- Но это мой нож! - Рита повысила голос. - И потом, ты сам сказал, что
Анатолий решил порвать с Опрятиным и забрать нож.
- Хотел, но не забрал же...
- А я заберу.
Юра пожал плечами. В конце концов, это ее право...
- Ладно, - сказал он. - Но сперва я сделаю снимки.
Он нацелился фотоаппаратом и несколько раз снял загадочную клетку, и
торчащие из пола деревяшки, и щит управления с ножом и спиралью.
Затем он внимательно осмотрел установку. Из рукоятки ножа выходил
провод со штепселем, вставленным в гнездо щита управления. Прежде всего
Юра выдернул штепсель. Почитав надписи над кнопками, он нажал одну из них,
в центре белого щита. Осторожно выключил магнитный пускатель. Поднес
отвертку к спирали - теперь индикатор не светился.
- Ну, так...
Волнуясь, он освободил рукоятку ножа из зажимов и вынул его из спирали.
Валерка жарко дышал Юре в плечо.
- Это и есть матвеевский нож? - прошептал он.
Матвеевский нож! Так вот ты какой... Пожелтевшая от времени слоновая
кость рукоятки, дымчатый булатный узор клинка. Клинок, который поразил
Бестелесного в храме богини Кали...
Юра провел ребром ладони по лезвию. Рука свободно прошла сквозь сталь.
Валерка попытался схватить клинок, но зажал в кулаке пустоту. Глаза его
сияли.
- Дай-ка мне. - Валя потрогала нож. - Значит, все правда?.. - Она
тихонько и радостно засмеялась, захлопала в ладоши, потом обняла Риту.
- Здорово! - сказал Валерка. - А как же он с проводом соединен?
- А вот смотри, - ответил Юра. - Проницаемость лезвия кончается за
сантиметр от рукоятки, чувствуешь? А рукоятка насажена на хвостовик из
обыкновенного вещества. Они, должно быть, сняли рукоятку, просверлили ее и
пропустили провод. Припаяли его к хвостовичку, потом рукоятку посадили на
место - и пожалуйста... Возьми. - Он протянул Рите нож. - Смотри не теряй
больше... Теперь ты успокоилась?
- Да, - сказала Рита. - Он был здесь и уехал. Пойдемте отсюда.
- Как только вернемся в город, отдай нож Анатолию Петровичу, - сказал
Юра, - а то неприятностей не оберешься.
- Хорошо.
- Смотри не забудь.
- Я же сказала. - Только теперь Рита вспомнила о Николае.
- А Коля... Это очень рискованно - висеть так долго под лодкой? -
спросила она.
- Доберется.
Они поднялись на верхний этаж лаборатории. В помещении, откуда выходила
вентиляционная шахта, Юра задержался у стола, разглядывая кучки белых
кубиков, разбросанных возле микроскопа.
- Что за кубики, не пойму, - сказал он.
- Это гистологические препараты, - объяснила Рита. - Кусочки тканей,
вырезанные из организма и залитые в парафиновые блоки.
- Понятно. Иначе говоря - детали тех бедных собачек, которых оплакивал
Рекс...
Юра еще раз оглядел стол. Его взгляд задержался на полуприкрытой
бумагами небольшой плоской железной коробочке. Одна из ее стенок была
снята, и коробочка, казалось, злобно скалилась шипами "ласточкиного
хвоста".
Юра схватил коробочку.
- Так и есть! - крикнул он. - "Ключ тайны"!
Да, это был последний из трех ящичков, эскизы которых некогда сделал де
Местр на последнем листе матвеевской рукописи. Ящичек, похищенный с
московской выставки! Вот и знакомая гравировка на крышке: "AMDG", "JdM".
- Товарищи! - сказал Юра немного торжественно. - Это "ключ тайны".
Здесь должен быть какой-то документ, объясняющий загадку матвеевского
ножа.
- Так чего же ты тянешь? Давай посмотрим.
- Я не имею права пройти мимо этого "ключа", поскольку...
- Юрка, не тяни! - воскликнула Валя.
- Хорошо. Будьте свидетелями, товарищи.
И Юра, бледный от волнения, вынул из коробочки плотный желтоватый лист,
сложенный несколько раз.
Лист не шуршал.
- Пергамент!
- Правильно, - подтвердила Валя, пощупав лист. - Телячья кожа, да какой
тонкой выделки! Такую употребляли для очень важных документов...
Юра развернул лист. Его выгоревшие добела брови недоуменно поползли
вверх.
Странный чертеж: семиугольная звезда, обведенная кругами, радиальные
линии, цифры, рисунки...
- Знаки зодиака, что ли, - пробормотал Юра.
- Ну-ка, - Валя забрала у него пергамент. - Ой, это гороскоп!
- Гороскоп? - изумился Юра.
- Да, самый настоящий. Наверно, гороскоп важного вельможи. Как чудесно!
- А зачем он? Какое имеет значение... - начал было Валерка.
Валя уничтожающе посмотрела на него:
- То есть как это - какое значение? Это же великолепный документ тех
времен. Любой специалист по истории научных заблуждений с ума сойдет от
восторга, когда увидит его.
Юра вдруг захохотал.
- Чего ты? - спросила Валя.
- Гороскоп... - простонал Юра. - Вот за чем гонялись... - Новый взрыв
хохота. - Всех... Всех обманул старый прохвост...
Валерка тоже заливался, хотя не совсем понимал, в чем дело. Он был
компанейским парнем.
- Какой прохвост? - спросил он сквозь смех.
- Жозеф де Местр... - Юра немного успокоился. - Это он назвал гороскоп
"ключом тайны"...
Валя не разделяла их веселья.
- Перестаньте гоготать! - сказала она. - А вдруг здесь что-нибудь
зашифровано? Видите? Латинский текст внизу.
Объяснительный текст под Гороскопом начинался словами: "Anno Domini
MDCCCXV".
- Это значит: год тысяча восемьсот пятнадцатый, - сказала Валя. - А в
середине текста еще цифры: "MCMXV" - тысяча девятьсот пятнадцатый.
Какой-то столетний срок.
- Ты можешь перевести латынь? - спросил Юра.
- Со словарем - пожалуй.
- Здесь и на обороте какой-то чертеж, - сказала Рита, рассматривая
пергамент. - Что это? - воскликнула она. - Моя фамилия...
Оборотная сторона пергамента была густо испещрена кружками,
соединенными линиями. В верхнем кружке было четко написано: "Theodor
Matvejeff + 1764" [умер в 1764].
А в самом нижнем кружке стояло: "Marguerite Matvejeva".
- Генеалогическое дерево семьи Матвеевых, - задумчиво сказал Юра. -
Начиная от флота поручика и кончая тобой...
Рита встревоженно посмотрела на него:
- Иезуиты столько лет следили за нашей семьей?..
- Разберемся. - Юра забрал у нее пергамент, сложил его и засунул в
железную коробочку. Затем закрыл ее крышкой и постучал по ней, чтобы шипы
стали на место. - Семь бед - один ответ, - сказал он. - Я забираю эту
штуку. Она украдена из музея.
Он обмотал цепочку, к которой была прикреплена коробочка, вокруг
ремешка фотоаппарата. Еще раз огляделся.
- А теперь - лезем наверх. Иди первым, Валерка.
- Больше ничего смотреть не будем?
- Нет. Хватит с нас.
Валерка ухватился за веревку, подтянулся и исчез в вентиляционной
шахте. Вслед за ним полезла Валя. Рита подошла к стене, взялась за веревку
и вдруг оглянулась. Ее поразило выражение Юриного лица - растерянное и
напряженное. Глаза у него были остановившиеся. Рита проследила направление
его взгляда, но ни увидела ничего, кроме раскладного кресла.
- Что с тобой, Юра?
- Лезь наверх, - ответил он негромко.
А смотрел Юра именно на раскладное кресло. Две палки с перекладиной,
обернутой парусиной... Там, внизу, в клетке, торчит из бетонного пола верх
спинки такого же кресла. Кресло утонуло в бетоне! Так же, как коробочка с
ампулами, только не до конца...
Что за страшная мысль! Юра даже зажмурился и помотал головой Нет! Не
может быть...
Ему стало жутко. И душно. Душно в этом холодном подвале.
- Юра! - донесся из шахты Валин голос. - Юра!
Он опомнился. Погасил свет, медленно подошел к стене, нащупал веревку.
Наконец он выбрался наверх.
Солнце висело уже над самым горизонтом. Длинные тени увалов лежали на
песке.
- Какие мы грязные, исцарапанные! - сказала Валя. - Зря мы с тобой
купались, Рита.
- Коля уже добрался, как вы думаете? - спросила Рита.
- Наверное, - отозвался Валерка.
- Почему он пошел на такой риск?
- Он сильный пловец. И выдержка у него знаете какая?
Рита благодарно посмотрела на Валерку.
Пошли к лагерю. Обеденный час давно прошел, впору было ужинать. Вдруг
Юра остановился:
- Где Рекс? - Он свистнул в два пальца. - Рекс!
Собаки нигде не было видно.
- Ладно, вы идите, готовьте ужин, - сказал Юра, - а мы с Валеркой
поищем.
Они нашли Рекса на берегу южной бухточки. Пес сидел у самой воды. Он
лишь на мгновение обернулся, когда Юра позвал его, беспокойно перебрал
лапами и снова уставился в воду.
Юра и Валерка сбежали с увала на пляж - и остановились пораженные: вся
бухта кишела водяными змеями. Подняв над водой головы, они уплывали в
открытое море. А с берега сползали еще десятки, а может быть, сотни змей.
Они торопились, свивались а клубки, мешали друг другу.
Водяные ужи - отличные пловцы. Они часто кочуют с острова на остров в
поисках птичьих яиц и могут проплывать большие расстояния. Но такое
массовое переселение...
- Странное бегство, - сказал Юра. - И Рекс какой-то неспокойный.
Он лег на песок рядом с Рексом - и вдруг ощутил слабые и редкие
подземные толчки. Юра вскочил на ноги. Чертов островок!..
- Пошли на большой грифон, - сказал он. - Рекс, за мной!
Обычно из кратера грифона ползла, медленно переваливаясь через край
воронки, серая и теплая вулканическая грязь. Сейчас она застыла: выделение
прекратилось.
- Грифон закрылся, - сказал Юра. - Привет!
- А это плохо? - спросил Валерка.
- Плохо. Пошли посмотрим тот, что поменьше.
Второй грифон тоже не пульсировал. Юра лег и приник ухом к пласту
застывшей грязи. Он услышал глухой рокот: будто глубоко в недрах земли шла
танковая колонна.
Они сбежали к восточному берегу - здесь всегда бурлила вода, лопались
пузырьки газа. Теперь поверхность воды была спокойной и гладкой: закрылся
и подводный грифон.
- Дело дрянь, - бросил Юра.
Вернулись в лагерь. Женщины возились у очага; Валя рассказывала что-то
о гороскопах, Рита слушала, наблюдая за тем, как поспевает уха.
"Они спокойны, - подумал Юра. - Тем лучше. Не стоит их пугать
преждевременно. Может быть, еще обойдется. Во всяком случае, до прихода
катера... Катер сегодня вряд ли придет. Скорее, завтра утром. Как там
Колька? Упрямый, дьявол!.. Ну и денек, однако!.."
Ели осточертевшую рыбью похлебку.
- Что с Рексом? - спросила вдруг Валя. - Не ест, и вообще... какой-то
бледный, если так можно выразиться о собаке.
- Он немного переутомился, - сказал Валерка.
Валя засмеялась:
- Не иначе. - Она оглядела компанию. - Да что вы все скисли, товарищи
робинзоны? Завтра мы будем дома! Подумать только: горячий душ, чистые
простыни, еда, не пахнущая рыбой...
- Подожди, Валюша... - Рита напряженно выпрямилась, прислушиваясь к
чему-то. - Не знаю, может у меня галлюцинация, но, по-моему, земля дрожит.
Некоторое время у очага было тихо.
Юра прервал молчание.
- Послушайте, ребята, - сказал он, ковыряя рыбьей костью в зубах. - Нет
смысла скрывать от вас...
И он коротко изложил обстановку. Что-то произошло в недрах земли, и
грифоны - отдушины для газа, сжатого огромным пластовым давлением, -
закрылись. Теперь в глубине газ клокочет и ищет выхода...
- И где он найдет выход? - спросила Валя.
- Если бы знать, где!.. И когда... Может, еще сто лет ничего не
случится, а может - каждую минуту. - Юра встал. - В общем, так, - сказал
он, помолчав. - Забираем шмотки и перебираемся на плот. Оно спокойнее
будет.
Через полчаса лагерь был свернут. Население острова Ипатия со всем
своим имуществом перекочевало на плот.
Дул легкий северный ветер. Море было спокойное, чуть колыхался на
отмели плот. В сгустившейся темноте неподалеку от плота слабо белел
"Меконг".
- Давай отплывем, Юрик, - тихо сказала Валя.
- Подождем. Ветер с севера, на плоту против ветра не попрешь. Да ты
ложись, спи. До утра, пожалуй, ничего не случится. А утром катер придет.
Медленно текло время.
Подземный рокот вдруг резко усилился. Рекс прижался к Юриной ноге и
заскулил. Во время стихийных бедствий самые смелые собаки падают духом.
Страшный удар потряс остров. Из развороченной земли с ревом вымахнул
призрачно-белый столб газа. Дождь гальки и кусков глины забарабанил по
плоту. Свирепым жаром опалило лица. Полыхнуло огнем...
Гигантский ревущий огненный факел взметнулся в небо.
8. ПРО ВОДУ И ОГОНЬ
Я стоял с сигарой у левого борта, наблюдая, как за
оконечностью Апшеронского полуострова исчезает бакинский
порт. От моей сигары остался лишь окурок. Затянувшись
последний раз, я бросил его за борт. И в ту же минуту
корпус "Астры" окружила огненная пелена.
Ж.Верн, "Клодиус Болебарнак"
Когда моторка осела на корму, Николай подождал немного и осторожно
высунул голову у самого форштевня. Он знал, что сидящие на корме не могли
его заметить.
Концы уже были отданы; с кормы доносилось железное позвякивание: должно
быть, Вова сажал на место распределитель зажигания.
Николай услышал ворчливый Вовин голос:
- Рыбку хотел половить - так нет!.. Вечно горячку порете!.. Здесь рыбки
полно. Видали, сколько пузырьков на воде?
Жесткий голос Опрятина:
- Меньше разговаривайте.
Так. Они ничего не подозревают. "Не теряй-ка времени, - скомандовал
себе Николай. - Надо получше устроиться под форштевнем".
Он тихонько пропустил один конец захваченной с собой веревки за
спасательный леер, свисавший с правого борта моторки. Затем проделал то же
самое с леером на левом борту. Связав под водой концы, он пролез между
днищем и веревкой. Она пришлась на уровне груди. Теперь заспинные баллоны
акваланга уперлись в дно моторки так, что килевой брус вошел в промежуток
между ними.
"Удобно получилось, - подумал Николай, взявшись за веревку
полусогнутыми руками. - Меньше будет болтать".
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг