ли деньги, документы и ключи. И уже перенес ногу через порог, когда
телефон грянул. Выругавшись, Тим вернулся и снял трубку.
- Тимофея позовите, будьте любезны, - попросил совершенно
незнакомый мужской голос.
- Слушаю вас, - процедил Тим неприязненно, соображая, кого еще
нелегкая принесла на его голову. "Слава Богу, хоть не этот...
вчерашний. Кажется, я ему гадостей наговорил. А каких? Не помню. Опять
нажрался, трус несчастный. Сколько можно в водке от жизни прятаться?
Утону ведь однажды...".
И тут следящий контур сухо затрещал. Тим еще не понял, что он,
собственно, делает, а его пси, восприняв тревожный сигнал, чисто
механически, используя телефонную сеть как опорную систему, уже
принюхалось к звонившему.
И унюхало такое, что у Тима задрожали поджилки.
- Вам просили сообщить, что сегодняшняя встреча в Институте
отменяется. Позже вам позвонят, - быстро проговорил незнакомец и дал
отбой.
Некоторое время Тим стоял, до боли в кулаке сжимая трубку. Потом
опустил ее на место и сел, безвольно уронив руки на колени.
Он сидел неподвижно, прикрыв глаза и почти не дыша, до упора
разогнав следящий контур во все стороны. Плавно "щелкая" глубже и
глубже, Тим сканировал пространство в поисках интереса к его, Тимофея
Костенко, персоне. И поймал легкий отголосок... На самой грани
восприятия. Почти неразличимый, слабый, затухающий. Даже не
биоинформационный материал, а его тень. Тень очень неприятного,
дурного, злого внимания. И источник этого внимания гнездился в старом
добром направлении - где-то на северо-западе.
А у звонившего была "черная метка".
Тим еще сам не сообразил, что же ему удалось понять, и какое он
принял решение. Но руки уже вытащили из кармана пачку купюр и
перелистали ее. Двигаясь как сомнамбула, он встал, прошел в кабинет,
вытащил из "нычки" еще немного денег и пристроил их в другой карман.
Достал из шкафа кожаный рюкзачок, из-за которого Тиму когда-то
завидовала добрая половина факультета журналистики. Аккуратно упаковал
и уложил в рюкзачок две смены белья, джинсы, легкие кроссовки и
свитер. Выгреб из ящика стола несколько пачек сигарет. Зимние
кроссовки, которые были на ногах, сменил на удобные демисезонные
башмаки. Закинул рюкзак за спину, потоптался на месте и решительно
двинулся на выход.
У метро он придирчиво учинил смотр бабушкам-торговкам и через
несколько минут стал богаче на две бутылки водки, одну пива, буханку
хлеба и пару банок тушенки. Все, кроме пива, упихал в рюкзак, а с
пивной бутылки зубами сорвал пробку и проглотил напиток в один
присест. Нырнул под землю, сел в поезд и через полчаса выскочил наружу
в искомой точке. Уже спокойный и готовый к тяжелой работе.
Тим шел по улице, аккуратно обходя лужи и подставляя лицо
весеннему солнышку, а в голове заново рассматривал уже решенную
задачу. И как всегда, найдя выход из ситуации интуитивно, за доли
секунды, ни в чем не мог себя упрекнуть, поверив интуицию логикой.
Эмоция, которую ему удалось засечь, имела к звонку
непосредственное отношение. Звонок, якобы по просьбе Самохина (в том,
что это "засада", у Тима не было ни малейших сомнений), имел какую-то
четкую цель. Скорее всего - удержать объект дома. А поскольку объект
лентяй и домосед, то для этого достаточно освободить его от
необходимости куда-либо ехать. Максимум, на что объект способен, это
выскочить на полчаса за водкой.
Тим отдавал себе отчет в том, что, возможно, утрирует ситуацию.
Но привычка не соглашаться на то, к чему принуждают, взяла верх. Он
давно понял, что если тебя загоняют в угол, а потом говорят "ну, сам
решай", - нужно лезть вверх. За двадцать с небольшим лет, прожитых во
враждебном мире, Тим поступал так неоднократно и ни разу потом не
пожалел. Он "косил" от армии, пока не понял, что сможет это выдержать,
и ушел служить в девятнадцать лет, прожив на воле очень важный для
себя год. Сломав, подмяв под себя женщину, с которой можно было после
этого комфортно существовать как минимум полжизни - отвернулся от нее,
наплевав на общее мнение, что это будет отличный брак. В мире сенсов
всегда был котом, ходившим где вздумается, гулявшим сам по себе. Ушел
с факультета, бросил газету... Да мало ли он ломал стереотипов, чужих
и собственных. И теперь, оказавшись в двадцати километрах от дома,
поворачивать оглобли не собирался.
Тима не волновало даже то, что его будет искать Ольга. Переживет
как-нибудь. Ему было наплевать на клиентов, больных людей, остро
нуждающихся в помощи. Пусть загибаются, их проблемы. А мысль о том,
что Самохин, похоже, "спалился" и его сейчас, вероятно, расстреливают
из психотронной пушки, Тим приветствовал злорадным рыком. С момента,
когда он час назад почуял опасность, Тим инстинктивно запустил
привычную с детства модель поведения.
И вот уже час он чувствовал себя удивительно комфортно. Глухая
круговая оборона - это было то, что надо! Одиночество вдруг стало
благом, злоба на весь свет - залогом безопасности, а здоровый
жизнерадостный цинизм - единственно возможной формой отношения к
жизни. Умом Тим понимал, что это нехорошо. Но душа его пела так, как
не случалось ей петь уже очень давно. Это был верный признак стресса,
но Тим приказал себе о таких вещах не думать. Его пытались загнать в
угол - и он в ответ перестал быть человеком. Зато приобрел возможность
из угла взлететь прямо вверх.
Солнце шпарило вовсю. Люди на улице были теплые и
доброжелательные по случаю выходного дня. Следящий контур ничего
особенного не фиксировал. Навстречу пробежала стайка очаровательных в
своей юной невинности старшеклассниц с блудливыми весенними глазами.
Тим хищно скалился, улыбаясь, и думал о том, как жалко, что высокие
моральные устои не позволяют ему поймать такую вот нимфетку и поиметь
ее со всех сторон. С нынешними его способностями это было бы чертовски
легко, но, к сожалению, поперек совести.
На ходу он перетянул рюкзак под мышку, слегка приоткрыл его,
свернул крышку на одной из бутылок и сделал из горлышка пару хороших
глотков. Закурил и ощутил почти физически, как в груди закипает
веселая молодая злоба. Поймал несколько летевших мимо бубликов и,
проглотив их, зафиксировал отчетливый прилив энергии. Внимательно
просканировал все контуры своей ауры и улыбнулся еще шире прежнего.
"Товарищ председатель Государственной Комиссии! Трижды Герой всего на
свете младший сержант Костенко к полету готов!".
Все отлично. День прекрасный. Впереди большая драка. И Кремер,
как ему и положено, сидит дома.
*****
Дурную славу создали и целители, точнее
те из них, кто без достаточных на то
оснований пытаются решать подобные
проблемные научные вопросы.
Цепляя по пути всю свободную позитивную энергетику, Тим осторожно
подошел к двери Кремера и, глубоко "щелкнув", забросил внутрь квартиры
луч-пробник. Он еще не представлял себе, получится ли задуманное, но
чувствовал такую уверенность, что заранее рассчитывал на идеальный
результат.
Захваченный лучом, Кремер инстинктивно вздрогнул, но решил,
наверное, что ему почудилось, и "щелкать" не стал. Тим аккуратно
перенастроился и "взял" Кремера плотнее, еще плотнее, и наращивал
давление вплоть до блокировки двигательных функций. Раньше ему не
приходилось так агрессивно обращаться с сенсами, но все получалось
отлично, и Тим едва успевал ставить плюсы в воображаемой таблице
эксперимента.
Кремер застыл, как изваяние, сидя за кухонным столом. Тим с
расстояния метров в пять безмятежно, стараясь не удивляться своей
силе, начал глубокое сканирование.
Следящий контур подал сигнал - какая-то старая развалина
неопределенного пола из соседней квартиры решила выйти. Машинально Тим
легким толчком, не отвлекаясь, загнал развалину под кровать.
Зажатый в кулак чужого поля Кремер едва дышал. Тим отметил, что с
Николаем за последние месяцы произошла разительная перемена. Это уже
не был прежний запуганный и побитый человечишко. За столом сидел
крепкий и уверенный в себе сенс в расцвете сил. Яркая здоровая аура
без малейшего следа былых "пробоев". Никакой "черной метки". Тим еще
раз похвалил себя за выбор места. "Вот у тебя, Коля, друг старинный,
мы и спрячемся. Либо ты уже один из операторов Проекта, либо как-то
откупился. А поэтому у тебя мне безопаснее всего".
Четкой информации о том, куда Кремер собрался, Тим нащупать не
смог, да на такое он и не рассчитывал. Но главное - буквально через
полчаса Кремер должен был уйти, и вернуться только завтра к полудню.
Это Тима устраивало полностью. Несколько минут он потратил на то,
чтобы со всей возможной мягкостью "отпустить" сенса, и затаился в
своем углу.
Кремер легко вернулся к жизни и принялся активно поедать яичницу.
Тим вкатил себе еще один жирный плюс и приступил ко второму акту
трагедии. Теперь, имея четкое представление о волновой структуре
Кремера, он получил шанс эффективно от этого человека "закрыться".
Тим аккуратно заэкранировался и, стоя в ожидании, отметил, что на
потрясающую, невозможную даже на взгляд сенсов работу, затратил совсем
немного сил. Он еще был в состоянии без подпитки извне убить (или даже
серьезно вылечить) с десяток человек. Конечно, за этим последовала бы
энергетическая кома, но Тиму пока не нужно было ни убивать, ни
врачевать. Он просто стоял и ждал, намереваясь провернуть старый
фокус, которым иногда баловались на показательных выступлениях мэтры
вроде Лапшина или Васнецова.
С обычным человеком такой фокус проходил, как правило, на ура, и
для этого даже не нужно было быть сенсом. Но все сенсы старой формации
были немножко фокусники и слегка шарлатаны поневоле. Общество слишком
плотно внушило им, что экстрасенсов не бывает. Поэтому "старички"
зачастую подстраховывались бессознательно психотерапевтическими
методами. На самом деле бессознательно. Просто от недостаточной веры в
свои пси-способности.
В частности, большинство из преподавателей "Центра Новой
медицины" вовсю применяло эриксонианский гипноз и другие подобные
штучки, одной из которых был "уход". Внимание объекта на мгновение
переключалось, а когда он возвращал глаза назад, стоявший до этого
перед ним человек вдруг оказывался у объекта за спиной. Сейчас Тим
собирался отколоть этот номер в самом невообразимом варианте. Ему
нужно было из узкого коридора проскочить в тесный дверной проем, из
которого выйдет не просто человек, а мощный сенс. Никакие фокусы в
такой ситуации помочь уже не могли.
Тим проверил свой экран, и тут мощный сенс, бросив посуду в
мойку, встал и направился к двери. Тим "щелкнул" до упора и снова
мягко ухватил Кремера за бока. Тот, ничего не почувствовав, оделся и,
позвякивая ключами, открыл дверь.
Тим сжался в комок, направляя внимание человека мимо себя. Дверь
распахнулась полностью. Кремер, уставившись перед собой невидящим
взором, шагнул из квартиры наружу. Тим бесшумно скользнул внутрь и
нырнул за угол. Дверь захлопнулась, в замке повернулся ключ. Кремер
пошел по коридору, и Тим отпустил его. Лязгнули двери лифта. Тим
глубоко выдохнул, открыл рюкзак, прошел на кухню и поставил на стол
початую бутылку водки. "Дело сделано, господа. На какое-то время я от
вас ушел".
Квартиру Кремер снимал крошечную, однокомнатную малогабаритку. На
взгляд Тима, который тратил на аренду значительную часть бюджета - от
жадности. На взгляд Кремера - из практичности. Он хронически копил
деньги, якобы на машину. Собственно из-за этого друзья и разошлись. Не
то, чтобы совсем поссорились, но вместе работать перестали. В какой-то
момент Кремер начал неоправданно задирать цены на пустяковые сеансы.
Тим его пристыдил, Кремер уперся. Тогда Тим, успевший тоже подкопить
деньжат, в обрез на жилье, забрал своих клиентов и ушел.
В итоге проиграл Кремер. Тим несколько месяцев ходил в старье и
внаглую объедал родителей. Но зато он основательно повысил
квалификацию и приобрел клиентуру, готовую хорошо платить за
качественное лечение. Поэтому, работая с ограниченным кругом больных и
не перенапрягаясь, он зарабатывал даже немного больше Кремера, который
в поте лица "гнал вал" и каждый вечер падал без сил. Разумеется, все
свободные деньги Тим расходовал на водку, такси и цветы для девушек. А
Кремер все копил, откладывая в матрас валюту и страдая энергетическим
голоданием. Через год он совсем отощал, покрылся на нервной почве
сыпью и начал потихоньку терять клиентуру. Если бы не Васнецов,
который с подачи Тима провел с Кремером воспитательную беседу, Николаю
пришлось бы вернуться на "скорую помощь", откуда он в свое время
сбежал в экстрасенсы.
"А ведь Коле уже тридцать", - с непонятной себе горечью подумал
Тим, разглядывая убогую обстановку кухни. Пробившись в квартиру, Тим
вдруг расслабился и невольно стал мягче реагировать на жизнь. Впрочем,
он тут же заключил, что Кремер сам выбрал свой путь, и его, Тима, это
не касается. Волоча за лямки рюкзак, он прошел в комнату и осмотрелся.
Комната была энергетически нейтральна. Никаких следов чужого
негативного присутствия. Никаких остаточных явлений психотронной
атаки. Тим бросил рюкзак в кресло и "щелкнул" поглубже. Вроде бы все
в порядке. Что-то светится под кроватью, это мы сейчас проверим. И
кстати, спать мы устроимся, уж так и быть, на кушетке для приема
клиентов. Из соображений безопасности... Тим рассеянно посмотрел на
потолок и вдруг ощутил укол легкого беспокойства.
Прямо над кроватью на побелке отпечаталась россыпь темных
квадратиков. Правильные такие квадратики, сложный, но вполне
гармоничный рисунок. Особенно гармоничный на взгляд сенса, который в
данный момент включил на полную мощность свое пси.
Тим несколько раз крепко сморгнул и потер глаза ладонью. Привычка
использовать глаза в работе с клиентами привела к тому, что он всегда
напрягал зрение, "щелкая". Даже целиком погружаясь в реальный, не
человеческий, мир тонких излучений, тело сенса делало вид, что смотрит
на него глазами. И зрачки уставали от фантомной перегрузки.
Тим просканировал квадратики на потолке. Почти ничего, но
какое-то остаточное излучение есть. И оно что-то общее имеет со
свечением под кроватью. Тим встал на четвереньки, сунул руку и нащупал
под кроватью объемистый картонный ящик. Вытащил его, раскрыл и
обомлел.
В ящике лежал солидный моток проволоки - медной, с лаковой
изоляцией. Несколько больших комьев смятой алюминиевой фольги.
Какие-то магнитики и кусочки металла сложной конфигурации. И десятка
полтора деревянных пирамидок из детского игрушечного набора. На одной
из граней у каждой пирамидки виднелись засохшие остатки клея и
штукатурки. Тим подбросил одну пирамидку на ладони и брезгливо уронил
обратно в ящик. Пирамидка, в свое время тщательно "заряженная"
Кремером, много дней и ночей работала на искривление тонких излучений.
Почти до полного истощения. Она побывала на психотронной войне.
- Бедный Коля, - сказал Тим вслух. - Талантливый Коля.
Кремер действительно был талант. Из сенсов нового поколения Тим
его уважал больше всех. И всей этой дребеденью, валяющейся сейчас без
дела в ящике, Кремер пытался экранироваться от психотронной атаки. Все
методы, смутно памятные Тиму из учебника по биолокации, Кремер взял на
вооружение и активно применял, защищаясь.
- Глупый Коля, - пробормотал Тим. - Боролся до конца. И молчал...
Молчал, дурак. И они тебя сломали...
Он снова заглянул в ящик и фыркнул. Разгреб мятую фольгу и
вытащил "краснушку" - дешевую икону для бедноты, прозванную так за
специфический цвет. Тим "принюхался" и презрительно фыркнул опять.
Совсем недавно икона, написанная в начале века, была бездарно, через
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг