глаз. Вдруг - лицо мамы, мягкое, улыбающееся, грозит мне пальцем, разгоняя
им цветастых рыб... Вспышка! Потом провал, темнота - я уснул.
4
Поразительно: мое застывшее тело проснулось, вопреки неудобствам и
мыслям о кольво, вовсе не рано утром, скорее днем.
Отвязался и слез я довольно быстро и стал "тянуть" все мышцы: шеи, ног,
рук, спины - этакая зарядочка, которую я не очень-то любил в обычной жизни.
Первым делом после зарядки я занялся коммуникатором - и опять никакого
результата. Спрятав в рюкзак веревку, а его закинув за спину, я добрел до
поляны, она оказалась метрах в семидесяти от моего "спального" дерева. Вот
здесь стоял винтокрыл (следы в траве), вот там мы садились, и стало быть
ощущая заход на посадку, можно было предположить: скорее всего путь на
Тарнфил - такой. Было еще не жарко, есть вдруг захотелось жутко, и я,
побаиваясь, не испортилась ли рыба, решил, идя по выбранному направлению и
все время делая поправку на движение солнца, - решил найти в лесу волу. Я
брел по лесу, очень густому наверху и довольно просторному внизу (толстые
стволы, трава и никаких колючих зарослей и лиан), и все думал, как выгоднее
идти: медленно, сберегая силы (а тогда, может, и еще одна ночь впереди), или
все же быстро. Проснувшиеся птицы порхали на разных "этажах" леса, кричали,
чирикали, пели. Никаких зверей я не видел. Но все же стал повнимательней,
когда услышал впереди себя журчание воды: наконец-то я мог попить, но,
возможно, и звери здесь, а то и криспы-тутты. Метров через сто я вышел к
неширокой речке, скинул рюкзак, разделся, быстро выкупался, напился вволю и
только тогда достал из рюкзака свою рыбину. Обнюхав ее со всех сторон, я
понял, что она свежая, не испортилась (может, из-за травы?), достал свой
перочинный ножик, вскрыл рыбу и еще раз внимательно "понюхал" ее - свежая.
Войдя в речку, я стал чистить рыбу, вырывая из нее и выбрасывая в воду куски
и ошметки ее внутренностей. Куски эти быстро "сплавлялись" по струе, и
метров через пятнадцать, на перекате (я даже обомлел), кто-то снизу, сделав
резкий бурун на поверхности воды, хватал их. Подумав, я часть внутренностей
оставил на берегу, промыл рыбу, понюхал, отрезал кусок и приготовился есть
скорее всего гадость - соли-то не было. Не знаю, инстинкт, что ли, но я
сполоснул в реке кустик травы, ну, этой красной, и засунул ее в рот. Да-а,
тут мне крупно повезло, трава была ароматной, не жесткой и чуть солоноватой
на вкус - ну, просто находка для гарнира к несоленой рыбе. Я съел с травой
куска три, засунул остатки поглубже в траву в рюкзаке, в пузо ей тоже сунул
травки и, зная, что время дорого, рискнул-таки произвести опыт. Всегда в
моей рубашке или куртке торчала булавка (папа приучил), я отстегнул ее и
перочинным ножом согнул ее острие; еще раньше этой "операции" я отплел от
веревки одно волокно, оно оказалось крепким, я соединил четыре таких,
привязал за колечко булавку - получилась грубая и нелепая снасть метров
двенадцать длиной. Я насадил на булавку приличный шмат рыбьих внутренностей,
взял покрепче в руку другой конец этой дикой "жилки" и, присев у воды и
подкравшись чуть ближе к перекату, забросил свою могучую снасть на струю.
Насадка двинулась быстро вниз по течению, достигла переката, и в тот момент,
когда снасть натянулась - возле нее вскипел бурун, я почувствовал резкий
удар в руку и, не давая снасти слабины, скоро выволок к своим ногам отличную
рыбину, граммов на шестьсот весом. Быстро я изловил вторую, почистил обеих,
выбросив внутренности в воду и накормив оставшихся на перекате рыб. Свою
рыбу промыл, протер краем рубашки, уложил в траву в рюкзаке, рюкзак - за
плечи, снасть, намотав на веточку, - в карман, и двинул по лесу дальше:
едой теперь я был обеспечен. Солнце стало еще более отклоняться от моего
пути, поднимаясь все выше и выше; стало жарко в лесу, душно, влажновато, и я
снял куртку. Днем, сейчас, я куда меньше боялся зверей, тем более что город
был не так уж далеко, это звери должны были его бояться, а не я их, - но
где же тогда взрывы и пальба, почему их не слышно, почему? Но выбора не было
- я придерживался по ощущению курса винтокрыла: думаю, тогда а,Урку не было
смысла идти на Тарнфил какими-то финтами. И еще речки. Их я, шагая по лесу,
перешел вброд, наверное, четыре или пять, и все они текли в сторону моря:
все, я надеялся, было верно, хотя бы в смысле общего направления. Я шел уже
часа два, солнце близилось к зениту, правда, я не знал точно, где у них
зенит в это время года. Еще через час возле маленького ручья я перекусил,
отдохнул немного и двинул дальше, сообразив, что ручьев и речушек стало
побольше на моем пути, появились густые заросли растений, несколько похожих
на папоротники; полукеды мои давно промокли и через речки я шагал, уже не
снимая их. Вдруг, поглядев наверх, я увидел странное существо, зверя, скорее
зверька (но я успел вздрогнуть). Он сидел высоко на ветке и глядел на меня.
Если сравнить его с нашими, земными, то получалось, что зверь он -
"комплексный". Хвост его, большой и пушистый, был как у лайки, только
закручен чуть ли не в три витка, да и сам зверь был очень пушистый,
коричнево-золотого цвета, в полоску, глаза у него были блюдечками, огромные,
как у лемура, но он был с ушами, широкими и тоже пушистыми, но и длинными,
как у зайца. Пожалуй, он был все-таки не зверек, но и не зверь, не зверище,
- размером с крупного молодого поросенка. Он глядел на меня, помахивая
хвостом, с огромным любопытством, просто глаза у него были такие,
изумленные. Я сделал шаг вперед, он не испугался, не убежал, просто кашлянул
или крякнул - что-то среднее. Я поднял руку - и он снова крякнул. Тогда я
сделал два шага в его сторону, а он аккуратненько продвинулся по ветке шажка
на два к стволу дерева. Он похоже не собирался на меня прыгать или удирать,
и тогда я сделал вперед целых четыре более быстрых шага, - тут уж он не
выдержал и быстро "взлетел" по основному стволу вверх, но выше не полез, а
повернул голову в мою сторону и пару раз снова крякнул. Я, как умел, крякнул
тоже, а он - вроде как бы чихнул, я не быстро пошел к его дереву, и тут он
жалобно и плаксиво завопил, бросился вверх по дереву и исчез в густой кроне.
Славный был зверь. Я пошел дальше, повеселев, даже насвистывая что-то.
Вскоре я почувствовал под ногами нечто мягкое, поглядел - вроде мох
какой-то, и действительно, лес вскоре поредел, и я вышел на болото.
Осторожно я сделал несколько шагов в глубь его и, чувствуя, как меня
затягивает, вернулся на менее топкое место, испугавшись, что болото может
быть длинным в обе стороны. Я пошел вправо, сделал, должно быть, шагов
шестьсот, и мне показалось, что болото стало уже, а может быть, и менее
топким. Я вновь вошел в него: действительно, меня уже почти не затягивало, и
осторожненько я пересек его и пошел обратно налево, среди каких-то
папоротников, но не зеленых, а почти черных, и, пройдя свои шестьсот шагов,
вновь повернул в сторону предполагаемого Тарнфила. А что, если снова болото,
и не одно, и тем более неизвестно какой длины? Я приуныл. Тропический лес -
не лужайка на берегу тихого пруда, даже постоянное перешагивание через
упавшие стволы показалось мне ерундой рядом с воображаемыми болотами.
Я продолжал идти, лес был такой же однообразный, разве что стал пониже,
посветлее, по-прежнему я перешагивал через павшие стволы и ручьи, переходил
вброд речки, но болота долго не попадались. Через час я так устал, но так
тем не менее втянулся в эту однообразную ходьбу, что без особой охоты
остановился быстро перекусить и снова зашагал по лесу: новая ночевка в лесу?
- нет, это было сильнее усталости, хотя кто, в сущности, мог сказать, в
каких условиях я буду ночевать в Тарнфиле, если доберусь до него.
Еще через час началось нечто странное. Лес стал более редким, солнечных
лучей через крону пробивалось все больше и больше, но впереди себя я увидел
сплошную полосу дыма и вскоре вошел в нее, а точнее - она сама вдруг, эта
полоса, надвинулась на меня, наплыла и окутала со всех сторон. Как я ни
втягивал в себя воздух - ничем не пахло, это был какой-то странный
движущийся туман: я и глазами, и физически ощущал, как он быстро движется,
обтекая и меня, и деревья даже с каким-то легким дуновением и шорохом;
деревья впереди меня то почти исчезали в тумане, то вновь выплывали, но не
только деревья иногда исчезали, но и полосы солнца, потом эти полосы вовсе
исчезли, хотя туман несколько поредел и стали видны ближние и дальние стволы
деревьев. Он рассеивался на моих глазах, этот странный стремительный туман,
но солнце не появилось; увеличив темп, пока туман в лесу исчез, я поднял
голову и через просветы более редких крон увидел, что все солнце заволокло
тучами, и не успел я пройти еще с полчаса - хлынул ливень. Я встал под
первое же попавшееся дерево, чтобы переждать этот ливень и страшный грохот
прямо над моей головой, а молнии секли небо то здесь, то там, казалось -
всюду. Вскоре я вымок до нитки и пошел дальше: надо было идти, если уж я
решил не ночевать в лесу еще раз. Пораженный, я вдруг увидел, что впереди,
вдалеке, мой лес вообще кончается. Я стоял не только на краю леса, но и на
краю явно сбегающей вниз горы, склон которой был и слева и справа от меня,
уходя на огромные от меня расстояния так, что терялся в дали и в дожде.
Глубоко внизу, под горой, снова начинался лес, какой он - я просто не знал.
Гром все грохотал, резвились молнии, дождь стал слабее, а я все стоял
под деревом, теперь уже считая, что не могу идти прежним курсом, что,
спустившись вниз, надо, видимо, идти градусов на десять правее: с воздуха я
ни разу не углядел этой горы. И тут же чудеса политорской атмосферы
продолжились: грохот громовых разрядов начал стихать, уходить куда-то за
спину, а туча, закрывшая небо до горизонта, вдруг как бы оторвалась от него,
обнажив длинную и поначалу узкую полосу голубого неба вдалеке, и двинула
прямо в мою сторону, а та голубая полоса неба становилась все шире и шире,
тоже приближаясь ко мне, и наконец оказалась прямо над моей головой и
"уплыла" за спину, а туча успела за это время проскочить так далеко в
сторону Калихара, что снова над моей головой засияло солнце. И пока я,
спустившись чуть вниз прямо под лучи солнца, раздевался догола, чтобы
просушиться, и прятал под рюкзак от солнца рыбу, я вдруг ощутил нечто
странное: гром несколько стих, но явно маловато для той скорости, с какой
ушла туча, и он слышался не сзади меня, а впереди.
Я протер ладонью мокрое еще лицо и глаза и буквально впился взглядом в
ту голубую даль, откуда и доходил до меня этот грохот. О! Он был уже совсем
с другими паузами, нежели грохот грома, разрывы и какое-то глухое буханье не
напоминали гром, я не ошибся, нет, я даже различал на голубом небе слои дыма
и даже, кажется, видел маленькие острые пики домов над лесом... Вдалеке и
точно, правее градусов на десять, был Тарнфил, и я слышал гром и грохот
войны.
Когда я обсох и высохли на солнце мой рюкзак, "плеер" и коммуникатор, я
надел трусики, штаны и полукеды, рубашку и куртку подвязал к рюкзаку и начал
спускаться вниз, но уже сразу под нужным углом и запоминая, как но отношению
ко мне "стоит" солнце, - в нижнем лесу я бы уже не видел дым над Тарнфилом
и концы-иголочки высотных домов с шарами. Что там в нижнем лесу, сколько мне
идти до Тарнфила, проскочу я в него или нет - я не знал. Одно было
очевидно: сумей я пробраться в город - ключ-пластины от дома были в нашей
машине и стало быть у папы. Я углубился теперь уже в настоящую чащу, хотя -
хвала небу! - поначалу не такую уж невообразимую, просто более трудную для
ходьбы, чем на плато.
Здесь, в нижнем лесу, деревья были более тонкими, стоили плотнее, было
влажно и душно, жарко, липко как-то, и, несмотря на это, мне пришлось надеть
и рубашку, и куртку: появилось много кустов, через которые я продирался;
обойти их, казалось, заняло бы больше времени. Валяющиеся на земле стволы
были и тут в избытке, никуда не делись, да и трава была повыше, разве что
ногами я не чувствовал, что почва более болотистая, и я этому обрадовался
(не рано ли?). Птиц здесь было ничуть не меньше, чем на плато. Довольно
быстро от жары, духоты и ходьбы я промок, но пару часов я шел в приличном
темпе, не думая ни о чем. Гуще лес не становился, но над головой появилось
некоторое подобие лиан, иногда густых, по ним сновали маленькие птички и
какие-то зверьки вроде белок, но не хвостатые. Иногда под высокой травой
оказывались лужицы поглубже. Одна лужа была почти по колено, а за ней и еще
несколько, и я почувствовал, что почва стала более вязкой. Вскоре я уткнулся
в узкое болото, я сделал маневр вправо, но болото оказалось длинным, я
вернулся и с час времени потратил на собирание мелких, тонких, павших
деревьев и на устройство прохода через болото. Очень мило будет, решил я,
если болота пойдут одно за другим, а павших деревьев рядом не будет. Оч-чень
мило! Пошел с Оли немного поблеснить - и вот я уже тут, в гиблом каком-то
лесу. Речки и ручьи все с более вязким дном попадались все чаще, и я
почему-то с каким-то напряжением стал думать, что вот идеальное место для
криспы-тутты, а то, что город рядом, тутте плевать, не такая она умная, как
кольво, чтобы бояться города. Несмотря на усталость, внимание мое
обострилось, и я держал руку с пристегнутым револьвером наготове. Еще через
час я так намаялся от напряжения, выбранного темпа, рваного какого-то ритма,
из-за продирания через кусты и вечного перешагивания через стволы и ручьи,
что, перейдя вброд очередную речку и зацепившись за невидимый в траве
упавший ствол, я грузно, как мешок, упал и с непонятной охотой минут десять
лежал неподвижно в мокрой траве, в какой-то луже, лишь бы не шевелиться, не
идти, не продираться через кусты; все это похоже было на "да ну все к
лешему, никуда дальше не пойду!", на самом же деле я просто поддался
неожиданной возможности отдохнуть, потому что знал, что все равно встать -
надо. На-до. Вариантов нет.
Когда я снова побрел по лесу, мне показалось, что иду я довольно
медленно. "В конце концов, - думал я, тупо тащась по лесу, - Тарнфил не
далеко. Но чем скорее я встречу людей квистора, тем раньше начнутся новые
проблемы. Если вдуматься, они даже не в том, что меня могут убить, а в том,
что потащат меня за собой обратно, в сторону от Тарнфила".
С того момента, как я вступил в нижний лес, я перестал слышать далекие
взрывы и выстрелы, которые я хорошо улавливал с края плато, но вдруг
наконец-то я вновь услышал их, как-то внезапно и не очень далеко. Совершенно
невольно я ускорил шаги.
... Это была обыкновенная, поперек моего пути, длинная просека
абсолютно непонятного назначения. Она давно поросла травой, и чуть левее
места, где я вступил на просеку, я увидел довольно большую, гладкую, на
каменном фундаменте площадку. Она была с одного угла разрушена, и достаточно
основательно; на самой площадке с краю лежала огромная груда камней. Не
знаю, почему, но я взобрался на эту площадку и не просто пересек ее, а пошел
наискосок, к этой груде камней, при этом неожиданно напрягшись,
насторожившись и держа наготове пистолет. Какая, откуда взялась у меня
интуиция? - понятия не имею, но метрах в двадцати от себя, у развороченных
камней, я увидел сидящую криспу-тутту. Она была еще далеко, смотрела, правда
в мою сторону, но абсолютно не угрожала мне и не двигалась. Их убивали,
вероятно, из-за неприязни к ним, или если с ними сталкивались нос к носу.
Эта абсолютно не угрожала мне, ни капельки. Не знаю, что на меня нашло: то
ли опять-таки неприязнь к зубастой и языкастой ядовитой гадине, то ли
бессознательное желание попробовать биопистолет в деле, но я прицелился в
тут-ту, и, не считаясь с тем, что полоса леса впереди меня могла быть
неширокой и там могли оказаться политоры квистории, - выстрелил. Тутта,
подброшенная выстрелом, вскинулась вверх и упала, потом дернулась два раза и
замерла. Я спрыгнул вниз и вошел в лес, подумав, нет ли на моем пути ближней
речки, раз уж и на плите была тутта, и речка действительно скоро появилась.
Поразительно, чуть левее через речку был перекинут мостик, примитивный, но
не случайный: бревен было два. Этот мостик и более громкие теперь взрывы и
выстрелы ясно говорили: скоро край леса перед Тарнфилом. Лес примыкал к
городу невплотную, было вокруг города некое пустое кольцо без дорог. Как же
я "проскочу" его, если оно широкое и пустое? Как?! И зачем я стрелял?!!
5
Я шагал по лесу довольно бойко, но и осторожно: выстрелы и грохот
приближались ко мне именно с той стороны, куда я и шел. Я напряженно
вглядывался в лес впереди себя, мне не терпелось выйти на его край и увидеть
наконец перед собой Тарнфил; сделав три глубоких вдоха, я ускорил шаг и,
пройдя между двумя толстыми деревьями, сразу же зачем-то обернулся: у
каждого дерева стояло по политору, и оба улыбались мне. Оба были в военной
форме армии квистории.
- Долгой жизни, - сказал я.
Оба, кивнув и улыбнувшись, сказали:
- Долгой жизни.
Пора было прояснить ситуацию, и я сказал:
- Вы, как я понимаю, войска уважаемого уля Горгонерра?
- Разве вы видите войска? - удивленно спросил первый.
- Ну, не двое же вас здесь, - сказал я. - В лесу-то.
- Верно, не двое, и мы из армии правительства.
- Вы удивились, увидев меня, или...
- Вообще-то, - сказал первый, - удивились - не то слово. Да и
вашему точному "попаданию" в зону нашего отряда удивились. Но еще больше
тому, что вы, оказывается, сами по себе, без а,Урка!
- Да, так уж вышло, я сбежал от него, - сказал я.
- А мы думали, что вы прилетите оба, - сказал второй (прорвался,
значит, гад, или по нему не велено было стрелять повстанцам). - Сбегать от
него вам не было смысла, - закончил он. - Ваш выстрел мы слышали, и он нас
насторожил.
- Это как же не было смысла? Когда началась война, уль Орик посчитал
правильным изолировать нас, землян, от опасности и отвез к моро. А этот ваш
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг