- Лю-ю-юсь, - снова протянула продавщица.
- А? - история повторялась.
- Ты глянь сама. Их без меня принесли, - голос выражал безмерную обиду на
мальчика, у которого не было важных и неотложных дел, из-за которого распорядок
дня продавщицы грозил улететь ко всем чертям.
- Иду-у-у, - прогудел голос Люси и она выпорхнула наружу. У неё был такой же
халат, такая же розовая причёска. Только она была потолще и губы мазала не
тёмно-багровой помадой, а фиолетовой.
- Где? - Люся не заметила Колю. - Какие ещё треугольники?
- А вот.
- Хм, - фиолетовые губы сжались в щёлку, но потом вновь расцвели на бледном
лице. - На складе таких нет. Не помню. Наверно, из старой партии.
Сердце Коли сжалось. Без цены ему просто не продадут треугольник. Так всегда
бывает, если у вещи пропадает цена. Без цены продать товар невозможно и продавцы
оставляют его себе.
- А-а, тогда знаю, - протянула продавщица с неизвестным именем и повернулась
к Коле. - Вроде бы...
Коля напрягся, не веря прилетевшей мимоходом удаче.
- Рубель пятьдесят, - пояснила она.
Наверное, она когда-то приехала из Минска. Колин дедушка, как приехал из
Минска, тоже везде говорил "рубель". Коля покатал в кулаке нагревшиеся монеты и
побрёл к кассе. Через три минуты его пальцы впервые прикоснулись к пластмассе
треугольника.
Товары, оставшиеся на прилавках и витринах, казались теперь серыми и
скучными, и Коля вышел из стеклянной прохлады на тёплую улицу. Солнце клонилось
к закату и в штаб было идти уже поздно. Коля благоговейно посмотрел на
приобретённое сокровище. Треугольник нравился Коле всё больше и больше. Но что
сказать маме? Она почему-то не любила слишком яркие вещички. "Китайское," -
разочарованно тянула она и Колю охватывало непонятное чувство вины. А сейчас
Колина вина усугублялась ещё тем, что линейка у Коли уже была. Нужные слова, на
которые мама не стала бы ругаться, никак не приходили в голову. И тут произошла
катастрофа.
Левая Колина нога подвернулась. Руки неловко взлетели вверх. Блестящий
треугольник с красивым заворотом шлёпнулся на асфальт. Хоть Коля не упал, но
страшно испугался. Поверхность треугольника покрылась сеткой мелких трещинок,
как крышка на маминой старенькой стиральной машине.
Случилось самое страшное. А ведь Коля даже не успел никому показать своё
приобретение. Чуть не плача, мальчик нагнулся и поднял повреждённое сокровище,
стараясь на него не смотреть. Переливы мелькнули на поверхности, притягивая
взор. Но что это?! Трещинок как не бывало. Коля внимательно осмотрел покупку,
осмотрел ещё раз, изучил каждый квадратный сантиметр. Ни единой трещинки. Да что
трещинки: поверхность не омрачалась даже царапинками. Треугольник словно только
что сошёл с конвейера. Коля ошалело взглянул вниз. Асфальт был серым и
шероховатым, но на диво однородным. Не было трещинок и на асфальте.
Осторожно нагнувшись, мальчик положил треугольник на тротуар. Трещинки
проступили снова. Нет, не на поверхности, и даже не на асфальте. Они появились в
глубине. Между верхом и низом. Паутинка разбежалась и Коле казалось, что он
начал различать буквы. Он присел, наклонил голову как можно ниже. Границы горели
алым и голубым. Переливы малахита, словно поняв сложность момента, исчезли.
Серые буквы (БУКВЫ!) складывались в слова. Коля встал на колени и едва не
прижался носом к прозрачной пластмассе. Теперь надпись проступила вполне
отчётливо: "Гном прячется в углу."
Глава 3,
в которой рассказывается про то, с кем Веня встретился по пути домой
Веня возвращался домой.
Сегодня он так и не дождался никого в штабе. Семья, находясь в отпусках,
рванула на садовый участок. Срочно требовалось выкопать картошку, пока это не
успели сделать неизвестные и неуловимые личности, любившие обрывать чужую малину
и вишни. И только Веню оставили дома, чтобы он мог как следует подготовиться к
учебному году. Окрылённый свободой, Веня беспрепятственно улизнул из опустевшей
квартиры и целый день просидел в штабе, рисуя в специальной тетради самолёты.
Раньше он рисовал их где угодно, но после одного неприятного случая пришлось это
дело прекратить. Какой-то вредный тип написал на самой первой странице Вениного
дневника: "Я - пулемёт. Ды-ды-ды." Написал рядом с тщательно выполненным
истребителем. Тени тогда легли так удачно, что издалека самолёт казался
по-настоящему выпуклым. Но дневник почти сразу угодил в руки учительнице по
русскому языку и она, ехидно подсмеиваясь, зачитала сие литературное творение
вслух. Класс так и лёг от смеха. С тех пор, любое изображение самолёта сразу
вызывало в памяти одноклассников ненавистный пулемёт, похороненный под многими
слоями чёрной пасты.
Теперь Веня, как настоящий художник, рисовал в специальной тетради и никому
не показывал свои самолёты. Вернее, почти никому. Один раз их увидела Ленка. Она
не знала историю про пулемёт и не засмеялась, но Веня всё равно испугался, ведь
Ленка ничего не смыслила в авиации. Но Ленка ничего не сказала. Она просто
медленно пролистывала страницу за страницей, а когда обложка закрылась,
похвалила рисунки. Веня аж вспотел от волнения и поэтому не запомнил ни слова.
Но из этого случая он вынес одно - Ленке доверять можно было ничуть не меньше,
чем Кольке. Коля ещё не видел альбом, но Веня ему покажет. Может быть даже
завтра и покажет. Да он и сегодня мог показать, только Коля куда-то
запропастился.
В последний день лета Веню переполняли грандиозные планы. В последний день
дела, запланированные на три месяца, сбиваются в кучу и подвисают тяжёлым
несдвигаемым якорем. Но Веня ловко улизнул от них под бесконечно далёкое небо,
заперев проблемы и мелочи в душных стенах квартиры. Остались только мечты,
желания, да сам Веня. А Веня всё хотел успеть за сегодня, везде побывать, как
самолёт Стеглау, носивший и шасси, и лыжи. Его пилот был готов к посадке при
любых обстоятельствах, и Веня был готов. К полётам, к поискам, к приключениям.
Но по привычке завернул Веня в штаб, да так и остался там до вечера.
Но день прошёл не зря. На главном развороте тетради красовался мощный
истребитель, летящий над гладью моря. Морские горизонты и корпус самолёта был
выполнен синей шариковой ручкой. Особо важные детали выделялись чёрными
контурами. Объём создавало зелёное оттенение. А звёзды горели алой пастой. Не
красной, которую можно купить в любом киоске, а выпрошенной ради такого случая у
Димки из четвёртого подъезда за почти новую жвачку и два вкладыша от "Турбо".
Похолодало. По соседнему двору стелился запах палёной резины. Неподалёку
гоняли мяч. Оттуда доносились разъярённые возгласы и пушечные удары по стене
трансформаторной будки. Свобода доживала последние минуты. Семья могла вот-вот
приехать и Венино отсутствие их не порадовало бы. Веня спрыгнул с веток, за
которыми скрывался штаб на тёмную, чуть влажную землю. Дома стоял заранее
приготовленный портфель, поэтому оставался шанс почитать. Но шанс маленький,
поскольку по возвращении семьи с участка всегда находилась масса скучных дел.
Он шёл по двору и глядел по сторонам и казался себе удивительно одиноким
маленьким мальчиком. Никто не звал его, никому он не был нужен.
И скажите вы мне, кому ты нужен? Разве ты нужен пацанам, если не умеешь
играть в футбол? Если не подходят к тебе старшие парни, не кладут руку на плечо
и не говорят: "Завтра с Крестовыми играем. Гляди, расчитываем только на тебя."
Если не несёшься ты впереди пыльной толпы и не забиваешь красивый гол
растерявшемуся от такой скорости вратарю.
Самое смешное, играть в футбол Веня умел. И умел не хуже половины тех, кто
бегал сейчас по утоптанному полю, гоняя повидавший виды мяч. Умел. Просто никто
об этом не знал. Это только в фильмах, как ни пойдёт главный герой мимо
футбольного поля, так сразу подвёртывается нога у самого быстрого нападающего в
самый ответственный момент, когда проигрыша уже не избежать. И взгляд
растерявшейся команды останавливается не на Сидоре Ивановиче, читающем газету на
лавке, не на дворнике дяде Феде, а упирается сразу в главного героя, который,
смущаясь, выходит на поле, чтобы забить победный гол или даже два. А в жизни
футболисты сами по себе, а Веня сам по себе. Не любил он напрашиваться, да и всё
тут.
И разве нужен ты девочкам, сидящим на лавочке и щебечущим о чём-то своём,
если нет у тебя тайны? Без тайны ты для них так, пустое место. Никто не позовёт
тебя поболтать и посмеяться, никто не спросит "Как у нас, Венечный, дела?",
никто не скажет: "А не нарисуешь ли ты нам, Веня, замок?"
Замки Веня рисовал ничуть не хуже, чем самолёты. Просто самолёты он любил
больше. Но девочки об этом не знали. И тайна у Вени была. Даже не одна тайна, а
несколько. Можно ли прожить без тайн, когда вокруг тебя такой огромный мир и
обрывающееся лето? Невозможно прожить без тайн, даже не спорьте. Но только никто
не спросил об этом у Вени.
Но Веня не огорчался. Потому что кроме тайн, лета, умения играть в футбол и
пока ненарисованных замков были у Вени Коля и Ленка. Коля сам подошёл к нему в
школе и, взглянув отчаянно голубыми глазами, попросил у него кеды, поскольку
свои забыл дома, а двойку по физ-ре получать перед самым летом весьма опасно.
Нет, Веня не смог бы вот так взять и попросить, а нам часто нравятся люди,
способные совершить нечто, нам недоступное. И Ленка сама нашлась. Как только
Коля придумал штаб, она тут же засунула туда свою голову и нагло заявила, что
это место всегда было её. Уходить она никуда не собиралась, а Коля был не из
тех, кто бьёт девчонок. Потом оказалось, что втроём даже интереснее.
Поэтому Веня шёл по двору беспечно. И безмерная грусть купания в собственном
одиночестве не мешала ему радоваться жизни и одновременно огорчаться
надвинувшемуся учебному году.
Задрав голову, он убедился, что окна его квартиры по-прежнему темны, и тут же
врезался в чей-то живот. Живот оказался довольно жёстким, словно слежавшийся мат
в физкультурном зале. Веня повернул голову и узрел хозяина жёсткого живота. Он
оказался высоким и строгим, в длинном сером плаще и чёрных очках. Худые бледные
пальцы приспустили очки за дужку и на оробевшего Веню уставились глубокие чёрные
глаза. На секунду Вене показалось, что в них блеснули холодные звёздочки, но
пальцы уже водрузили очки на место.
Веня от испуга даже забыл извиниться. Незнакомец не ждал извинений, но и не
уходил.
- А не ззнаете ли, юноша, который часс? - внезапно поинтересовался он
необычным скрипучим голосом, от которого у Вени поползли мурашки по спине.
Часы у Вени были. Пластмассовые, но время показывали почти точно.
- Де-десятый, - от волнения Веня начал заикаться.
- Сспассибо, - поблагодарил незнакомец, растягивая букву "с". Как ни странно,
ответ его устроил. В отличие от других взрослых, которые не преминули бы
добавить: "А минуты сказать - язык отвалится? Нет, когда у меня спрашивали время
в его годы, я всегда отвечал точно, как в аптеке..." Взрослый не походил на
остальных. И это Вене по каким-то необъяснимым причинам не нравилось. Такой не
играет в домино и не выхлопывает ковры на высокой металлической перекладине. К
тому же, какой нормальный взрослый будет обращаться к Вене на "вы". Веня
чувствовал себя неуютно.
- Поззвольте предсставитьсся. А то вы мне иззвесстны, а я вам - нет. Перед
вами никто иной, как хозяин Тёмных Стёкол. Именно так, а не иначе. Сслово
"хозяин" - сс маленькой, а Тёмные Стёкла - оба сс большой.
- Почему "хозяин" с маленькой? - удивился Веня.
- Видите ли, мальчик Веня, у Тёмных Стёкол не один хозяин. Я - далеко не
единсственный и уж конечно не ссамый большой.
Веня не успел удивиться, что его имя известно не самому большому хозяину
Тёмных Стёкол. Он успел вспомнить только мультик про команду
тиранозавров-сыщиков. Там с ними враждовали Большой Босс и Маленький Босс.
Маленький Босс был точной копией Большого, но всегда вляпывался в невероятно
смешные истории. При взгляде на маленького хозяина Тёмных Стёкол Веня понял, что
смешных историй не намечается.
Хозяин расценил Венино молчание как логичное продолжение разговора.
- Не интерессуетессь ли гномами, уважаемый? - последовал новый вопрос.
- К-какими гномами? - несмотря на тёплый вечер Веня начинал промерзать.
- Малюссенькими, жёлтыми, ззнаете ли, такими, - пояснил незнакомец.
- А разве бывают жёлтые гномы? - удивился Веня и поёжился.
Собеседник не ответил. Разговор замёрз, покрылся коркой невидимого льда.
Незнакомец молчал, а Вене нестерпимо хотелось домой.
- Интерессно, - тихо вымолвил хозяин, - почему вссе, ну иссключительно вссе,
начинают сс мороженого?
Веня не знал, ему ли задали вопрос или хозяин разговаривал сам с собой, и
поэтому скромно промолчал. Домой захотелось ещё сильнее.
- Я пойду? - тихо спросил он.
- Конечно, - кивнул собеседник, но тут же задал следующий вопрос. - А не
сскажете ли, молодой человек, где живёт некий Коля?
У Вени похолодело внутри. Он чувствовал, что неправильному взрослому вовсе не
обязательно знать, где живёт Коля. Вернее, ему об этом знать совсем не нужно.
Независимо от того, какой Коля имелся в виду: Венин или посторонний.
- Нет, - замотал головой Веня и хотел уйти. Но холодная рука цепко легла на
плечо и придавила Веню к земле. Сквозь тёмные очки ничего просматривалось, но
Вене казалось будто мрачный взгляд читает все его мысли. А мысли у Вени носились
самые шальные. И о Коле, и о штабе, и о квартире 68, где Коля проживал, и о том,
что в школу идти ужас как не хотелось.
Рука чуть дрогнула.
- Жаль, жаль, - проскрипел незнакомец. - А ессли попытатьсся припомнить?
Знал он или не знал, что Вене известен адрес? Веня боялся, но способность к
вранью пока не утратил.
- Тут много разных Колей... - хмуро протянул он.
- Такой маленький, - продолжил незнакомец, - вашего воззрасста. Живёт в
трёхкомнатной квартире.
- В двухкомнатной знаю, - счастливо выдохнул Веня. Незнакомцу требовался
совершенно посторонний Коля.
На секунду незнакомец улыбнулся, если можно назвать гримасу тонких губ
улыбкой. Он повёл себя так, словно выиграл суперигру в "Поле Чудес" и теперь
ожидал, когда ему вынесут призы.
- Адрессс, - продолжил он, и Веня с ужасом понял, что ответ незнакомца вполне
устроил.
Ноги не двигались с места, но голова вращалась. Краем глаза Веня увидел
знакомый "Запорожец" и вылезающего из него Димкиного отца.
- Дядь Стёпа! - взмолился Веня.
Димкин отец медленно подошёл, вытирая руки о промасленную тряпку, и
вопросительно уставился на незнакомца.
- Вссё в порядке, - проскрипел незнакомец. На его лицо наползала улыбка.
Натянутая, невесёлая. Деловая. Невидимый взор отпустил Веню и поднялся еа
уровень Димкиного отца.
- Я выяссняю у этого мальчика координаты одного интерессующего меня
ссубъекта, - начал он, переходя на язык, понятный для взрослых. Рука с плеча
внезапно исчезла. Веня вывернулся и бочком отскочил в сторону. А потом, что есть
силы, понёсся домой, в свою квартиру, чьи окна всё также безопасно темнели. Но
такая безопасность теперь не требовалась, теперь она казалась маленькой и
смешной. Сейчас он готов был к тому, чтобы его отругали за что угодно. Сейчас он
готов был к любому наказанию. Только чтобы дома всё шло по прежнему. Чтобы все
спокойно смотрели телевизор и дружно гнали Веню спать. Чтобы воспоминания о
незнакомце растворились, как страшный сон.
Глава 4,
в которой Коля проводит изыскания и принимает ответственность на себя
"Вот те на!" - подумал Коля.
Так всегда думают те, с кем проиходит что-то неожиданное. Они уже настроились
на нечто определённое, а оно подвело и не появилось. А вместо него вокруг
творится совершенно другое и непонятное.
Впрочем больше ничего непонятного не происходило. Коля поднял треугольник,
посмотрел на исчезнувшую надпись и задумался. Если гном прячется в углу, значит
он не хочет, чтобы его нашли. Это понятно и дураку. Но зачем тогда кому-то
понадобилось сообщать тайну гнома Коле?
Наверное, для того, чтобы Коля этого гнома отыскал.
И Коле захотелось отыскать этого гнома. Тем более, что он гномов-то никогда
не видел. Разве что в известном мультике про Белоснежку. Но там гномы были
нарисованные и неестественные. Коля подозревал, что этот гном вовсе не такой,
иначе он бы не прятался в углу, а распевая веселую песню, шагал на работу. Нет,
это совершенно другой гном. И Коле невероятно захотелось найти таинственного
гнома.
Коля ещё раз положил покупку на асфальт и стал вглядываться в тонкую сетку
трещинок. Может быть, треугольник подскажет, в каком именно углу прячется гном?
- Мальчик, зачем ты портишь вещь?
Коля вздрогнул и поднялся.
Трещинки расплылись и исчезли. Они убежали обратно в сказку. Громкие голоса
всегда пугают существ, выбравшихся из сказки. А этот голос был не только
громким, но назидательным и даже непоколебимо-уверенным.
Коля поднял глаза и посмотрел вверх. Там стояла тётенька. Её руки оттягивали
две тяжёлые сумки, нагруженные помидорами и огурцами. Тридцать первого августа
все школьники покупают тетрадки и ручки, а все тётеньки запасаются огурцами и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг