кранов едва сочилась тоненькой струйкой. Впервые
за много лет они не нашли у своих дверей пакетов со свежим хлебом. Газеты
не вышли. Крупные магазины были закрыты. Торговали мелкие лавочки, и в
закусочных подавали только холодные блюда.
У бездействующих колонок скопились длинные очереди машин. Бесполезные и
ненужные, брошенные своими владельцами, они с терпеливостью мертвецов
ожидали того момента, когда жизнь снова войдет в свою колею.
Транзисторные приемники, включенные в каждом доме, приносили все более
путаную, противоречивую информацию, которая только усиливала тревожное
настроение города. Радиостанции Парадайз-сити, Денвера и Сан-Франциско
передавали сообщения о небывалой катастрофе, охватившей весь район
Нью-Карфагена. Осторожно, как бы все еще не веря в правдоподобность такого
объяснения, говорилось о каких-то чудовищных насекомых, вступивших в
борьбу с людьми за овладение городом.
С десяти часов утра началась передача радиорепортажа из Нью-Карфагена,
транслировавшаяся по всей стране.
- Сейчас мы едем по восточной федеральной дороге к месту вчерашней
катастрофы. - Репортер вел передачу в привычном быстром темпе, пропуская
слова и не следя за стилистикой, подобно тому как это делают
радиокомментаторы бейсбольных матчей. - Итак, мы приближаемся к месту
катастрофы. Только что миновали тридцать шестую милю, осталась еще
одна-две минуты - и мы прибудем. Дорога на всем протяжении от самого
города совершенно пустынна. Ни одной машины - ни встречной, ни попутной,
даже как-то странно! Шоссе словно вымерло. Пока мы не видели никаких
повреждений, просто ничего нет, и все... Джеф, возьми, пожалуйста, чуточку
левее, чтобы я мог видеть идущие впереди машины. Это я прошу нашего
водителя взять левее, а то мне все загораживает фургон телевизионщиков.
Так хорошо, Джеф, спасибо. Наша машина идет третьей. Впереди на открытой
машине едут кинооператоры. Они установили свои треноги и сейчас, наверно,
уже снимают, хотя снимать пока нечего. Дорога по-прежнему пустынна. Не
видно ни огня, ни дыма. Пожар, вероятно, уже потушен. Сейчас я возьму
бинокль. Джеф, веди, пожалуйста, ровнее. Ага, в бинокль я что-то вижу! Да,
конечно, впереди, на расстоянии примерно около мили, я вижу несколько
машин. Это обгоревшие машины. Одна, крайняя, лежит поперек шоссе. Сейчас
ее видно уже невооруженным глазом. Кинооператоры в передней машине
засуетились... Так и держи, Джеф... Они едут на расстоянии примерно ста
восьмидесяти ярдов впереди нас, затем, ярдах в ста, фургон телевизионной
компании "Эй-Би-Эс". Справа от нас лес, слева кукуруз... А... Вот... С
передней машиной что-то случилось... Они полетели за борт, и люди и
камеры, а машина все едет... Их разрезало, их смело... Джеф, тормози-и!
Фургон! Надвое разрезан Джеф... тормози-и-и... тормо...
...После этого в приемнике послышался треск, а потом спокойный голос
другого диктора сообщил:
- По техническим причинам передача временно прерывается... А сейчас
послушайте немного музыки!
* * *
Пятнадцать миллионов зрителей, смотревших в это время телевизионную
передачу, видели, как люди, сидевшие и стоявшие со своими киноаппаратами в
открытой машине, были разрезаны пополам на уровне немного выше бортов
машины. Невидимый луч срезал ветровое стекло машины, голову водителя,
перерезал треножник киноаппарата и двух людей, стоявших около него.
Все это произошло очень быстро, но было отчетливо видно на телеэкранах.
Лишенная управления машина врезалась в обгорелый остов, лежавший поперек
шоссе. В следующий момент телепередача прекратилась.
До последней секунды в телестудии была включена магнитная видеозапись.
Все, что случилось с автомобилем кинооператоров, не только было несколько
раз передано по телевидению всеми станциями Соединенных Штатов, но с этой
записи были изготовлены фотоувеличения отдельных кадров, показывающие в
деталях весь ход катастрофы. Эти фотографии были широко распространены
информационными агентствами и появились в печати многих стран мира.
10
22 июля.
12 часов 00 минут.
Луис Морли - сенатор от штата Южная Миссикота - придвинул один из
разложенных на столе снимков. На большой глянцевой фотографии был
изображен тот момент, когда автомобиль с кинорепортерами попал в зону
действия лазера. Сам луч не был заметен, но было хорошо видно, как
срезанное ветровое стекло машины перекосилось и сдвинулось назад.
На другом снимке, сделанном в более поздний момент, все, что находилось
выше той линии, по которой прошел луч, уже отсутствовало. В машине можно
было разглядеть тело водителя, прикрытое упавшим ветровым стеклом, и
что-то, представлявшее собой останки оператора и его помощников на заднем
сиденье машины. На переднем плане было видно сильно смазанное изображение
двух фигур, отброшенных назад встречным потоком воздуха. В момент, когда
был сделан снимок, они еще не успели коснуться поверхности шоссе.
Сенатор отложил снимки и обвел взглядом собравшихся членов Специальной
комиссии по расследованию событий в штате Южная Миссикота. За длинным
столом, кроме него, сидело еще шесть членов комиссии: представители
министерства внутренних дел, Федерального бюро расследований, Центрального
разведывательного управления, Комитета начальников штабов, Комиссии по
расследованию антиамериканской деятельности и представитель отдела
внутренней безопасности министерства юстиции. Все это были умные,
энергичные люди, обладавшие большим профессиональным опытом в своей
области, привыкшие обсуждать серьезные вопросы и не боявшиеся
ответственности за принятые решения. Все они принадлежали к чиновной элите
Вашингтона, и каждый обладал более или менее прочными связями в деловых
кругах. Большинство из них до того, как стать чиновниками, занимало
ответственные посты в частных фирмах, и эта прошлая деятельность неизбежно
накладывала свой отпечаток на характер принимаемых ими решений. Но в
данном случае никто из них не преследовал каких-либо скрытых целей. При
обсуждении событий в штате Южная Миссикота они могли руководствоваться
только своей совестью и интересами общественного благополучия. Это
объяснялось тем, что по сравнению с масштабами, в которых они привыкли
действовать, вся эта муравьиная история представлялась слишком мизерным
фактом. Это не была война в Корее или Вьетнаме, не убийство Кеннеди и даже
не расовые беспорядки. Поэтому при обсуждении событий в штате Южная
Миссикота они со спокойной совестью могли думать лишь об интересах своей
карьеры, престиже своего ведомства и благосостоянии своей нации.
Сенатор еще раз посмотрел снимок и, не обращаясь к кому-либо особенно,
сказал:
- А не может ли все это быть просто ловкой мистификацией? Вы ведь знаете,
в кино могут делать самые невероятные трюки...
- Это исключено, - возразил представитель Федерального бюро расследований.
- Я абсолютно уверен, что это исключено. Я сам видел эту передачу, и,
кроме того, у нас есть вполне достоверные показания очевидцев. Как-никак
уничтожено целое воинское подразделение и пострадало много гражданских лиц.
- Все же... - сенатор недоверчиво покачал головой, - так просто разрезать
лучом автомобиль и даже бронетранспортер... Если это верно, то им ничего
не стоит обрушить таким же способом Бруклинский мост?! Что вы об этом
думаете? - Сенатор обратился к представителю Комитета начальников штабов.
Подтянутый полковник загадочно улыбнулся и пожал плечами.
- Не знаю, - сказал он. - По официальным данным, лазерная техника наших
потенциальных противников еще не достигла такого уровня. Я не могу
сказать, доступно ли им обрушить Бруклинский мост с помощью лазера.
- Прежде всего, я думаю, нам следует установить, кому это им, - заметил
представитель Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности.
Наступило молчание.
- Я полагаю, - предложил представитель ФБР, - было бы целесообразно
выслушать показания нашего агента, проводившего расследование на месте. Он
находится здесь.
Никто не возражал.
Оливер Бонди бочком вошел в зал заседания.
У него было ясное сознание, что наступил тот решительный момент, к
которому он давно готовился. Ожидая в приемной, сидя у стенки на жестком
стуле, положив на колени объемистый портфель желтой кожи, он без конца
перебирал в уме все детали предстоящего доклада. Очень легко представлять
себе свои героические действия, когда сидишь один в тихой комнате, и
совсем другое - реально действовать в критические минуты, когда надо
собрать всю свою волю и умение для решительного момента. Для Бонди это
выступление в сенатской Комиссии представлялось именно тем Большим Шансом,
которого он всегда искал и который всегда от него ускользал.
- Я прошу вас вкратце рассказать о результатах проведенного вами
расследования, - сказал представитель ФБР.
Оливер Бонди остановился у свободного конца длинного пустого стола, за
которым сидели члены комиссии, положил на стол свой тяжелый портфель и
начал:
- Проведенным следствием твердо установлены следующие факты: в конце июня
текущего года, а именно: двадцать третьего шестого, двадцать шестого
шестого, двадцать седьмого шестого...
- Несколько короче, пожалуйста, - заметил представитель ФБР.
Бонди сглотнул слюну и продолжал:
- ...были отмечены случаи смерти от паралича сердца при невыясненных до
конца обстоятельствах. Примерно в то же время и несколько позже были
отмечены не раскрытые до настоящего времени случаи ограбления ювелирного
магазина и двух лабораторий в местном университете. В частности, из
лаборатории доктора Хальбера похищены запасы редкого металла неодима,
используемого в экспериментах по созданию мощных лазеров.
В начале июля в местной печати появились сообщения, в которых все эти
события объяснялись деятельностью некоторого вида муравьев, якобы
достигших высокого уровня развития и научившихся пользоваться металлами и
другими не свойственными им материалами. Корреспондент местной газеты
Фишер показал на допросе, что эти сообщения были инспирированы неким
доктором Нерстом, профессором Нью-Карфагенского университета. Газетные
статьи вызвали в городе большое возбуждение и повлекли за собой новые
жертвы. По слухам, очаг размножения муравьев находится где-то в лесу, на
расстоянии около сорока миль от города. Под давлением общественного мнения
местные власти были вынуждены принять меры для уничтожения вредных
насекомых, но это не дало положительных результатов. Тогда городское
самоуправление обратилось за помощью к военным властям для проведения
широкой акции по полному уничтожению "разумных муравьев" во всем районе,
примыкающем к восточной федеральной дороге. С военной базы Спринг-Фолс,
расположенной близ Парадайз-сити, было вызвано подразделение химических
войск...
- В армии Соединенных Штатов нет химических войск! - прервал Оливера Бонди
представитель объединенных штабов. - Международной конвенцией запрещено
применение химического оружия.
- Моя ошибка, - поправился Бонди. - Я имел в виду специальное
подразделение, в задачу которого входит ликвидация последствий химического
или ядерного нападения.
Представитель штабов удовлетворенно кивнул головой.
- Дальше разыгрались события, широко освещенные нашей прессой. На подходе
к предполагаемому месту обитания серых муравьев воинское подразделение
было почти полностью уничтожено. Уцелела лишь небольшая группа солдат.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг