Когда мы расселись, он подозвал к себе Жокля и сказал:
- Ну-ка, закати рукав на правой руке.
Парень смущенно улыбнулся и поднял рукав выше локтя.
Я и Ирэн встали и подошли поближе.
- Посмотрите внимательно на нижнюю часть руки этого молодого человека,
- лукаво сказал профессор.
Вначале мы ничего особенного не увидели. Рука была как рука. Дешлен
приказал Жоклю подойти поближе к окну, и только тогда я обнаружил нечто
совершенно странное. Начиная от локтя, к плечу, на руке росли густые
черные волосы. Но ниже локтя никаких волос не было. Собственно, они были,
но очень светлые и очень тонкие, как на теле у маленьких детей. Цвет кожи
ниже локтя был светлым, она казалась тоньше и нежнее по сравнению с
огрубевшей желтоватой кожей выше.
- Внизу рука у вас моложе, чем наверху, - вдруг сказала моя жена.
- Совершенно верно, - произнес профессор. - Так оно и есть. Этой руке
всего три месяца, а локтю, если я не ошибаюсь, уже двадцать девять лет.
Мы удивленно смотрели на Дешлена. Парень опустил рукав и сел.
К сожалению, я должен начать с некоторых, довольно элементарных истин,
которые, кажется, известны всем, но над которыми, к сожалению, до сих пор
никто серьезно не задумывался.
Вы, конечно, знаете, что такое эксплантация, или культура ткани. Вы
берете кусочек живой кожи и помещаете ее в пробирку с питательной средой.
Если продуктов питания и кислорода в этой среде достаточно и обеспечен
хороший обмен веществ, то клетки живой ткани начинают размножаться вне
организма.
Напомню вам и другие факты. Есть замечательное свойство некоторых живых
организмов восстанавливать свои поврежденные органы - регенерация. Если,
например, у человека удалить часть печени, то со временем она может
полностью или частично восстановиться. Но это еще не самое удивительное.
Известно, что если взять кусочек обыкновенного кольчатого червяка - я
повторяю: кусочек - размером только в одну трехсотую долю целого червяка и
поместить этот кусочек в подходящую питательную среду - из него вырастет
целый червяк, точь в точь такой, как и тот , от которого мы взяли для
опыта "затравку". Есть и другие организмы, которые могут регенерировать
полностью из небольшой части своего тела, например гидра.
Ирэн вдруг заявила:
- По-видимому, профессор, вы разработали способ регенерации
ампутированных у людей конечностей путем помещения оставшейся части в
соответствующую питательную ванну?
- Если хотите, да, - ответил Дешлен и улыбнулся.
- Значит, именно таким образом вы восстановили руку господина Жокля?
- Совершенно верно.
-Но ведь это революция в восстановительной хирургии или как еще можно
назвать эту область медицины? Может быть, восстановительная биохимия?! -
воскликнул я.
- Нет, это еще не революция. Это - полреволюции, - произнес Дешлен. -
Революция будет дальше.
Мы переглянулись. Если регенерация ампутированных частей человеческого
организма путем помещения остатков в питательную ванну не революция, то
что же может быть большим?
- Разве вас не удивляет, - продолжал Дешлен, - что каждый из нас
появился на свет и вырос в огромный организм всего лишь из одной клетки?
Ведь когда-то, в период зарождения, все мы представляли собой всего лишь
на всего одну единственную зародышевую клетку! Именно в этой, одной
единственной клетке была сосредоточена программа, если хотите план или
проект, построения всего нашего организма. Тот порядок, который мы
наблюдаем в обычных кристаллах, это всего лишь геометрический порядок, в
то время как порядки и последовательности молекул в новом организме - это
порядок, определяющий смысл всей жизни.
- А теперь я перехожу к самому главному, нашему патриотическому долгу
перед Францией, - сказал Дешлен и встал.
Именно этот внезапный переход от рассуждении о строении живого
организма к судьбе нашей родины, произвел на нас самое сильное впечатление.
-Я не хочу описывать вам, какое горе и унижение претерпевает сейчас
Франция... Об этом все вы хорошо знаете. Я и Жокль, может быть, знаем
немножко больше, потому что были на фронте, или во всяком случае в местах,
которые условно можно было бы назвать фронтом. Наша задача заключается в
том, чтобы помочь тем, кто продолжает борьбу. Мы поможем им приобрести
оружие. Им нужны деньги, много денег.
- Вы имеете в виду движение Сопротивления? - тихо спросила Ирэн.
- Да.
- Но ведь в Алжире существует штаб этого движения. Он ему помогает.
Дешлен поморщился.
- Что это за помощь, я знаю. Листовки, бумажки, поздравления, несколько
сотен старых карабинов. А нужно больше, значительно больше... Мне иногда
кажется, что там, в Алжире, даже боятся серьезно помочь нашим партизанам...
- Где же вы собираетесь достать такие большие средства? -
заинтересовался я, все еще будучи не в состоянии понять смысл всего
разговора.
- В Египте, - вдруг сказал Дешлен, и мы все привстали со своих мест.
- Г-д-е-е??
- В Египте. В селении Абусир, сто километров южнее Каира.
Пока мы, ошеломленные, сидели и непонимающе переглядывались, профессор
Дешлен открыл письменный стол и вытащил из него пожелтевший листок бумаги.
- Не знаю, известно ли вам, что до войны я занимался проблемой рака.
Меня заинтересовали научные сообщения Раффера, относящиеся к 1918-1923
годам. Он писал, что для выяснения природы ракового заболевания необходимо
установить, давно ли на земле существует эта болезнь. Он исследовал
останки древних животных и особенно тщательно египетские мумии и пришел к
выводу, что древние египтяне были незнакомы с этой болезнью. Вот тогда-то
я и решил выяснить, насколько живучи раковые клетки и могут ли клетки
опухоли, пролежавшей пять-шесть тысяч лет, возбудить болезнь в живом
организме. Чтобы решить этот вопрос, я прежде всего обратился к
документам; мне хотелось узнать, не умер ли кто-нибудь из египетских
фараонов от рака. Я искал долго.
Но все же мои поиски увенчались успехом. На глиняной табличке,
выставленной перед мумией царя Сахуры в музее Гиме - он жил в тринадцатом
веке до нашей эры, - было сказано, что он умер, возымев на груди и коленях
"кровавый свет".
- А что это за "кровавый свет"? - спросил я.
- Рак, - мрачно произнес Дешлен. - Я а этом убедился, когда осматривал
мумию в музее. Множественный рак на груди и на конечностях. Вы знаете,
опухоли рака имеют кроваво-красный оттенок.
- Но причем здесь оружие для отрядов Сопротивления?
Дешлен усмехнулся:
-Вы торопитесь. В надписи сказано еще и то, что перед смертью Сахура
приказал принести богу Ра жертвоприношение - чуть ли не целую гору золота
и драгоценных камней. И клад этот был зарыт в тайнике.
- Ну и что, - сказала Ирэн. - Если вы имеете в виду дары Сахуры, то
они, конечно, безнадежно потеряны. Прошло ведь столько тысячелетий.
- Я уверен, что клад остался нераскопанным, во всяком случае мы можем
это проверить.
- Проверить? - я вообще перестал что-либо понимать. - Как же вы
собираетесь узнать, где он находится или находился?
- Нам об этом расскажет сам царь Сахура, - произнес Дешлэн и отошел к
окну.
Если бы в этот момент в комнате взорвалась граната или потолок прошиб
метеор, мы бы были меньше удивлены: я и Ирэн переглянулись и поняли, что у
нас мелькнула одна и та же мысль: "В голове у Дешлена не все в порядке".
Только Жокль благоговейно хранил молчание и восхищенными глазами
смотрел на своего спасителя.
Позволив нам за несколько мучительных минут передумать все, что нам
хотелось, Дешлен продолжал:
- Мои дорогие друзья, это не парадокс. Я верю, что вы умные люди и
правильно поняли то, что я вам говорил. В затравке содержится в
зашифрованном виде план построения всего живого существа. Если такую
затравку поместить в подходящую питательную среду, она вырастет в
полноценный взрослый организм.
Рука и нога Жоклена - этому свидетельство. Какой должна быть
питательная среда, я знаю. Остается дело за немногим - хотя бы за одной
клеткой фараона Сахуры.
- Но это бессмысленно! - закричал я. - Фараон пролежал в земле более
тридцати столетий! Всем известно, что полная минерализация, то есть полное
разрушение органических веществ в земле происходит максимум за двадцать
лет.
У нас нет никаких шансов раздобыть затравку для регенерации Сахуры!
- Это никем не доказано, - безжалостно произнес Дешлен. - Последние
археологические раскопки показали, что зерно пшеницы, извлеченное из
гробницы фараона, хорошо проросло, хотя и пролежало несколько тысяч лет.
Жизнь более цепка и более живуча, чем мы думаем.
- Учтите, - продолжал он, - что труп Сахуры был забальзамирован и
захоронен в каменном гробу, в песчаной почве, в жаркой, лишенной грунтовых
вод стране.
Я не верю, что в теле фараона не сохранилось ни одной дремлющей
тысячелетия живой клетки. Для эксперимента мне нужна кость из трупа
фараона, одна-единственная кость...
IV
- Когда осенью сорок первого года, - продолжал незнакомец, - я пришел в
музей Гиме, там было сумрачно и пусто. Был дождливый весенний вечер, и
тишина залов нарушалась шагами редких посетителей. Улучив минуту, я
спрятался за одной из египетских статуй и выждал, пока все не уйдут и
привратник не закроет вход в помещение. Ночью без труда я вскрыл
стеклянную витрину, за которой хранилась мумия, и при помощи ножа и
небольшой пилы отсек кусочек позвоночника. Как только утром дверь в музей
снова открылась, я, никем не замеченный, вышел на улицу.
Вы знаете, что люди по утрам думают совершенно иначе, чем ночью. Часто
серьезные и величественные мысли, возникшие ночью кажутся смешными и
мелкими утром. Примерно так было и со мной, когда я шагал по улицам Парижа
с прахом фараона в кармане. Редкие прохожие обращали внимание на мою
смеющуюся физиономию, не подозревая, что причиной этому был находившийся в
моем кармане египетский фараон, который должен был своими богатствами
помочь французскому сопротивлению! Что может быть более диким! Я шел на
улицу Парадиз преисполненный иронии и сарказма по адресу автора этой
бредовой идеи, профессора Дешлена. Насколько убедительными казались мне
доводы Дешлена, когда я его слушал, настолько сумасбродными они
представлялись мне теперь, после того, как я собственными руками
почувствовал, из чего мы собираемся восстановить древнего египтянина.
В кабинете Дешлена все меня ждали. Ирэн бросилась мне на шею со слезами
на глазах. Она волновалась всю ночь, боясь, что со мной что-нибудь
случится.
Я бросил мешочек с останками мумии и сел.
- Вот ваш подарок Франции, профессор! Надеюсь, здесь хватит материала
не на одного, а на десять фараонов.
Не обращая внимания на мои слова, Дешлен высыпал содержимое мешочка на
большое стекло. Своими тонкими и быстрыми, как у пианиста, пальцами он
стал быстро разгребать желтовато-серую массу, отделяя маленькие комочки от
больших. Одна из костей была размером с кулак. На ней-то он и остановил
свое внимание. Он долго рассматривал ее в лупу и затем сказал:
-Я вас поздравляю. Вам удалось добыть седьмой позвонок египетского
владыки.
Он хорошо сохранился. С него-то мы и начнем наши опыты.
Дальше было следующее. Дешлеи осторожно промыл позвонок в
дистиллированной воде и поместил его в банку со слабым раствором лимонной
кислоты. Затем Дешлен извлек его и переложил в раствор щелочи, для того
чтобы удалить минеральные образования, содержащие соли кремния. Процесс
растворения кремниевых соединений продолжался долго. Вначале Дешлен
помешивал раствор стеклянной палочкой, а затем знаком пригласил заняться
этим Жокля. Он стал ходить из угла в угол в напряженном раздумье. Мы молча
следили за ним глазами. Несколько раз он останавливался и пытливо
рассматривал кость. Затем он улыбнулся и, потирая по обыкновению руки,
сказал:
-Я совершенно уверен, что когда мы уберем верхний защитный слой, мы
найдем то зерно, которое должно дать свои ростки!
Удаление кремниевой оболочки с кости происходило очень медленно, тем
более, что по мере ее растворения Дешлен заменял раствор щелочи на все
более и более слабый и понижал температуру ванны. Это длилось несколько
дней.
За это время мы успели оборудовать в большом зале столы, расставили
дистилляторы, термостаты, холодильники, колонки для качественного и
количественного анализа органических соединений. На одном из столов моя
жена поставила в ряд множество склянок с растворами аминокислот,
приготовленных по рецептам Дешлена.
У самого окна, на водяной бане был установлен небольшой прямоугольный
аквариум, возле которого расположился баллон с кислородом. Именно в этом
аквариуме должна была осуществляться первая стадия регенерации царя из
Абусира.
И вот однажды вечером, дней через десять после того, как кость начала
подвергаться тщательной обработке, мы по обыкновению сидели в большом зале
и каждый занимался своим делом. Ирэн развешивала на аналитических весах
вещества для физиологического раствора, я проверял чистоту недавно
приобретенного глобулина, а Жокль сидя дремал, медленно помешивая раствор
в банке с костью. Вдруг раздался голос Дешлена, который как вкопанный
остановился возле Жокля.
- Смотрите! - закричал он. - Смотрите скорее!
Я и Ирэн подбежали к нему.
Как мы ни напрягали зрения, мы не могли заметить в кости никаких
изменений.
- Да обратите же внимание на цвет кости! Разве вы не видите, что она
стала розовой!
Это сообщение нас ошеломило, хотя поверить в его справедливость было
трудно:
при свете электрической лампы кость по-прежнему казалась желтоватой и
безжизненной.
- Обратите внимание вот на этот участок справа, у реберного отростка.
Только после того, как Дешлен точно указал нам куда нужно смотреть, мы
увидели, что действительно там обнажилось небольшое, величиной с
десятифранковую монету, розовое пятно. Жокль начал перемешивать раствор
еще более энергично, и розовое пятно стало расти на глазах. От удивления я
и Ирэн потеряли дар речи.
Первым пришел в себя Дешлен. Он вдруг сказал:
- Ирэн, срочно заполняйте аквариум физиологическим раствором и
питательной жидкостью. Добейтесь полного насыщения раствора кислородом.
В лаборатории закипела работа. Ирэн заполнила аквариум густой
бледно-розовой жидкостью. Я приладил несколько капилляров к баллону с
кислородом и опустил их на дно. Открыв редуктор баллона, я добился того,
что газ мелкими пузырьками быстро заполнил весь объем.
В питательный раствор кость была перенесена ровно в полночь. Она не
опустилась на дно банки, как мы ожидали, а повисла в центре,
поддерживаемая током пузырьков кислорода. Сюда мы поднесли яркую
настольную лампу и стали ждать.
Мы простояли не двигаясь до самого утра, но ничего не произошло. Ноги у
нас затекли, и мы устали. Устал и Дешлен. Утром он приказал сменить
раствор и идти отдыхать. У аквариума остался дежурить Жокль.
С этого момента потянулись мучительные дни, в течение которых мы всеми
силами старались увидеть хоть какие-нибудь признаки того, что кость в
аквариуме оживает. Но их не было. Дешлен был мрачнее тучи. Он почти не
выходил из своего кабинета, день и ночь листая какие-то журналы, делая
записи и вычисления. Изредка он на минутку выбегал в большой зал и, бросив
свирепый взгляд на аквариум, снова уходил к себе в кабинет. Чувствовалось,
что вот-вот разразится буря и вся наша дикая затея лопнет. И это произошло
бы, если бы не один случай.
Это был один из тех редких случаев, благодаря которым в науке иногда
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг