Стэффорда.
- Стэффорда? - переспросил я. - Постой, разве он...
- Исчезни, Улисс. Тебе ясно сказано: послезавтра прилетит
с Венеры Стэффорд, и ты повезешь его на шарик. Ступай и не
морочь людям голову.
Я побежал на узел связи, чтобы сообщить Робину потрясаю-
щую новость. Возвращается Стэффорд со своей комиссией!
Мне навстречу по коридору, вся облитая зеленоватым светом
плафонов, шла Ксения. Руки в карманах брюк, невысокая фигура
обтянута черным биклоном, белокурые волосы выбились из-под
шапочки с козырьком.
- Знаю, что ты прилетел, Улисс. - Она, улыбаясь, смотрела
на меня. - Что случилось?
- Возвращается Стэффорд, - сказал я.
- Стэффорд? А, он работал на Венере... Как ты провел
праздники?
- Хорошо. А ты?
- Чудесно. Я сделала миллион анализов.
- Ну да...- Мне стало немного неудобно за свою празд-
ность, в то время как она напряженно работала. Никто в лун-
ной обсерватории не управлялся лучше нее со спектральными
анализами.
- Галактики в заговоре против меня, - сказала Ксения. -
Как только приближается праздник, их излучение становится
интенсивнее. Зайди, если хочешь, Улисс.
- Зайду, - сказал я.
Узел транскосмической связи - можно сказать, вотчина семьи
Грековых. Дед Робина, Иван Александрович Греков, был здесь -
тогда еще студентом-практикантом,- когда были приняты первые
сигналы с Сапиены. Много десятилетий он бессменно руководил
узлом. Да и теперь старейшина межзвездных связистов частень-
ко наведывался на Луну, даром что ему было без малого сто
лет. И хотя узлом теперь ведал Анатолий Греков, отец Робина,
фактически им продолжал руководить Дед. Так его и называли
селениты - Дед.
Из-за двери доносились голоса. Я постучал - никто не от-
ветил. Табло "Не входить. Идет сеанс" не горело, и я вошел в
комнату, примыкавшую к аппаратной узла связи. Мои шаги тону-
ли в сером губчатом ковре, никто не обратил на меня внима-
ния. Только Робин подмигнул мне. Он сидел в кресле под ог-
ромными часами с секундной стрелкой во всю стену и любезни-
чал с девушкой-лаборанткой.
А за столом сидели предки Робина и старший оператор,
сверхсерьезный молодой человек. Феликс стоял по другую сто-
рону стола, как студент перед грозным синклитом экзаменато-
ров, и тихо доказывал свою правоту. Говорил он по-русски,
потому что Дед не признавал интерлинга.
Дед сидел насупясь, занавесив глаза седыми бровями; то-
порщились седые усы, в глубоких складках у рта змеилось сом-
нение. На голове у Деда была древняя академическая шапочка,
которая, как уверяли лунные шутники, приросла к нему навеч-
но.
Я прислушался.
Феликс, насколько я понял, говорил примерно то же, что в
рубке корабля,- о сдвиге квази-одновременности, уравнении
Платонова и о своей экстраполяции. Он зашарил по карманам
куртки, стал вытаскивать пленки, таблицы, простые карандаши
и тепловые многоцветки, недоеденный брикет. Наконец он изв-
лек смятый листок логарифмической бумаги с каким-то графи-
ком.
- Вот, - сказал он. - Здесь шкала времени, фактические
точки и та, которую я получил.
Грековы склонились над листком.
- Я основывался на вашей инфоркарте из последнего "Астро-
номического вестника", Иван Александрович, - сказал Феликс.
- Там, если помните, дан подробный график всех сеансов свя-
зи...
- Моя статья, молодой человек, - веско сказал Дед, - не
может служить основанием для подобных экзерсисов.
- Что? - Феликс посмотрел на него своим странным взглядом
издалека. - Ах да, экзерсисы... У вас в инфоркарте сказано,
что вторая передача с Сапиены дошла до нас на три и две де-
сятых метрической секунды раньше расчетного времени...
- К вашему сведению, молодой человек: для одиннадцати лет
прохождения сигнала три метрических секунды выпадают из до-
пусков на точность совпадения земного и сапиенского календа-
рей.
- Возможно, - согласился Феликс. - Но следующая передача
пришла еще быстрее. Вот ее номер и величина опережения. И
дальше - по нарастающей. Последняя передача пришла на два
часа раньше расчетного времени. Здесь закономерность... Вот
номер передачи, отправленной вами двадцать два года назад:
"восемнадцать тридцать девять". Ответ на нее придет завтра.
С опережением на двадцать с лишним суток.
Дед откинулся на спинку кресла, его сухонькие руки с ко-
ричневыми стариковскими пятнами лежали на столе.
- Чепуха, - сказал он.
Я оглянулся на Робина, он усмехнулся и подмигнул мне.
Теперь заговорил отец Робина, Анатолий Греков:
- Видишь ли, Феликс, нам удалось договориться с Сапиеной
относительно времени подготовки ответной информации. Это
время не может превысить двенадцати суток по нашему счету.
Даже если на Сапиене мгновенно расшифровали нашу передачу и
мгновенно составили и закодировали ответ, если бы даже они
не затратили на это ни одной секунды, то и тогда опережение
не может быть более двенадцати суток. Твоя экстраполяция не-
корректна.
Феликс сунул свой график в карман.
- И все-таки, - тихо сказал он, - ответ на "восемнадцать
тридцать девять" придет завтра.
Дед поднялся, уперся кулаками в стол.
- Я знавал покойного Петра Николаевича Платонова, - объ-
явил он. - Прекрасный был математик. Но с заскоками. Его
уравнение, на которое вы тут ссылались,- заскок. Оно не
удовлетворяет элементарным требованиям логики.
- Но Платонов предложил принципиально новую систему отс-
чета, - сказал Феликс с какой-то затаенной тоской в голосе.
- Почему никто не хочет это понять?
- Потому что, молодой человек, его система противоречит
факту зависимости "время-пространство".
- Нет. Это противоречие кажущееся.
Дед грозно засопел. Анатолий Греков сказал поспешно:
- Ты устроился с ночлегом, Феликс? Мальчики тебе помогут.
У нас тут тесновато... Постой! - окликнул он Феликса, напра-
вившегося к двери. - Забери свои карандаши. И этот... бри-
кет.
Глава пятая
САПИЕНА НАРУШАЕТ ГРАФИК
Столовая в Селеногорске называется "У Герасима". Это по-
тому, что робота, обслуживающего столовую, зовут Герасим.
Робот он хороший, расторопный. Принеся поднос с едой, он го-
ворит приятным низким голосом; "Кушать подано". Унося посу-
ду, заявляет совсем другим тоном: "Поел - уступи место това-
рищу".
Феликс наотрез отказался от ужина, и мы с Робином пошли к
Герасиму без него. Как всегда, в столовой стоял веселый го-
мон. За шахматными столиками сражались участники восемьсот
какого-то лунного чемпионата - тут стоит закончиться одному
чемпионату, как начинается следующий. Антонио, конечно, тор-
чал у магнитолы, он жаждал музыки и спорил с шахматистами,
которые музыки не жаждали.
На нас накинулись с вопросами - что нового на шарике? Они
все прекрасно знали, визор и радио здесь почти не выключают-
ся, но все равно - на прилетавших с Земли было принято наки-
дываться.
Робин изобразил, как я пел на Олимпийских играх, и я сам
чуть не подавился супом от смеха. Робин здорово умеет копи-
ровать.
Потом я рассказал о лекции Селестена.
- А что, ребятки, в этом есть смысл, - сказал кудрявый
селенолог Макги. - Без копыт я, в общем-то, обойдусь, а вот
от третьей руки не отказался бы.
Тут, конечно, начался спор.
- Глупости, Мак, - прогудел астрофизик Каневский. - Зачем
тебе третья? Научись вначале двумя руками управляться.
- А то я не умею!
- Не умеешь. Вот если ты, к примеру, научишься писать од-
новременно обеими руками разные тексты,- тогда пожалуйста.
Требуй себе третью.
- Зачем мне это - два текста одновременно?
- Экономия времени. Одной рукой кодируешь информацию о
селеногенных породах, другой - отстукиваешь письмо к своей
Мэри. Плохо?
- Да при чем тут руки? - закричал Антонио. - Для такой
работы надо два мозга иметь в черепной коробке.
- Одного достаточно. Тренировать нужно мозг, вот что. Ор-
ганизм человека еще не исчерпал своих возможностей. Модифи-
кации ни к чему.
- Не представляю, - сказала Ксения своим медленным конт-
ральто, - человек с тремя руками! Уродство какое-то. Осьми-
ног. Ужасные вы все рационалисты, никто даже не подумал об
эстетическом идеале.
- Правильно, Ксения! - закричал Антонио.- Природа создала
человека прекрасным. В человеке все тончайше выверено, целе-
сообразно...
Я не выдержал, прервал его пылкое излияние:
- Ну и что? Прекрасно, потому что привычно. А сделай че-
ловечество трехруким - и следующее поколение будет поражать-
ся: какими безобразными инвалидами были раньше люди, поду-
мать только - с двумя руками! Эстетический идеал - дело при-
вычки.
- Да нет необходимости, понимаешь ты это? - Антонио сунул
ладонь мне под нос. - Никакой необходимости приклеивать или
там вживлять третью руку!
- Далась вам третья рука, - сказал я. - Мне она тоже не
нужна. А представьте себе, как Маку надоело таскаться по Лу-
не в скафандре. Надоело ведь, Мак?
- Ну, дальше что? - осведомился Мак. Наверно, он ожидал
подвоха.
- И вот ему говорят: милый Мак, мы тебя малость передела-
ем. Будет у тебя в легких дополнительная емкость. Заполнишь
ее воздухом, и ступай себе, можешь весь рабочий день лазать
по горам без скафандра...
- И шкура, непробиваемая для метеоритов, - в тон мне за-
метил Робин.
- Пускай так. Или возьмите... ну, хоть Венеру. Приспосо-
бить дыхательный аппарат человека к тамошней атмосфере, к
давлению...
- Не ново, Улисс, - сказал Каневский. - Стэффорд уже
предлагал что-то в этом роде.
- Стэффорд говорил о длительной и естественной адаптации
человеческого организма к инопланетным условиям. Я имею в
виду искусственное приспособление.
- И этим искусственно переделанным людям ты закроешь до-
рогу домой, на Землю, - сказал Каневский. - Им придется тас-
кать скафандр на Земле.
- Да нет же... - Это мне в голову не приходило. - Ну, не
знаю, я не биолог... Только мне кажется, что, если поселенцы
хорошо приспособлены к планете, им может и не захотеться до-
мой. Там их дом и будет...
- Поел - уступи место товарищу, - прогремело у меня над
ухом.
- Что? - Я не сразу понял, что это Герасим, и вызвал
взрыв смеха.- Хоть бы вы чему другому его научили! - сказал
я с досадой и встал из-за стола. - Тоже кибернетики! Фанта-
зия дальше еды не идет.
Я подсел к Ксении на диван.
Спор продолжался. Теперь говорили о роботах. Вот кого
следовало отправлять осваивать Венеру - им и меркурианское
пекло нипочем, и сверхморозы Плутона... Не зря ли андроидов
перебили?.. Мне расхотелось спорить. Чудный выход из положе-
ния - посылать роботов. А человечеству что прикажете делать?
Отдавливать друг другу ноги в тесноте? Да и вообще...
- Потанцуем? - спросила Ксения.
Антонио все-таки включил музыку, несмотря на протесты
шахматистов.
- Не хочется, - сказал я.
Она испытующе смотрела на меня.
- Что-то в тебе появилось новое, Улисс.
- А именно?
- Не знаю. - Она поднялась. - Что-то угрюмое. Робин, идем
танцевать.
Робин, этот дамский угодник, конечно, пошел.
В столовой появился Дед. Странно все-таки выглядела здесь
его академическая шапочка. Он принялся за еду, благодушно
поглядывая на селенитов. Вид у него был такой, словно он
сейчас скажет насчет "племени младого, незнакомого" или
что-нибудь в этом роде.
- Иван Александрович, - обратился к нему Каневский, пе-
рейдя с интерлинга на русский, - мы тут об андроидах заспо-
рили. Понимаю, конечно, что людям было с ними хлопотно и...
неуютно, что ли, но разве нельзя было найти другой выход?
- Можно было, - сказал Дед.
- В конце концов, не было случая, чтобы андроид нанес че-
ловеку вред, ведь так?
- И никак иначе, - подтвердил Дед. - Наоборот, они были
очень заботливы.
- Значит, - прогудел Каневский, - можно было обойтись без
их уничтожения. Если бы андроидов послали осваивать Вене-
ру...
- Послали? - переспросил Дед, иронически щурясь. - Любо-
пытно, как вы это себе представляете, Каневский?
- Ну, обыкновенно... кинуть клич, объяснить положение...
Вы сами сказали, Иван Александрович, что можно было найти
другой выход.
- Конечно: превратиться в жирных, ленивых выродков. Чему
вас только в школе учили, голубчик? Или кинороботомахия не
входит в программу обучения?
- Входит, мы знаем факты. Разумные существа всегда могут
договориться друг с другом - этому нас тоже учили. Жесто-
кость не может быть альтернативой разуму...
- Вас учили хорошо. - Дед насупился. Его седые усы воинс-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг