собственная фантазия. Но она стала бы неистощимой, знай генерал, как
недалек он от истины: в стране Гуррикапа водились настоящие драконы,
Машина жадно глотала слова землян, к вечеру их запас достиг
нескольких сотен. Но вот в ее работе появилось нечто новое. Она стала
разгадывать смысл некоторых слов, говорила, например, слово "хлеб", а
вслед за ним слышалось - "нобар", после слова "вода" говорилось "эссор".
Ментахо слышал и невольно запоминал.
- Значит, хлеб-нобар, - бормотал он, - а вода - эссор.
Память ткача обогащалась все новыми словами менвитского языка. И он
понял, что становится переводчиком.
- Ну уж служить Пришельцам не буду! - сопротивлялся он, а сам
продолжал запоминать слова. - А если я трахну по этой говорильне? -
Ментахо перевернул стол ножками вверх, собираясь бросить его на машину.
Однако бывший король вовремя спохватился. Он как-никак пленник Пришельцев.
Если не подчинится, что они надумают тогда? Больше всего Ментахо боялся за
Эльвину - он ведь нежно любил свою жену.
- Ладно, коли на то пошло, буду изучать их проклятый язык! - гневно
воскликнул ткач. - Может, он мне еще пригодится.
Щелкнул замок, отворилась дверь, и вошел человек. Он поставил на стол
прохладительные напитки, бутерброды и, показав на себя, назвался:
- Ильсор.
- Ильсор, - повторила машина в углу. Если бы не очень бледная кожа,
Ментахо с Эльвиной приняли бы Ильсора за жителя Волшебной страны: то же
открытое лицо, добрые глаза, внушающие доверие.
Ментахо назвал себя и Эльвину.
А Ильсор растворил дверь, быстро осмотрелся и поманил Ментахо за
собой. За ним было пошла и Эльвина, но Ильсор молча покачал головой.
Главный техник арзаков привел Ментахо в густую рощу в окрестностях замка и
показал на груду серых камней, торчащих ровными столбиками.
- Не унывай, Ментахо, - так держать! - послышался шепот откуда-то
снизу.
Разобрав присловье Великана из-за гор. Ментахо всмотрелся в камни.
Один из столбиков, качнувшись, зашевелился, и ткач увидел у своих ног
маленького старичка с длинной белой бородой.
- Я Кастальо, старейшина гномов, - представился старичок. - И принес
тебе вести от Страшилы. На твою долю, Ментахо, выпала честь стать глазами
и ушами землян в стане врагов.
Пораженный Ментахо молчал.
- Постарайся понять язык чужестранцев, - продолжал старейшина. - Мы
должны знать намерения Пришельцев.
Ильсор снова поманил Ментахо за собой и отвел его к Эльвине.
Ткач хотел сказать Ильсору "спасибо", но не знал, как это произнести
по-менвитски. Тогда он показал рукой на поднос с прохладительными
напитками и бутербродами и закричал:
- Нобар! Эссор!
В тот же день среди инопланетян разнесся слух, будто бы
беллиорец-пленник делает серьезные успехи в изучении менвитского языка.
УСТАНОВКА РАДАРОВ
После исчезновения Ментахо и его жены рудокопы с Жевунами стали на
ночь запираться в своих жилищах на маленькие деревянные засовы. Хоть такая
защита была не очень надежная, чувствовали они себя все же спокойнее.
Совсем робкие жители, те, что хотели быть в полной безопасности,
перебрались на жительство в подземную пещеру.
Инопланетяне смекнули, что их пребывание в Ранавире для землян больше
не тайна. Да разве скроешься, когда по лесным окрестностям бродил не
какойнибудь десяток людей, а экипаж огромного космического звездолета! И
когда арзаки работали, тут уж были и всполохи огня, которые не спрячешь, и
стук, грохот, рокотание, которые гулко отдавались в горах, а потом их
разносило эхо. Пришельцы перестали таиться. Стрекочущие вертолеты
появлялись над страной днем, с них производили съемки, составляли карту.
Как магнит притягивал инопланетян Изумрудный город. Иной раз вертолет
подолгу висел над ним, менвиты любовались его красотой: ничего подобного
не было на Рамерии.
Из Ранавира отправлялись партии геологов - вертолеты требовали
топлива. От Кругосветных гор попрежнему доставляли все новые пробы, а
Ильсор недовольно твердил:
- Низкое качество. Не пригодно.
Баан-Ну он объяснял:
- Из худа не сделаешь хорошо, мой генерал, Зачем рисковать
вертолетами? И время терпит - народ миролюбивый.
На западных отрогах Кругосветных гор геологи обнаружили две
заброшенные шахты и вблизи них небольшие курганы из каменных пород,
извлеченных из этих шахт. Установить, что добывали в шахтах прежде, не
составило труда. В отработанных породах обнаружили прозрачные зеленые
крупинки того минерала, который дал название прекрасному городу землян.
О ценной находке сообщили Баан-Ну, и нужно было видеть, как
засверкали его глаза, когда он узнал о существовании Изумрудных копий.
К очистке шахт и креплению сводов подземных галерей приступили без
промедления. Два десятка арзаков под присмотром геолога-менвита уже через
два дня добыли первые изумруды. Некоторые из них были величиной с грецкий
орех. Генерал боялся верить такой крупной удаче: на Рамерии изумруды
ценились не дешевле алмазов, и добытые драгоценности исчезли в его сейфе.
Любуясь по вечерам их переливами, Баан-Ну думал о неисчислимых сокровищах
Изумрудного города. Он не знал, что рядом с настоящими изумрудами
хитроумный Гудвин поместил просто зеленое стекло.
- Когда я заберу отсюда все сокровища, я стану великим богачом
Рамерии, - мечтал Баан-Ну, и глаза его блестели.
Ментахо и Ильсор виделись каждый день. Появляясь в дверях каморки
затворников, Ильсор, улыбаясь, приветствовал их:
- Теру, меруи!
От говорильной машины Ментахо уже знал - это означает:
- Здравствуйте, друзья!
- Теру, теру, - отвечал ткач, - эм ното Каросси! - Что значило:
"Здравствуй, здравствуй, рад тебя видеть!"
Вождь арзаков и бывший король смотрели друг на друга с искренним
дружелюбием. Однако разговор все еще клеился плохо. Ильсор передал
генералу, что говорильная машина медленно справляется со своими
обязанностями, и предложил собственные услуги.
- Беллиорец, - сказал он, - должен говорить на менвитском языке без
передышки. Мой план такой: нужны впечатления. Жизнь, лишенная впечатлений,
не располагает к откровенным разговорам.
Баан-Ну одобрил план Ильсора и разрешил ему действовать
самостоятельно. Послушный слуга разузнал, чем Ментахо увлекался, И в тот
же день ткач сидел за своим станком; были довольны оба и пели оба: станок
верещал от радости, и это было похоже на музыку, а Ментахо мурлыкал про
себя песенку.
Ментахо сразу прибавил в знании языка. Он занимался усердно, и машина
ставила ему за ответы "10","11","12" - таковы были высшие баллы у
менвитов.
- Ты прав, Ильсор, - говорил генерал, - и верно: много впечатлений -
много слов.
- А много слов, - поддакнул слуга, - вы ближе к цели - установлению
своего господства.
- Мне известен еще один способ расшевелить людей, - уверенно заявил
Баан-Ну, - он безотказный, он даст самые большие результаты.
Генерал вытащил из шкатулки два прозрачных изумруда. В комнате
пленников он положил их перед Ментахо.
- Ну-ка, гляди-ка сюда, - нетерпеливо придвинул Баан-Ну драгоценности
ткачу.
Машина тут же переводила. Ткач посмотрел.
- Угу, - сказал он.
Машина молчала.
- Нравится? - спросил генерал.
- Угу, - кивнул Ментахо.
Машина не смогла перевести это "угу", а ткач больше ничего не
говорил. Баан-Ну сидел озадаченный. Увидев скучающий взгляд Ментахо, он
понял - его камушки не подействовали, и рассердился.
- Что, неинтересно смотреть на изумруды? - спросил он Ментахо.
- Угу, - снова ответил ткач.
Генерал решил, что "угу", - какое-то главное, хотя и непереводимое
слово у землян.
И вот бывший король выучил назубок менвитский алфавит, прочел
букварь, приступил к чтению хрестоматии менвитской литературы. Свободно
разговаривать на языке Пришельцев он с помощью Ильсора совсем скоро
научился. Ильсор управлял говорильной машиной, заставлял ее с непостижимой
быстротой запоминать все новые и новые слова землян, сообщать также, как
эти слова произносятся по-менвитски.
Зато Эльвина попала в безнадежно отстающие, у старушки не было
никакого желания учить язык незваных гостей.
Когда, по мнению Баан-Ну, пленник достаточно усвоил менвитский язык,
а говорильная машина могла бесперебойно (столько много в ней содержалось
информации) делать переводы, генерал в сопровождении Ильсора прибыл в
комнату затворников для беседы с Ментахо.
Баан-Ну первым делом принялся расспрашивать пленника о его стране.
Ментахо вел себя осторожно: он уже получил наставления от Страшилы, что и
как говорить. Рассказывать, что страна Волшебная, было не нужно.
Строго-настрого запрещалось упоминать о сказочных феях Стелле и Виллине.
Нельзя было проговориться, что птицы и звери понимают человеческую речь.
Существование Страшилы и Дровосека тоже должно было остаться тайной.
- Скажи, Ментахо, как называется страна, в которой мы находимся? -
спросил генерал.
Машина вздыхала, мигала, попискивала, старательно переводя то на один
язык, то на другой,
- Гудвиния, господин генерал, - ответил ткач по-менвитски.
- А почему она так называется? - последовал вопрос.
- По имени Гудвина, который прославился военными подвигами, - сказал,
не сморгнув, Ментахо, но, правда, сказал на своем языке, сочинять на чужом
ему было еще трудно.
- Гудвин - король? - спросил генерал. Получив утвердительный ответ,
он поинтересовался:
- Значит, у вас были войны?
- Еще какие! - похвастался Ментахо. - Армия Гудвина славится
необычайной храбростью. Она одержала победы над могущественными
государствами Гингемией и Бастиндией.
Ткач плутовал, но пользовался подлинными именами, чтобы не
запутаться.
- У вас есть пушки? - продолжал расспросы Главный Пришелец.
- Пушка у нас только одна, - честно признался Ментахо, - но зато
какая! Одним выстрелом может положить целую армию деревянных солдат.
- Каких солдат? - не понял генерал.
Ментахо сказал лишнее и молчал, Баан-Ну решил - говорильная машина
сделала неверный перевод.
Как бы там ни было, разговор инопланетянину нравился меньше и меньше.
- Ну, а Гудвин продолжает править страной? - поинтересовался он.
- Нет, господин генерал. Он улетел на Солнце.
- То есть, как улетел?
- На этом, на воздушном...
- Корабле? - спросил генерал.
- Вот-вот, - подтвердил ткач.
Заявление о межпланетном путешествии Гудвина (а именно так понял его
полет Баан-Ну) подействовало на генерала удручающе. Он поморщился, но
продолжал расспросы.
- А скажи, друг Ментахо, кто жил в Ранавире? - нечаянно назвал ткача
"другом" Баан-Ну, до того он был озабочен. - Такой громадный замок...
Ментахо догадался: его спрашивают про бывшего владельца замка. Но он
ничего о Гуррикапе не знал. Все же Ментахо не растерялся,
- А... это так, - неопределенно махнул он рукой, - строитель замка
Гуррикап.
- В Гудвинии есть великаны? - с колотящимся сердцем задал свой
главный вопрос Баан-Ну.
- Куда им деваться? Водятся еще, - как ни в чем не бывало сказал
Ментахо.
Холодный пот вдруг прошиб рамерийца, но он, пока не узнал
подробности, продолжал беседу.
- У великанов свое королевство? - как можно невозмутимее спросил он.
- Нет, великаны живут поодиночке, - рассказывал Ментахо. - Видите ли,
они настолько свирепы, что не могут ужиться друг с другом. Как встретятся,
так и начинают швырять один в другого камни.
Хоть король Ментахо и превратился под действием Усыпительной воды в
ткача, характер его положительно не менялся. Лгал он вдохновенно, с полной
самоотдачей, при этом глядел в глаза собеседнику - продолговатые, суровые,
от рассказа ткача изумленно расширившиеся.
Лгал он по-королевски!
Главный менвит молчал, растерянность подвела его. Он даже про свой
взгляд забыл, а то бы мог приказать что угодно, например, говорить правду.
Встретившись в следующий раз с Ментахо, БаанНу менял порядок
вопросов, задавал их врасплох. В ответах ткача повторялись все те же
имена.
"Нет, невозможно допустить, что этот легкомысленный человек, этот
вертопрах, врет, - размышлял генерал. - Ну, конечно, привирает. Характер у
него широкий, но, думаю, самую малость".
С момента приземления Баан-Ну не раз вспоминал о том, что правитель
Рамерии Гван-Ло ждет от него сигнала о покорении Беллиоры. Надо было
торопиться.
Прежде всего, инопланетяне окружили Гудвинию цепью радарных
установок,
Баан-Ну приказал расставлять радары километрах в пяти-десяти один от
другого. Так обеспечивалась, по его мнению, полная защита границы между
Гудвинией и Большим миром.
Пушки выгрузили из "Диавоны", но радары пришлось все же строить.
Пока арзаки монтировали установки, вертолетчики-менвиты поднимались
на самые высокие вершины Кругосветных гор, расчищали площадки, ставили
поворотные круги для пушек. Вращающаяся антенна радара улавливала
приближение любого живого существа, электронное устройство посылало
радиосигнал в Ранавир, а кроме того, наводило самозаряжающуюся пушку на
живую цель.
Работы были закончены. Но установки не включались. Целый час их
держали на ограничителе, чтобы дать возможность вертолетам улететь в
лагерь.
Надежность установленной системы один из летчиков испытал на себе. У
него неожиданно провисла дверца вертолета, и, налаживая ее, он провозился
больше часа. Занятый починкой, пилот не сориентировался во времени, забыл
про ограничитель, а, когда пустился вдогонку за остальными, вслед ему
грянул выстрел. Летчик был ранен, хорошо еще, не убит, и с большим трудом
посадил вертолет на дно ущелья. Как же он изумился, когда к нему в
палатку, где он лежал забинтованный, прибыл посыльный от Баан-Ну (конечно,
это был Ильсор) и принес вместо выговора приказ о награждении орденом
Луны. Так высоко Баан-Ну оценил вовсе не ротозейство летчика. Но благодаря
ему он теперь был спокоен: никто не сможет незамеченным проникнуть в
страну, где приземлились рамерийцы. И также, если вдруг жителям Гудвинии
потребуется помощь, никто из них тайно не пройдет в Большой мир.
СХВАТКА ГОРИЭКА
Выполняя приказ Страшилы Мудрого и его друзей, Ментахо сумел
расположить к себе Пришельцев. Немало позаботился об этом Ильсор.
Он на все лады расхваливал пленника-беллиорца перед Баан-Ну.
- Разумный, способный, восприимчивый, - говорил он. - Ментахо
оказывает нам неоценимые услуги с простодушием, свойственным ему.
Бывшему королю и Эльвине даже разрешили без всякой охраны разгуливать
вокруг домика, где их поселили, и дверь держали незапертой. Относительная
свобода была очень кстати, чтобы чаще встречаться с Кастальо. Частые
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг