дорог.
Тилли-Вилли ласково смотрел на членов Совета через открытое окно.
Больше всего испугало всех известие о гибели птиц от одного-единственного
луча, бесшумно вылетевшего из продолговатого фонаря. Это был необъяснимый
луч, они такого не знали.
- С владельцами ужасного оружия надо быть весьма и весьма
осторожными, - сказал Страшила.
- Но что же произошло? - спросил Дровосек. - Откуда взялись эти люди?
- Желтый огонь, ревет, - подсказала КаггиКарр.
- Погодите, погодите, - замахал руками Правитель. Он стал
перелистывать свой любимый словарь. - "Метеор, шар, огонь, грохочет,
гром", - смотрел он слова, перебирая страницы.
- Может быть, они прилетели случайно, как домик Элли? Их просто
принес ураган? - предположил Железный Дровосек,
- "Ураган, дом", - читал Страшила дальше. Он заглянул в слова
"вулкан" и "землетрясение". - Нет, - покачал Страшила головой, - все не
годится.
- Надо бы посмотреть поближе эту машину, хоть и осмотрительно, -
мелькнула мысль у Стража Ворот.
- Это я как раз собираюсь сделать, - важно сказал Страшила,
направляясь к волшебному телевизору, подарку феи Стеллы. - Думаю, этот
ящик нам сослужит сейчас самую большую службу.
Телевизор стоял в Тронном зале на специальной тумбочке, а рядом с ним
вправо и влево висело по полке с книгами.
- Бирелья-турелья, буридакль-фуридакль, край неба алеет, трава
зеленеет, - произносил Страшила, вспоминая магические слова. - Ящик, ящик,
будь добренький, покажи нам, что происходит у замка Гуррикапа.
Экран засветился. Перед пораженными зрителями появились Пришельцы
точь-в-точь такого вида, как передавал жаворонок. Они расхаживали с
надменным видом и резкими голосами отдавали приказания покорно
склонившимся перед ними людям с приятными чертами лиц. Собравшиеся хотели
послушать разговор Пришельцев, но речь велась на незнакомом языке.
Страшила и его друзья заметили на экране пеструю просвечивающую сетку.
Приглядевшись внимательнее, они различили под сеткой темную громадину с
круглой дверью на боку, к которой приставлялась длинная лестница.
- Как все-таки попала такая громадина в нашу страну? -
поинтересовался Фарамант.
- Только не с неба, с неба она не могла упасть, - убежденно сказал
он, - слишком тяжелая.
- А что же тогда летело и гудело? - спросил Дин Гиор.
- Дайте мне подумать, - попросил Страшила, - и я разрешу эту загадку.
Страшила принялся усердно думать, от напряжения из его головы снова
полезли иголки и булавки; к мудрому Правителю в такие моменты приходила
необычайная ясность мысли. После долгого раздумья Страшила сказал:
- Непонятная вещь - не телега, у нее нет колес. Она не лодка, потому
что возле замка Гуррикапа нет реки. Это не метеор. Он летает, но не ревет.
По-моему, это летучий корабль. На нем и явились сюда эти диковинные люди.
- Слава Премудрому Страшиле, клянусь ураганами южных морей! - сказал
великан совсем не громко, но и этого хватило, чтобы стекла задрожали в
залах дворца. Никто не удивился, услышав из уст железного малыша морское
присловье, необычное для волшебных краев. Дело в том, что Тилли-Вилли
никогда не видел моря, но он наслушался моряцких приговорок от своего
создателя моряка еще в то время, когда одноногий Чарли мастерил чудовище.
Приговорки крепко засели в огромной голове Тилли-Вилли, и он зачастую
употреблял их.
- Клянусь колдунами и ведьмами! Мачты и паруса! Ветер и волны! Потопи
меня первый же шторм! Разрази меня гром! - то и дело слышалось, стоило
великану открыть рот.
- А, вот откуда Пришельцы прилетели, - продолжал Страшила, - я не
знаю. Только не из Канзаса. Если бы в Канзасе водились такие люди, нам
рассказала бы о них Элли,
- Надо провести тщательную разведку, - сказала ворона, - и тогда мы
решим, что делать.
- Разведка опасна, - сказал Железный Дровосек. - Пришельцы настороже,
недаром они убивают безобидных птиц.
- Разведчики должны быть умными, наблюдательными и совершенно
незаметными для врага, - подтвердил Страшила.
- Я не знаю никого, кто бы так годился для разведки, как гномы, -
промолвила Кагги-Карр.
Страшила еще раз оценил ум вороны. И все с ним согласились.
- А теперь надо известить гномов, я сейчас же лечу в пещеру, -
Кагги-Карр едва заикнулась, как опять задрожали стекла.
- Тысяча чертей! - заговорил Тилли-Вилли. - Мы сделаем вот как: я
пойду к крохам гномам, заберу их сколько потребуется и доставлю куда
нужно. Мне на это понадобится совсем немного времени, клянусь рифами
Куру-Кусу и якорем.
Предложение великана члены Совета приняли без обсуждения: трудно было
придумать что-либо лучшее. Он мог шагать со скоростью сорока миль в час. К
тому же он, подобно Страшиле и Железному Дровосеку, не нуждался в отдыхе и
сне, а значит, мог двигаться без перерыва. Сборы были совсем недолгими:
Тилли-Вилли взял с собой корзину с мягким мхом, да на всякий случай ему
хорошенько смазали суставы - на это ушла бочка машинного масла. И вот
Железный рыцарь шагает по дороге, вымощенной желтым кирпичом.
ОБИДА УРФИНА
Праздник Угощения на этот раз отменили ввиду чрезвычайности событий.
С тех пор как Пришельцы поселились в Волшебной стране, обычная
счастливая жизнь ее обитателей сразу нарушилась, Мигуны стали плохо спать
- они так часто мигали, что глаза не слипались перед сном.
Жевуны перестали есть - они все время жевали и забывали глотать пищу.
Какой же тут праздник Угощения! Всем было не до него. Урфина это, конечно,
страшно обидело, он думал - все забыли о Джюсе.
Он побежал домой, чтобы оттуда видеть, кто так чудовищно ревет в
горах.
Притаившись в темноте, он рассмотрел корабль инопланетян, похожий на
громадный дом с круглыми окнами. А потом он опять вернулся к своим
невеселым думам.
- Стоило прилететь каким-то людишкам с другой планеты, - рассуждал
знаменитый огородник, - как Урфин уже никому не нужен. Вот возьму и сам
съем все фрукты. Неси сюда чудо-блюдо дыню-финик, - обратился он к
Гуамоко, - пусть они себе там воюют, а мы с тобой пировать будем.
Мудрый филин прикатил чудо-дыню, которая была раз в пять больше его
самого. Урфин вынес из дома стол, с трудом поднял на него сказочный фрукт.
Пока Джюс разрезал дыню большим ножом, по долькам крупными каплями
тек ароматный сок, а у Гуамоко текли слюнки.
Сев за стол, они жадно принялись уплетать сочную сахарную мякоть,
- В этом году ты славно потрудился, хозяин, - сделал заключение,
отрадное для ушей Урфина, филин, когда с дыней было покончено, - такой
сладкой я еще не ел,
Урфин Джюс ничего не ответил. Забравшись под одеяло, он тут же уснул.
Чего только ему не снилось: и как полчища Прищельцев наступают со
всех концов на его дом с огородом, тянут к нему свои руки-щупальца и
ревут:
- Где этот Урфин, мы хотим праздника Угощения!
Чтобы не отдавать иноземцам, Джюс начинает уплетать одну дыню за
другой, а верный Гуамоколатокинт прикатывает все новые и новые. Вот уже
Урфин так наелся, что не может шевельнуться, когда филин режет дыню сам и
сует ему дольки прямо в рот,
- Я же лопну! - кричит Урфин и просыпается,
Джюс выбежал во двор - там все спокойно: никаких инопланетян нет, на
столе мирно лежали остатки чудо-дыни. Гуамоко сидел рядом с корками от
дыни на столе. Один глаз у него уже проснулся. Увидев своего хозяина, он
притворился спящим. Урфин всегда заставлял его что-нибудь делать по утрам:
то выклевывать гусениц, то отгонять птиц от огорода. Но в этот час
знаменитому огороднику было не до филина. Джюс привел в порядок свою
тачку, кое-где починил, кое-где помыл, нагрузил ее фруктами.
- Эй, Гуамоко, хватит притворяться! - заворчал он на филина. - Я же
видел, что у тебя глаз открыт.
- Это ничего не значит, - ответил филин. - Я сплю.
- Ну как хочешь, тогда я один пойду. - И Урфин покатил тачку.
- Зря стараешься, хозяин, праздника в честь твоих фруктов все равно
не будет. Не то время! - проухал вслед, как только умеют филины, Гуамоко,
не открывая глаз.
Урфин знал куда идти - всем жителям Волшебной страны от севера до юга
и от запада до востока было известно, что Пришельцы поселились в замке
Гуррикапа.
ГНОМЫ-РАЗВЕДЧИКИ
День бежал за днем, но арзаки потеряли им счет. Они трудились не
покладая рук и давно измеряли время числом выложенных кирпичей, глубиной
выкопанных колодцев, количеством спиленных деревьев.
С утра до вечера Ильсор руководил работами, успевая между делами
обслуживать генерала.
Уже возвели ремонтные мастерские, заканчивали монтаж станции контроля
за погодными условиями и сборку летательных машин.
Передвигаться небольшие, но быстрые вертолеты должны были по ночам.
Благодаря новой бесшумной конструкции они издавали в полете сухой стрекот,
какой бывает при взмахах крыльев. Кто обратит внимание в темноте на
крылатые неясные силуэты, стрекочущие в небе среди легких облаков? Скорее
всего, их примут за ночных птиц, отправившихся на охоту.
Иногда за ходом работ наблюдал сам Баан-Ну. Тогда Ильсор неслышно,
как тень, следовал за своим господином: вовремя подавал записную книжку,
карандаш, почтительно докладывал о ходе дел, давал пояснения о некоторых
отступлениях от первоначальных планов. Так, по усмотрению Ильсора готовили
взлетные площадки для вертолетов. Это были совсем простые и потому
надежные сооружения. Даже не сооружения. Самые обыкновенные круглые
полянки в лесу с вырубленными под корень деревьями. Посредине полянки
стоял вертолет. Сверху натягивали полупрозрачную маскировочную пленку - по
виду большую цветную фотографию того места, на котором срубали деревья и
кусты и строили площадку. Пленка колыхалась от малейшего ветра, еще больше
усиливая сходство изображения с живым лесом. В любой момент она легко
сбрасывалась, раскрывая вертолет, достаточно было дернуть за шнур.
Маскировочная пленка защищала вертолет от палящих лучей солнца, а
случись непогода - могла бы защитить и от дождя. Рядом с каждой взлетной
поляной стояла палатка для пилотов, где они могли выпить чашку чаю между
полетами.
Несмотря на свою нетерпеливость, Баан-Ну оставался доволен Ильсором.
Работа под руководством самого умного и послушного арзака кипела вовсю.
Рабочие производили на свет действительно чудеса.
У менвитов, кроме надсмотра за арзаками, была иная забота. Всякое
утро у них начиналось с зарядки. Они бегали, прыгали, крутились на
турниках, гоняли мяч по лужайкам, вытаптывая нежную шелковистую траву
страны Гуррикапа и ее волшебные цветы: белые, розовые, голубые. Они любили
различные соревнования и устраивали их даже здесь, готовясь к войне с
землянами. Одним из видов соревнований, самым любимым, был для инопланетян
конкурс мускулов. На нем побеждали самые тренированные: у кого были
наиболее сильные мышцы (которые перекатывались под кожей, как шары) и кто
умел лучше других управлять ими.
Баан-Ну в основном проводил свое время в замке. Ремонт заброшенного
жилища Гуррикапа подходил к концу. Давно готовы были покои генерала с
личным кабинетом и жилые комнаты Пришельцев. Для обогрева поставили
камины, теперь температура ночью в залах дворца поддерживалась такая же,
как в домах на Рамерии, и менвиты не зябли.
Генерал уединялся в кабинете со своим неразлучным красным портфелем,
"Итак, следую дальше твоим означенным курсом. о великий Гван-Ло, -
этими словами Баан-Ну каждый раз продолжал свой любимый труд -
историческую книгу "Завоевание Беллиоры". - Который уже день подряд
Беллиора имеет счастье принимать лучших представителей Рамерии во главе с
достойнейшим генералом Баан-Ну".
Генерал даже вспотел от напряжения, выписывая такие знаменательные
слова. Перечитав последнюю строчку, он выпрямился и принял позу
достойнейшего: подперев подбородок рукой, возвел глаза к небу. Обтерев
носовым платком из тончайших кружев лоб, БаанНу снова взял ручку и
приступил к самому главному: рассказу про то, как он завоевывает планету.
Тут он не забыл похвалить природу Земли.
"Благоухающий цветущий сад, - расписывал он, - тут райский уголок, о
каких только приходится мечтать".
Затем перешел к ужасам. Он, видите ли, никогда и представить не мог
таких дремучих лесов.
"Покорение Беллиоры приходится начинать с ее первобытных чащ. Диких
зверей в чащобах тьма-тьмущая, они ревут, трубят, мяукают и лают, -
захлебываясь от собственной фантазии, писал Баан-Ну. - То настоящая
симфония воплей по ночам. А их глаза? Полчища светящихся зеленых огней,
которые горят ярче изумрудов на башнях удивительного города. Подобные
изумруды только дети наши рисуют на картинках".
Баан-Ну сам выдумывал разных страшилищ с клыками и копытами и
описывал жестокие поединки, в которых всегда побеждал.
О пушках, военных кораблях, креплениях, которые он видел со
звездолета, генерал молчал, понимая: если написать о них, ему непременно
придется отчитываться о военных операциях, которые он проводит, и тут уж
надо говорить правду, а не выдумывать.
О жителях страны Гуррикапа генерал тоже ничего не сказал, кроме того,
что их охраняют великаны. Схватку с одним великаном, жилище которого
менвиты захватили, Баан-Ну только начал описывать. Он успел рассказать,
какие у этого великана кастрюли - с бассейн, какие шкафы - с пятиэтажный
дом, как кто-то самым бесцеремонным образом выхватил у него из рук листок
с описанием такого крупного исторического события и скрылся в открытом
окне. Генерал настолько был поражен кражей, что едва успел заметить черное
оперение птицы. И еще у него блеснули в глазах алмазные колечки, он готов
был поклясться, что видел их на лапах птицы. Но он не был точно уверен. Он
даже не попытался взять лучевой пистолет из ящика стола. Вытащив из
портфеля чистый лист бумаги, он торопливо застрочил ручкой, описывая свой
поединок со страшной птицей-драконом, у которого на лапах блестели кольца
с алмазами.
Маленький эпизод с птицей не ухудшил настроения торжества, какое
переживал Баан-Ну. Как будто генерал уже всего достиг на Беллиоре и всех
покорил. Немалую роль тут играла не в меру разыгравшаяся фантазия Баан-Ну.
Новая планета нравилась ему все больше, рукопись продвигалась отлично,
поэтому в его глазах так и полыхал огонь самоуверенности. Менвит не мог
его спрятать, даже когда в кабинете появлялся Ильсор с лимонадом или кофе
на подносе. Генерал все снисходительнее похлопывал слугу по плечу и в
который раз спрашивал:
- Ну что, Ильсор, здорово мы сделали, что явились на Беллиору?
А раб послушно отвечал:
- Мое мнение - это мнение моего господина, - и кланялся для большей
убедительности.
- Да, да, Ильсор, я знаю, - улыбался Баан-Ну, - ты самый верный
слуга.
Вождь арзаков снова и снова кланялся, чтобы скрыть усмешку.
Ильсор тоже постоянно думал, но не о прославлении рамерийского
генерала. Не раз предпринимал он вылазки за пределы Ранавира, едва Баан-Ну
засыпал безмятежным сном победителя, а победители засыпают рано.
Ильсор добрался как-то до деревни рудокопов. Он тихо-тихо подошел к
ближайшему домику и встал под окном. Он услыхал верещание ткацкого станка,
похожее на музыку, потом увидел самого ткача - плотного, подвижного,
уверенного в себе старика. Ткач подошел к маленькой старушке, очевидно
жене. Подал ей пустую кастрюльку. Заговорил, видно, об ужине. Он,
наверное, любил свой станок, но и о еде не забывал. Арзак очень
внимательно прислушивался к разговору стариков.
- Свари-ка мне, Эльвина, цыпленка, - сказал ткач, - у тебя же их
много развелось,
- Рано еще, - ответила Эльвина, - они не подросли.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг