будущего считалось среди магов почти таким же незатейливым фокусом,
балаганным трюком, каким сейчас обучают разные шарлатаны, выдающие себя за
кудесников. Старые же школы магии сгинули в пламени Великой войны и были
погребены Конахом.
"Да, из стариков, наверное, остался я один. Обидно, что все они ушли и
унесли с собой свое искусство", - предавался невеселым размышлениям
Миракл. Он, последний из Великих Магов, прятался здесь в безлюдных степях
Редера и тоже не знал, кому передать свои знания. Магическое искусство
теперь было запрещено повсюду, даже в просвещенной и свободной Терране.
Король Стефан не хотел связываться с Верховным Жрецом и усложнять себе
жизнь из-за какой-то там оккультной науки. Канула в лету наука Древних,
исчезали и современные сокровенные знания. Мир катился в бездну, и никому
не было до этого дела. А что мог поделать он, одинокий старик? Оставалось
только писать книги и складывать их на полку в надежде, что в будущем
появится кто-то, кому понадобятся эти сокровенные знания.
Вдали на Восточном тракте появилось облачко пыли. Оно быстро приближалось,
и старик понял, что кто-то скачет по дороге. Через несколько минут он уже
отчетливо различил одинокую фигуру всадника на гнедой лошади. Судя по
темпу езды, этот человек куда-то очень спешил. Но Миракл так долго был
лишен человеческого общения, что ему нестерпимо захотелось, чтобы
незнакомец посетил его. Башня была хорошо видна со старого тракта. Однако
за этими местами водилась недобрая слава, и даже среди тех
немногочисленных путников, что решались на путешествие по заброшенной
дороге, не находилось желающих отклониться от тракта и посетить старую
башню: загадочную, опасную и зловещую - как им представлялось. Однако
старый маг владел особым секретом приглашения, если очень хотел заполучить
кого-нибудь в гости. Он подошел к письменному столу, обмакнул перо в
чернильницу с золотистой жидкостью и быстро набросал на листе следующие
строки:
"О путник, влачащийся в пустыне одиноко,
Твои уста давно не ведали воды,
Устал твой конь, а впереди широко
Все также степь, раскинувшись, лежит.
С тех прошло немало дней,
Когда в последний раз
Знавал ты вкус и молока, и хлеба,
И после сытного обеда,
Беседой дружескою утомлен,
Заслуженного ожидал ночлега.
Здесь ждут тебя, хороший человек,
В приюте тишины и мира.
Направь коня сюда и поспеши
Восстановить утраченные силы".
Миракл спешил - всадник ехал быстро и мог скоро скрыться из виду. Поэтому,
ругнув себя за неряшливость рифм, маг торопливо взмахнул листком с
написанным текстом и, усмехнувшись, пробормотал какое-то заклинание. В тот
же миг золотые буквы отделились от бумаги и поплыли в воздухе, словно
кольца дыма, выпущенные искусным курильщиком. Змейками они проскользнули в
открытое окно и, все более увеличиваясь в размерах, устремились ввысь.
Квентин подгонял коня - нужно было добраться до города, пока еще
оставались силы. Башню, привидевшуюся ему в Эрлиере, он увидел еще
издалека, но раздумывал, стоило ли ему, уставшему и голодному, сворачивать
с дороги более чем на милю и что его могло ждать в этом заброшенном
сооружении. Он все еще колебался, пока в небе над башней не возникло
золотистое сияние и не сложилось в приглашение, выписанное сверкающими
золотыми буквами. Лишь тогда Квентин понял, что это судьба и его ждут в
башне.
Под сводами дверного проема на каменном крыльце башни стоял высокий и
довольно крепкий старик. На нем был длинный белый балахон, перетянутый
серебряным поясом. Старик стоял против света, но был настолько белым, что,
казалось, сам излучал сияние.
Всадник остановился перед башней и спрыгнул с коня. Перед Мираклом стоял
худой юноша в изорванной одежде. Маг приветливо улыбнулся молодому
человеку и посторонился, пропуская его вперед.
- Рад приветствовать тебя, странник, в убежище одинокого старца, -
произнес он заранее заготовленную фразу.
Квентин с трудом разлепил запекшиеся губы:
- Благодарю вас за гостеприимство. Если можно, немного воды...
- Вот это - намного лучше воды. - Миракл протянул золотой кубок,
наполненный темной жидкостью.
Квентина не надо было уговаривать - пусть даже отрава, но жидкая -он одним
глотком осушил кубок. Божественная влага мгновенно оросила его ссохшиеся
внутренности, и он почувствовал себя ожившим.
- Благодарю вас, - вымолвил принц, задохнувшись в пелене охвативших его
необычных ощущений.
- Поднимайтесь по этой лестнице на самый верх башни и отдыхайте. А я
позабочусь о вашем коне, он, наверное, чувствует себя не лучше вашего,
- сказал старик.
Лестница вилась по центру башни, проходя сквозь круглые площадки этажей.
По их окружности располагались двери многочисленных комнат. Свет проникал
сквозь узкие окошки, забранные рифленым стеклом, отчего на лестничных
площадках стоял полумрак. Волшебный напиток быстро восстанавливал силы.
Принц даже удивился, как быстро он одолевал подъем, радуясь возможности
размять затекшие после длительной езды ноги. Все это: старинная башня,
таинственный старик с седой бородой и волосами - волновало его. "Кто и с
какой целью построил эту башню? Как ей удалось пережить столько войн и
катаклизмов? И кто этот старик?" - задавал себе вопросы Квентин. Пройдя
пятнадцать этажей, принц очутился на верху башни. Здесь было одно большое
помещение, напоминающее стеклянный фонарь маяка. Вид открывался прекрасный
и удивительный: вся степь была как на ладони. Бесконечные зеленые поля
уходили вдаль, а над ними расстилался голубой полог неба. Квентин подошел
к окну и залюбовался. Через некоторое время он перевел взгляд внутрь
помещения и принялся разглядывать различные любопытные приборы и
механизмы, разложенные на рабочем столе, полках, шкафах и даже на полу.
Вдруг за его спиной раздался какой-то скрип, и от неожиданности принц
вздрогнул.
- Простите, не хотел вас пугать, юноша. Я вижу, вы заинтересовались
приборами. Это все оборудование для научных исследований, многое
сохранилось с Древних времен. Может, вас интересует что-то конкретно? Не
стесняйтесь, поясню все, что в моих силах.
Квентин смутился - старик появился так быстро и неожиданно. Не похоже, что
он одолел пятнадцать этажей по довольно крутой лестнице: ни малейших
признаков одышки. Все это было настолько невероятно, начиная с Эрлиера и
кончая стихотворным приглашением, вывешанным в небе, что Квентин не
нашелся, что ответить.
Старик, видимо, почувствовал состояние молодого человека и решил придти
ему на помощь:
- Думаю, самое время познакомиться, а затем перейти к дружеской трапезе.
- Меня зовут Миракл. Я одинокий затворник, доживающий свои дни вдали от
людей и коротающий время за научными изысканиями. Позвольте же и мне
полюбопытствовать, кого судьба забросила в наши пределы.
- Меня зовут Квентин, - ответил Квентин в тон старику. - Я странствующий
рыцарь, пытающийся настигнуть ускользающую мечту.
В седой бороде мелькнула лукавая улыбка - старик оценил юмор.
- Прекрасно, когда у человека есть путеводная мечта, ведущая его сквозь
годы и невзгоды, - продолжал изъясняться высоким стилем Миракл. - И если
ваша цель благородна, молодой человек, она непременно приведет вас к
победе. Но давайте, об этом мы поговорим чуть позже. Теперь, когда ваш
конь напоен, накормлен и находится в безопасности, пришло время и нам
насладиться скромным обедом. Всем тем, что по силам произвести старику с
помощью земли, воды и солнца, - заждавшийся отшельник был неимоверно рад
исполнить роль гостеприимного хозяина.
- Прошу к столу! - Миракл сделал приглашающий жест, и Квентин с удивлением
обнаружил, что стол у окна, мгновение назад абсолютно пустой, оказался
полностью заставлен разнообразными блюдами.
Маг, насладившись удивлением Квентина, заметил:
- Видите, молодой человек, только что нам удалось убедиться в
справедливости древнего закона, гласящего: природа не терпит пустоты.
Вопрос только в том, чем заполнить эту пустоту, но это уже дело искусства
и знаний человека.
Квентин поначалу пытался соблюдать приличия и поддерживать светскую
беседу, но опьяненный ароматами изысканных блюд принялся уписывать за обе
щеки, позабыв обо всех тонкостях куртуазного этикета. Все было
необыкновенно вкусно, сдержать себя было трудно, он наелся и напился так,
что к концу трапезы еле шевелил языком, а глаза, будто засыпанные сонным
порошком, норовили сомкнуться каждую минуту. Старик же, словно подшучивая
над принцем, все время пытался втянуть его в беседу и что-то расспрашивал
о путешествиях и приключениях. Но глаза молодого человека закрывались, и
если бы Миракл не смилостивился и не указал ему на широкое ложе, то
разомлевший от еды и легкого вина принц Монтании, несомненно, уткнулся бы
носом в тарелку. Как он добрался до покрытого белоснежным пологом ложа и
как провалился в сон, не помнил.
Проснулся принц рано и непонимающим взглядом уставился перед собой,
осматривая утопающую в лучах рассветного солнца комнату. Старик еще спал,
его седая борода торчала над подушкой. Квентин отругал себя: как можно так
слепо довериться незнакомому человеку. Он схватился за Эрлиер, слава Богу,
медальон был на груди. Не пропало и кольцо Эльфиды, подаренное Таной. Но в
следующий раз надо быть осторожнее. Вставать не хотелось, приятно было
понежиться в настоящей постели. Но тут же ему стало стыдно за себя. Не
мылся много дней, а лежит в настоящей постели с белыми чистыми простынями.
Его одежда после странствий по лесам превратилась в грязное рубище. Надо
встать и поискать место, где можно помыться. Квентин, как ему показалось,
бесшумно соскользнул с кровати и направился к ряду каких-то то ли шкафов,
то ли комнат, выгороженных на верхнем этаже башни. В одной из комнат он
наткнулся на ванну из зеленого с прожилками камня. Таких больших ванн не
было даже в его родном дворце, там все было устроено гораздо проще и
скромнее. Стоило Квентину повернуть кран на блестящей трубе, как в ванну с
шумом ударила струя воды. Другой кран - потекла горячая вода. Это было
вообще чудом. Большего и желать было нельзя. С радостными возгласами он
погрузился в бурлящую упругими струями воду. Какое это было блаженство -
ощутить себя в ванне с горячей водой. И воды было сколько захочешь. На
полочке он нашел мыло и принялся намыливать себя и нещадно тереть
мочалкой. Через некоторое посвежевший и повеселевший, он вылез из ванны и,
стараясь не шуметь, чтобы не разбудить старика, прошел в комнату. Но
старик был уже на ногах и, приветливо улыбаясь, обратился к Квентину:
- Вот ваша одежда, милорд. Пусть не такая роскошная, как была на вас
прежде, но чистая, удобная и такая, какую носят в наших краях. - Миракл
протягивал ему сложенную стопкой одежду.
Квентин развернул ее: широкие штаны, рубашка и жилет - всё белого цвета.
- В Терране большинство жителей мужского пола одеты именно так, - пояснил
Миракл. - В этой одежде вы не будете выделяться из толпы.
- Большое спасибо, но откуда вы взяли, что я направляюсь в Террану? - с
подозрением спросил Квентин. - И что для меня важно выглядеть так же, как
местные жители.
- Во-первых, юноша, путь, которым вы ехали, заканчивается в городе Магоче
столице королевства Терраны - дальше дороги нет. Во-вторых, в одежде
принца Монтании, с королевским мечом Гедара вы были бы слишком заметны на
улицах мирного и открытого города Магоча, правители которого не желают
осложнять себе жизнь столкновениями со Священным престолом, и вследствие
этого не очень-то жалуют впавших в опалу у Конаха людей. Хотя, в конечном
счете, решать вам, юноша, - маг с лукавой улыбкой смотрел на принца.
Квентин почувствовал себя полностью обезоруженным. Старик узнал о нем
почти все, да так что и добавить к этому было нечего.
- Теперь, когда вы знаете почти все обо мне, я тоже хочу спросить, кто вы
такой? - решился принц на лобовую атаку.
Однако старый маг оказался далеко не прост. Он внимательно посмотрел в
глаза Квентину и, наконец, произнес:
- А почему, юноша, я должен рассказывать вам, кто я такой? Разве
оказанного гостеприимства вам недостаточно?
- Но вы ведь знаете почти все обо мне, и было бы несправедливо...
- Не понимаю, о какой справедливости идет речь. Вам, должно быть, хорошо
известно, какова справедливость в нашем мире, - Миракл метнул на принца
взгляд упругих и цепких, как стальные крючки, глаз.
Но Квентину была необходима помощь и поддержка, поэтому он решил сразу же
выяснить, кто перед ним: друг или враг.
- Хорошо, а если я открою вам некие тайны, о которых вы никогда не
узнаете, могу я рассчитывать на вашу ответную откровенность?
- Это, юноша, будет зависеть от того, что вы мне расскажете, насколько
полно, и насколько это будет соответствовать моим представлениям о добре,
зле и справедливости. Вы еще очень молоды, и прежде чем раскрыть все свои
тайны, должны хорошенько подумать, кто перед вами.
Принц не долго думал. Жизнь давно поставила его перед выбором: пан или
пропал. И без посторонней помощи он вряд ли сможет сделать следующий ход в
этой опасной игре. Кроме того, был еще Эрлиер, врученный ему друзьями в
Гедаре. Кристалл ясно указал на эту башню и до этого никогда не врал.
- Я согласен. Нам надо поговорить о многом, - сказал принц.
- Тогда прошу к столу, Ваше Высочество, - торжественно произнес Миракл.
Застольная беседа текла легко и непринужденно. В памяти Квентина сами
собой всплывали такие эпизоды его путешествий, какие в другой обстановке
он бы никогда не вспомнил. Юношу захватило собственное повествование, и,
заново все переживая, он увлеченно описывал свои подвиги и приключения.
Миракл отнесся к рассказу молодого человека очень внимательно, иногда
прерывая его вопросами, относительно того, что казалось ему не совсем
ясным. Все это время маг изучал Квентина. Казалось, с помощью своего
проницательного взгляда он узнает больше, чем из рассказа принца.
Удивительно, но Квентин ощущал необыкновенное воодушевление. Такого с ним
раньше не случалось: он не задумывался над сказанным, а слова лились сами
собой, слагаясь в красивые и понятные фразы. Принц, как зачарованный,
упивался своей речью и сам себе казался отважным героем, побеждающим на
своем пути гоблинов, чудовищ и несущим спасение миру. Хитрый маг только
согласно покачивал головой.
Время шло незаметно. Солнце уже перевалило за полдень. Излив душу, Квентин
наконец почувствовал облегчение. Все то, что томило и тяготило его,
кошмарной занозой сидело в памяти, было теперь выплеснуто, перенесено
вовне, прожито еще раз, став не только его достоянием, но и достоянием
другого человека, сумевшего разделить с ним этот тяжкий груз переживаний.
Миракл сопереживал, кивал и одобрительно поддакивал - умение внимательно
выслушать и понять другого человека входило в арсенал магических средств.
Юный принц понял это только тогда, когда закончил рассказ. Он тут же
пожалел, что сболтнул лишнего. Но было поздно, Миракл вцепился в него и не
собирался отпускать, вытягивая все новые и новые подробности его эпопеи.
Квентин твердо решил, что не расскажет ни о напутствии короля Мелара, ни о
рассказе Диры, ни о магических свойствах кольца и Эрлиера. Ведь
неизвестно, кто такой этот Миракл, каково его отношение к Конаху, а
следовательно, можно ли ему доверять. Пусть сам, если такой
проницательный, догадается о целях Квентина. Но о грибах и золотом ободке
Квентин все же рассказал: упомянул их как некий курьез, повстречавшийся
ему на пути.
Старик же завелся и не успокоился, пока не выведал у принца все о грибах и
их интересных свойствах.
- Покажи ободок, - попросил он.
Принцу ничего не оставалось, как выполнить желание мага. Миракл водрузил
ободок на голову, и тут с ним случилось что-то неладное. Он запрокинул
голову, глаза закатились, а рот полуоткрылся. Квентин в страхе, что
старика хватил удар, бросился к нему на помощь. Но тот, пребывая в трансе,
слабым жестом руки остановил юношу. Дыхание из груди мага вырывалось с
храпом и свистом, руками с потемневшей кожей он судорожно схватился за
подлокотники кресла. Тело мага содрогалось в слабой вибрации.
- Что с вами? Вам плохо? - спросил Квентин.
Принц стоял рядом со стариком и боялся до него дотронуться. Прошло не
меньше десяти минут, прежде чем дыхание старика стало более ровным, а на
щеках из желтоватого пергамента вновь проступил румянец. Маг понемногу
приходил в себя, и Квентин с облегчением перевел дух. Еще через минуту
Миракл непослушной рукой стянул с себя золотой ободок, облизал пересохшие
губы и, не говоря ни слова, протянул ободок Квентину.
- Что случилось? Вам было плохо?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг