Некто по кличке Писец объявился в Москве внезапно, будто из-под
земли. Еще задолго до появления выбраковки его неоднократно
задерживали менты, и каждый раз со скрежетом зубовным отпускали. При
том, что на вопрос "Чем занимаетесь?" Писец всегда честно отвечал:
"Работаю вором в законе". Когда пришла новая эпоха, и появилась
реальная возможность за такие заявочки схлопотать пулю в голову не
отходя от кассы, Писец растворился в воздухе. Его искали долго и
безуспешно, а потом махнули рукой. Справедливо предположив, что
негодяй покинул страну в поисках более демократичных государств, где с
такими, как он, вовсю церемонятся, и в случае поимки на раздавленную
фашистской диктатурой родину не отправляют.
И вдруг до скучающего от безделья опера дошли слухи, что Писец со
дня на день посетит столицу. Капитан мгновенно встал на дыбы и
принялся рыть землю копытом. В итоге милицейский информатор сообщил
конкретное место и точное время, когда Писца можно будет забраковать.
Опер пожаловал в АСБ лично, и Гусев отметил, что давно уже не видел
настолько счастливого и гордого собой человека.
Грех было такого не обломать.
- У тебя двойка, тебе и идти, - сказал Гусеву шеф. - Чтобы не
отсвечивать. А с улицы вас подстрахуют.
- Заодно и пообедаем, - хмыкнул Гусев недовольно - брать Писца
нужно было в ресторане, где тот назначил деловую встречу. - Что за
кликуха такая - Писец... Песец? П...дец?
- Фамилия у него - Пипия, - сказал капитан, неприязненно
разглядывая Гусева. Оперу Гусев сразу не понравился - уж слишком мало
проявил энтузиазма, узнав, какая ему предоставлена честь.
Гусев повертел в руках фотографию Писца, на вид совершенно
русского человека, и бросил ее на стол. Толку от фотографии было чуть,
скорее всего Писец кардинально изменил внешность.
- Готов поспорить, что пока этот урод не купил себе звание вора,
то ходил всего-навсего в Пиписках, - сообщил он.
- Откуда подробности? - насторожился капитан.
- Считай, интуиция. Насмотрелся на таких шакалов. Я этих деятелей
столько в расход отправил - тебе и не снилось.
- Ладно, Пэ, не заливай, - попросил шеф. - Никого ты в расход не
отправлял. Что о нас люди подумают...
- Ну да?! - возмутился Гусев.
- Это формула речи такая, - заверил шеф капитана.
- Вы это... - опер погрозил Гусеву пальцем. - Вы, товарищ старший
уполномоченный, не вздумайте только в людном месте расправу учинить.
- Как же, как же, превыше всего общественный порядок, - кивнул
Гусев. - Не извольте беспокоиться, коллега. Голову сложу, но шума и
кровищи - ни-ни.
- Хотелось бы, - сказал капитан с угрозой в голосе.
- Да и откуда шуму взяться? - невинным тоном осведомился Гусев. -
Ситуация очень даже тихая и мирная. Сами представьте, заходят в кабак
два идиота. Суются к этому Писцу, у которого всего-то навсего пара
телохранителей. И разумеется, больше никаких друзей за столиками
вокруг. Никакого контрнаблюдения из разных концов зала, как это обычно
делается, чтобы иметь хороший обзор и успеть продырявить идиотам
задницы. На фиг такие премудрости господину Писцу? Кого ему бояться?
Выбраковки, что ли? Так вот, наши идиоты подходят, достают
игольники... Писец радостно улыбается и по собственной инициативе
врезает дуба. Охрана покойника рукоплещет. Деловой партнер умершего
достает мобильный и звонит в государственное унитарное предприятие
"Конец настал" заказать венки. Все очень просто, коллега. Так оно
всегда и бывает.
- Не понял юмора, - прорычал опер. - В конце концов, это ваша
работа.
- Ага. Вдвоем против минимум четверых. С игольничком на
пистолеты. Я это каждый Божий день проделываю. Спасибо, хоть
похолодало...
Опер внезапно успокоился.
- Перестаньте нести ахинею, коллега, - попросил он. - Во-первых,
их будет трое. Четвертый вам не помеха, это наш человек. Внештатный
сотрудник, так сказать. Во-вторых, уголовные авторитеты по определению
клиентура АСБ. Наше ведомство дает наколку, ваше разбирается. Мы
заманили Писца в конкретное место, рискуя при этом жизнью информатора.
Более того, посадили информатора с Писцом за один стол. Он не сможет
долго поддерживать беседу. Вы должны максимум через пять минут войти и
нейтрализовать клиента, пока он не понял, что это западня.
- То есть брать его на входе в ресторан - не успеем, а на выходе
- опоздаем, - заключил шеф. - Понял?
- И вообще, "Указ сто два" не я придумал, - ввернул опер. Ему,
похоже, стало немного стыдно, что брать опасного вора идут какие-то
"чайники", да к тому же связанные обязательством не пугать честных
граждан. Вот он и оправдывался теперь.
- Зачем у нас снайперов разогнали? - вздохнул Гусев. - Влепили бы
гаду иголку в ухо с ближайшей крыши...
- Пэ, ну какие теперь снайперы? К чему дармоедов содержать?
- Разумеется, когда есть Гусев, на все готовый... Ладно, хоть с
погодой удачно получилось. Шеф, распорядитесь, чтобы бухгалтерия денег
подбросила. Нужно будет два костюма поприличнее, галстучки там,
ботинки... И два стильных дорогих плаща. Что уцелеет - сдадим в
каптерку. Ага?
Шеф едва Гусеву не ответил, и по выражению лица можно было
понять, как именно он сейчас выразится. Но Гусев его очень ловко
перебил, обернувшись к тихо млеющему оперу.
- А насчет общественного порядка, - сказал он, - это по
обстановке. Извините, но гарантий никаких. Мы постараемся успеть
первыми, честно, постараемся. Но вы же сами понимаете, какой нюх на
опасность у бандита, который столько лет в бегах. Мы даже труповозку
возле кабака поставить не сможем. И нам самим ждать нужно будет не
рядышком в машине, а на другой стороне улицы в подъезде. Что тоже не
лучшая позиция. Хорошо, если учреждение какое-нибудь найдем, а вдруг
только жилые дома? Бабушки-пенсионерки очень бдительные, вызовут
потихоньку милицию, та приедет нас брать, тут Писец идет, старательно
оглядываясь...
- Ничего лучше предложить не можем. Он появился буквально из
ниоткуда. Вызвонил нашего человека, захотел встретиться, о цели
встречи даже не намекнул.
- Может, он кончать его приехал, вашего стукача, - заметил Гусев.
- Ну ведь не в ресторане же...
- Яду сыпанет, и все дела.
- Не драматизируйте. И вообще, что еще делать? Нужно брать его,
раз шанс предоставился. Брать положено не нам, а вам. Ну и берите.
Честное слово, я не понимаю, - опер посмотрел на шефа, который с
глубокомысленным видом уставился в потолок. - Я свои функции выполнил.
АСБ собирается в принципе выполнять свои? У вас что, других
оперативников нет? Менее э-э...
- Благоразумных, - подсказал Гусев. - По-вашему у нас одни
психопаты работают? Которых хлебом не корми, дай под смертью погулять?
- Закройся, Пэ, - приказал шеф, возвращаясь из своего далека. - А
вы не беспокойтесь, капитан. Мы у вас клиента приняли. Клиент будет
подвергнут соответствующей мере социальной защиты. Бумаги я все
подписал. Гусев, у тебя еще вопросы есть к капитану? Только не
риторические.
- Да все ясно, - заверил Гусев. - Завтра сходим на место,
присмотримся. Нажремся там как следует, чтобы хорошее впечатление
произвести на обслугу. А послезавтра...
- До свидания, капитан, - вздохнул шеф. - Видите, у него вопросов
больше нет.
Капитан холодно распрощался, забрал документы и вышел.
- Что же ты вытворяешь, Пэ! - накинулся на Гусева шеф. - Ну за
каким чертом спектакль?!
- А пусть думают, что у нас бардак, - твердо ответил Гусев.
- Так это и есть форменный бардак!!! - заорал шеф.
- Вот пусть они так и думают. А мы последим за дальнейшей
реакцией.
- Исчезни! - рявкнул шеф. - С глаз долой! Актеришка! Плащ ему
подороже, видите ли! А четыре доски не хочешь?
- Ну, этот-то прикид от меня никуда не денется. Кстати, я
надену именно плащ. Человек, который ходит по дорогим ресторанам в
кожанке, сразу вызывает подозрение - вдруг оружие за пазухой?
- Тебе виднее, - отмахнулся шеф. - Но соваться на место раньше
времени не смей. Я уже вызвал ребят из Южного, их тут вботио не знают,
они проведут разведку по всем правилам.
- Сто лет не был в ресторане, - пожаловался Гусев. - А нельзя
будет уже после выбраковки там немножко посидеть?...
В ответ шеф замахнулся на него пепельницей.
Напротив ресторана очень удачно разместилось отделение налоговой
инспекции. Там хватило места засесть с полным комфортом не только
двойке Гусева, но и доброй половине "группы поддержки". Нижние чины
вели наблюдение, а Гусев, старший группы и примкнувший к ним Валюшок
принялись всячески отравлять жизнь налоговикам. Они расхаживали по
офису, открывая двери ногами, приставали к местным девицам и задавали
начальникам дурацкие вопросы типа "а если я в нерабочее время
кого-нибудь убью, мне это нужно вносить в декларацию или нет?".
Инспектора зверели, но не подавали виду. Многие из них хорошо
помнили те времена, когда для визитов к злостным неплательщикам
приходилось заказывать в сопровождающие парочку выбраковщиков. Это
называлось "на усиление". Так что они знали, какова выбраковка в деле,
и предпочитали не нарываться. Хотят ребята нас поддеть - а мы плевали
на их подначки. К тому, что их никто не любит, кроме близких
родственников, налоговики уже давно привыкли.
За полчаса до назначенного Писцом времени Гусев утихомирился,
взял бинокль и прилип к оконным жалюзи.
И почти сразу подскочил на месте.
- Мать твою! - воскликнул он. - Да это же... Ух ты!
- Приятеля увидел? - спросил лениво старший группы.
Гусев обернулся к нему и сверкнул глазами.
- Еще какого! Ты про Шацкого слышал?
- М-м...
- Ну, этот... Деятель шоу-бизнеса. Продюсер. Который всю их
поганую эстрадную тусовку на иглу пересажал. А три года назад сам
переборщил с наркотой и столовым ножом жену выпотрошил.
- А, тот волосатый? Помню. Редкостный урод. Так его же... Погоди,
разве он сам?!
- Вот именно. Собственноручно. Тупым столовым ножом. Беременную.
- Ни фига себе!
- Вот именно. Эх... Взять-то я Шацкого взял. Жалко, что не убил
на месте. Потому что его менты себе забрали. И выпустили. Сказали -
может быть нежелательный резонанс. Мол артистам Союза положено нюхать
исключительно цветочки и ширяться только витаминами.
- Соболезную, - вздохнул старший. - Три года назад? Слушай, а я
ведь помню. Нас тогда гоняли в "Олимпийский" какие-то офисы шмонать.
Мы человек двадцать всякой мелкой сошки там переловили. Выходит, это
Шацкий их сдал?
- Безусловно.
- Думаешь, к нему Писец идет?
- А к кому еще? Я в такие совпадения не верю, - твердо сказал
Гусев. - За Писцом что у нас числится помимо рэкета и прочей гадости?
Оптовый драгдилинг. А что такое Москва? Рынок сбыта, который замер в
ожидании. Кто был господин Шацкий? Покупатель с большими деньгами. К
тому же неплохо знающий конъюнктуру!
Старший откинулся на спинку кресла и уютно сложил руки за
головой.
- Логично, - признал он. - Но будь я на месте Писца, я бы с
Шацким не связывался. Допустим, Писец не в курсе, что Шацкого спалили.
Ментовка умеет такие дела проворачивать по-тихому. Но он ведь сам
нарокман! Опасно.
- После трагической гибели жены Шацкий завязал, - сказал Гусев,
снова берясь за бинокль. - Убитый горем муж, любимая супруга которого
была зарезана пьяным хулиганом в подъезде... Нашему отделу внешних
связей памятник надо ставить. Опять-таки - менты постарались. Знаешь,
я ведь был на месте происшествия.
- Представляю себе. Мерзость какая...
- Он ее на самом деле выпотрошил. Это я не для красного словца, -
сказал Гусев деревянным голосом. - Ты не подумай, что у меня к Шацкому
какой-то личный счет. Просто такое прощать нельзя. Я уж молчу, сколько
талантливых ребят из-за его поганой наркоты коньки отбросило или
сыграло в лагерь. Понятное дело, если человеку позарез нужен героин,
он его везде найдет. Но ведь хороший продюсер музыкантам вроде отца...
А Шацкий как раз хороший продюсер.
Старший тяжело вздохнул и сел прямо.
- Что ты предлагаешь? - спросил он.
- Есть у меня подозрение, что Писец Шацкого убьет.
Некоторое время старший молчал. Члены его группы притихли
настолько, что не было слышно дыхания. Валюшок, присевший в углу в
ожидании приказаний тоже непроизвольно замер.
- Как именно убьет? - поинтересовался старший деловито и сухо.
- Вижу три варианта. Либо мы опоздаем, либо обнаружим себя на
подходе. Или устроим какую-нибудь импровизацию, не знаю пока, какую.
Валюшок судорожно глотнул. В него еще ни разу не попадали
настоящей пулей, и он как-то не был особенно уверен в надежности
своего "комбидресса". Хотя Гусев уверял, что девятимиллиметровую пулю
броня выбраковщика держит неплохо - только очень больно, и остается
жуткий синяк.
Буквально за пару секунд весь многомудрый психологический тренаж,
которым Валюшка задолбали на подготовительных курсах, полетел к
чертовой матери.
- Тебе идти, тебе и решать, - заметил старший. - Только есть ли у
Писца оружие?
- Писец вне закона. Для него любой контакт с ментами или АСБ -
верная смерть. Он просто обязан иметь оружие. Это его единственный
шанс отбиться и уйти.
- А ведь ты маньяк, Гусев, - заметил старший ласково.
- Почему тебя это удивляет? - спросил Гусев, по-прежнему глядя в
окно.
- Х-мм... Твое дело. Меня другое удивляет. Ты не учитываешь, что
в ресторане может оказаться наблюдатель от ментов - раз. И что там
минимум треть столиков уже занята - два.
- Ну, тебя-то менты волновать не должны...
- Меня - нет. Мое дело - прикрытие.
- ...а честных граждан не заденет, я гарантирую.
- Телом будешь закрывать? - предположил старший донельзя
язвительно.
- Конечно, - согласился Гусев на полном серьезе, от чего у
Валюшка нехорошо защемило под ложечкой.
- Как знаешь, Пэ, - старший поднял руки, давая понять, что
сдался. - Одно могу обещать: я - могила. Парни - тоже. Верно, парни?
"Парни" хором промычали что-то утвердительное.
- Дело святое, - высказался сурового вида уполномоченный, матерый
дядька лет пятидесяти. - Мочить надо гадов. Давно пора. Ведь лезут же,
снова лезут изо всех дыр, как тараканы! Сколько мы их в расход
пустили, а они снова лезут...
- Слабину нашу почуяли, - бросил старший, и Валюшку показалось,
что он эти слова уже не раз слышал. Конечно слышал. В Центральном.
- Есть! - выдохнул один из наблюдателей. - Вижу! Скорее всего -
он!
По комнате прошла волна общего движения. Старший бормотал в
микрофон, отдавая распоряжения второй половине группы, которая
блокировала тылы ресторана. Несколько выбраковщиков быстро выскочили
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг