немолодых мужчин и вели беседу, вытянув ноги к стене, на которой был
нарисован очаг с пылающим огнем. От очага ощутимо сквозило.
- И знаешь, что я тебе скажу, Джузеппе, - яростно размахивал руками
высокий с седой шевелюрой. - Никто ведь так и не доказал, что Круги
Измерений, на втором из которых мы сейчас находимся, вообще существуют.
Придется, видно, мне заняться этой проблемой. Глядишь, годиков через
десять-двенадцать...
- Эх, Карло, - вздохнул приземистый и лысоватый. - И охота тебе
философствовать. Прибрался бы вот лучше. Или сына хотя бы смастерил. А то
и не останется после тебя ничего. Я вот тебе и полено подходящее притащил.
С этими словами он легонько пнул потрепанный, заляпанный грязью и
продуктами жизнедеятельности мышей серый мешок, откуда сразу донеслось
одобрительное похрюкивание.
- Не о том ты, Джузеппе! Не о том! Ну подумай, до того ли мне сейчас, -
огорчился Карло и умоляюще сложил руки на груди. - Я тебе о звёздах, о
вселенной, о сущности нашего мира, о вечности, в конце-то концов. А ты мне
про полено какое-то. Мелочный ты человек, сразу видно, что столяр.
- Ах так, - начал краснеть Джузеппе. - Значит, всего лишь столяр. А
инструмент кто тебе мастерил? Вселенная? Звёзды? Ты сам?
- Что инструмент, - Карло задрал голову к небесам. - Оболочка и только. А
звуки из него извлекает тонкая душа музыканта. Да, Джузеппе, тебе этого не
понять. Нет, не буду я из твоего полена делать человечка. Вырастет он,
натворит делов, и останусь я в памяти людской не как гвоздь мироздания, а
как отец никчемной, деревянной, плохо воспитанной куклы.
- Гвоздь мироздания, - издевательски протянул Джузеппе. - Мысли твои
хороши за стаканчиком вина для нашей с тобой беседы, да и только. Разве
что крысы ещё послушают, хотя я не уверен. Ну говорящий сверчок своё слово
вставит, когда проснётся. Где же ты хочешь, чтобы вселенная мироздание-то
увидела?
- А я добьюсь, - кипятился Карло. - Пусть мне опять вернули, я им в
тридцать седьмой раз пошлю. Я прорвусь, меня напечатают. И тогда...
- Не напечатают, - махнул рукой Джузеппе.
- Не напечатают? - тоном приближающейся грозы спросил Карло.
- Да ты и сам это знаешь.
- Подерёмся, Сизый Нос? - радостно предложил Карло, снимая куртку.
- Подерёмся, - коротко кивнул Джузеппе, приглаживая ещё оставшуюся на
голове растительность.
- Люблю споры, - удовлетворённо сказал Карло, заехав оппоненту по уху. -
В спорах рождается истина.
Джузеппе крякнул в ответ и начал целиться своим мозолистым кулаком в глаз
старому приятелю.
Виктор осторожно прикрыл дверь в науку и отправился дальше.
Но не успел он пройти и четырех метров, как слева скрипнула дверь, и
дорогу преградили две привлекательные девушки с полным набором косметики
на лице. Бедра одной плотно охватывала кожаная мини-юбка, вытертая
джинсовая юбочка другой была ещё короче. Из-под юбок вниз устремлялись
шикарные ножки, затянутые в чёрные нейлоновые колготки. Одна из девушек,
презрительно оглядев Виктора, достала из карманчика блузки с огромным
вырезом зажигалку и закурила, испачкав помадой чуть ли не треть сигареты.
Другая, напротив, томно заглянула Виктору в глаза, когда ему, наконец,
удалось, приподнять взгляд. В общем, он понял: не надо быть Штирлицем,
чтобы догадаться, кто ему повстречался.
Но Виктор не знакомился на улицах.
Девушка нетерпеливо шагнула навстречу. У Виктора перехватило дыхание, его
лицо мгновенно залилось краской. В этот миг ему казалось, что его мысли
беспрепятственно читает всякий, кому вздумалось.
Виктор резко вильнул в сторону, норовя по стеночке обойти опасное
препятствие. Решительно шагнув, девушка приблизилась к Виктору, напирая
роскошным бюстом. Рука Виктора рывком отскочила от упругого бедра,
коснувшегося его пальцев. Потирая ушибленный локоть, он юркнул в щель
между стеной и девушкой.
- Может, задержитесь, молодой человек? - донеслось ему вслед зовущей
мелодией.
Но классовое самосознание не позволило Виктору завести разговор с
нетипичной для общества представительницей. Быстро-быстро перебирая
ногами, наш путешественник заторопился к выходу, который, казалось, сам
летит навстречу. Мелькали по сторонам единообразные двери, глаза не
успевали отмечать закорючки цифр, вокруг становилось все светлее, тишину
нарушал только шорох ботинок, шагавших по стоптанной красной ковровой
дорожке. И вдруг все оборвалось...
Именно так! Коридор не заканчивался ни дверью, ни окном. В нем просто
отсутствовала стена. Ещё шаг, и ковер попросту исчез из-под ног Виктора.
Теперь его ботинки замерли на мягком золотисто-жёлтом песке. Перед глазами
тихо накатывались на берег волны бескрайнего моря, а над головой
раскинулась бездна ярко-голубого неба самой середины дня. Не надо
забывать, что Виктор находился в шестиэтажном здании и добрался пока лишь
до второго этажа. Но не было вокруг ни потолка, ни стен. И как-то не
верилось, что где-то в глубине моря скрывается обыденный пол, покрытый
красным ковром. Бесконечность просторов ошеломила Виктора. Он стоял,
машинально засунув руки в карманы просторных брюк фабрики "Сигнал". Левая
ладонь судорожно сжимала измятый донельзя платок. Правая намертво впилась
в ключ от квартиры. Происшедшие вокруг перемены оказались настолько
невероятными, что Виктор забыл обо всем, даже о том, как и зачем он здесь
оказался.
Резкая перемена обстановки настолько потрясла неподготовленного
путешественника, что корпусом он навалился на вертикально вкопанное в
песок бревно. Волны всплеснули, и на поверхность выбралась дружина
молодцев, одетых в блестящие кольчуги, атласные штаны и сафьяновые красные
сапоги. Могучие руки сжимали копья, остроконечные шлемы венчали ясноглазые
головы. Из стройных рядов проворно выбрался худощавый богатырь, который
осторожно, но безоговорочно отодвинул Виктора от столба и прикрепил на
освободившееся место исписанный бумажный прямоугольник. Верхний его край
был густо замазан жёлтым слоем, сквозь который просвечивало
трудноразличимое слово "Молния". Ниже аккуратно вывели "Боевой листок", а
следом развернулась объёмная поэма, из которой Виктор успел разобрать
только первое четверостишие: "Провели мы подготовку. Кто копьём, а кто
винтовкой. На просторах всех морей. Двадцать семь богатырей".
- А почему двадцать семь? - недовольно заметил бдительный читатель. -
Должно быть тридцать три. Я знаю. Я в школе учил.
- Васюкин, доложить, - сбоку объявился могучий черноусый дядька. Из
второй шеренги донёсся звонкий мальчишеский голос:
- По штату - тридцать три. По списку - тридцать три. В наличии - двадцать
семь. Один вакант. Комаров, Жбанидзе, Ханмамедов - командировка.
Севастьянов - прогул. Аникина - декретный отпуск.
- Это как? - не понял Виктор. - Богатырь, значит, в декретном отпуске?
- Разрешите доложить, - с этим возгласом из первой шеренги, отстучав три
шага, выбрался высокий, красиво сложенный богатырь, чьи сапоги украшали
каблуки-шпильки. Одним резким жестом он сдёрнул шлем и по спине
расплескался водопад золотистых волос. Черномор огорчённо кашлянул, но по
уставу придраться не смог. Виктор заметно оробел.
- Нет, мы не потерпим, - богатырь напирал на Виктора внушительным бюстом.
- Прошли времена, когда женщин затирали, отводили им роль домашней
посудомойки, поварихи и воспитательницы детей. Современная женщина не
станет сносить притеснения со стороны грубых, потных скотов, гордящихся
своими мужскими принадлежностями. Мы долго терпели, но теперь нас ничто не
остановит. Равные права с мужчинами. Равные, а не ущербные. Нам не нужно
от волосатых похабников глупое сюсюканье, ханжеское отшаркивание,
откровенное лизоблюдство с той лишь целью, чтобы отвлечь нас от прогресса
и использовать как постельную принадлежность...
Виктор краснел то ли от темы беседы, то ли от стыда за мужскую половину
вселенной, то ли на всякий случай. Его организм не был подготовлен к столь
неожиданным обстоятельствам. В одном из научных журналов он как-то прочел
перепечатку статьи западного профессора, клеймящую феминизм. Нет, уже
тогда он понял, что феминизм не сулит ничего хорошего, но даже не
догадывался, насколько всё плохо.
- Равные, - раскатывалось над пляжем. - Нет ничего такого, чтобы женщина
не сумела сделать лучше, чем ублюдки, называющие себя мужчинами. Равную
зарплату. Только так вселенная не упадет в бездну хаоса. Равный доступ ко
всем без исключения профессиям...
Дружина внимала, опустив головы. Дядька Черномор смущенно покашливал.
Виктору на ум пришла одна мысль. А во вселенной наметились маленькие
изменения, катализатором которых выступил сам Виктор, хоть он того даже не
подозревал.
"На свете рождается слишком мало людей, желания которых хоть
сколько-нибудь значат", - высечено на высокой скале в окрестностях одной
из планет Альдебарана на альдейском и баранском языках мысль древних. Злые
негуманоидные существа с зелёной планеты без названия утверждают, что её
оставил неудачливый альпинист, так и не добравшийся до вершины. Но ученый
совет Дан-Кссссситраля (не ошибитесь в количестве букв "с", иначе вас
съедят первые же автоматические челюсти первого попавшегося
Дан-Кссссситральца на первом же ученом совете) доказал, что в жизни
каждого существа в возможных и невозможных пространствах случаются по
меньшей мере три момента, когда загаданные желания или просто странные
ассоциации сбываются, хотите вы того или нет. К сожалению, прочитать это
простое и изящное доказательство пока не представляется возможным, так как
учёный совет не успел оформить его в виде связного отчёта и временно
прекратил свою работу в ожидании наступления момента Всеобщего Великого
Равновесия. Что это такое, пока не установлено. Поэтому величайшие умы и
ждут его прихода, чтобы завизировать свои наблюдения всеми трехсот
пятьюдесятью двумя органами чувств.
Моменты исполнения желаний обычно предпочитают нагрянывать нечаянно,
выбирая те секунды, когда их совсем не ждёшь. Поэтому вышеупомянутый
момент наступил у Виктора неожиданно и прошёл для него самого без всяких
последствий. Зато прекрасная воительница бесследно растворилась с морского
побережья. В тот же миг она заново кристаллизовалась в четырёх километрах
от маленькой сибирской станции в составе передовой бригады шпалоукладчиц,
выполняющих сто пятьдесят девятый процент своей нелегкой, но крайне
необходимой для общества нормы. По оценкам местных и региональных
статистиков всплеска феминизма на маленькой сибирской станции не
наблюдалось ни в этот год, ни в последующий. Его также не наблюдалось до
того скорбного дня, когда Земля превратилась... Но, вообще-то, это уже
совершенно другая история.
Заметно повеселевший Черномор скомандовал "Кругом" и увёл присмиревшую
дружину обратно в морские глубины. Сквозь плеск набежавшей волны
донеслось: "- Ванюков! - Я, товарищ майор! - Переписать утративший
актуальность боевой листок! - Есть..." То ли дистанция была уже велика, то
ли неведомому Ванюкову не хотелось переписывать всё заново, минусуя
внеплановые потери, но в последней фразе положенная легендарной дружине
бодрость в голосе уже не чувствовалась.
Безмятежно шелестели волны, а тихий ветерок легонько трепал волосы
Виктора и его голубую клетчатую рубашку. "... Северо-восточный ветер
слабый до умеренного. Температура воды - плюс двадцать девять градусов.
Температура воздуха: ночью - двадцать градусов, днём - тридцать два
градуса выше нуля". - монотонно вещал кто-то из песка. Такое положение дел
продолжалось, пока за спиной изыскателя не захрустел песок под чьими-то
неторопливыми шагами. Обернувшись, Виктор обнаружил, что к нему, тихонько
напевая и покачивая головой в такт музыке, подходит его новая знакомая. Та
самая, в кожаной юбке, которая едва не сбила нашего путешественника с
истинного пути в сумрачном гостиничном коридоре.
Классовое самосознание отвлеклось. Разинув рот, оно восхищалось красотой
небес. Исключительно по этой причине Виктору пришлось вступить в разговор.
- Любуемся вторым кругом? - вскинув челкой, спросила девушка.
- Ага, - немногословно начал Виктор.
- Ну и как?
- Что как? - Виктор только теперь заметил, какая изумительная девушка
стоит перед ним.
- Второй круг, - спокойно пояснила она, пристально взглянув прямо в его
глаза.
- Э-э, ну... в общем, нормально, - Виктор принялся внимательно
разглядывать носки своих ботинок. "А левый в ремонт не мешало бы!" -
пришла ему в голову спасительная мысль.
- Ну, и о чем мы думаем? - ласково осведомилась девушка. Что-то
подсказывало Виктору, что не стоит спрашивать её об Орлике, и поэтому он
скромно промолчал. Виктор несмело поднял голову и буквально утонул в серых
глубоких глазах, исследующих такие глубины его внутреннего мира, куда не
отваживался заглядывать даже он сам.
- Наверное, Орлика ищем, - сама догадалась девушка.
Что-то, специализирующееся на погоде, прекратило вещать и зарылось в
песок где-то поблизости, а Виктор обрадовался наступившей тишине и
обнаружившейся теме для общего разговора.
- Конечно, Орлика, - бодро отрапортовал он. - По-моему, все здесь
разыскивают Орлика.
- Вовсе нет, - поджав губы, ответила девушка. - Многие прекрасно
обходятся без пустых трат времени. Нельзя же искать вечно. Так и вся жизнь
пройдет.
- А разве поиски могут настолько затянуться?
- Ты думаешь, тебе первому предложили найти Орлика? - презрительно пожала
плечами девушка. - Вас тут таких миллионы, и пока что-то никто не
обнаружил искомый экзотический фрукт. Многие, кстати, давно успокоились и
теперь живут во всех шести кругах, образуя самостоятельные государства и
занимаясь кто чем хочет. Впрочем, мы можем продолжить поиски вместе.
Она выгнулась навстречу Виктору и призывно задышала в лицо. Глаза Виктора
моментально уставились вниз.
- Я привык действовать один, и... - произнес Виктор, уже сдаваясь.
Но тут девушка положила свою мягкую ручку ему на плечо, и классовое
самосознание мигом упало с небес на землю.
- ...И вообще, мы по разную сторону баррикад, - неожиданно твёрдо
закончил Виктор.
- Да неужели, - едва шевеля вишнёвыми губами, процедила девушка. - Чем же
это ты лучше меня? Может быть, ты принц?
- Нет, - гордо заявил Виктор. - Я не принц, и не хочу им быть. В нашей
стране принцам не место. А вот ты никогда не станешь принцессой, даже если
очень захочешь.
- Это ещё почему? - взъерошилась девушка. - Что ты про меня знаешь? Ведь
мы даже не знакомы.
- Я тебя насквозь вижу, - пробормотало классовое самосознание и уступило
фронт действий Виктору.
- Здесь любая сможет стать принцессой!
- Не-е-ет! - мстительно протянуло классовое самосознание голосом Виктора.
- Даже если тебя одеть по-королевски, впустить во дворец, предоставить
свиту, сущность твоя останется той же самой. Тебе не суждено стать
принцессой. И никакая принцесса не сможет стать такой, как ты, потому что
ей уже с детства известно, что достойно принцессы, а что нет.
- Вот! - палец девушки грозно уставился на Виктора. - Ты сам подтвердил,
что корни в сущности. Будешь спорить, что сущность формируется каждой
секундой жизни, каждым поступком?
Виктору пришлось отметить, что хотя перед ним и стояла девица лёгкого
поведения, своим умом она могла достигнуть несравненно большего. По
крайней мере, спорить с ней было трудновато для Виктора, чьи глаза
старались увильнуть от волнующего обозрения двух выпирающих из разреза
блузки округлостей, но неизменно возвращались обратно.
- Берегитесь часа метаморфоз, - прокричало из песка что-то, некогда
предсказывавшее Виктору погоду, и снова скрылось в песке, довольное тем,
что удалось дать полезный совет. Но в пылу спора никто не обратил внимания
на столь стремительное сообщение.
- Не скажу, что своими поступками ты формируешь образ принцессы, -
саркастически заметил Виктор.
- Таково положение вещей сейчас, - возразила девушка. - Но подожди
чуть-чуть, и сам увидишь, как оно изменится раз и навсегда.
- Прошлого не изменить. Внешне став принцессой, в душе ты останешься
дамой полусвета за счёт уже прожитого и пережитого, - Виктору нестерпимо
хотелось сменить тему разговора. Он предпочёл бы рассказать девушке о
своих планах на будущее, о Земле, о папе Карло, наконец, и о том, что
получится из его знаменитого полена, но классовое самосознание непреклонно
вело его верной дорогой.
- Да, но, став принцессой, у меня не будет сомнительного прошлого. Я
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг