за дверь. Валюшок в который раз проверил свой игольник.
Еще никогда в жизни ему не было так страшно.
Клиент подъехал к ресторану на потрепанной "десятке". Его
сопровождала пара быкообразных типов, от вида которых Гусеву сразу
полегчало. Больше всего он боялся увидеть в свите Писца телохранителей
новой формации - симпатичных людей с дорогими прическами и без лишней
мускулатуры, подмечающих любой намек на опасность, а в бою - резких и
стремительных. Эта же парочка двигалась как коровы на льду, и не
сумела даже толком осмотреться.
Впрочем, сам Писец тоже оказался тот еще увалень. Он словно на
машине времени прибыл из страшных девяностых, когда Москву заполонили
бритоголовые ублюдки. Рядом с ним современная охрана не выполняла бы
очень важной своей функции - внешне походить на охраняемого.
И против ожидания, пластической операции Писец так и не сделал.
Только отрастил бороду, выкрасил ее заодно с волосами в светло-русый
цвет, да еще очки нацепил. Это точно был он, никаких сомнений.
Троица вошла в ресторан. Гусев вопросительно оглянулся на
старшего.
- Все чисто, - сказал тот. - Контрнаблюдения не отмечено. Мои
бойцы встанут на места как только ты начнешь. Один нюанс. Клиента
все-таки пасут менты. На солидном удалении. В ресторан не полезут.
- А ведь уверяли, что понятия не имеют, откуда он едет... -
протянул Гусев. - А если не менты? Проверь.
- На их машине номера ментовские.
- Тогда плевать. Леха, готов?
- Угу, - выдавил из себя Валюшок, чем заслужил оценивающий взгляд
старшего.
- За мной! - скомандовал Гусев.
- Живите, мужики... - напутствовал их старший.
Все свои действия Гусев и Валюшок расписали заранее. Более того -
отрепетировали их "на натуре" в тактическом классе, где раз двадцать
совершали разнообразные эволюции вокруг парты, имитирующей ресторанный
стол. Но теперь Валюшок понятия не имел, чего захочет Гусев. И поэтому
решил не дергаться попусту, а ждать.
Как ни странно, животный ужас немного ослаб.
В прихожей Гусев остановил ведомого и привычно его оглядел.
- Хорош, - заключил он. - И красиво, и оборудование не торчит. А
как тебе галстук идет! Не то, что мне. Леха, почему ты не ходишь на
работу в галстуке?
- Да ну его... - вяло запротестовал Валюшок. Сейчас на нем был
красивый длинный плащ, костюм, белоснежная сорочка и галстук, который
долго выбирала невеста, уверенная, что ее Лешка идет с Гусевым валять
дурака на какую-то официальную церемонию.
Сам Гусев драпировался в элегентное черное полупальто, делающее
его похожим на убийцу из Чикаго тридцатых годов - только шляпы не
хватало. Если судить по седине в волосах, Гусев давно и успешно
работал на одну из тамошних "семей".
- Хорошо. Действуем четко по схеме. Выносим этих двух быков.
Только вот что. Фокус с разговором между нами - отставить. Я все беру
на себя. Стреляй по слову "извините". Ясно? Потом ты держишь Шацкого,
а я поговорю с Писцом. Все, - он натянул тонкие лайковые перчатки.
- Есть, - поняв, что его функции особенно не меняются, Валюшок
несколько воспрял духом.
- И не спрашивай меня, на фига это нужно, - строго приказал
Гусев. - Нужно, и все.
- Понял.
Послышался вызов, Гусев достал мобильный телефон. Штатный
трансивер он сегодня бросил в отделении.
- Да? Понял. Отлично. Спасибо. Как только зайдем внутрь, сделай
одолжение, позвони мне еще раз. Просто так. Все, мы стартуем.
Гусев сделал знак рукой, Валюшок открыл дверь и шагнул на улицу.
- Везуха нам, - сказал позади Гусев. - Рядом освободился столик.
Нас за него и посадят. Все-таки нашли ребята выход на метрдотеля. А
еще говорят, что в АСБ одни тупицы служат...
Ресторан был небольшой, уютный, здесь играла тихая ненавязчивая
музыка и в воздухе плавали едва ощутимые вкусные запахи. Столики
размещались в небольших закутках, рядом стояли вешалки. Насчет вешалок
Гусев выяснил в первую очередь, без верхней одежды идти в обеденный
зал он отказался бы наотрез.
На входе их встретил некто величественный, облаченный в смокинг.
- Господа, прошу за мной, - изрек он и царственным шагом
проследовал вперед.
У Гусева в кармане зазвенело. Он тут же вытащил свой "мобильник"
и на ходу с головой ушел в беседу, внимательно глядя под ноги, чтобы
не споткнуться.
- А она что? - спрашивал он. - А ты? Не может быть! Ну,
поздравляю от души. И когда? А почему не в "Праге"? Какая разница, что
дорого, я добавлю, Мишка, не сомневайся! Ради такого дела...
Валюшок из-за спины Гусева уже видел Писца и компанию.
Безразлично мазнул взглядом по Шацкому - это оказался нервный мужчина
лет сорока с вьющимися длинными волосами, - и сконцентрировался на
удачно подвернувшейся справа красотке. Даже голову повернул.
- Да ну! - вдруг заорал Гусев и расхохотался куда громче, чем
предписывали хорошие манеры в публичном месте. "Быки" мгновенно им
заинтересовались, Писец и Шацкий продолжали беседу. До них осталось
всего ничего, шагов пять-шесть.
Гусев ржал, "быки" неодобрительно его рассматривали. Он мешал их
боссу разговаривать. И полностью занял их внимание. Валюшок мысленно
перекрестился. Они вышли на позицию, нуно было начинать.
Гусев поймал злобный взгляд своего "быка".
- Ой, извините! - смутился он.
Валюшок четко, как на тренировке, выдернул оружие из кобуры и
всадил две иголки в торчащее из-под стола массивное бедро
телохранителя. Но Гусев все равно вырубил своего первым.
"Быки" медленно валились со стульев. Валюшок уперся игольником в
грудь Шацкого.
- АСБ! - сказал он негромко, но твердо.
Шацкий очень натурально побледнел.
Писец, в свою очередь, налился кровью.
- Что ж ты руки-то на столе держал, идиот? - спросил его Гусев.
Телефон он давно уронил на пол, и теперь левой рукой придерживал стул,
с которого все падал и падал "бык". Игольником Гусев небрежно
помахивал у живота, не оставляя Писцу шансов потянуться и вырвать
оружие. - А туда же - вор в законе, король рэкета...
- Это какая-то нелепая ошибка, - сообщил Писец глухо.
Произношение у него было не московское, но Валюшок так и не понял,
какое именно.
- Я заявляю решительный протест! - с достоинством произнес
Шацкий, честно отыгрывая роль. - Я директор продюсерского центра... -
и тут его заклинило. Валюшок понял - Шацкий узнал Гусева.
- АСБ! Специальная операция! - раздалось от входа. - Пожалуйста,
оставайтесь на своих местах. Вам ничего не угрожает, с этого момента
вы находитесь под нашей защитой!
Гусевский "бык" наконец-то сполз на пол, и тот занял
освободившееся место, придвинувшись вплотную к Писцу. Это была опасная
игра, но это была игра Гусева, он сам ее себе выдумал.
- Хочешь скажу, кто тебя спалил? - предложил он. - Хочешь перед
смертью отдать должок ментовской суке?
Писец судорожно моргнул. Что-то у них там под столом творилось,
между ним и Гусевым. Скорее всего, Писцу в одно место уперлась
"беретта".
Вокруг столика ничего особеного не происходило, только по
напрягшимся лицам и спинам видно было, как остро посетители ресторана
переживают напряженный момент. По залу уже бродили непонятно откуда
возникшие люди с игольниками в руках. Выходы были перекрыты. Несколько
широкоплечих мужчин заслонили от посторонних взглядов столик. Одним из
подошедших был старший, которому сейчас по инструкции положено было
руководить снаружи. Тут же оказался и давешний матерый дядька,
сверлящий жутковатым взглядом затылок Шацкого.
"А у подъезда уже стоит труповозка, - подумал Валюшок. -
Интересно, что она повезет сегодня. Неужели на самом деле трупы?".
- Убей этого пидора волосатого! - вполголоса требовал от Писца
Гусев. - Пока еще разрешаю. А потом я тебя по-быстрому кончу. Ты же не
хочешь на каторге сдохнуть?
- Да пошел ты...
- Не верь ему! - прошипел Шацкий. - Кому ты веришь?!
- Убьешь? - настаивал Гусев.
- Да соси ты х...й...
Шацкий начал затравленно озираться. Похоже, спектакль в
режиссуре Гусева ему очень не нравился.
- Тогда пушку на стол. Очень медленно.
- Да е...л я тебя... Сам доставай.
- Как жаль, что я в тебе ошибся, - сказал Гусев безмятежно.
Валюшок по-прежнему держал на мушке Шацкого, и толком не
разглядел, что произошло. А Гусев просто влепил Писцу иглу в брюхо, и
тот расслабленно сник.
Шацкий так вздохнул, будто у него петлю с шеи сняли.
А зря.
Потому что Гусев выдернул иглу, воткнул ее себе в лацкан, быстро
спрятал игольник в кобуру и так же быстро достал у Писца из-за пазухи
"макаров". Вытащил из-под стола руку с "береттой". Взвесил оба пистолета на
скрещенных руках. Примерно так обычно держали парочку "Узи" всякие
крутые из полузабытых в Союзе американских боевиков.
- Что вы...?! - испуганно пискнул Шацкий.
- Господа, не дергайтесь, мне все отлично видно! - предупредил
Гусев.
И принялся стрелять.
Шацкий получил две пули в область сердца и рухнул на руки
выбраковщиков. Неподвижный Писец был убит двумя выстрелами в живот и
переносицу. Гусев бросил оружие Писца на стол.
В зале сдержанно повизгивали женщины.
- Ну, ты... - начал было старший, но передумал и только сплюнул
под ноги.
- Я же сказал, мне все было отлично видно, - Гусев уже склонился
над Писцом. Слегка ошалевший и малость оглохший Валюшок понял - он
делает клиенту нейтрализующую инъекцию. Через небольшое время
обнаружить наличие в крови парализатора будет невозможно. А дырочку от
иглы в животе Гусев расковырял пулевым ранением.
- А если бы ты его насквозь...?!
- Из "макарова"? Упаси Бог. Ну что, господа? Наш уговор в силе?
Круговая порука мажет, как копоть?
- Естественно, - процедил старший. - Этот убийца прятал ствол в
сапоге. У него как раз сапоги... Что тебе оставалось делать?
Игольник-то твой заело.
- Вообще хреновое оружие, - согласился матерый дядька. - У меня
клинило дважды в самый ответственный момент.
- Перекос он и есть перекос, - вступился еще один голос. - Между
прочим, второй клиент того... Готовченко.
Гусев подобрал с пола "мобильник" и с искренней теплотой
улыбнулся выбраковщикам. В том числе и Валюшку, который все отдувался.
- Спасибо, коллеги, - улыбнулся Гусев. - Помогли снять камень с
души. Век не забуду. Ну, я поеду отчет рисовать. Если что - знаете,
где меня найти.
- Живи, - сказали ему.
На улице Гусев с наслаждением закурил. И встряхнул за плечо
насупившегося Валюшка.
- Если ты меня осуждаешь, могу в деталях рассказать, как именно
Шацкий изуродовал свою жену. Ей было двадцать три года, Леха. Только
двадцать три. Обыкновенная молоденькая дурочка - нормальная женщина за
такого бы и не пошла, - но это в данном случае дела не меняет. Нельзя
кухонным ножом резать беременных жен, понимаешь? И нет таких высших
интересов, во имя которых можно оставлять в живых тех, кто так
поступает.
Валюшок молчал.
- А то, что в Агентстве существует круговая порука, ты мог бы и
сам догадаться.
- Да нет же!!! - взорвался наконец Валюшок. - Нет!
- Что "нет"? - опешил Гусев.
- Ты... Ты... Да ты чуть мне в руку не попал! Я едва отдернуть ее
успел!
- Лешечка! - воскликнул Гусев радостно. Похоже, он ждал
чего-нибудь похуже. - Дорогой ты мой! Сам посуди - если бы я мог
попасть тебе в руку, уж наверное я бы тебя предупредил!
Валюшок в ответ только сплюнул - как перед этим старший.
Наверное, они пережили очень похожий стресс.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Лишь в молитвах и заупокойных
службах изливалась скорбь по тысячам
казненных, не обращаясь в ярость,
направленную против тирана - ведь его
власть была освящена церковью, а цели -
разумны и благородны.
Очередное испытание на прочность судьба подбросила двойке Гусева
в один ничем не примечательный вечер. Да и началось все рутинно -
просто на пульте лежала заявка, которую Гусеву передал дежурный.
Гусев, привычно изображая лицом скуку и неудовольствие, в бумагу
заглянул и сразу же покосился на Валюшка. Его ведомый, поигрывая
на пальце ключами от "двадцать седьмой", мурлыкал под нос песенку и,
судя по всему, пребывал в отличнейшем расположении духа. "Ну, сейчас
посмотрим, какой ты гражданин, агент Валюшок, - мысленно вздохнул
Гусев. - Поганая заявка. В последний раз я такую видел года два назад.
Ясно, почему ее именно мне подкинули - Гусева ведь не жалко. А
Валюшка? Хм-м... Все-таки, не оставили надежды восстановить против
меня. Какая же это сволочь наверху мутит воду? Понятное дело, не шеф.
А кто? Ну, в любом случае нужно будет за Лехой присмотреть. А то еще
замочит старика Гусева по великой своей доброте. Обмялся он за
последний месяц нормально, уже никакой работы не гнушается, но
это...".
- Заводи, - скомандовал он. - Я сейчас, только вот труповозку
закажу. Нам сегодня особенная понадобится...
Ехать пришлось на самую границу зоны ответственности
Центрального. Валюшок вел машину как обычно - быстро и надежно, не
хуже, чем если бы за рулем сидел Гусев. С исчезновением знаменитых на
всю страну московских пробок средний уровень водительского мастерства
в городе неуклонно падал, и Гусеву было приятно, что хотя бы его
ведомый этому повальному расслаблению не подвержен.
"Двадцать седьмая" идеально запарковалась у искомого подъезда - в
двух шагах, но так, чтобы не привлекать лишнего внимания. Гусев достал
рацию и вызвал "труповозку".
- Когда подъедете, во двор не суйтесь, - приказал он. - Стойте на
улице. А то здесь бабуськи околачиваются, сразу выяснять начнут, к
кому "Скорая" приехала.
Труповозка ответила, что все понимает, глубоко сочувствует и
постарается без повода не светиться. Гусев повернулся к Валюшку. Тот
курил и ждал распоряжений, изо всех сил делая вид, что ему это дается
легко. Ведь по инструкции Гусев обязан был довести до ведомого
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг