- Ладно шутить! Даже не верится!
- Я сказал - идите! Оружие вам, конечно, не вернут.
- Ага, развяжут руки и расстреляют?
- Нет. Даю гарантию.
- Но почему?!
- Уведите их, - резко сказал Ир-фа охранникам. Лазутчиков увели, и
тут же заработал коммуникатор Пилли.
- Пилли? Это Реник.
- Слушаю тебя.
- Я нашел несколько групп катализаторов. Одни ускоряют процесс
застывания в семь-восемь раз...
- Феноменально!
- Я составил подробную записку, с которой через полчаса буду у первого
восточного. Пришли кого-нибудь.
- Реник, а во временном отношении, абсолютно - как выглядит эта
скорость застывания массы? Если масса выльется с высоты двадцать- сорок
метров, успеет она застыть в воздухе?
- Нет-нет.
- А упав на землю через сколько?
- Это вопрос минут.
- Отлично. Беги. Огромное спасибо... Уф.
... Пожалуй, это был первый день, когда я видел Ир-фа в такой роли:
всегда очень мягкий и тихий, в этот день он вел себя почти жестко и точно.
Впервые у меня появилось ощущение о его подлинной роли в восстании на
Политории.
- А что же мы? - как маленький, грустно сказал папа, когда остальные
встали.
- Вы славно поработали, - сказал Ир-фа. - К тому же, уль Владимир,
сегодня вы умудрились нарушить приказ Орика и стреляли: на вашем счету
крупная фигура - а,Урк. Отдохните, подумайте еще: в наши разработки могли
вкрасться ошибки.
"Опять сиди и не дыши", - подумал я, когда все направились к выходу.
Звонок раздался чуть раньше, чем Ир-фа открыл дверь, и в квартиру влетела,
тут же повиснув у Орика на шее... Оли! За ней, улыбаясь, - Рольт!
- Папочка! - завопила Оли. - Я больше не могла без вас, без тебя,
без Пилли, без Ир-фа, - без всех. Ну, прости, ну, прости! Это я, я
уговорила Рольта. Верно, Рольт? Ой, уль Владимир, Митя! Хвала небу - я
оживаю, я оживаю!
8
Оли, Оли вернулась! Я ликовал.
Папа тоже улыбался, но это было лишь проявлением его симпатии к дочери
Орика, его же главная, мужская задача - действовать - с появлением Оли
никак не разрешалась. А я был счастлив. Не только потому, что снова видел ее
- какую-то гибкую, задумчивую, иногда острую на язычок и решительную, но и
потому еще, что чувствовал - она целиком заполнит мое время, время
тягостного ожидания. Когда она ворвалась в квартиру, а потом и отцепилась
наконец от шеи Орика и стала обнимать всех подряд и меня тоже (даже быстро
поцеловала меня в щеку!), я настолько ошалел от радости, которую изо всех
сил пытался скрыть, что не очень-то к месту вдруг заорал:
- А Сириус, Сириус - где? Где наш котище?
И тогда Рольт, расплывшись в улыбке, вытащил его из-за пазухи.
Когда все разошлись, и Оли из малочисленных продуктов Ир-фа
"сообразила" нам завтрак, папа потом отправился "погулять по городу", а я
настолько смутился оттого, что мы остались одни, вдвоем, что сразу же
затараторил, пытаясь рассказать Оли обо всем, что произошло с того момента,
когда она вторично, пусть и наполовину, спасла меня, тяжело ранив а,Грипа, а
я оказался в лапах а,Урка. Кое о чем она уже знала по телеку, но слушала
внимательно, иногда с загадочной какой-то улыбкой. Когда я рассказал ей, как
кончились мои мытарства и я, "сдав" Рольту Реста и Митара, с помощью геллов
попал в Тарнфил, я продолжал ей рассказывать кое-что о "положении дел", то
есть то, что она по телеку узнать не могла, а знать очень хотела.
Мы сидели не совсем рядом, но, в общем-то, рядом на маленьком диванчике
Ир-фа, и Оли слушала меня очень внимательно, лишь изредка перебивая, чтобы
что-то уточнить, а когда я закончил, закрыла глаза и молчала целую вечность,
и, чтобы не мешать ей, молчал и я. Не знаю уж, почему, не сразу, но я тоже
закрыл глаза, машинально теребя ухо Сириуса, а он, лежа на спине, нехотя
отбивался от моей руки лапой. В какой-то момент я открыл глаза и несколько
секунд смотрел на отрешенное лицо и по-прежнему закрытые глаза Оли, и, хотя
губы ее были слегка приоткрыты и абсолютно неподвижны, я услышал вдруг, как
она тихо произнесла: "Поцелуй меня", и тут же ее губы оказались рядом, и я
поцеловал ее осторожно и долго, чувствуя, как я весь обмираю, а голова моя
мягко кружится, кружится, кружится...
Я очнулся, чувствуя, что сижу рядом, слегка выгнувшись и положив голову
на спинку дивана; открыв один глаз, я увидел, что Оли сидит точно так же,
как и я, - запрокинутая голова на спинке дивана, - и почувствовал ее
прохладную ладонь на моей влажной ладони. Все это время мы оба слышали
отдаленные взрывы и стрельбу, и неожиданно звуки боя стали громче: опять шел
основательный бой возле одного из входов в нижний город. Оли резко встала,
походила по комнате и наконец сказала:
- Конечно, мне все понятно - война, но это будет просто безобразие,
если мы с тобой своими глазами не увидим, как будет происходить главная
операция.
Я немного помолчал (приходя в себя, но уже хорошо понимая, о чем она
говорит) и наконец сказал:
- Да, это необходимо видеть. Не сидеть же в квартире! Но как это
сделать, если нам даже позволят?
- Позволят, - сказала она. - Я буду настаивать.
- Но сделать-то это как?
- Машина у нас есть. Мне кажется, что операция начнется в сумерках,
чтобы и до появления дыма квистор ничего не мог разглядеть. Мы тоже могли бы
прилететь и сесть где-нибудь чуть дальше, чем будут разворачиваться
космолеты. Ну и достать сильные подзорные трубы. Вот и все. Жаль Латора.
- Почему жаль? Ар-кут сказал, у него крепкий организм.
- Да он, придя в себя окончательно, будет рвать и метать, что война
оканчивается без него!
- А-а, это? - сказал я. - Это верно. Он взрывной гелл, смелый до
ужаса. Представляешь - швырять мины-присоски, будучи в нескольких
сантиметрах от быстро летящего космолета, - прямо в него?!
- Представляю, но очень плохо, - сказала Оли.
Она глядела на меня в упор, и глаза у нее были немного странные, будто
с какой-то пленочкой... Очень странные глаза.
- Ну что, наговорились? - таким же странным голосом сказала она. -
Наговорились всласть, да? Мы с тобой так часто видимся, да? И так часто
бываем вдвоем, одни, да? И я так часто прилетаю к тебе с подводной лодки?
Опусти руки. Закрой глаза. Закрыл?
И тут же я стал куда-то уплывать, уплывать: я почувствовал ее руки у
себя на шее и губы, коснувшиеся моих, мягкие, чуть влажные... Меня
покачивало, я будто тихо взлетел в воздух и плыл, дрожа и покачиваясь, плыл,
плыл, долго...
... Это было, ну, страшно, что ли, больно, когда скрип двери оттолкнул
нас с Оли друг от друга. Папа влетел, как вихрь, и тут же врубил телек.
- С улицы услышал, из окна! - крикнул он. - Слушайте!
"... Таким образом, города - Калихар, Ромбис и Лукус целиком находятся
в руках повстанцев. Власти города частично погибли в боях, частично взяты в
плен. Войска квистора, пытавшиеся вернуть эти города, разбиты, их
немногочисленные остатки отступили глубоко в леса и, допустимо, будут
стараться примкнуть к остаткам войск близ Тарнфила. Маленькие города в
предгорьях, на границе пустыни и по обоим берегам моря - свободны от войск
и властей квистора. По поступившим сведениям военачальники квистории, ранга
взятого в плен Патра, во время боев почти все убиты или взяты в плен. Двое
- еще среди войск Горгонерра, пятеро - в подземном укрытии квистора. Кроме
ранее уничтоженных капитаном Рольтом подлодок, остальные в разное время
приняли сторону повстанцев, и из их экипажей созданы два мощных отряда,
которые приступают к сухопутным военным действиям".
- Похоже, сынок, - папа улыбался, как ясное солнышко, - один, два,
ну, три дня - и мы маханем на Землю, а?! - Он хохотнул.
Я закивал, папа запел что-то веселое, и я услышал, как Оли, поджав
ноги, сидя на диванчике, прошептала: "Да. Скоро вы улетите"; она это именно
прошептала, не очень тихо, но и ни к кому не обращаясь, и, хотя мне вполне
передалось и настроение диктора по телеку, и папина веселость, я от слов Оли
весь сжался, напрягся, и что-то заныло во мне, острое и тоскливое до слез.
Не знаю, но к этому ощущению примешивалось и чувство какой-то вины, ведь
улетал-то я, я к этому стремился, каждую минуту, каждую секунду, даже если и
не думал об этом буквально. Нельзя сказать, что в этот момент я заметался,
нет, наоборот, я как-то скис от необыкновенной мешанины таких разных чувств
и тоже уселся в угол дивана, дальний от Оли, и замер, тупо глядя в
неработающий телек. Я долго сидел молча, не шевелясь и не реагируя на
попытки Сириуса поиграть со мной, тогда он с теми же намерениями
переметнулся к Оли, и по тому, как она "отреагировала" на его приставания, я
понял, что она-то точно спит, уснула. Неизвестно еще, как она спала в ночь
перед вылетом с подлодки.
Как это ни странно - я тоже уснул. Проснулся я не знаю через сколько:
брякала посуда, Оли накрывала на стол. Она улыбнулась мне. Я, сонный еще,
встал с дивана, подошел к ней и как-то неуклюже коснулся ладонью ее щеки. Мы
скромно пообедали, оказалось, что Оли приготовила относительно большой обед
в расчете на Ир-фа, Орика и Пилли, но, когда они явились снова вместе с
а,Тулом, а,Шартом, Фи-лолом, Рольтом, Ки-олом и еще каким-то огромным,
крупнее Рольта, очень загорелым политором, Оли растерялась.
- И я так и не понимаю, уль Ир-фа, как это могло произойти?! Это же
глупость, близкая к самоубийству. - Он заговорил почти грубо. Ну, этот
огромный незнакомый политор.
Совершенно спокойно, даже несколько тихо Ир-фа сказал:
- Я бы посоветовал вам, уль Сатиф, познакомиться сначала с нашими
гостями с Земли.
Наверное, потому, что этот уль Сатиф ощущался мною важной персоной
среди повстанцев и при этом был огромен и грубоват, я увидел вдруг на его
лице такое смущение, какого, пожалуй, и в жизни-то не видел. Его загорелое,
с краснотой лицо, казалось, стало еще более красным, и тут Оли поддала жару:
- Такой огромный и такой грубый! - сказала она. - И со мной ни
слова, будто мы и не знакомы.
Он, этот уль Сатиф, умоляюще сложил ладони, прижал их к груди и
смотрел, даже как-то съежившись, на нее так, будто еще секунда, и он
уменьшится в размерах вдвое.
Мы с папой встали, и уль Сатиф почти нежным голосом сказал:
- Я очень-очень-очень прошу меня извинить... уль Владимир и... уль
Митя. Меня зовут Сатиф, я, я... видел вас по стереовидению, много слышал о
вас, но... когда вы прибыли на нашу несчастную Политорию, я уже был в лесах,
готовился к боям.
Он положил нам с папой поочередно на плечи свою огромную лапищу, и мы
сделали то же самое, мне, правда, больше, чем папе, пришлось при этом встать
на цыпочки.
- Уль Сатиф, - сказал Орик, как бы представляя нам нового политора,
- как и я - член оппозиции, то есть - член правительства, но куда более
энергичный, чем я. Это, так сказать, наш огонь, - добавил он с оттенком
иронии.
Знакомство состоялось, и с той же невероятной скоростью этот
застенчивый гигант превратился в прежнего резкого политора.
- Так в чем же дело, уль Ир-фа?! - вновь сказал он. - Мы стараемся
изо всех сил, проливаем кровь, вы сами, думая о будущем Политории и боясь
бегства этой дряни - квистора в космос, разработали сложнейшую систему
консервации "гнезда", и вы не смогли уследить за идиотской телепередачей,
телесообщением, которое, конечно же, слышал и квистор, способный тут же
удрать от нас, потому что телесообщение - это крик радости от почти
завоеванной победы. А вашей операции еще не было.
Казалось уль Сатиф, хоть на секунду, но выдохся, и тогда я услышал
вновь спокойный и тихий голос Ир-фа:
- Уль Сатиф. Я понимаю ваше негодование, более того, я разделяю его,
но я вынужден напомнить вам два обстоятельства. Первое: в повстанческом
движении никто не делил посты, они возникли стихийно и, вероятно,
справедливо. Не знаю, верно ли я определяю свое место в общем деле, но ваше
значительней. Однако это не дает вам права говорить со мной в таком тоне.
- Но...
- Второе. Я буду крайне удивлен, если узнаю от вас, что вы не в курсе
дела, кто именно отвечает за телепередачи с того момента, как телестудия
удерживается нашими войсками. По крайней мере, вы знаете, что это не я и
никто из присутствующих.
- Но, уль Ир-фа.
- Прошу не перебивать меня. Два уточнения. Сразу же после передачи уль
Орик побывал на студии, навел там порядок, и уже было передано сообщение,
что информация была не очень точной, и в некоторых районах - они названы -
бои идут с прежним напряжением.
- Хвала небу! - сказал уль Сатиф.
- Во-вторых, - продолжал Ир-фа, - по моему распоряжению уже не менее
недели десять суперзвездолетов на охраняемом космодроме постоянно находятся
в боевой готовности, чтобы в любую секунду взлететь и навязать бой
Горгонерру, если он вдруг опередит нас. Это все.
Уль Сатиф был явно смущен. Скорее всего это был политор не столько
грубый, сколько "взрывной", впечатлительный и переменчивый.
- Я прошу извинить меня, уль Ир-фа, - сказал он тихо. - Я был
неправ. Вероятно, в лесах я несколько поодичал. Простите. Как я понимаю, -
добавил он уже другим, деловым и твердым голосом, - вот-вот появится
капитан Карпий? Может быть, если с ним беседовали уль Ки-ол, вы, уль Ир-фа,
и уль Орик, передать сейчас эту функцию улю Рольту?
- Не имею ничего против, - сказал Ир-фа. Ки-ол и Орик кивнули, и
почти сразу же Ир-фа открыл дверь четырем повстанцам, приведшим Карпия. В
квартире стало тесно, пришлось распахнуть дверь в смежную комнату и
некоторым перебраться туда.
- Готовы ли вы, уль Карпий, продолжить беседу? - спросил Рольт.
- Да, готов, - сказал Карпий глухо.
- Вопрос первый: ваша цель - убедить нас, что вы не шпион. Каким
образом получилось так, что вы появились столь поздно, столь близко к концу
войны?
- Уля Горгонерра, - сказал Карпий, - чрезвычайно удивило бы мое
рвение. Я готовил его согласие на мой выход к вам осторожно, и он
согласился, когда посчитал это нужным.
- Вас не смущает, что вы сказали, что а,Урк у квистора в "гнезде", а
он был в Тарнфиле?
- Нет. Он вполне мог добраться сюда, уйдя оттуда позже меня. Об этом
уже говорилось.
- И так точно "попасть" на мальчика?
- Все вы разумны. Я не могу доказать, что их встреча - чистое
совпадение, как и вы, что встреча была подготовлена и высчитана а,Урком.
Мальчик мог уйти от Ки-лана любым другим путем, не говорить с отцом и не
обозначать свой маршрут. Это к вопросу о том, что а,Урк подслушал их
разговор.
- Это верно. Но вид а,Урка - женское платье, шляпка - говорит скорее
всего о том, что, обладая такими атрибутами, он готовился и, скорее всего,
был в Тарнфиле.
- Разумно. Но трудно доказать, что его не было в "гнезде" и что он
готовился не там, а здесь.
- Скажите, уль Карпий, а почему, собственно, вы, желая убедить нас в
том, что вы больше на нашей стороне, чем на стороне Горгонерра, не
подготовили для нас какой-либо сюрприз; некое сообщение, которое помогло бы
нам в нашей войне: например, выиграть ее быстрее?
- Не знаю, как быть, - вяло пожевав губами, сказал Карпий. - Это не
было моим расчетом, я просто хотел покинуть Горгонерра и сделал это, - но
моя неподготовленность к тому, чтобы вы мне доверяли, даже, пожалуй, говорит
в мою пользу.
- Поясните.
- Приди я к вам с достойным материалом, я бы не только вызвал ваше
расположение, но кое-что узнал бы и о ваших планах, а потом... сбежал бы
обратно к квистору. Стань я источником ценной информации для вас, вряд ли бы
вы меня держали взаперти.
- Можете быть уверены, что держали бы.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг