А где же ещё тринадцать?
Правда, к углам жалась парочка дверей размером поменьше, на которых никаких
обозначений не нанесли. Таблички содрали чьи-то руки и теперь эти двери смущённо
являли Коле непрокрашенные квадраты.
Может там начинались завороты в следующие коридоры?
Коля толкнул дверь, что слева. Из проёма кабинки на Колю укоризненно
уставился унитаз с ржавыми разводами по бокам. Коля поспешно закрыл дверь и
отвернулся.
Он призадумался, стоило ли открывать вторую дверь? По всей видимости там тоже
должен располагаться туалет. Только женский. Или, наоборот, мужской. Тогда
выходило, что Коля только что совершил недопустимый поступок.
Время уходило. Исчезновение ценной вещицы уже обнаружили. На выходе Колю с
нестриженой головой поджидал отряд ОМОНовцев. И Коля решил рискнуть.
Он толкнул дверь с правой стороны коридора и осторожно заглянул в закоулок.
Ничего особенного. Только подметальная щётка, швабра для мытья полов и ещё одна
дверь.
Издалека раздались пока ещё тихие, но весьма уверенные шаги. Видимо,
ОМОНовцам надоело ждать и они решили самостоятельно отыскать Колю. Пальцы
сжались в кулак и решительно впечатались в дверь. Коля не угадал, дверь надо
было тянуть на себя, что он и сделал другой рукой, дуя на костяшки пальцев,
ноющие после удара.
За дверью оказался коридор. Далеко-далеко в туманной вышине сияло странное
круглое окно с крестообразной перекладиной. На ближайшей двери значилось "135".
Серую дверь пересекали наклонные чёрные полосы. Зубчатые, как на адидасовских
кроссовках. Только не три, а целых семь. С другой стороны мерцало неяркой
голубизной "136". По прямоугольнику двери ползали тускло-зелёные светляки. Коле
даже захотелось поймать парочку, но он не решился.
Если бы Коля разбирался в архитектуре, он несомненно бы озадачился, как в
типовом здании могли построить столь длинный коридор, перпендикулярный основной
осевой линии сооружения. Даже если бы на месте Коли оказался не архитектор, а
умный Песков из Ленкиного класса, он весьма удивился бы и поостерёгся делать
следующий шаг. Если бы здесь очутился не Песков из Ленкиного класса, а сама
Лена, то она тут же задумалась бы, а что кроется за непонятным поворотом. Но на
месте Коли стоял сам Коля, и он не был ни архитектором, ни умным Песковым из
Ленкиного класса. А шаги приближались и приближались. И Коля, не раздумывая,
юркнул в новый коридор и торопливо зашагал вперёд, оставив в стороне двери с
номерами "137" и "138".
На двери комнаты "140" был выжжен крест. Из-за неё доносились неприятные
звуки, словно кто-то затачивал ножи: медленно проводил лезвием по бруску,
переворачивал, заботясь о другой стороне, на секунду делал паузу и начинал
снова.
Следующую дверь освещал красивый фиолетовый фонарик. Почему-то Коля решил,
что такие называют китайскими. За мутным стеклом огонёк то разгорался, затопляя
весь объём, то угасал, превращаясь в искорку. Завитушка, на которой крепился
фонарь, поражала множеством изгибов, заканчивающихся то листочками, то цветами,
то блестящими шариками. Было жаль, что Коле не сюда.
Над сто сорок третьей выставлялся брусок, к которому за костяной хвост
привязали кошачий скелет. Пустые глазницы опрокинутой головы уставились в пол.
Неведомый мучитель намазал кости фосфором, и те источали неприятное зеленоватое
сияние. За скелетом виднелась надпись, но у Коли не возникло ни малейшего
желания останавливаться и разбирать три длинных слова, выписанные корявыми
чёрными буковками.
Номер "144" Коля не разглядел, зато на сто сорок шестом была прибита
потрескавшаяся вывеска. Не требовалось острого зрения, чтобы прочитать
"МАГАЗИН". Из-за двери не доносилось ни звука. Да и сама вывеска казалась до
безобразия старой, словно её тут повесили лет сто назад. Она была заляпана
засохшей глиной и обрывками паутины. Слава богу ни одного паука Коля не заметил.
Половицы поскрипывали. Момент, когда бетонный пол сменился дощатым, Коля не
заметил.
Возле комнаты "147" он остановился. Размером дверь не отличалась от своих
соседок. Под ромбиком с цифрами кто-то привинтил табличку с укреплённым в
жестяных скобочках обрезком белого ватмана.
"Тут должно быть написано - ПАРИКМАХЕРСКАЯ," - подумал Коля.
И на белой бумаге немедленно возникла чёрная надпись "ПАРИКМАХЕРСКАЯ".
Администраторша не наврала.
Коля распахнул дверь и ослеп от ярчайшего сияния.
- Что освещает вестибюль? - раздался зычный женский голос из этого
нестерпимого света.
- Золотая Капля, - ответил Коля, не подумав.
- Проходи, - разрешил голос.
Коля прошёл и, сделав три шага, начал различать предметы. Потолок состоял из
бесконечных рядов ламп. Длинные светящиеся цилиндры гнездились в треугольных
коробах из сверкающего металла. Каждый из них отражался в стенках короба, да ещё
по нескольку раз. Широкий поток света также шёл через раскрытое окно.
Неудивительно, что глаза отказались служить Коле, но теперь они уже привыкали к
обстановке.
Коля забрался в мягкое кресло и белая простыня обвилась вокруг его шеи. Горло
судорожно сглотнуло, ведь Коля ещё не решил: стоит стричься или нет. Но
отступать было поздно. В руках у парикмахерши возникли ножницы. Фигура её
напоминала администраторшу, только не такая высокая.
- Канадку, - прохрипел Коля. В конце концов мама ведь дала ему деньги на
стрижку. Для уверенности рука покатала горстку рубликов в кармане. Почему бы ему
не постричься здесь? Ведь на скучной очереди в доме быта свет не сошёлся. А
здесь никакой очереди! Значит, если всё закончится по быстрому, то он успевает в
школу! Ведь вышел-то он из дома с запасом. Как чувствовал, что понадобится
время! Но откуда парикмахерша могла знать про Каплю?
- Заметил значит её, Каплю-то? - тут же спросила парикмахерша
- Заметил, - несмотря на всю подозрительность разговора, отпираться было
бессмысленно. Ножницы весело щёлкали и тёмные клочья Колиных волос начали
осыпаться с удивительной быстротой.
- Молодец, - похвалила парикмахерша.
Коля наблюдал одним глазом за её отражением в зеркале. Теперь она уже не
казалась полной и пожилой. Совершенно молоденькая тётенька с фигуркой, как у
тех, кто выступает по сцене во всяких там моднючих платьях. Только голос не
изменился. В рыжих волосах что-то блеснуло. Приглядевшись, Коля понял, что у неё
была своя собственная Капля. Вернее, капелька. Настолько крохотная, что Коля
никак не мог понять, на чём же это она держится. Пряди волос колыхались. Золотое
сокровище то выныривало на поверхность рыжего моря, то погружалось обратно.
- Капля тебя выведет, - тётенька склонилась над Колей и перешла на шёпот,
будто у дверей появилась фигура хозяина. Испугавшись, Коля вытянул шею и
заглянул за парикмахершу, пытаясь высмотреть, что творится у входа, дабы
проверить свою догадку, но мягкие руки тут же развернули Колину голову обратно к
зеркалу. А там не происходило ничего сверхъестественного. Обычный лопоухий
пацан, становящийся с каждой отстриженной прядкой ещё лопоухее.
- Не упускай никого, на ком её заметишь, - шёпот заползал в уши и оставался в
глубинах памяти. - И запомни, никогда не заходи за мёртвое дерево. Для тебя шаг
туда слишком опасен. Ты ещё не готов.
- Угу, - согласился Коля, ничего не соображая ни про Каплю, ни про какие-то
там мёртвые деревья, стоящие неведомо где.
- Готово! - простыня слетела с шеи, обсыпая клочья, не желающие покидать
высоту. И Коля принялся выбираться из мягкой глубины.
- Двадцать рублей, - объявил зычный голос и Коля полез за деньгами. Его место
уже занял субъект лет тридцати с кудрявыми длинными волосами, никак не желающими
укладываться в стройную причёску.
- Сколько у вас "Модельная" стоит?
- Тридцать пять, - отрапортовала парикмахерша.
Субъект призадумался. То ли ему не хотелось вылезать из уютного кресла, то ли
в остальных местах стрижка имела более высокую стоимость, но он решительно
кивнул головой. Парикмахерша вытащила машинку и воткнула белый штепсель в
замызганную розетку.
Коля не понимал, почему ещё несколько минут назад она показалась ему молодой.
Самая обыкновенная пожилая женщина. Полная. Невысокая. Усталая. У которой
впереди почти что полная смена. Золотая капелька, если она и была взаправду,
теперь затерялась среди тускло-рыжих волос. Всё её внимание теперь безраздельно
занимал новый клиент.
В вестибюле не оказалось ни большой Капли, ни хозяина, ни ОМОНовцев, которые
должны были придирчиво осмотреть Колину остриженную макушку и горестно
отправиться на поиски другого кандидата в преступники. Администраторша тоже не
подавала признаков жизни. Коля спустился по ступенькам на пыльный асфальт и
побрёл в школу. Волшебное время закончилось, начиналось самое что ни на есть
реальное. Впрочем, всё обстояло не так уж и плохо. Рядом не крутился ни Шило, ни
кто-то другой на букву "Ш". Обычные незнакомые школьники обгоняли Колю то слева,
то справа. И Коля прибавил шаг. Всё указывало на то, что звонок вот-вот
раздастся, разделяя успевших и опоздавших.
В ряды первых Коля не попал. Трель звонка тихо и зловредно проверещала, когда
до крыльца ещё оставалось метров пять. Кто-то впереди искусно на ходу переодевал
обувь. Коля так не умел. Поэтому он пристроился в маленьком коридорчике, где
копошилось немало опоздавших, и принялся натягивать на правую ногу узкую
кроссовку. Наконец, работа была завершена. Рука нащупала в мешке вторую
кроссовку, а Коля решил на полминутки разогнуться, чтобы передохнуть. Но тяжёлая
рука придавила его спину.
- Палочки, Наркота, палочки, - зашипел властный Пашкин голос. Колю
передёрнуло от испуга. Он не отвертелся. Сейчас палочки заберут и прости-прощай
сказка. А уж что натворит Пашка с восемью палочками и подумать страшно. Но
ничего не поделать. Теперь уже ничего.
Со стороны раздевалки показалась завуч Анна Васильевна для переписи
населения, не уложившегося в установленное время. Народ вокруг засуетился,
ускорился и просачивался в другую раздевалку мимо дежурных, бдительно
проверявших наличие второй обуви.
Коля не спешил. Всё без толку. Никуда не отпустит его безжалостная Пашкина
рука, пока не отдаст Коля свои палочки. А может и потом не отпустит. Боже,
сколько же ещё лет придётся учиться со всеми этими Пашками и Владянами. Доживёт
ли Коля? Выдержит ли? Может и прав хозяин. Ведь послушай его Коля, не пришлось
бы сейчас стоять и тупо смотреть на матово-коричневые Пашкины ботинки,
испещренные белыми царапинами.
Пашка тоже не спешил. Никакой выговор не мог сравниться с четырьмя палочками,
которые он сейчас заберёт. Это же так здорово - подойти и забрать то, что тебе
нужно. И Наркота даже не пикнет. Пока. А вот если Пашка всё-таки схлопочет из-за
него выговор, тогда и Наркоте не поздоровится. У, придурок. Стоит раком,
подняться не смеет. Так бы и вмазал. Но нельзя. Сначала палочки. Да и завуч
мешается.
Коля тоже с надеждой посматривал на завуча. А толку? Вот сейчас их фамилии
запишут и отпустят. Пашка прижмёт его в опустевшем коридоре и... Нет, не мог
отдать Коля палочки. И он знал выход из этого пакостного положения. Правда,
выход позорный. Но какой бы то ни был выход, а Коля должен его использовать.
Должен! Ведь огромаднейшее количество народа так до конца жизни не прикоснутся к
сказке. А в Колины руки сказка угодила уже повторно. Коля предал её, а она его
простила. Простила предателя. Так неужели придётся предавать и сейчас?
Пашкина рука поползла к воротнику, намереваясь ухватить и придать Коле
бодрости, но тут она почувствовала под собой пустоту. Наркота покраснел от
натуги и сверзился на пол, где закатил глаза и задёргался.
Коля старался на славу. Припадков за ним никогда не замечалось, но в соседнем
классе такое несчастье выпало одной девочке. И в жаркие дни на общих построениях
она внезапно падала навзничь со страшно дёргающейся головой. Руки и ноги её
выплясывали в пугающем танце, а изо рта лезли пузыри, как из бутылочки шампуня,
когда её старательно болтаешь, а потом резко надавишь на бока. Пузыри у Коли
получались не очень. Да и откуда, скажите вы мне, взялись бы у Коли настоящие
пузыри. Зато руки и ноги ходили ходуном. Тень заслонила шарик люстры. Над Колей
склонилась завуч. Пора было останавливаться. Если бы догадливый народ поспешил
вызвать скорую, то приехавшие доктора без труда рассекретили бы Колин обман. Но
на Колино счастье все убегали не к телефону, а в свои классы, на ходу придумывая
правдивые причины своего опоздания.
Коля медленно поднялся, изображая подламывающиеся ноги.
- Коноплёв? - уточнила Анна Васильевна.
Коля кивнул.
Анна Васильевна потрогала Колин лоб и несколько успокоилась.
- Давно это у тебя?
- Не-а, - мотнул головой Коля. - Да это так, ерунда.
- Может к врачу.
- Да не надо, - заныл Коля. Встреча с врачом не входила в его планы.
- Заниматься-то сможешь?
Коля кивнул. Автоматически. Завуч задумалась. "Сейчас домой отпустит!" -
возликовал Коля и тихонько чихнул.
- Ладно, иди в класс, - распорядилась Анна Васильевна и удалилась, не записав
Колю как опоздавшего.
Коля приуныл. За несколько пронёсшихся секунд он уже успел увериться, что
волеизъявлением завуча его отправят из школы. Но, не судьба. Однако, Пашки нигде
не наблюдалось. Ни в коридорчике, ни в раздевалке. Даже дежурные, переждав
схлынувшие массы, убежали с постов на уроки. Коля скользнул по стеночке и
осторожно заглянул за угол. Никого. Коля поднялся на третий этаж, подождал,
прислушался. Ни единого звука. Коридор пустовал. Колины пальцы всё ещё сжимали
четыре кусочка сказки. Он сумел отстоять своё волшебство. Вот только надолго ли?
Глава 31,
которая повествует об удивительных превращениях, случившихся в классе
- Запишем новое правило, - сказала Ирина Сергеевна и в дверь осторожно
постучали.
Класс вопросительно повернулся к двери. Она с лёгким скрипом приоткрылась и в
щель просунулась круглая голова, обрамлённая светлыми лохмами. Голова
принадлежала Компрессу, тоже шестикласснику, но не из Колькиного класса и не из
Венькиного. Компресс определил нужное направление и уставил на Ирину Сергеевну
чёрные глаза-пуговки.
- Вас к телефону, - пропищал он и исчез.
- Хм, - удивилась Ирина Сергеевна и направилась к двери, - не шуметь, -
приказала она напоследок, - переписывать упражнение тридцать семь.
Не прошло и секунды, как дверь плавно щёлкнула за учительской спиной, а Пашка
уже оказался рядом с Колькой.
- Палочки, - прошипел он.
Коля не отвечал, он только натужно похрипывал, так как его шея оказалась в
жёстком захвате Пашкиного локтя. Горло едва пропускало воздух, и Коля
чувствовал, что надолго его не хватит. Да и какое там надолго. Внутри уже
разливалась слабость. И тоска. Та самая тоска, когда ничего не можешь
противопоставить свалившимся на голову неприятностям. Владян нанёс точный удар
по почкам.
Класс занимался своими делами. Кто базарил, кто переписывал тридцать седьмое
упражнение, кто задумчиво смотрел в окно на беспечных малышей, играющих в
песочнице детского сада, расположенного напротив школы. Колю били не впервой,
поэтому ничего удивительного для народа не происходило.
- Палочки, - голос Пашки стал более наглым. Не существовало для Коли иного
варианта, кроме запланированного Пашкой. Того, где Коля возвращает похищенное
имущество его полновластным хозяевам. Кто сильнее, тот и прав. Владян тем
временем вытряхнул всё содержимое Колиной сумки на пол и ногой ворошил
развалившуюся веером стопку тетрадей и учебников. Ручка укатилась на другой ряд
и кто-то довольный уже подобрал её и опробовал на титульной странице учебника по
русскому языку. Вот-вот могли показаться слёзы, но Коля сдерживался из последних
сил. Он чувствовал, что если разревётся, то что-то сломается в нём. Что-то
такое, что продолжало удерживать палочки в сжатых, влажных от пота пальцах.
- Нету, - Владян закончил обследование Колиных учебных причиндалов и пнул его
по ноге. Коле вдруг представился тот сладостный миг, когда огромная афишная
тумба, обкленная полуободранными плакатами, рухнула на опешившего Шурупа.
- Палочки, - прошипел Пашка и дёрнул Колю за ухо. Будь это ухо плюшевого
медведя, оно несомненно осталось бы в руках у Пашки, но человеческий организм
устроен покрепче. Однако боль полоснула Кольку так, что он чуть не слетел со
стула. В следующую секунду нога Владяна ловко вышибла стул из под Коли. Коля не
выдержал, глаза наполнились бессильными слезами и, падая, он крутанул палочки.
Разговоры смолкли, ручки, выводившие предложения тридцать седьмого упражнения
замерли, головы оконных наблюдателей начали разворачиваться в центр класса. Но
народ смотрел не на Колю. Колю надёжно скрывала крышка парты, под которую он
опрокинулся. А с другой стороны его отгородила от класса русская печь,
упирающаяся закопчённой трубой чуть ли не под потолок. Печка оказалась не новой,
словно сошла со страниц сказки про Емелю. Но не было рядом ни самого Емели, ни
волшебной щуки, зато в руках у Коли всё ещё находились волшебные палочки.
Появление печи подарило Коле незапланированную передышку. Вредный Владян
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг