заколотилось сердце. Что еще за новости? Негодуя на себя, она отвернулась.
Шашлык был очень вкусен, все брали сочное, попахивающее дымом мясо
руками, и Нонна впервые в жизни ела мясо без вилки. Как ни оберегалась
она, а все же капнула жиром себе на брюки. Ее настроение, и без того
неопределенно-беспокойное, совсем испортилось.
К концу обеда пришел пожилой дядька с мохнатыми седыми бровями. Сел,
скрестив ноги и не снимая папахи, от еды отказался, но чай пил стакан за
стаканом. Перебирая прозрачные четки, завел с Шамом долгий разговор.
После обеда Нонна, Аня и Валерий пошли к скалам, где, как утверждал
Валерий, был родник с удивительно вкусной водой. На полпути, однако,
Нонна, сославшись на жару и усталость, повернула обратно. Что-то она
чувствовала себя одинокой, неприкаянной. Аня с Валерием явно хотели
уединиться - потому и покинула их Нонна. Ур сидел в комнате с отцом и
гостем - какой-то шел у них нескончаемый скучный разговор. Нонна поднялась
на веранду и села на ее краю, прислонившись к столбику.
Она злилась на себя за то, что "раскисла", что чуть не плачет от
сознания собственной ненужности. Кому она нужна? Маме, которая обожала ее
и побаивалась, не решалась лишнего вопроса задать строптивой дочке? Вере
Федоровне? Науке?..
Рядом с ней опустилась Каа. Заглянув Нонне в глаза, заулыбалась,
заговорила резковатым голосом. Лицо у Каа было загорелое, цвета темной
меди, черты крупные, не оплывшие с возрастом, - Нонна подумала вдруг, что
Каа, наверное, отличалась необузданным характером.
О чем она говорила? Нонна почти не понимала по-азербайджански, да и
Каа плохо владела языком, но все же Нонна уловила, что речь идет об Уре.
Если она не ошиблась, Каа рассказывала о том, какой Ур хороший и
любящий сын, только жаль, что у него до сих пор нет своего дома и
имущества, чтобы обзавестись семьей. И она поняла еще, что Каа интересует,
есть ли все это у нее, Нонны. С трудом подбирая слова и плохо произнося
их, она сообщила любопытной собеседнице, что квартира у нее есть и одежда
и книги тоже. Телевизор? Да, есть и телевизор. Следующий вопрос Каа она не
поняла. Похоже, мать Ура интересовало, кто ее родители и богаты ли они, но
уверенности, что она правильно поняла вопрос, у Нонны не было.
Каа погладила ее по плечу и опять залопотала что-то про Ура. Нонна
спросила, откуда они с Уром сюда приехали. Но из того, что произнесла Каа
в ответ, не поняла ни слова.
Из комнаты донесся смех. Кто-то из мужчин даже захлопал в ладоши.
Чего они там развеселились?
Стемнело. Каа зажгла на веранде лампочку без абажура. Опять пили чай
с дошабом - вареньем из виноградного сока. Гость наконец ушел - он долго и
вежливо прощался, всем пожимал руки, а Ура даже поцеловал.
Спать женщины легли в комнате, а мужчинам постелили на веранде. Шам
вскоре захрапел. А Валерию не спалось. Непривычная стояла тишина, только
изредка взлаивали в деревне собаки. Недружно прокричали петухи - их
точность и синхронность в наш нервный век заметно снизились. Стрекотал
где-то поблизости сверчок.
Блаженно растянувшись на тюфяке рядом с Уром, Валерий с удовольствием
вспоминал прожитый день, прогулку с Аней. Она была нежна с ним. Без
обычных своих "колючек". Она любила его! Нечто новое вошло в их отношения
после его признания... Права Аня, права: нечего стыдиться признания в
любви, нисколько оно не старомодно, какая тут может быть, черт дери,
мода...
- Ты не спишь? - спросил Ур.
Валерий притих, притворился спящим, неохота было ему сейчас
разговаривать. Но такими уловками Ура не провести.
- Я знаю, что ты не спишь, - сказал он. - У моего отца неприятности.
- А что случилось? - насторожился Валерий.
- Заведующий животноводческой фермой, - тщательно выговорил Ур, -
нехороший человек. Он продает баранов, которые ему не принадлежат.
- Толкает налево?
- Что значит - толкает налево?
- Ну, незаконно продает на сторону...
- Да, продает и присваивает себе деньги. Когда отец в первый раз
увидел, как Даи-заде угнал из отары двух овец, он подумал, что это можно,
и вечером, пригнав отару с пастбища, повел к себе домой овцу. Это вызвало
неприятности. Даи-заде хотел отдать отца под суд. Но председатель колхоза
заступился. Ограничились предупреждением и перевели отца с фермы на
виноградники. Отец очень недоволен. Он любит овец.
Валерий живо вспомнил сцену: Шам стоит на коленях в пыли среди стада
и целует овечьи морды...
- А чем тут можно помочь? - спросил он вяло.
- Надо доказать, что Даи-заде вор. Но он очень хитер. Курбанали
говорит, что он окружил себя такими же дружками.
- Какой Курбанали?
- Который приходил сегодня в гости. Он говорит, что пропажу овец
Даи-заде часто списывает на волков. И поэтому его прозвали
"Джанавар-заде". Это значит - "волчий сын".
- Верно, - усмехнулся Валерий. - Очень нехорошее прозвище. У
азербайджанцев нет фамилий, происходящих от названий животных. Они даже
удивляются, какие у русских бывают "звериные" фамилии: Волков, Медведев,
Лисицын... Ты что же, решил вывести этого Джанавар-заде на чистую воду?
- Вывести на чистую воду, - повторил Ур. - Да, понимаю. Может быть, я
что-нибудь придумаю.
Среди ночи Валерий проснулся с ощущением тревоги. Ура рядом не было,
его подушка в пестрой ситцевой наволочке хранила еще примятость от его
головы.
Приподнявшись на локтях, Валерий увидел Ура. Тот стоял во дворе,
неподвижный, как изваяние, запрокинув голову к мерцающему в черном, не
городском небе звездному рою. Валерий уже не первый раз видел эти приступы
странной болезни у Ура. Вначале он думал, что это лунатизм, но потом
убедился, что приступы случались не только ночью и не только при полной
луне, но и днем. Иногда Ур замирал в каменной неподвижности, в другой раз
мотал головой и бормотал что-то неразборчивое. Молился? Вряд ли. Валерий
уже знал, что Ур не религиозен - во всяком случае, не имел отношения ни к
одной из известных Валерию религий. Было нечто жутковатое в припадках Ура,
особенно в болезненной реакции, наступавшей потом.
Вот и сейчас Ур сник, зажал ладонями виски. Валерий не видел его
лица, но знал, что оно сейчас мучительно искажено болью. Он встал было,
чтобы помочь Уру добраться до веранды и уложить на тюфяк, но тот,
пошатываясь, направился к очагу, возле которого стояло ведро с водой, и
принялся пить кружку за кружкой. Потом сел на чурбачок, уронил голову на
колени...
Нонна проснулась рано - еще только брезжил рассвет. Но оказалось, что
Каа уже на ногах. От очага тянуло дымком, и раздавался равномерный быстрый
стук - это Каа сбивала в небольшой деревянной кадушке масло.
Нонна разбудила свой отряд. Валерию, никак не желавшему просыпаться,
ей пришлось пригрозить выговором в приказе.
- Креста на тебе нет! - проворчал Валерий, продрав глаза. - Чего ты в
такую рань поднялась? Шести еще нет. Спать бы да спать еще... И что за
манера - выговорами раскидываться...
- Хватит ворчать, - засмеялась Аня. - Вставай, лежебока.
Она кинула в Валерия камешком и попала прямо в лоб.
- Это злостный выпад! - вскричал Валерий. - Ну погоди же!
Выскочив из-под одеяла, он погнался за хохочущей Аней. Глядя на них,
Шам вдруг оживился - захлопал в ладоши, закричал непонятное, замахал
руками. Валерий застеснялся чего-то, прекратил погоню, а Аня нисколько не
смутилась.
- Тоже мне, как дети! - сказала Нонна.
На завтрак Каа подала пирожки с мясом в форме полумесяца, кислое
молоко, зеленый лук, масло и белый сыр пендир. Напились крепкого чаю и
стали собираться в поход. Каа погладила каждого по плечу, а Ане напомнила
насчет красных чулок.
Между тем Ур, присев на каменную ступеньку, что-то писал в своем
блокноте. Валерий давно уже заметил, что с этим странным роликовым
блокнотом Ур никогда не расстается и никому не дает его в руки, хотя
многие просили посмотреть, удивляясь необычности его формы и тонкости
непрозрачной пленки. Пленка и верно была до того тонка, что казалось,
будто ее намотано на ролики нескончаемо много. В основании блокнота
помещались, наверное, миниатюрные механизмы. Не раз видел Валерий, как Ур
мгновенно находил давно сделанную запись - стоило ему нажать там на
что-то, как пленка начинала быстро перематываться и сама останавливалась
на нужном месте.
И стержни, которыми писал Ур, были необычные, они словно выжигали на
пленке текст. Теперь Ур старательно, неторопливо писал таким стержнем по
краю пленки, и она сама перематывалась по мере записи. Кончив писать, Ур
тронул что-то в блокноте, и от пленки начала отделяться узенькая
исписанная полоска - в механизме было, должно быть, что-то вроде ножа.
Намотав срезанную полоску на палец, Ур сунул блокнот в карман и пошел в
комнату к отцу. Было слышно, как он разговаривал с Шамом на непонятном
языке.
- Ур, ты скоро? - крикнула Нонна. - Сколько можно ждать?
- Совсем скоро, - ответил Ур, выходя на веранду.
За ним, ухмыляясь и почесывая под бородой, появился Шам.
По утреннему холодку маленький отряд вышел из колхозного поселка и
зашагал по проселочной дороге напрямик к речке Джанавар-чай. Вокруг
расстилались виноградники, хранившие в зеленой листве ночную свежесть.
- Какие у нас длинные те-ени! - говорила Аня нараспев. - А какой
воздух - чистый озон!
- Как бы не так, - сказал Валерий. - Если бы чистый озон, ты и одного
вдоха не успела бы сделать.
- Это почему?
- Потому что озон - мощный окислитель. Легкие сожжет.
- Вот еще! Озон - это очень хороший кислород. О-три. Мы в прошлом
году были в Кисловодске, так я сама слышала, как один профессор сказал -
хватайте воздух, это чистый озон.
- Профессор кислых щей он, если нес такой вздор. Озон полезен, если
на две тысячи кубометров воздуха приходится один грамм озона, не больше...
- Вечно хочет показать, что больше всех знает! - воскликнула Аня. - А
сам еще даже не кандидат.
Ур, прислушивавшийся к разговору, сказал:
- Озон действительно нужен для жизни. Если бы не озоносфера,
задерживающая космические лучи на высоте двадцать - двадцать пять
километров над Землей, то, может, и жизни бы не было.
- Одно дело - нужен, другое - полезен, - сказал Валерий. - И я не
уверен, что для жизни непременно нужна озоносфера.
- Я не говорил, что непременно. Населенная планета может обойтись без
озоносферы, но тогда нужны особые условия.
- Какие именно? - Валерий посмотрел на него.
- Особые, - повторил Ур, присматриваясь к ящерице, выскочившей из
виноградников на дорогу.
- А правду говорят, что ты прилетел с Марса? - впервые за эту поездку
обратилась Аня к Уру.
- Это неправда, - ответил тот спокойно.
- Ну, не с Марса, а с какой-то другой планеты. Правда?
Нонна замедлила шаг, чтобы расслышать ответ Ура.
- А разве я похож на жителя другой планеты?
- Откуда я знаю? Мне никогда не приходилось их видеть. В книжках и
фильмах инопланетники всегда такие чудища, что даже противно.
Виноградники кончились. Теперь отряд шел по голой равнине, по
растрескавшейся, сухой земле. Дорога превратилась в еле заметную тропинку,
петлявшую меж кустиков тамариска. Солнце поднялось, заметно укоротив их
тени. Начинало припекать.
- Долго еще идти? - заныла Аня. - Неужели нельзя было попросить в
колхозе машину или хотя бы осла?
- Давай твой рюкзак, - сказал Валерий.
- Не надо, Валера. У тебя же свой тяжелый...
- Давай, давай. За неимением осла...
Он взвалил на себя Анин рюкзак.
"Ну и лаборанты пошли! - сердито подумала Нонна. - Жаль, Швачкин
заболел, вот лаборант безотказный". Тут она почувствовала, что кто-то
ухватился за ее рюкзак.
- Нет, - сказала она Уру, - мне помощь не нужна.
- Я сильнее тебя.
У него было обычное благодушно-доброжелательное выражение, но
почему-то Нонна вспомнила, как окаменело и сделалось неузнаваемым его
лицо, когда он уставился на продавца. Вдруг он и сейчас повторит свой
трюк...
И Нонна отдала рюкзак. В конце концов, Ур действительно сильнее, чем
она. Вон какие могучие плечи. Все загадочно в этом человеке - кто он и
откуда и почему приехал с родителями, ведь обычно иностранцы-практиканты с
родителями не приезжают, это даже смешно...
Ох, да хватит думать о нем!..
Около двух часов шел отряд по жаркой степи, и вот впереди возникла
полоска зелени. Кусты дикого орешника обозначали русло Джанавар-чая.
Подошли к обрыву. Речка, будто ножом, прорезала в степи узкую и
глубокую щель, на дне которой желтела вода, казавшаяся неподвижной. Вскоре
они вышли к небольшой плотине, перегородившей русло Джанавар-чая. За
плотиной поблескивал на солнце пруд, выполнявший обязанности водохранилища
для овощного хозяйства того же колхоза. От пруда шли к бахчам
канавы-арыки.
Лениво, нехотя, тончайшей пленкой стекала вода по замшелому,
позеленевшему бетону водослива. Неподалеку от плотины росли десятка два
карагачей, посаженных, должно быть, для укрепления глинистого берега. Тут
же был удобный спуск к речке.
Прежде всего поставили палатку в негустой полуденной тени карагача,
листья которого, пильчатые по краям, были изъедены тлей. Потом Ур и
Валерий спустились к речке - воды им оказалось по пояс - и перебросили на
тот берег трос. С троса опустили в желтоватую воду Джанавар-чая
гидрографическую вертушку и трубку-насадку - тонкие кабели потянулись от
них к самописцам, установленным в палатке. Теперь оставалось погрузить в
воду прибор, сделанный по схеме Ура, - довольно увесистый датчик,
снабженный спиралями из ниобиевой проволоки.
Перед тем как опустить датчик в воду, Ур открыл его герметичную
крышку.
- Мы же все проверили, - сказал Валерий, недовольный затянувшейся
возней на солнцепеке. - Чего ты еще затеял?
Ур, не ответив, достал свой блокнот. Пощелкал рычажками, и от пленки
отделилось несколько квадратных кусков. Ур повертел их, сложил в плотную
пачку и сунул под крышку датчика.
- Зачем это? - спросил Валерий. - У тебя в схеме ничего такого не
было.
- В схеме не было, в голове было.
Быстро орудуя отверткой, Ур привинтил крышку. С помощью Валерия он
подвесил датчик, погруженный в воду, к тому же тросу, с которого свисали
вертушка и трубка-насадка. Теперь сочетание трех приборов давало
возможность сравнить скорость течения, полученную магнитным методом, с
записями, которые дадут методы гидродинамический и механический.
От датчика тоже протянулся кабель в палатку. Аня и Нонна занялись
самописцами.
- На таком течении и вертушка плохо покажет, - сказала Аня, привычно
и быстро налаживая лентопротяжный механизм. - А уж магнитный датчик тем
более.
- Посмотрим, - сказала Нонна.
Умаявшись, пошли на пруд купаться. Одно тут и было спасение при такой
жаре - пруд. Вода в нем была тепловатая и нечистая, но все же - вода. И
отряд плескался в пруду до обеда.
Над разожженным костром сварили суповой концентрат, разогрели мясные
консервы, вскипятили чай. Ели вяло. После обеда Валерий принялся кидать
камни в пустую консервную банку, им же заброшенную на другой берег речки.
Банка ясным блеском горела на солнце и была хорошей мишенью, но что-то
камни Валерия ложились неважно.
- Дисквалифицировался, - ворчал он. - В детстве я знаешь как метал
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг