Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
разговор о поверхностном натяжении?
   - Ну? - Привалов поблестел на него стеклами очков.
   - Так вот...  -  И  Николай  коротко  рассказал  про  опыт  с  водой  и
проволокой, и про спираль, и про поле, которое должно же существовать...
   Привалов выслушал все это, щурясь и морщась, а потом сказал:
   - Кустарщина... Без солидной подготовки за такие дела не берутся.  Есть
книга - "Физика и химия поверхности". Автор - Адам.  Могу  дать  почитать,
если хотите... А вообще, - добавил он,  помолчав,  -  у  нас  своих  забот
хватает. На очереди огромная работа: Транскаспийский нефтепровод.
   - Уже который год говорят о Транскаспийском! - сказал Юра. -  Мы  уж  и
верить перестали.
   - Напрасно... Вчера не успел спросить вас, Коля: были вы у  Опрятина  в
институте?
   - Был. А мог бы и не  ходить:  у  них  подготовлена  информация  насчет
повышения уровня моря. Для всех заинтересованных организаций. На днях и мы
получим.
   - Что видели там интересного?
   - Ничего особенного. По-моему, они собирают крупную  электростатическую
установку.
   - Вон как! Электростатика... - Привалов задумался.
   - Давно пройденный этап, - заметил Юра. - Дофарадеевские дела.
   - Слишком категорично, - сказал Привалов. - Оно конечно, после  Фарадея
наука отвернулась от электростатики и прочно занялась  электромагнетизмом.
Но вот теперь снова вспомнили об электростатике, и оказалось, что старушка
еще может сослужить службу диалектическая спираль развития...
   Миллионы лет пролежали под  землей  куски  янтаря  -  окаменелой  смолы
хвойных деревьев третичного периода, - прежде чем, пройдя долгий и сложный
путь межплеменного обмена, попали с хмурых балтийских берегов в  солнечную
Элладу.
   Древние греки очень ценили глубокую прозрачность  и  теплый  желтоватый
цвет _электрона_ - так назвали они янтарь. От этого  слова  они  произвели
красивое женское имя "Электра", то есть "Янтарная", - имя, прославленное в
античных трагедиях. Но не только красотой и прозрачностью привлекал янтарь
внимание греков. Один из семи мудрецов, прославивших древнюю Грецию, Фалес
из  Милета,  упорно  пытался  разгадать,  почему  кусок  янтаря,  натертый
шерстью, притягивает к  себе  соломинки  и  пушинки  так  же,  как  магнит
притягивает железные опилки.
   Что за неведомая сила таилась в янтаре? Позднее ученые, обнаружили, что
не только янтарь обладает этим свойством. Но в память первооткрытия Уильям
Гильберт в 1600 году увековечил янтарь-электрон в названии, которое он дал
неведомой силе: электричество.
   Это было статическое электричество - возникающее при трении.
   Люди  искали  способы  применения  новой  силы.  Появились   громоздкие
электростатические машины.  В  1785  году  некий  Ван-Марум  построил  для
Гаарлемского музея машину с двумя дисками диаметром 1,65 метра. Она давала
искру длиной в 610 миллиметров.  В  Парижском  музее  искусств  и  ремесел
хранится  машина  с  диском  диаметром  в   1,85   метра;   в   Лондонском
политехническом институте  -  машина  более  чем  с  двухметровым  диском,
которая приводилась в действие от паровой машины.
   Однако широкого практического применения электростатические  генераторы
не получили: они, правда, давали высокое напряжение,  но  сила  тока  была
слишком мала, чтобы производить полезную работу. Впрочем, история  техники
сохранила любопытные сведения о попытках использования  электростатики.  В
1795  году  испанский  инженер  Сальва   построил   пятидесятикилометровую
телеграфную линию между Мадридом и Аранхуэсом. В телеграфе было столько же
проводов, сколько букв в испанском  алфавите;  каждый  провод  оканчивался
шариком. Заряд от  электростатической  машины  передавался  по  проводу  и
притягивал к шарику бумажку с наименованием буквы, подвешенную на нитке. И
этот телеграф работал!
   Паровые  машины  надолго  отбросили  электричество  на  обочину  дороги
познания. Но вот появились химические источники электричества - они давали
значительную силу тока при небольшом напряжении. Тогда-то сын  лондонского
кузнеца Майкл Фарадей воодушевился великой идеей единства сил природы.  Он
поставил  перед  собой  задачу:  раскрыть  связь  между  электричеством  и
химическими процессами, между электричеством и магнетизмом.
   Электромагнетизм! Сколько чудес, связанных с этим  явлением,  открылось
людям!  В  проволоке,  движущейся  между  полюсами  магнита,  сама   собой
возникала таинственная электродвижущая сила - возникала  без  трения,  без
химического воздействия. Первые электромагниты Фарадея - железные стержни,
покрытые лаком,  на  которые  навивалось  несколько  витков  голой  медной
проволоки,  -  превращали  неуловимую  электрическую  силу   в   привычную
механическую. До практического использования оставался один шаг...
   Этот шаг сделал в 1831 году американский  физик  Джозеф  Генри,  именем
которого впоследствии была названа единица самоиндукции.
   Генри задумал  создать  электромагнит  с  большим  количеством  витков.
Первым в  мире  он  изолировал  медную  проволоку,  обмотав  ее  шелковыми
нитками. Эффект многовиткового индуктора был колоссален.  Появился  первый
бытовой прибор - электрический звонок, который без изменений служит нам до
сих пор.
   Через пять лет  после  открытия  Генри  русский  ученый  Павел  Львович
Шиллинг  уже  испытывал  в  Петербурге  первый  в  мире   электромагнитный
телеграф. Прошло еще два года - и вот сентябрьским днем 1838 года по  Неве
промчался катер с электрическим двигателем Якоби.
   А  вскоре  московская  фабрика  галуна  и  металлической  канители  для
золотого шитья на мундирах освоила новый  вид  продукции  -  изолированный
провод  (впоследствии  на  базе  этой  фабрики   вырос   кабельный   завод
"Электропровод").
   Электромагнетизм начал свое победное шествие. В царстве  электромоторов
старая электростатическая машина была забыта почти начисто. Ее  загнали  в
шкафы школьных физических кабинетов.
   Но вот начался грозный век атомной техники. Для  штурма  атомного  ядра
потребовались высочайшие напряжения, и электростатические генераторы  были
извлечены  из  могильного  склепа.  Наивный  стеклянный  диск,   оклеенный
станиолевыми   лепестками,   вырос   в   огромные   колонны    генераторов
Ван-де-Граафа - неизменных спутников ускорителей заряженных частиц.
   Так электростатика восстала из праха. Она  оказалась  мощным  средством
для проникновения в глубь вещества.


   - Товарищи! - Юра вскочил на ноги. - Товарищи, ветер!
   И вправду, легкий южный ветер моряна  прошелся  над  бухтой,  расправил
флаг главного судьи, зашелестел в ветвях деревьев Приморского бульвара.
   Раздался мелодичный звон рынды, и на мачту взлетел флаг класса "М".
   - Швертам готовиться! - возбужденно сказал Юра.  -  Если  еще  на  балл
раздует - и килям можно будет гоняться. Пошли на яхту!
   После  швертботов  стартовали  яхты  "звездного"  класса  -  маленькие,
легкие, с огромной парусностью: для них ветра хватало.
   А через полчаса ветер набрал силы,  и  настала  очередь  класса  "Л-4".
Частая рында возвестила, что до старта осталось пять минут.
   Ах, эта предстартовая пятиминутка! Надо всячески  изощряться,  чтобы  в
конце пятой минуты быть поближе к старту, но не выскочить раньше времени.
   Четыре удара рынды - осталось четыре минуты. Три, две, одна - и  частая
дробь разрешила старт. Яхты, выбираясь в лавировку против ветра, вышли  на
первую часть пятнадцатимильной дистанции.
   Парусные гонки! Упругой ветровой силой налиты полотнища, и  вздрагивают
шкоты, зажатые в крепких ладонях,  и  вода  говорит,  говорит  под  гулким
днищем, и все вокруг синее и золотое от солнца.
   Футбол - всегда на виду у тысяч зрителей. Иное дело -  парусные  гонки.
Массовый зритель может увидеть только старт и финиш, но  самое  главное  -
редкое  по  красоте  и  напряженности  зрелище  того,  что  происходит  на
дистанции, - ему недоступно. Если  вы  хотите  по-настоящему  оценить  всю
прелесть парусных гонок, сделайтесь их участником, другого способа нет.
   Еще в 1718 году, за два года до создания английского яхт-клуба в Корке,
Петр Первый организовал первый в мире яхт-клуб - "Невскую  флотилию".  Сто
сорок одно судно было роздано "служилым людям разного ранга" с характерным
для Петра живописным приказом: "На тех судах  ничего  тяжелого,  а  именно
кирпичу, извести, дров и протчего, от чего может маратца, не возить... ибо
сии суды даны, дабы их употребляли, как на сухом пути кареты и коляски,  а
не как навозные телеги..."
   К поворотному знаку "Меконг" выбрался одним из  первых.  Обогнув  знак,
пошли выгодным курсом - галфвинд, вполветра, - и Николай  стал  "дожимать"
яхту, идущую  впереди.  "Меконг"  приблизился  к  противнику  параллельным
курсом с наветра и завязал с ним ожесточенный лувинг-матч.


   Давно ушли в вечность морские бои времен Ушакова и Нельсона, но  многие
их приемы еще живут в тактике парусных гонок, в частности - лувинг.
   ...Фрегат догоняет врага с  наветра.  Дюйм  за  дюймом,  фут  за  футом
громада его парусов заслоняет противника, "отнимает ветер".  У  противника
обвисают паруса, он не может маневрировать, ему не уйти от абордажа.
   Короткая команда: "Марсели и крюйсель - на стеньгу!"
   Паруса разворачиваются так, что ветер наваливает фрегат на противника.
   В пушечных палубах - крики, топот. Залп всех орудий подветренного борта
обрушивается на врага. Заброшены абордажные крючья. Интрепель  -  в  одной
руке, кортик - в  зубах,  тяжелые  пистолеты  -  за  поясом,  и,  хватаясь
свободной рукой за что попало,  разъяренные  бойцы  прыгают  на  вражескую
палубу...
   Но противник не позволит так проста отнять у себя ветер. Как только  вы
станете его догонять, он начнет приводиться к ветру, чтобы  стать  поперек
вашего невооруженного носа, угрожая всеми бортовыми пушками.  Это  и  есть
лувинг - мера против обгона с наветра.
   Вам приходится  тоже  привестись  к  ветру,  но  вы  теряете  при  этом
скорость, а противник снова уваливает на старый курс,  и  все  повторяется
снова и снова...


   "Меконг" жал противника, противник лувинговал, и команды  обеих  яхт  в
азарте забыли об остальных участниках гонок. И,  когда  "Меконг"  вырвался
наконец вперед, почти все другие яхты, обогнав их, уже огибали второй знак
и  выходили  на  фордевинд,  поднимая  белые  "пузыри"  огромных  овальных
спинакеров - специальных парусов для прямого курса.
   - Препятствие на курсе! -  крикнул  Юра,  привстав  на  одно  колено  и
вглядываясь вперед. - Две шлюпки по носу стоят без хода!
   "Меконг", покачиваясь, сближался с двумя шлюпками. В  одной  из  них  -
моторном катере - сидел человек в соломенной шляпе. Оттуда доносился  звук
работающего мотора, но катер не двигался с места.
   Вторая шлюпка, стоявшая поодаль, была пуста.
   - Эй, на моторке! - заорал Юра, перегибаясь через борт. - Дорогу!
   Но человек в соломенной шляпе не слышал.  Он  встал,  прошел  на  корму
катера и резко взмахнул рукой, будто отгоняя кого-то, хотя  вокруг  никого
не было видно. Потом  быстро  взглянул  на  приближающуюся  яхту  и  снова
отвернулся. Моторка резко качнулась, и тогда он  сердито  закричал,  и  до
ушей экипажа "Меконга" донеслось:
   - Прекратите, или я...
   В этот  момент  произошла  неприятность.  Иногда  можно  поверить,  что
природа активно враждебна человеку. "Иначе  -  чем  объяснить,  что  ветер
"издыхает" в середине воскресного дня, в самый разгар парусных гонок?..
   Паруса заполоскали и  безжизненно  обвисли.  Пробежав  еще  немного  по
инерции, "Меконг" остановился в полукабельтове [кабельтов -  одна  десятая
морской мили, 185 метров] от моторки.
   - Все! Команде загорать, - сказал Юра. - Сплошной кабак сегодня,  а  не
гонки!
   Посвистывая, он поскреб  ногтями  гик,  потом  бросил  за  борт  десять
копеек, но и эти освященные столетиями средства не вызвали ветра.
   - Прошу засвидетельствовать: я сделал все, что мог, - официальным тоном
сказал Юра. И, растянувшись на баке, заунывно запел:

   Речка движется и не дви-жется,
   Хуже не было в жизни дня.
   Неудобно мне громко высказать
   То, что на сердце у ме-ня...



8. ВОВА ОПЯТЬ РАССЕРДИЛСЯ НА ЭЛЕКТРИЧЕСТВО,
НО УСПОКОИЛСЯ, ПОДУМАВ О ЗЕРНИСТОЙ ИКРЕ

                                  Кто сыщет во тьме глубины
                                  Мой кубок, и с ним возвратится безбедно,
                                  Тому он и будет наградой победной.
                                                         Ф.Шиллер, "Кубок"

   Николай поглядел на далекий берег, на вписанный  в  голубое  небо  брус
холодильника и сказал негромко:
   - А ведь это то самое место, где мы женщину подобрали. Помните?
   - Нет, - сказал Юра, - мы не помним. И место не то. И  женщины  никакой
не было.
   Николай скосил глаз на друга и ничего не ответил.
   - Надо бы нам, товарищи, четвертого человека в  команду,  -  проговорил
Привалов. - Одному на стакселе  и  бакштагах  трудно  работать.  Потому  и
отстали.
   - Валерка Горбачевский набивался однажды, -  сказал  Николай.  -  Взять
его, что ли?
   Вдруг стало очень тихо: на катере остановился мотор.  Оттуда  донеслись
обрывки странного разговора:
   - ...Первый сюда пришел... Все, что найду, мое.
   - Глупости! Море принадлежит не вам, а всем...
   - А вот я тебе покажу, кому принадлежит...
   Моторка снова закачалась, человек в соломенной шляпе замахал руками.
   - С кем он  там  разговаривает?  -  Николай  внимательно  посмотрел  на
моторку. Затем принес из каюты бинокль и навел на соломенную шляпу. -  Так
и есть! Чувствую, что знакомый голос. Борис Иванович, это Опрятин.
   - Передайте ему привет, - проворчал Привалов.
   - Ах, черт! - воскликнул Николай. - Юрка, ты горевал о нашем  акваланге
- на, полюбуйся на него.
   Юра взял бинокль и отчетливо увидел крупную голову  Вовы,  торчащую  из
воды рядом с бортом моторки. Маска  была  сдвинута  на  лоб,  рука  атлета
лежала на транцевой доске моторки.
   - Верно. - Юра опустил бинокль. - Акваланг в опасности.  По-моему,  они
хотят утопить друг друга.
   - Хотел бы я знать, что они тут  делают,  -  сказал  Николай.  -  Борис
Иванович, вы не возражаете, если я немного поплаваю?
   - Только недолго. Ветер может вот-вот...
   - Я недолго. - Николай бросился в воду и поплыл к моторке.
   Привалов закурил и, щуря глаз, выпустил дым из ноздрей.
   - А ну-ка, Юра, расскажите еще раз о ваших опытах,  -  негромко  сказал
он.


   В  то  утро  Опрятин  больше  часа  провозился  на  маленькой  пристани
Института физики моря. На борту одного из институтских катеров он закрепил
вьюшку  с  тонким   кабелем,   на   конце   которого   помещался   сильный
электромагнит.
   Бенедиктов сказал, что нож  намагничивается.  Если  так,  он,  Опрятин,
найдет его. Глупо, что нож затонул. Ну и сцену устроил Бенедиктов на борту
теплохода!  Николай  Илларионович  вспомнил  стеклянную  ампулу  на  столе
Бенедиктова. Наркотиками пользуется. Видно, делает себе укольчики...
   Впрочем,  без  сцены  на  теплоходе  он,  Опрятин,  не   узнал   бы   о
существовании  таинственного  ножа.  Капля  здравого   смысла   на   бочку
бессмыслицы...
   Опрятин закончил снаряжать катер, завел мотор и вышел из бухты.
   Море лениво, мягко колыхалось под горячим августовским солнцем.
   Покачивался на воде красный конус  фарватерного  буя  с  крупной  белой
цифрой "18". Телевизионная мачта  -  по  корме,  холодильник  -  на  левом
траверзе... Пожалуй, надо взять немного правее.
   Так. Вот это место. Где-то здесь жена Бенедиктова упала в воду вслед за

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг