- Хорошо я их? - спросил Вестгейт.
- В смысле?
- В смысле мне поверили, что я безумно счастлив тебя видеть.
- А ты, значит, не счастлив... - протянул Игорь.
- Как тебе сказать. Честно?
- Нет, не честно!
- Слушай, мы с тобой взрослые люди. Совершенно непохожие и
внутренне, и внешне, - Вестгейт с неодобрением покосился на ковбойский
наряд Игоря. - Говорят, ты очень умный. Тогда ты давно уже просчитал,
какое у нас распределение ролей.
- Да, - к Игорю начала возвращаться прежняя, еще заочная
неприязнь к брату. - Главная приманка - ты. Хотелось бы знать, почему.
- Наш отец специфический человек, - произнес Вестгейт, и на лице
его появилось мечтательное выражение. "Да он гордится им! - подумал
Игорь. - Восхищается! Ну дела!".
- Он очень сложная натура, - продолжал Вестгейт.
- Тоже мне открытие.
- Послушай меня, пожалуйста! Я тебе хочу объяснить.
- Да нет проблем. Вещай, - Игорь отвернулся и закурил.
- Что ты знаешь о взаимоотношениях твоих родителей? - спросил
Вестгейт.
- Я знаю, что мама потом так и не вышла замуж, - прорычал Игорь.
- А у меня сейчас третий отчим.
- Миллионер, я надеюсь, как и все предыдущие?
- Не нужно считать меня зажравшимся иностранцем, хорошо?
- Хорошо. Ты не зажравшийся... иностранец. Доволен?
- И для твоей мамы, и для моей расставание с отцом было самой
большой трагедией в их жизни...
- Это точно.
- Но моя мама рассталась с Игорем Волковым за три года до моего
появления на свет.
Игорь задумался. Вестгейт ждал реакции. Боковым зрением Игорь
заметил, что у холеного красавца отчетливо дрожат руки. И не
сдержался.
- Даже слоны так долго не носят, - заявил он.
- Я тебя сейчас ударю, - прошипел Вестгейт.
- Напугал! - пробормотал Игорь, не оборачиваясь. Его так и
подмывало взять и двинуть заносчивому братцу локтем в нос.
- Не провоцируй меня, пожалуйста!
- На себя посмотри...
Вестгейт судорожно втянул в себя воздух.
- Больше тридцати лет, - сказал он неожиданно ровным голосом. -
Больше тридцати лет он делал вид, что меня нет на свете. Я всегда
хотел знать - почему? И впервые у меня появилась возможность задать
ему этот вопрос. И я этот шанс использую, понял? Во что бы то ни
стало.
Игорь неопределенно шевельнул плечом.
- И ты мне не помешаешь это сделать, - сказал Вестгейт жестко.
Игорь недоверчиво на него покосился.
- Пора к психиатру, - вздохнул он. - С чего ты взял, что я буду
мешать?
Вестгейт замялся.
- Ты же меня презираешь, - выдавил он наконец со страдальческой
гримасой на лице. - Ты, может, сам этого не чувствуешь... Но я вижу.
Ты совершенно за собой не следишь. И я вижу! Я ведь тебе отвратителен!
Тебя коробит от того, что я нездешний, тебя раздражают мои манеры, то,
как я говорю, даже то, как я одет...
Игорь стряхнул за окно пепел и звонко клацнул зубами.
- Ты много о себе думаешь, - сказал он зло. - Я на тебя плевать
хотел, ясно? И вообще... Сколько лет тогда прошло, ты сказал? Между
тем, как они расстались, и как ты родился? - Игорь вдруг повернулся и,
хищно сдавив зубами сигаретный фильтр, внимательно посмотрел на
Вестгейта.
- Три года.
- А кто тебе сказал, собственно, ты, чмо заморское, что мы с
тобой родственники? Ты, мудозвон нерусский!
Вестгейт сидел к Игорю вполоборота, и ему было не очень удобно
бить правой, но он это сделал. В результате он расшиб костяшки о
деревянную накладку на руле и пропустил одновременно два удара -
напряженными пальцами по яйцам и головой в переносицу. После чего
оказать сопротивления уже не смог, от мощного пинка вылетел наружу и
улегся на грязном тротуаре. Сам того не желая, он нашел удачный выход
из щекотливого положения. Если бы Вестгейт каким-то чудом задержался в
машине, у Волка появился бы реальный шанс стать в этот день наполовину
менее отцом.
Игорь по инерции выскочил на улицу, походя вытащив из салона
внушительный кусок арматурного прута. Железяка была в своем роде
исторической реликвией. С этой арматуриной молодой Волков стоял у
двадцать второго подъезда московского Белого Дома, защищая президента
Ельцина во время "августовского путча" 1991 года. Впрочем, таких
подробностей Игорь не знал. Он просто нашел этот прут в оставшейся от
отца развалюхе на колесах и, сочтя его предметом в быту полезным,
всегда перекладывал из старого авто в новое.
Утробно рыча, Игорь подскочил к скрючившемуся на асфальте
Вестгейту и застыл над ним в позе бейсболиста. Вестгейт тихо
постанывал и не шевелился. Одну руку он зажал между ног, второй
держался за лицо. Несколько секунд Игорь, слегка раскачиваясь на
напряженных ногах, стоял над телом поверженного брата, а потом ему
полегчало. Он опустил свою железяку, сделал пару неверных шагов назад,
ухватился за открытую дверь, рухнул на правое сиденье и уронил прут на
асфальт. Игоря била крупная дрожь, во рту пересохло, глаза застилал
туман.
- Нельзя меня бить! - рявкнул он. - Нельзя-я-я!!!
Вестгейт в ответ что-то промычал.
Трясущимися руками Игорь достал сигареты. После долгой неравной
борьбы зажигалка уступила, и он смог прикурить. Саднило левую руку,
которой он блокировал удар Вестгейта - браслетом часов ободрало кожу.
Редкие прохожие старались побыстрее миновать лежащего на тротуаре
молодого человека в дорогом костюме.
Сделав несколько глубоких затяжек, Игорь перебрался на левое
сиденье и отвернулся. Потом включил музыку. Его все еще трясло.
- Меня нельзя бить, - повторил он. - Ни-ког-да. Ни-за-что.
Ни-про-что. Нельзя.
Справа зашуршало - Вестгейт пытался встать на четвереньки.
- Ты... ты мне лицо разбил... - простонал он.
Игорь коротко глянул на Вестгейта.
- Крови не вижу, - отрезал он.
- Ты... ты... - не унимался Вестгейт.
- Да, я скотина, - сказал Игорь. - Но ты первый начал.
Вестгейт с трудом выпрямился и заковылял прочь.
- Куда?! - крикнул Игорь. - Ты, напарник хренов! Стоять!
Реакции не последовало. Игорь взревел и пулей вылетел из машины.
В три прыжка он нагнал Вестгейта, ухватил поперек туловища, отволок
назад и воткнул на сиденье. Захлопнул дверь и, не забыв подобрать
заветную арматурину, вернулся на свое место. Ему стало жарко. Вестгейт
был немного выше него и гораздо тяжелее. На честный английский бокс с
ним Игорь никогда бы не согласился.
- Больно? - спросил он брезгливо.
Вестгейт отнял руку от лица, бесцеремонно повернул к себе зеркало
и, строя жуткие гримасы, обследовал повреждения.
- Теперь распухнет, - пожаловался он. - Ты, рейнджер, тебе что,
не сказали, что я дипломат?
- И чего? - Игорь развернул зеркало обратно и принялся
восстанавливать сбитую настройку. Он уже не злился, ему просто было
рядом с Вестгейтом как-то противновато.
- Чего, чего! Нельзя мне с разбитой мордой, вот чего!
- А чем ты думал, мать твою, когда на меня замахнулся? Тебе
значит, с разбитой мордой нельзя, а мне можно, да?
- Я не знаю, - буркнул Вестгейт, ощупывая переносицу. - Я не знаю,
что на меня нашло...
- Сказать? - предложил Игорь мстительно.
Вестгейт посмотрел на него с подозрением. Левую руку он
по-прежнему держал между ног. Игорь ткнул его туда не опасно, но
весьма чувствительно.
- Тебя заело, что ты ублюдок, - заявил Игорь, воинственно
оттопырив челюсть.
- То есть? - не понял Вестгейт.
- Забыл русский? Хорошо. Проясним. Ты fuckin' bloody bastard.
- Я оценил произношение, - осторожно сказал Вестгейт, - но опять
не понял.
- Значит, слишком много слов. Хватит одного. Бастард.
Вестгейт мелко затрясся всем телом. Казалось, он сейчас зарыдает.
- И это твоя проблема, ясно?! - рявкнул Игорь. - Твой "акцент"!
Но меня он не касается! Меня не фачит, чей ты сын, понятно?! У меня
своих проблем вагон! И ты не смей, зараза, тащить в мою жизнь свои
долбаные комплексы! Подлечился бы для начала! В собственных заморочках
разобрался! Тебе, психологу, сам Бог велел! Всех бы вас, мать вашу, по
больницам разложить... Дышать уже нечем, одни психологи вокруг! А
некоторые еще и в братья набиваются! - он снова начал заводиться.
- Но ты ведь сам только что сказал, что мое происхождение
сомнительно! - Вестгейт тоже повысил тон и даже левую руку высвободил.
- Поэтому не надо себя обманывать, тебе есть до этого дело! Тебе тоже
нужны факты! А вот это, что, плохое доказательство? - он ткнул
пальцем, указывая на свое лицо.
- Я тебе покажу минимум два лица ничем не хуже. Костенко и Ларин.
Да таких физиономий полным-полно в любой стране, где есть родовая
аристократия! Это у нас они редкость...
- Если это не доказательство для тебя, то доказательство для
него! Потому что он обо мне знает!
- А ты его хоть раз в жизни видел?
- Нет! Нет! - пролаял Вестгейт. И Игорю вдруг стало его жалко.
- Ты дурак, - сказал он беззлобно. - Я узнал о твоем
существовании за час до нашей встречи. И первая моя реакция была -
отторжение. По той же самой причине, до которой додумался ты. Потому
что Служба уверена, что ты Волку интереснее, чем я. Но я напрягся и
заставил себя тебя полюбить. И у меня это, мать-перемать, получилось!
И когда ты там в кабинете дурочку валял, я искренне тобой любовался! А
ты... А ты... Сука ты! Говно ты, вот ты кто после этого!
Вестгейт, надувшись, смотрел куда-то вперед.
- А я, может, всю жизнь мечтал о брате! - с вызовом заявил Игорь.
- Которым хотелось бы гордиться! Который бы мне верил и верил в меня!
И наоборот! Я же... Я даже собаку завести не могу! От меня женщины
уходят через неделю, ну, максимум через месяц! Не могу я ни о ком
заботиться, у меня все силы уходят на борьбу с собой... Я тебя, может,
двадцать лет жду, не дождусь! А ты мне тут спектакли закатываешь...
- И все ты врешь, - сказал Вестгейт очень спокойно. - Знаешь, я
пойду. Ты не беспокойся, я материалы сейчас просмотрю на Службе. Но от
тебя мне, извини пожалуйста, блевать хочется.
- Скатертью дорога, - пожелал Игорь.
Когда дверь за Вестгейтом закрылась, Игорь сделал музыку
погромче, сложил руки на груди и насупился. Долгожданная операция
сорвалась, еще не начавшись. "Сейчас Вестгейт все доложит, и меня
отстранят. И когда я теперь увижу Волкова, черт его знает. Скорее
всего, никогда. Впервые в жизни мне захотелось его увидеть не для
того, чтобы плюнуть в лицо. А для того, чтобы поговорить по душам.
Потому что этот, блин, Вестминстер - это чертовски интересно. Если я
не ошибаюсь, то история его появления на свет - просто трагедия
Шекспира. Это же, елки-палки, случай из тех, что показывают в кино, но
которых не бывает в жизни. Потому что ни один более или менее умный
мужчина не согласится на такое. Или не выполнит потом условий
договора".
- Ублюдок ты, Винчестер, - сказал Игорь. - А я тебе, козлу, так
обрадовался...
*****
Предупредить, объяснить, добиться
искренности. То есть, в любом случае -
говорить и слушать. Базовые навыки общения у
вас есть. Развивайте их. Сейчас на Службе
любят болтать и трепаться. Прислушайтесь - и
вы поймете, насколько этот словесный понос
конструктивен. Потом вернитесь к началу этого
текста, прочтите его вновь. И отметьте,
сколько пунктов уже закрыто одним только
фактором - тем, что в коридорах у нас шумно.
Когда раздалась трель домофона, Игорь играл с кляксой. Черный
мячик, пульсируя от наслаждения, катался туда-сюда по столу, а Игорь
старался прихлопнуть его ладонью. Это у кляксы была любимая забава.
Она ее сама выдумала.
Слегка задыхаясь, Игорь подошел к двери и нажал кнопку.
- Игорек, к тебе прошли только что, - сказал вахтер. - У парня
наша карточка, но я его раньше не видел, и вот, решил...
- Интересно стало, да? - хмыкнул Игорь. А про себя подумал -
однако, любопытный поворот! Он был дома уже два часа и все это время
ждал звонка от Королева с матерной руганью и выговором в приказе. А
вместо этого, судя по всему, приперся братец.
- Он тебе не родной случаем? - спросила вахта. - Вы здорово
похожи...
- И ничего мы не похожи, - возразил Игорь. - А так... Считай,
родной.
- Ну, приятно расслабиться, - пожелала вахта и отключилась. И
сразу же загудел дверной звонок.
Машинально, по отработанной годами привычке, Игорь шагнул за
небольшой уступ, образующий в прихожей мертвую зону, и нажал еще одну
кнопку. Дверь стала прозрачной. Игорь обомлел. За дверью на самом деле
стоял Вестгейт. Но Боже милостивый, что с ним стало!
Красавчик точно заглянул на Службу и побывал, как минимум, в
медпункте и в костюмерной. Лицо у него оказалось чистеньким, как будто
и не били по нему, а одет он теперь был в точности, как Игорь -
джинсовый костюм, черная футболка и ковбойские сапожки на низком
каблуке. Волосы у Вестгейта были слегка взлохмачены. В руке он держал
небольшой саквояж.
Игорь отомкнул замок, и дверь убралась в стену.
- Здравствуй, - сказал Вестгейт. И опять Игорю пришло на ум слово
"балансировка". Интонацию приветствия Всетгейт подобрал так гениально,
что одним словом было объяснено и сказано все. "Вот так же, наверное,
умел говорить с людьми отец, - подумал Игорь. - Только у братца это
умение "поставлено", и он-таки редкий неврастеник. А Волков обладал
природным даром общения и был, скорее всего, нормален". Тем не менее,
если бы Игоря спросили, на кого похож сейчас Вестгейт, он бы ответил -
на сошедшего со старого видео Игоря Волкова.
Игорь помотал головой, отгоняя наваждение, и махнул гостю:
проходи. Вестгейт кивнул, вошел и деликатно остановился в дверях
гостиной.
- Я вот только одного не могу понять, - сказал Игорь вместо
приветствия, направляясь к бару. - Ты же магистр психологии! Как ты
позволил этому дурацкому комплексу так собой завладеть? У тебя же руки
тряслись! А туда же - дипломат, разведчик... Боец невидимого фронта.
В зеркальной стене бара Игорь увидел, как Вестгейт напрягся было,
но тут же взял себя в руки и горько улыбнулся.
- Люди отчего-то не хотят понять, что психолог, он прежде всего
тоже человек, - сказал Вестгейт. - И сегодня у психолога выдался
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг