неизвестным, мы, геллы, развивались медленнее, чем нелетающие политоры.
Более того, они очень существенно нас обогнали, и тогда пришло горе. И может
быть, это двойное горе, потому что мы его не чувствуем, только понимаем.
Политоры (это случилось века два назад) сделали из нас не политоров, а
только геллов. Они проводили кое-какие опыты, пробовали их на себе -
безрезультатно, тогда украли гелла, и оказалось, что геллы поддаются
воздействию их аппаратуры. Они изменили наш характер, сделав нас только
мягкими, только добрыми, послушными, работящими... Существует тщательно
охраняемая машина, постоянно излучающая какое-то определенное психическое
поле, которое и делает нас такими. Поразительно, что не возникает никакого
желания найти эту машину, сломать... Я не знаю, что еще... освободиться. Мы
добродушны - и все тут. Мы не воинственны и не можем никуда улететь, мы же
не можем летать без воздуха.
- А для чего это было нужно? - спросил папа. - Дико.
- Если у вас самих на Земле высокая цивилизация, вы знаете, что все
равно есть грязная работа, черная, неинтересная. Для этого у политоров есть
геллы. Тяжелая работа в рудниках, шахтах, вырубка лесов, иногда они нас
возят на две соседние планеты...
- Что это за планеты? - спросил папа.
- Там живут разумные, но неразвитые существа, и там много нужных руд,
металла, топлива, редкого дерева. Политоры практически обирают их,
обкрадывают, те-то, хозяева планет, какие-то вялые, слабые, работают лениво.
Их и хлыстом не заставишь работать как следует - они лучше умрут.
- Но если политоры так жестоки - почему они их не уничтожили?
- Невыгодно. Там несколько иные космические условия, поисковые машины
политоров плохо отыскивают залежи на глубине, а те, хозяева планет, как
носом чуют, где что зарыто. Не убивать их - экономичнее, не строить же
новую аппаратуру. Политория невелика и беднеет, кое-какие виды энергии они
создали чисто техническим путем, но не все, а с металлами вообще туговато...
- Латор, а как вы живете, где? - спросил папа.
- В подземном Тарнфиле...
- Птицы - и под землей?! - воскликнул я.
- Иногда мы, когда тепло, делаем гнезда на деревьях, за городом. По
утрам нас будит гудок, и мы летим на работу.
- А деньги?
- Ну, платят нам мало. Едва хватает. Рассказывают, что лет сто назад
один гелл случайно получил сотрясение головы, и это психическое поле
перестало на него действовать. И он взбунтовался, один. Его объявили
сумасшедшим, ловили, он искал эту машину один, и они его убили.
- Не понимаю, ведь не все политоры такие!
- Конечно нет, борьба существует - только это я и могу сказать.
Многие политоры хотели бы изменить такое положение и ради себя, и ради нас,
и их немало таких, но...
- Горгонерр и его окружение? - прямо спросил папа.
- Да. Он. И все его предшественники много веков подряд. Их разведка,
их армия...
- Вы женаты?
- Да, - Латор улыбнулся. - Мою жену зовут Лата. И дочка Мики. О,
если бы видели, как изумительно она летает! Мне показалось - я сейчас
зареву.
- А были войны на Политории? - спросил папа.
- Да, четыре и очень давно. И все, конечно, выигрывало правительство.
А у вас?
- Две. Потом Земля отказалась от войн навсегда. - А с другими
планетами вы воевали?
- Латор, - папа засмеялся. - Ваша планета первая, где появились
люди, мы. Люди на Земле никогда даже не сталкивались с иной цивилизацией, а
сейчас не знают, что мы здесь, и может быть, мы никогда не вернемся, и я
никогда не увижу свою жену, а Митя - маму. И никто никогда не узнает, куда
мы исчезли.
- О, - сказал Латор. - Так нельзя. Тем более если я правильно
догадываюсь. Земля не хотела бы воевать.
- Да, не хотела бы.
- Но... почему вы можете не вернуться... домой?
- Мне кажется - это Горгонерр. Из-за него.
- Понятно. Хотя Карпий привез вас в гости.
- Нет, нас он захватил. Скорее всего, мы просто пленники.
- Но почему?
- Я сам ломаю голову - почему, а вернее, как избежать плена. Знаете,
поговорим об этом после - голова пухнет.
- Вы не против увидеться со мной еще раз?!
- Конечно! И с вами, и с вашей семьей, - но как?
- Если только вы зайдете ко мне тайком. Спросите, где живет Латор.
Спрашивайте тихо и только у геллов.
- Пора прощаться, - папа вздохнул. - Извините меня: должны появиться
Пилли и Орик.
- О, Орик, - сказал Латор. - Это достойный политор. Ну, я полетел!
- Он опять очень легко поднялся, и мы проводили его на лифте наверх. При
всем моем знании способностей Латора, я с ужасом ждал, как он прыгнет с этой
дикой высоты. Мы стояли высоко над землей на темном балконе, мы видели
только силуэт Латора.
- Долгой жизни! - сказал он, садясь на край высоких перил, и чуть
тише добавил: - Передайте поклон Орику. - И тут же скользнул в полутьму,
но не вниз, а вперед и вверх, как бы скользнул в небо. Несколько мощных
взмахов крыльев - и его не стало.
Папа обнял меня за плечи.
- Это сон, Митяй, да? - сказал он.
- Сон, - сказал я. - Это не сон, пап. Если бы это был сон.
13
- Ей сорок лет, - сказал я папе.
- Кому? Пилли?! Этой... этой девушке - сорок?
- Да, они живут до двухсот, - сказал я. - Как боги.
Тут-то она и позвонила, причем сигнал шел сразу на три аппарата: на
основной, домашний, и два маленьких коммуникатора, которые оставил нам Орик.
- Говорит уль Дмитрий, - важно сказал я.
- Это Пилли. Митя! Удобно мне подняться к вам?
- Пулей! - сказал я. - В темпе.
- Что?
- Как можно быстрее. Мы ждем вас.
Через минуту она была с нами. В другом уже платье, не цветастом в
обтяжку, а более скромном, однотонном, с рукавами, как крылья у геллов.
Боже, какая у нее была улыбка! Это еще нужно было себя уговаривать, что она
- физик.
- Я поняла, почему должна подняться мигом, - сказала она. - Вы,
конечно, голодны?
Папа пошел на провокацию:
- Как бедные моро, Пилли.
- Да, как бедные моро.
- А почему они голодны?
- Все зависит от того, хороша ли охота. А она несколько ограничена
правительством. Простите. Ужин! - Она исчезла и быстро вернулась. - Не
умирайте!
- Ваши рукава, как крылья у геллов, - сказал я.
Она внимательно посмотрела на меня, изучающе:
- Вы были в городе? В подземном Тарнфиле? А?
- Да нет, - сказал папа. - Просто мы сели в нашу машину и покатались
над Тарнфилом. Ну и покалякали с геллами.
- Я вам не верю, - ехидно, но очень мило произнесла Пилли.
- И правильно делаете, - сказал папа.
- Вот уж не думала, что земляне такие врунишки, - сказала Пилли. -
Как вам геллы? Или гелл? Или гелла?
- Как? - сказал папа. - Это просто в голове не укладывается - вот
как. На Земле этого нет. Мы с такой же завистью смотрим на птиц на Земле,
как вы, бескрылые политоры, - на геллов. Теперь-то я понимаю, почему вы
отказались от колесного транспорта, а все летаете, хоть и в метре от земли:
глядите, мол, геллы, мы тоже не лыком шиты. Летаем!
- Не ехидничайте, - сказала Пилли.
- Здесь, знаете ли, не до ехидства, - сказал папа, глядя на Пилли, и
она сразу же очень серьезно поглядела на него.
- Да, вы правы, - сказала она. - Но их судьба вроде в надежных
руках, и те, кому хотелось бы до этих рук дотянуться...
- И ударить по ним... - сказал папа, - и освободить...
- Вряд ли сумеют дотянуться, - продолжила Пилли грустно, поняв, что
каким-то образом мы уже успели узнать о наличии поля для геллов.
- Вероятно, и планирование, как политорское увлечение, - тоже вид
неполноценности, желание не отстать от геллов.
- Возможно, - сказала Пилли. - Хотя это приятно само по себе. У меня
высший разряд - я знаю, что говорю.
- Геллы умны, - сказал папа. - Я уверен, не стань они
геллами-изгоями, а политорами-геллами, они бы благородно "не ощущали" своего
превосходства.
- Ну да. А политоры еще больше страдали бы комплексами.
- Похоже, - сказал папа.
- К вашему сведению, - снова мило ехидничая, сказала Пилли, - очень
многие политоры с радостью смирились бы с этой разницей и даже...
- Понимаю, - сказал папа. - Но на них есть Горгонерр.
- Не мучайте меня, - сказала Пилли, устало опуская ресницы. - Это
тяжелая тема. У полноценного разума отняли больше половины эмоций.
- Вам нравятся моро? - спросил папа.
- Нравятся. И очень. Очень.
- Кстати, земляне и моро ближе друг другу: наш предок - обезьяна, а
вы, Пилли, - птица, хоть и не гелла.
- Ах, вы об этом, - Пилли улыбнулась. - Да какое это имеет значение,
если я - птица и вы - некая обезьяна легко общаемся с помощью этой вот
штучки. Да и обезьян мы не видели, только слово слышали.
- Но моро кажутся вам чем-то бесконечно от вас далеким, ведь речь идет
о развитии, а не о происхождении.
- Кое-кому плевать на развитие. Я одна из тех, кто может общаться с
моро, не боясь их. Даже немного на их языке.
- А как относятся к этому ваши родители? - спросил папа.
- Они погибли в космокатастрофе.
- Простите, - сказал папа.
- Важнее, как может отнестись к этому Горгонерр, Друг моих покойных
родителей, - усмехнувшись, сказала она.
- А что плохого, если вы общаетесь с моро? - спросил папа.
- Моро - низшие, нецивилизованные. Если же они для меня разумные
существа - неизвестно, куда заведут меня мои наклонности. Может быть, в
оппозицию?
- Пилли! - сказал я. - Как бы ни сложилась наша с папой судьба, я бы
очень хотел попробовать "планирование", побывать на море, в лесу, у племени
морю.
- Постараемся, дитя, - сказала она.
- Отлично! - сказал я. - И еще я дико хотел бы посмотреть
политорскую карту звездного неба, на Земле я увлекался астрономией. - Папа
быстро взглянул на меня.
- Смешной ты, - сказала Пилли, - у нас же здесь есть свой...
планетарий, - и добавила: - Не лень вам обоим встать?
Настоящие мужчины - мы сразу вскочили. Поманив рукой, Пилли повела нас
на третий этаж дома, оттуда мы взлетели на лифте наверх. Пилли нажала
кнопку, загорелся неяркий светильник, и она показала нам лестницу, которая
по внешней стороне шахты лифта вела еще выше, и, пока мы поднимались по ней,
Пилли сказала, что острие купола - не идеальная игла, но со срезом, и три
последних метра иглы имеют поворотное устройство не по оси, но в разные
стороны, шарнирное. Мы ступили на площадку - крышу шахты лифта, - и сразу
же все стало ясно. Над нами, близко, была линза: мы стояли под телескопом.
- Любуйтесь, - сказала Пилли. - А я пойду приготовлю что-нибудь
Орику, он голоден. - И она укатила вниз.
Обалдевшие, мы долго разглядывали политорское небо, постепенно вращая
телескоп по кругу.
- Их спутники довольно редки, - сказал я.
- Тебе это важно знать?
- Очень. И нужен планетарий - полная картина неба. Каков контроль в
их атмосфере и выше?
- Так? А дальше как?
- Не знаю. Я предполагаю, но не сглазить бы.
... Пилли что-то напевала и играла на ковре с Сириусом. Она, лежа,
замирала, а потом легонько шевелила пальцами, и тогда Сириус пулей вылетал
из укрытия, легонько зубами хватал палец Пилли и тут же отпускал.
- Как небо? - спросила Пилли. - Что-то мне не верится, что ваш
кольво ядовит, а вы им управляете.
- А нам не верится, - смеясь, сказал папа, - что кое-кто с легким
сердцем разрешает вам иметь дома лабораторию.
- Ну... у нас многие ученые работают дома.
- Разрешает именно вам, - сказал папа.
- Пока лаборатория цела, - вскакивая с пола и смеясь, сказала Пилли,
- со мной не так-то просто, я участник разработки новых космических
кораблей...
- Вот он. - Папа ткнул пальцем в мою сторону. - Хотя по вашим
меркам, ему всего семь лет, - ваш коллега, Пилли.
- Ну да?! - Похоже, это ее потрясло. - Каким образом?
- Он принимал прямое участие в конструировании нашего нового
межпланетного корабля. Был даже руководителем научной группы, в которую
входил я. Он был моим начальником, представляете?
- Какой ужас! - сказала она, смеясь. - А такие дети только у таких
пап, как вы, да?
- Разумеется, - сказал папа, улыбаясь. - А если без шуток, у нас
таких детей немного... но есть.
- И все-таки... ты ходишь на службу, что ли, а, Митя?
- Это было недолго. Просто учусь в особой школе.
- Гром небесный! - сказала Пилли. - Земля опасна!
- Не бойтесь, - сказал папа. - Вы же убеждены, что в военном
отношении мы куда слабее и - в любом случае - не сможем добраться до вас.
Кстати, Пилли, а есть в правительстве достаточно сильные политоры, - но не
такие умные, как Горгонерр. - склонные не выпускать нас, а раз так, то по
логике - убить.
- Теоретически, увы, да. Если говорить об уровне их ума и
агрессивности из-за немотивированного страха...
В этот момент снова в трех точках заработал телефон, и папа, нажав
кнопку коммуникатора, сказал:
- Да!
- Уль Владимир? - Это был голос Орика.
- Да, Орик. Рад вас слышать.
- Я лечу к вам, вас предупредили, что я чуть задержусь?,
- Это не страшно, Пилли, мы и Сириус ждем вас.
- Удобно, если я прилечу со своей дочкой?
- Вполне. Даже желательно.
- Отлично! Спасибо! Пилли! - крикнул Орик. - Настрой стереовизор!
Горгонерр!
"... И этим пользуется, да, именно пользуется определенная часть наших
сограждан. Но должна быть гражданская совесть. Я подробно говорил с
капитаном улем Карпием, плюс то, что вы прочли в газетах. Уль Карпий посетил
Тиллу-один и Тиллу-два. С ним был отряд геллов. Тиллиты проявили максимум
лени, а разработки на местах, указанных ими, лежат на огромной глубине,
условия сложны, и геллы без помощи тиллитов были не в состоянии делать эту
работу быстро, при всем их желании (я заметил, как Пилли скривила губы). Без
рабочих-политоров не обойтись. Наличие необходимых нам всем, подчеркиваю -
всем, ресурсов - мало, финансовый баланс Политории таков, что, даже если
политоры согласятся лететь работать на Тиллы, мы не сможем повысить их
заработную плату, несмотря на то, что условия там сложнее, и даже на то, что
и без того политоры-рабочие провели несколько забастовок, забыв об общих
нуждах всей планеты. И есть сведения, что многие политоры отказываются
лететь на Тиллы. Более того, спровоцированные частью политоров из родов
разной древности, они вместе с последними покинули Тарнфил. Нечто подобное
произошло и в таких городах, как Калихар, Ромбис и Аукус. Все эти
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг