вызывали молнии, чтобы людей дурачить? А здесь наши брахманы теперь
ругаются, что люди хотят узнать природу молнии. А дай им в руки ту силу,
они себя покажут! Нет, я за благо почитаю, что не открылся никому...
- Бросил бы ты, Федя, свои инвенции, - сказала Бхарати, тревожно глядя
на мужа темными удлиненными глазами. - Как господина Рихмана убило, так я
совсем покоя лишилась...
- Нет, не брошу, - упрямо сказал Федор. - Если жизни моей не хватит,
дети займутся, хоть бы и Александр. Не мы, так они или потомки их до
лучшего времени доживут.
Совсем оплыли свечи. Федор берет щипцы, снимает нагар. Потрескивают от
мороза бревенчатые стены. В соседнем покое Анна Васильевна тихонько
напевает грустную песню - ту самую, что певала когда-то возле храма
грозной богини Кали...
Федор закрывает глаза. Плывут воспоминания. Старик, прикованный в
башне... Так и унес, видно, в могилу свою великую тайну - как делать тело
бесплотным... Масло, длинным жгутом рванувшееся сквозь воду бассейна...
Бестелесный...
Не приснилось ли ему все это?..
Свечи льют желтый свет на седую голову. Поскрипывает гусиное перо.
"Лета 1762, януария двенадцатого дня заканчиваю я сие писание. Полагаю,
что надежнее будет тебе по надобности, аще возникнет, в де-сиянс Академию,
к господину Ломоносову Михаиле Васильевичу обратиться, понеже он к науке
российской весьма усерден.
Но завещаю волю свою: берегись, сын мой, чтобы сила сия електрическая
не стала достоянием тех несытых псов, кои не о государственной, но лишь о
собственной своей пользе помышляют..."
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СУКРУТИНА В ДВЕ ЧЕТВЕРТИ
Прости меня, Ньютон! Понятия, созданные тобой, и сейчас
еще ведут наше физическое мышление, но сегодня мы уже
знаем, что для более глубокого постижения мировых связей
мы должны заменить твои понятия другими.
Альберт Эйнштейн
1. НАШИ ГЕРОИ ВЫСКАЗЫВАЮТ ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ СУЖДЕНИЯ
О РУКОПИСИ МАТВЕЕВА, А РЕКС, НЕ ИМЕЮЩИЙ СОБСТВЕННОГО
МНЕНИЯ, ПОДВЫВАЕТ СВОИМ ХОЗЯЕВАМ
Рассказали вам по порядку и по правде всю эту повесть.
Оставим теперь это и расскажем о другом...
Из "Книги Марко Поло"
- Ну вот, - сказала Валя, - я разобралась в рукописи и перевела ее,
если можно так выразиться, на современный русский язык. Я как раз
специализируюсь по восемнадцатому веку, и мне было очень интересно... Так
я начну? - Она посмотрела на Привалова.
Борис Иванович кивнул.
Они сидели на веранде маленького домика с неровными белеными стенами и
плоской крышей. Зной угасающего летнего дня сочился сквозь узорную листву
инжировых деревьев, подступивших к веранде.
Ольга Михайловна, жена Привалова, каждый год снимала эту дачу в
приморском селении, неподалеку от города, и здесь проводила отпуск,
предпочитая золотой песок здешнего пляжа модным курортам. Борис Иванович
каждую субботу приезжал к жене на дачу.
Вот и сегодня приехал в переполненной электричке, да еще привез без
предупреждения целый взвод гостей: Юру, Николая, Колтухова и незнакомую
Ольге Михайловне черноволосую девушку, по имени Валя. Мало того: привезли
с собой огромного пса со свирепой внешностью Пес вел себя мирно, на
хозяйских кур не обратил никакого внимания; вывалил красный язык и улегся
в тени под верандой. Но каждый раз, проходя мимо, Ольга Михайловна
поглядывала на него с опаской.
Гости умылись у колодца, поливая друг другу и перешучиваясь. Потом,
освеженные, расселись на веранде, и Ольга Михайловна поставила на стол
тарелки с виноградом и инжиром.
- Оля, брось хлопотать, потом мы тебе поможем соорудить ужин, - сказал
Привалов. - Сядь и послушай одну любопытную историю.
Юра Костюков, сидевший на перилах веранды, сказал нараспев:
- Не лепо ли ны бяшет, братие, начати старыми словесы трудных
повестий...
Борис Иванович жестом остановил его.
- Еще я хотела вот что сказать, - продолжала Вяля. - Рукопись очень
пестрая, типичная для петровской эпохи. Этот Матвеев учился, наверное, до
введения Петром гражданского алфавита, поэтому у него часто встречаются
буквы, изъятые петровской реформой: иже, омега, пси, кси и другие. Я уж не
говорю о множестве тяжелых церковнославянских слов и оборотов. Очевидно,
до Матвеева не дошла ломоносовская "Грамматика" 1757 года. И потом: он
писал гусиным пером, от этого почерк специфичный. Некоторые места рукописи
смутны. Многих технических терминов я просто не поняла.
В общем, окончательно, начисто прочесть рукопись - это, конечно,
большая и долгая работа...
Инженеры выслушали девушку с уважительным интересом. Валю несколько
смущало внимание к ее скромной особе. Особенно стеснял ее Колтухов, его
немигающий острый взгляд из-под седых бровей.
Она раскрыла красную папку, осторожно достала рукопись Федора Матвеева,
а вслед за ней стопку исписанных на машинке листков. И вздохнула. И начала
читать.
Когда Валя закончила, уже стемнело. Легкий вечерний ветерок чуть тронул
листья инжировых деревьев. Где-то залаяла собака, и Рекс под верандой
отозвался глухим ворчанием.
Минуты две Привалов и его гости сидели молча. Они думали о
необыкновенной жизни флота поручика Федора Матвеева, его живой голос так
явственно донесся до них из двухвековой глубины... Их взволновала
настойчивая попытка этого сильного, мужественного человека разгадать
страшную тайну, и они прониклись уважением и сочувствием к нему, не
нашедшему поддержки и, очевидно, не ожидавшему ее.
- Что ж, Валя, большое вам спасибо, - негромко сказал Привалов.
Он встал и щелкнул выключателем. Под навесом веранды вспыхнула лампочка
без абажура.
- Изумительно интересно! - проговорила Ольга Михайловна. - Я прямо вижу
его перед собой. Неужели все это было?
Колтухов хмыкнул, закурил папиросу и с силой выпустил струйку дыма.
- Вся эта писанина, - медленно сказал он, - чистейшая ерунда.
- А по-моему, не ерунда, - возразила Валя, враждебно глядя на пожилого
инженера. - Это неподдельный документ восемнадцатого века. Бумага,
чернила, лексика...
- Да в этом я не сомневаюсь, - прервал ее Колтухов. - Я допускаю, что
ваш Матвеев был в Индии и познакомился там с этим нехорошим человеком Лал
Чандром. А вот насчет Бестелесного - брешет. - Колтухов окутался дымом.
Помолчав, он продолжал: - Все древние путешественники привирали. Помните,
Лесков о них писал.
- Да, есть у Лескова такой очерк - "Удалецкие скаски", - подтвердила
Ольга Михайловна.
- Вот-вот. И Афанасий Никитин наряду с ценным фактическим материалом
всякой небывальщины понаписал. И Марко Поло. Они не только то описывали,
что сами видели, но и то, что им рассказывали, тоже за виденное выдавали.
- Может быть, ты и прав, Павел Степанович, - задумчиво сказал Привалов.
- Но чудится мне, что за этой рукописью - не хитрая усмешка мистификатора,
а человеческий вопль.
- А еще что тебе чудится? - язвительно спросил Колтухов.
Привалов не ответил. Он попросил Валю прочесть по оригиналу то место,
когда Матвеев в первый раз бросился с ножом на Бестелесного.
Валя раздельно прочла:
- "А бил я его ножом противу сердца, и не токмо нож, но рука же прошла
плоть его, яко воздух, ни мало того знато не было, а он скоро ушел чрез
дощаную дверь, оной не открывши, а та дверь не мене двух дюймов, да
железом знатно окована..."
- "Удалецкие скаски"! - проворчал Колтухов.
Он взял у Вали рукопись, полистал ее. Затем вынул авторучку и записную
книжку и аккуратно переписал из рукописи с десяток строк.
- Мне все ясно! - заявил Юра, спрыгивая с перил. - Факиры
загипнотизировали Матвеева. Всю эту историю с Бестелесным и праздником
богини Кали ему внушили.
- Зачем? - спросила Валя.
- А черт их знает. Служители культа всегда охмуряли трудящихся, как
говорил Остап Бендер.
Колтухов засмеялся дребезжащим смешком и одобрительно посмотрел на Юру.
Привалов проснулся на рассвете. Ему было холодно: Колтухов, который
спал рядом с ним, на одном матраце, ночью стянул с него одеяло.
Борис Иванович попытался было осторожно подтянуть одеяло на себя, но
Колтухов сердито засопел, повернулся на другой бок и подоткнул одеяло себе
под спину.
- Эгоист! - пробормотал Привалов.
Он посмотрел в ту сторону веранды, где спали, тоже на одном матраце,
Юра и Николай. Ему показалось, что на подушке лишь одна голова -
белобрысая, растрепанная. Пошарив на стуле, Привалов нашел очки, надел их,
снова посмотрел. Да, спал один Юра. Николая не было.
Привалов на цыпочках прошел по скрипучему полу и спустился во двор.
Песок был холодный, длинные тени деревьев лежали на нем. Неяркое раннее
солнце освещало угол двора. Там на каменном ограждении колодца сидел
Николай, на коленях у него лежала раскрытая красная папка с рукописью.
- Что-то не спится, - сказал он, пожелав Привалову доброго утра. - Юра
брыкается во сне, как лошадь.
- Знаю я, почему вам не спится. - Привалов зевнул и сел рядом с
Николаем. - Ну, что скажете? Вчера вы помалкивали весь вечер...
- Я думаю о матвеевском ноже. - Николай взглянул на Привалова. - Почему
бы нет, Борис Иванович? Почему бы им не набрести случайно на схему
установки, которая придавала веществу свойство проницаемости!
- Проницаемость... Это, Коля, вы оставьте. На тогдашнем уровне
знаний...
- Но случайно, Борис Иванович!.. Ведь Матвеев явно описывает такую
установку - помните, в башне, у прикованного старика? Правда, видел он ее
считанные минуты, а описывает очень туманно... Вот послушайте, я нашел это
место. - И Николай медленно прочел: - "Тенета дротяные, аки бы Архимедова
курвия, суптельно из сребра прорезанная, двух четвертей со сукрутиною..."
Валя переводит это так: "Паутина проволочная, как бы Архимедова кривая,
тонко вырезанная из серебра спиралью в две четверти". Что за "сукрутина в
две четверти"? Ведь в эту "сукрутину" старик совал матвеевский нож...
Борис Иванович, вот как хотите, а "сукрутина" - это какой-то выходной
индуктор высокой частоты!
Привалов улыбнулся, положил руку на колено Николая:
- Туман, Коля, туман... Меня в рукописи интересует Другое место: струя
масла, бегущая сквозь воду. Помните опыт в бассейне? В этом случае
установка описана довольно ясно: крупные электростатические генераторы,
включенные параллельно с электролитными конденсаторами огромной емкости,
или, как выражается Матвеев, "медными сосудами для копления тайной силы".
Если у них в самом деле масло струей шло сквозь воду, то... ну что ж,
иначе не скажешь: значит, они решили вопрос энергетического луча и
усиления поверхностного натяжения. Вот только форма отражателей,
погруженных в бассейн...
- Форма... - сказал Николай, думая о своем. - Форма индуктора, черт
побери...
- Вот что, Коля, - решительно сказал Привалов. - Индусы шли вслепую. А
мы вслепую не пойдем. Не восемнадцатый, слава богу, век на дворе. Нам
нужна теоретическая база. Я вам говорил о своем разговоре с Багбанлы? Ну
вот. Кончайте мудрить со спиралями и вообще кустарничать. Надо собрать
одну установку. Понадобится ваша помощь.
Николай кивнул.
- А рукопись? - спросил он.
- Отправим ее в Академию наук.
Николай захлопнул папку и встал.
- Значит, с плеч долой? - угрюмо спросил он и пошел к веранде, длинный,
худой, загорелый.
Привалов поглядел ему вслед, пожал плечами.
Между тем проснулся Колтухов - ближайшие окрестности были оповещены об
этом событии долгим, надсадным кашлем. Вышли из комнаты Ольга Михайловна и
Валя. Долго будили Юру, спавшего крепким младенческим сном.
После завтрака все отправились на пляж. Шли кривыми улочками, меж
заборов, сложенных из камня. Через заборы свешивались ветви тутовых и
инжировых деревьев.
С ними поравнялся пионерский отряд - загорелые мальчики и девочки в
белых панамах шагали под резкие звуки горна, под сухой стук барабана.
Юра расчувствовался.
- Колька, - сказал он, - помнишь, как мы с тобой маршировали по этим
самым улочкам?
- Угу, - рассеянно отозвался Николай.
- Ребята, вы не из лагеря нефтяников, случайно? - крикнул Юра, подходя
ближе к отряду.
- Нет, - ответил толстый серьезный мальчик. - Мы из лагеря
Аптекоуправления.
- Ну, все равно. - Юру понесло. - Сегодня вы управляете аптеками, а
завтра будете управлять звездолетами. Пусть бросит в меня камень тот, кто
не желает первым высадиться на Марсе. Салют будущим космонавтам!
Пионеры удивленно смотрели на Юру. Подбежала вожатая - невысокая
девушка в белой майке и финках.
- Товарищ, в чем дело? - спросила она, строго глядя на Юру снизу вверх.
- Товарищ Вера, он звал нас лететь на Марс, - пожаловался толстый
мальчик.
Отряд остановился, барабан и горн умолкли. Пионеры окружили Юру и с
любопытством слушали.
- Да, я их звал, товарищ Вера, - сказал Юра. - Конечно, не сию минуту.
Но кто будет хорошо знать физику и математику, кто будет делать
физзарядку, чтобы получить такие мускулы, как у меня, - тот полетит! - Юра
подтянул сжатые кулаки к плечам и поиграл мышцами. - Потому что люди со
слабой мускулатурой не смогут носить космический скафандр, - вдохновенно
продолжал он, - а люди со слабыми знаниями не смогут управлять
звездолетом. Развивайтесь гармонично, как древние греки, которые говорили
про некультурного человека: "Он не умеет ни читать, ни плавать". Ведите их
на пляж, товарищ Вера! Пусть они плавают и решают задачи, чертя пальцами
на песке геометрические фигуры!
- Дядя, запишите меня лететь на Марс, - неожиданно попросила девочка с
торчащими косичками.
Юра немного смутился: он не ожидал такого оборота дела.
- И меня запишите! - наперебой закричали пионеры. - И меня тоже!
Вожатая с трудом утихомирила отряд и велела двигаться дальше. На Юру
она кинула уничтожающий взгляд и сказала:
- А еще взрослый человек!
Николай усмехнулся:
- Что, Юрка, получил?
Валя была рассержена.
- Ты просто невозможен! - сказала она негромко. - Ведешь себя, как
мальчишка.
- А что такого? - оправдывался Юра. - Я сам старый пионер и люблю
поговорить с молодежью.
- Устраивать скандалы - вот что ты любишь! С тобой неудобно выйти на
улицу!
- Обойдись, пожалуйста, без нотаций. - Юра нахмурился и быстро зашагал
вперед.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг