продвигались вперед, пока не отступали перед мелями, где коварные камни
норовили прорвать днище. Немногим удавалось достигнуть цели, когда
вдалеке, во тьме, сопровождающей спутников все дни похода, засияют
сполохи, становясь все ярче и ближе. Наконец, взору усталых
путешественников откроется высокий грот, где сияет астекс, озаряя
неприветливые стены. А в черных водах сверкает и переливается его
отражение. Невозможно увезти камень целиком. И достигшие цели
вознаграждают себя осколками, плавающими вокруг, или откалывают их сами.
Чем больше осколок, тем больше число граней, тем величественнее его свет.
От числа граней зависит и цена. Поэтому добравшиеся до камня норовят
прихватить осколочек повнушительнее.
Главный трон призрачного мира был исполнен из гигантского астекса. От
камня исходил леденящий холод, но королева не страдала от морозов. Ледяное
величие было естественным состоянием Лауры, когда она сидела на своем
уникальном троне. Астекс доставили во дворец много лет назад, во времена
расцвета белых призраков. Тогда правила королева Беатрикс, ушедшая в ничто
при соприкосновении с блуждающим миром, разрушившим оболочки чуть ли не
половины ее подданных. После королевой стала Урсула, удалившаяся в
неизвестность четыре тысячи лет назад. Ей на смену пришла Лаура. Теперь
она царила над белыми призраками. Но мысли её сейчас занимали не
государственные дела, а бескрайние просторы мира людей, картины последнего
путешествия.
Слева от трона солидно восседал увенчанный короной спрут - главный министр
при дворе. Справа крутился в воздухе сгусток, напоминающий устремленную
вверх каплю с рваными краями. Должности он не имел, зато имел право
постоянно сопровождать королеву во всех прорывах, путешествиях,
исследованиях. И в молчаливых минутах, сплетающихся в часы тягучего
ожидания.
- Послушай, Ыккщщер, - обратилась к нему Лаура, - как ты находишь тот мир
после нашего трехсотлетнего отсутствия? Не правда ли, он очень изменился?
- Очень, очень, - изогнулся черный рот призрака, и огромная белая капля
описала изящную дугу вокруг трона. Пронзительный голос Ыккщщера составлял
разительный контраст с магическим тембром королевы.
- А твое мнение, Желвин? - королева повернулась к спруту. - Ты думаешь, к
лучшему или худшему подобные изменения?
- Трудно сказать, повелительница, - шелестящий голос белого чудища
невидимой позёмкой пробежал по залу. - Он, несомненно, стал интересней.
Чего стоят только живые огни! Однако, прежде всего нам следует
позаботиться о себе. Я не заметил там ни единого замка, пригодного для
жилья.
- Какому числу удалось задержаться? - Лаура вопросительно вскинула голову.
- Там осталось гораздо меньше твоих подданных, королева, чем мы
рассчитывали, пробивая дорогу. Их число - семнадцать.
- Достаточно ли этого для исполнения миссии? - встревожилась владычица
белых призраков.
- Нет! - отрезал Желвин, но, выдержав должную паузу, добавил. - Впрочем,
они смогут подготовить первый плацдарм в положенное время. А второй мы
построим с твоей помощью, повелительница.
- Что же, - улыбнулась королева, и ее верхние клыки весело сверкнули,
отражая свет астекса, - мы не зря побывали там.
Про себя королева добавила: "И я тоже". Закрыв глаза, она вновь увидела
чужой мир, коробки домов, яркие, не чадящие квадраты света, так не похожие
на бледные сполохи, порой пронизывающие их призрачный мир, и странные
сооружения, которые Желвин назвал "живыми огнями". Они напоминали
самодвижущиеся повозки, с тихим рычанием плавно ползущие по серым, плотно
укатанным дорогам.
Лаура, побывавшая в тысячах миров, никогда не встречала подобных этому. Да
и он триста лет назад выглядел совершенно иначе.
- И все же, куда исчезли замки? - недоумевал Желвин.
- Просто их ещё не успели построить! - предположил Ыккщщер. - Когда три
сотни лет назад я объявился там, то не увидел ничего, кроме скопища
деревьев. И мне пришлось быстренько ретироваться оттуда и прорываться на
северо-западе.
- Да, - согласился с ним Желвин и извергнулся неукротимыми порывами
восхищения. - Но какие строили замки в местечке, называемом Англия! А
Прага! Повторить подобное невозможно. Просто не представляю, за что сумели
уцепиться наши семнадцать героев? Как можно жить в обычных каменных
коробках?
- В сущности, наш дворец - та же коробка, - не согласилась с ним королева.
- Если убрать украшения, подровнять стены, отбросить башни, выступы и
главные ворота, то что останется? Меня больше заботят огни.
- Живые? - уточнил Желвин.
- Любые. Я никогда не видела ничего подобного, - голос королевы давно
утратил приличествующее ей бесстрастие. - Согласись, это уже что-то
новенькое.
- Новое всегда оборачивается хорошо забытым старым, - проверещал Ыккщщер.
- Действительно, - пробормотал Желвин. - Теперь я припоминаю, что во
времена королевы Беатрикс существовали лаборатории, где алхимики,
заманивая грозовые тучи, обрабатывали их и получали световые шары. Затем
их сажали на выступы стен и три-четыре дня, а то и неделю освещали самые
темные закоулки, не пользуясь ни фейерверком, ни световыми пирамидками, ни
зеркалами.
- Почему же в нашем дворце нет этих шаров? - недовольно вскричала Лаура. -
Я даже не знала, что такое возможно.
- Знание процветало, пока к нам не ворвался тот страшный, взрывающий мир,
- объяснил Желвин. - Главная лаборатория погибла, а остальные объединили
усилия, чтобы замкнуть наше пространство. Но летописи погибли в огне
пожаров, - речь его текла в привычном медлительном ритме, который Желвин
манерно противопоставил неожиданной порывистости королевы. - Уцелевшие
алхимики стали вариться в собственном соку и вместо расширения знаний
ограничились основами, превратившимися в догмы, что привело к развалу
наук. Последняя лаборатория исчезла при королеве Урсуле.
- Неужели никто даже не попытался возродить знания? - вмешался Ыккщщер,
появившийся на свет после прихода Лауры. Из-за своей молодости он знал
неизмеримо меньше, чем первый министр.
- Утраченного могущества пока не вернуть, - назидательно заметил Желвин и
гордо продолжил. - Но у нас остались метавременщики, чувствующие законы
часов и минут, мироподвижники, способные начертить маршруты следования
миров, волшебники, прокалывающие расстояния и держащие связь с тайными
силами. И наша надежда - кольцевики, ищущие связующие нити и стержни
пространств.
- Именно, надежда, - грустно кивнула Лаура. - Замкнутый мир неизбежно
погибнет. В случае неудачи я буду вашей последней королевой.
- Не беспокойся, повелительница, - Ыккщщер принял величественную позу. -
Нам удастся связать миры в кольцо. Только какой из них станет третьим
звеном?
Чтобы образовать кольцо, требовался еще один мир, лежащий рядом. Лаура
хорошо знала это, ибо тысячи лет несчетное количество разговоров велось на
эту тему.
- Что говорят мироподвижники? - спросила она у Желвина.
- Они рекомендуют мир умерших, - быстро ответил министр. - Из него легко
можно проникнуть в мир людей. Два-три раза в столетие там происходят
спонтанные проколы, забрасывая случайных прохожих то в один, то в другой
мир, донельзя пугая обывателей с обеих сторон. Да и от нас туда ведет
самая короткая дорога. Я могу служить тебе, повелительница, только потому,
что во время катастрофы находился не в свите королевы Беатрикс, а в мире
умерших с дипломатическим визитом. Кроме того, предчувствуя наступление
перемен, я приказал сделать для границ с ними тонкую перегородку.
- Пусть будет так, - согласилась королева. - Но кто знает, что произошло в
том мире за сотню тысяч лет?
- Метавременщики утверждают, что время там течет гораздо медленнее, чем у
нас. Лучшего варианта и быть не может.
Лаура молча кивнула и задумалась. Теперь она видела перед собой не коробки
домов, и даже не живые огни. Перед взором стояло лицо. Бледное лицо.
Испуганный взгляд. И снова лицо. Оно запало в память слишком глубоко.
Слишком для призрака. И уж тем более для королевы. Противоречивые чувства
проснулись в повелительнице тьмы. Ведь выкинуть его из памяти Лаура
почему-то не хотела. Более того, она вновь желала увидеть это лицо и
сказать его обладателю... Сказать? Что сказать? Лаура еще не знала. У нее
пока не было слов, но они уже почти родились, готовились вспыхнуть и
выплеснуться наружу.
Желвина более заботили живые огни. Поразмыслив, он представил
четырехколесную повозку, катящуюся под гору, и установил на нее четыре
спицы со светящимися шарами - два обычных впереди и два красных позади.
Вот только придание шарам багрово-красного оттенка казалось уж слишком
нереальным делом.
Лаура мысленно вздохнула. Сейчас больше всего хотелось поговорить о нём -
незнакомце внутри коробки, отделенном от свободного неба прозрачной
пластиной. Она вопросительно взглянула на Ыккщщера:
- Угадай, что меня теперь занимает?
- Готов растаять в свете солнца, если ты, королева, не мечтаешь о
человеке, которого мы повстречали в последнем путешествии, - бойко ответил
тот.
- Ты всегда понимал меня лучше всех, - улыбнулась королева. - Но где ты
научился угадывать мысли, которые даже я ещё не успела сложить в ясные
образы?
- Это совсем не трудно, повелительница, - снисходительно усмехнулся
призрак. - После возвращения во дворец у тебя взгляд не в себе. И не от
звёздного неба, - Ыккщщер хитро запульсировал. - И не от полёта. Тот
длинный дом. Мы с Желвином без задержки скользнули вдоль стены, а ты
словно примёрзла к окну.
- Что значит "примёрзла"?! - возмутилась королева.
- Ну, замерла в неподвижности, - ворчливо пояснил Желвин, надеясь свернуть
с опасной темы. - Летописи надо читать, повелительница. Тогда бы ты точно
знала, как действует беспредельный холод на призраков.
- Скучно их читать, - отмахнулась королева. - Всюду одно и то же.
- А признайся-ка, повелительница, ты не прочь бы сейчас вновь оказаться
там? - Ыккщщер сделал полный круг, описав сложную фигуру около надувшегося
недовольством Желвина.
Лаура оглядела тронный зал, убедившись в отсутствии посторонних, и
мечтательно сощурила глаза:
- Кинула бы сейчас все, и бегом в мир людей.
- Неужели он тебе так понравился? - рот Ыккщщера выгнулся вниз, изображая
улыбку. Хитрый призрак намекал вовсе на не целый мир.
- Неописуемо, - вздохнула королева. - Вот только перепугала я его до
смерти.
- Ну уж, до смерти, - Ыккщщер понимающе скривился. - Но он явно не
влюбился в тебя с первого взгляда, а тебе хватило и одного.
- Что ты знаешь про любовь? - возмутилась Лаура.
- А что ты сама про нее знаешь? - отозвался Ыккщщер, выделывая ртом
фигуристые композиции.
Лаура всерьёз хотела рассердиться на вечного спутника, но вовремя
остановилась. Не умей она сдерживать порывы, никогда не велись бы такие
откровенные беседы с Ыккщщером.
- Может, хватило и взгляда, - королева напустила на себя загадочную
проникновенность. Однако в ней зарождалась уверенность, что Ыккщщер,
безусловно, прав.
- Вот это меня и заботит, - помрачнел Желвин. - Если бы ты родилась
человеком, я предположил бы, что тебя коснулось нечто, называемое "дыхание
любви". Но ты - призрак, это раз. И ты - королева, что весьма немаловажно.
Это два.
- На этот счет есть старая поговорка, - не унимался Ыккщщер. - Она гласит:
Коль вспыхнет вдруг во тьме искра,
И рухнут меж миров преграды,
То крикнут две души: "Пора!",
Особой требуя награды.
Давно сокрыты звезды мглой.
Избранников имен мы не узнаем.
Кто будет им - колдун, герой?
Иль королеву повстречаем?
С чьей помощью там перекинутся мосты,
Прорвав иных миров пределы?
Кто - демон, человек, а может призрак ты,
Кровавый, черный или белый?
- Запрещенные стихи читаем, - выделяя каждое слово, заметил Желвин.
- Срок давности запретов давно вышел! - ехидно произнес Ыккщщер.
- Значит, снова надо запретить. Королеве не следует слушать подобные
произведения, - тон первого министра суровел с каждым словом.
- Но в стихах говорится о королеве, - воскликнула Лаура. - Может быть,
предсказание имело в виду меня?
- Не надо примерять старые слова себе на плечи, - резко сказал Желвин. -
Кроме того, пора решать, кто из нас отправится в мир умерших для
дипломатической миссии, а кто - для разведки.
- Триста лет сидели спокойно, а теперь все хотим сделать за одни сутки, -
Лаура просительно уставилась на министра, красное пламя в её глазах
потухло, голубые зрачки живо смотрели в лицо Желвину. - Неужели нельзя
подождать, а пока поговорить о чем-нибудь другом?
- Хотел бы напомнить тебе, королева, что триста лет назад мы потерпели
неудачу именно из-за проволочек и задержек, - ось власти теперь совпадала
с местонахождением первого министра. - Миры разошлись, и нам снова
пришлось ждать.
- А сколько теперь продержится противостояние миров? - спросила Лаура.
- Ровно месяц, повелительница, и из этого срока мы уже потеряли четыре
дня, - слово "четыре" прозвучало так, будто истекали последние секунды.
- Четыре дня! - королева вскочила, но тут же успокоилась. - Ах, не беда,
потеряем еще один, - и тут же донельзя перепугалась. - А вдруг за эти
четыре дня он уже успел меня забыть.
- Время в том мире пока не в силах догнать наше, - поспешно вставил
Ыккщщер. - Там не прошло и суток. Он, наверное, еще сидит и трясется от
страха.
- Там уже утро. Скоро восход, - заметил Желвин менторским тоном.
- Да, там есть и солнце, - завистливо прошептала Лаура, - и звезды, и
Луна. Как бы мне хотелось сейчас быть там.
- Во-первых, королева, солнце погубит тебя, и ты вольешься в ряды
презренных черных призраков, - рассудительно объяснил министр. - А
во-вторых, это попросту невозможно.
- Невозможно! - вскочив, Лаура грозно воздела руки над головой. - Для
королевы нет невозможных вещей.
- Тогда остается комната! - проверещал летающий призрак.
- Комната! - глаза Лауры радостно вспыхнули.
- Эх, Ыккщщер, зачем ты напомнил о ней? - укоризненно прошелестел Желвин.
- Внемли разуму, королева, комнатой можно воспользоваться только один раз.
Но Лаура уже не слушала его. Длинное белое платье мелькнуло у дверей зала,
скользнуло сквозь сдвинутые створки и скрылось из вида.
Закрытая комната. Как она раньше о ней не подумала? В критические моменты
к услугам королевы всегда была маленькая комната в глубине замка. Она
могла преобразовать все, что угодно, даже сам мир. На пути к ней погибла
Беатрикс. А Урсула так и не воспользовалась чудесными возможностями
таинственного помещения.
В давние времена, когда дворец ещё строился, комнату создали пришельцы,
прибывшие в мир белых призраков на корабле, словно игла протыкавшем
бесчисленные пространства. Летопись гласила, что пришельцы соорудили ее в
благодарность за помощь в ремонте их корабля. Однако истинная цель
перестройки маленькой кладовой так и осталась невыясненной. Тем более что
использовать комнату могла только правящая королева. Больше никто не мог
проникнуть туда, кроме волшебников, видевших там только стены из камня. К
тому же, длительное пребывание в ней грозило распадом оболочки, что на
себе ощутили несколько магов, изучавших свойства комнаты.
Перед остальными двери не желали открываться вообще. Даже королева могла
войти в комнату не всегда. В особые моменты никакие силы не могли
распахнуть створки. Попасть в комнату тогда можно было, разве что разрушив
верхние этажи дворца.
Никогда не приходилось рассчитывать и на то, что комната правильно поймет
желание королевы и выполнит все в точности. Чаще всего комната объединяла
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг