- Если тебе невтерпеж, - вслух размышляла Маруша. - То почему ты не
решалась прорваться раньше? Ни за что не поверю, что ты перестала бояться
Того, Кто Сидит На Качелях, прямо сейчас.
- Конечно, нет, глупышка, - усмехнулась мышь. - Но теперь-то я бегу не
одна.
- Тебе необходима была дружеская поддержка? - повела головой Маруша.
- Не совсем чтобы так, - усмехнулась Шумелка-Мышь. - Просто пока Тот, Кто
Сидит На Качелях, разделывает тебя на части, я беспрепятственно прокрадусь в
подвал. Ты даже не предста...
- Что-о-о?!!! - Маруша резко затормозила.
- Ой, дура я, дура, - мышка плюхнулась на землю, сокрушенно поджав лапки
под себя. - Все-то выболтала. И при жизни-то не умела держать язык за зубами,
а уж теперь и вовсе... Кто ни встреться, меня салом не корми, дай поболтать.
Ладно, птаха, твоя взяла, можешь поворачивать обратно.
Мышиные бока вздымались от рваного дыхания. В трубе стало тоскливо и тихо.
- Я все равно пойду вперед, - негромко, но решительно произнесла Маруша. -
Мне надо пройти этой дорогой, даже если ее охраняет Тот, Кто Сидит На Качелях.
- О! - мигом встрепенулась мышь. - Замечательно! Надеюсь, никто не
возражает, если я пристроюсь прямо за тобой.
Птичка не ответила. Ее лапы быстро-быстро оставляли за собой сантиметр за
сантиметром. Карты раскрылись, оставалось надеяться только на себя.
Мерзлое бледное сияние озарило выход. Словно взошла мутная луна с выбитой
понизу дырой. Кто-то стоял наверху, закрывая проход. Черный силуэт не желал
пропускать кого бы то ни было. Мрачный карлик взирал вниз на путешественниц,
осмелившихся приблизиться к его владениям. Бег мгновенно перешел на ходьбу, да
и она тут же превратилась в осторожную поступь. Утихли звуки, лишь доносился
шорох перекореженного мусора под ногами, да прерывистое дыхание.
- Это он! - взвизгнула Шумелка-Мышь. И остановилась. Тут же остановилась и
Маруша.
Похолодало, словно мутный свет вливался в трубу морозным дыханием
неведомого существа. Черный силуэт не шевелился. Сколь ни смотрела на него
Маруша, она так и не смогла опознать в нем ни птицу, ни громадную крысу, ни
кого-то еще.
Шумелка-Мышь не смотрела на загородившего дорогу, она впилась взором в
Марушу, словно ждала действий с ее стороны. Быть может, она хотела, чтобы
Маруша смело бросилась в пасть стражу Междустранья.
- Идем, - робко предложила Маруша и посмотрела на мышку в ожидании
утвердительного кивка.
- Дуреха! - взвизгнула мышь. - Он же вычислил нас! Вычислил!
- И что? - не поняла Маруша.
- Не знаю, как ты, - решилась Шумелка-Мышь, - а я поворачиваю назад.
- А подвал? - удивилась Маруша.
- Да на черта мне сдалось такое счастье, - ругнулась мышка. - Этот же раз
укусит, и все кишки наружу. Была радость валяться с распоротым брюхом.
- Но ведь ты уже мертвая! - поразилась Маруша.
- Зато красивая, - приосанилась мышь. - Красота - единственное, чем я могу
гордиться кроме своей уникальной судьбы!
И она повернулась к Маруше спиной. Извалянный в пыли хвост нервно
расшвыривал скрученные штопором окурки. Обрывок веревки жалко волочился по
разлохмаченному полиэтилену.
- Не слишком ли часто ты убегаешь? - спросила Маруша.
- Не твое дело, - огрызнулась Шумелка-Мышь.
- Стоило ли умирать, если даже после смерти ты продолжаешь бояться?
- Так иди вперед, - хмыкнула мышка, развернув голову, - раз такая смелая.
А мне и здесь хорошо.
Маруша посмотрела наверх. Темный незнакомец вроде бы чуть сдвинулся.
Настолько, что можно попытаться проскочить с правой стороны. Потом Маруша
посмотрела на свою спутницу. Та стыдливо отвела взор, а потом понеслась прочь.
Листья с треском вылетали из-под стремительных ног, да урчал взбесившийся от
голода мышиный желудок. Скоро звуки мышиной возни утихли, и трубу сверху
донизу наполнила ледяная тишина.
Чтобы не замерзнуть и не испугаться Маруша побежала дальше.
Лишь два пути открывались для нее.
И первый - назад!
Так легко было отказаться от миссии, повернуть, ловко проскользнуть по
темным закоулкам, чтобы к восходу выбраться на знакомые улочки. Но сможет ли
она смотреть на крышу дома, под которой мертвеет серебро сказочного птенца. И
каждая из птиц, встретив Марушу, заглянет ей в глаза. А Маруша в глаза птицам
смотреть уже никогда не посмеет.
Но никогда Маруша не взглянет ни на кого, если в глаза ей посмотрит Тот,
Кто Сидит На Качелях. Бежишь вперед? Знай, что бежишь навстречу своей смерти!
Но если остановиться и спрятаться, смерть все равно не обманешь. Разметав
слежавшуюся листву, нагнется она, подхватит костлявыми надкрыльями и зашвырнет
в неведомые края. А потом вцепится ветер и понесет в бесконечном полете среди
легионов призрачных птиц. И где-то среди них будет лететь серебряный птенец с
застывшим взглядом. А Маруша изо всех сил станет прятаться от его мертвых
глаз, как прячется сейчас от взгляда Того, Кто Сидит На Качелях. Но бесконечно
прятаться невозможно. И жизнь ничего не стоит, если не можешь глядеть в глаза.
Хоть в это мгновение, хоть всю бесконечность последнего полета.
Остановка - тот же первый путь, только за тебя его делает время. Только
дышишь ты не свободой, а затхлым воздухом гнилья и першащим в горле сырым
табаком. Дышишь всю жизнь, до самого последнего полета. А кто сказал, что
будет он, последний полет. Быть может и она, как Шумелка-Мышь, останется
дышать этой отравой и после смерти. Награда за выбор первого пути.
А второй? И второй ничем не лучше. Тот, Кто Сидит На Качелях, никогда не
пропустит Марушу в Заоблачную Страну. И смерть будет ужасной. Маруша даже
боялась подумать, что ей уготовано у выхода из трубы. Никогда не пройти
зловещего стража, никогда не добраться до сказочных птиц. Ни на вторую зарю,
ни на четвертую. Наверху птичку ждал ужас. Он и сейчас плескался в маленькой
груди, затопляя все возможное пространство. Но там, где обрывается труба,
сердечко уже не сможет уместить его в себе и разорвется кровавыми клочьями.
Кто нас ждет наверху? Тот, Кто Сидит На Качелях.
С ним не договоришься. Его не обманешь. Можно только приблизиться и
посмотреть в глаза, которые открывают проход лишь в одну сторону. В
бесконечность последнего полета. Но среди мертвых птиц Маруша не станет
прятаться от птенца, жизнь которого сохранить не сумела. Напротив, она отыщет
его, и дальше они полетят вместе. Потому что вместе немножко теплей.
Жизнь - мгновение, в которое мы выбираем, с кем нам лететь после смерти.
Вот и бежала Маруша наверх. Плакала, но бежала. Слезы застилали глаза. А
потом дунул ветер и сорвал их. И все предметы сразу же обрели четкие контуры.
Вот край трубы, вот высохший до бледной серости сломанный репей, вот пучок
примятой травы, а вот... И никакой это не Тот, Кто Сидит На Качелях. Просто
металлический столбик, врытый в землю, позабывший свое собственное
предназначение. Тот, Кто Сидит На Качелях, вовсе не караулил выход. Маруша
ахнула от неожиданности, а потом праздник заполнил ее сердце, напрочь прогнав
страх. Птичка резво выскочила на свободу и расправила крылья, намереваясь
сразу же взлететь.
И тут она вспомнила о звездах. Ведь звезды никуда не делись. Они все так
же скользили по небу и срывались вниз, безжалостно разя тех, кто осмеливался
гулять в ночь падающих звезд. И что? Снова юркнуть в трубу. Но ведь она уже
ПОЗАДИ.
Однако, странное дело, звезды вовсе не спешили обрушиться на маленькую
птичку, прижавшуюся к шероховатому металлу.
8
Маруша робко высунулась из-за густо поросшего травой бугорка. Жалящие
осколки вонзались в дрожавшую землю где-то неподалеку. Но не здесь. Вокруг
Маруши царило некое запретное пространство, границу которого злые звезды
пересекать не осмеливались. Пахло травой, сырой землей, червями, копошащимися
меж корней. Вырвавшийся из темных низин ветер приносил запахи расколотого
дерева и кувшинок.
- Криииии...
Скрипнуло совсем рядом, и Маруша вздрогнула. Что, если качели построены на
этом холме...
- Криииии...
И стоит всего лишь повернуть голову, чтобы увидеть их...
- Криииии...
И того, кто взгромоздился на влажное от росы сиденье...
- Криииии...
Маруша чуть не юркнула обратно в трубу. Но оперением хвоста уткнулась в
столбик. В тот самый столбик, который из глубины трубы казался Тем, Кто Сидит
На Качелях. Но даже, если случилось самое страшное, если Тот, Кто Сидит На
Качелях, ждет рядом, Маруша все равно взглянет на него. Пусть даже в последний
раз. Быть может этот последний взгляд стоит намного больше, чем долгие годы
сидения в трубе, пропитанной ржавчиной и табаком...
- Криииии...
Птичка лихо развернулась, царапнув землю коготками. Не было качелей на
холме. Никто не догадался соорудить их здесь. А значит, и некому было на них
сидеть. Потому что сидящий на не выстроенных качелях строит ненастоящие
пакости. И ничего не может сделать. В том числе и преградить путь в Далекую
Страну.
- Криииии...
Не было качелей. А была покосившаяся стойка лебедки. В перекошенной
железной петле застряло кольцо, с которого свисал перекрутившийся обрывок
проволоки. Он-то под порывами ветра и терся о покореженный блок, издавая
протяжный скрип. И страх исчез. И звезды, срывающиеся с небес, снова
превратились в первоочередную угрозу. А мрачные легенды забылись, пусть даже
они сложены о Том, Кто Сидит На Качелях.
Звезды бороздили небо. Звездам было тесно. Они толкались, они спихивали
друг друга с небес. И опрокинутые светила, низвергающиеся во тьму, кидали
прощальные взгляды на уже недостижимые небеса. А потом поворачивались к темной
судьбе и наливались неукротимой злобой ко всем, кто стоял на их скорбном пути.
Маруша пока чуть поодаль. Она цеплялась коготками за землю. А звезды
разрезали небо холодными ломтями. А звезды не стремились приближать тоскливый
миг увядания среди борозды влажной глины, на нитях паутины, покрытой каплями
росы или в илистой луже. Пути птички и яростных стрел вот-вот пересекутся. И
лучше, если встреча произойдет в небесах, а не у ржавой трубы, из которой
поутру выглянет Шумелка-Мышь и, уткнувшись пустым взором в безжизненное тело с
переломанными крыльями, довольно ухмыльнется: "Ну, я же говорила! Нет, вы
помните? Я же сразу поняла, что этим все и закончится! "
Оставалось миновать стойку и взлететь. И прорываться к заре сквозь
хлещущий ливень звездопада. Не думать ни о чем, кроме очередной стрелы, от
которой надо увернуться. А потом от следующей. И еще. И еще. До самой зари,
когда теплые лучи прогонят злую сказку и пропустят Марушу к птицам, еще не
подозревающим о радостной вести.
9
Но взлететь Маруша так и не успела. На вершине холма, там, где склон
переходил в крутой обрыв, сидел кот. Испугаться Маруша тоже не успела.
Холодок, пробежавший по груди, растворился от первого же кошачьего взгляда.
Кот казался неопасным. Или очень-очень хитрым. По крайней мере, он не
собрался в комок, чтобы через мгновение метнуться с растопыренными лапами в
сторону растерявшейся птички. С лапами, где в мягком меху прячутся
безжалостные крючья когтей.
Но огромные глаза, залитые лучистым синим светом, притягивали все сильнее.
- Иди сюда, - позвал кот странным бесцветным голосом. - Сегодня Дракониды
особенно прекрасны. Такого звездопада я не видел уже много лет.
Маруша осторожно приблизилась. Ни на секунду она не забывала о когтях.
Небо прочерчивали все новые и новые борозды. Кот смотрел то на них, то опускал
свой взгляд вниз, где мерцали пушистые бусины уличных фонарей и золотистые
колодцы окон. В отличие от меняющегося каждую секунду неба картина под ногами
являла пример спокойствия. Огоньки оборачивались звездами, которые хоть и
увязли в глубинах черного невозмутимого озера, но продолжали сиять. Словно
неведомый звездный маршал выстраивал свои поредевшие в битвах полчища по штату
и с болью глядел на темные провалы в некогда стройных шеренгах.
- Куда летишь? - поинтересовался кот так же бесстрастно. То ли просто так
спросил, то ли было ему дело, но хитрил.
- В Заоблачную Страну, - призналась Маруша. Если бы кот хотел ее
разорвать, то не стал бы задавать лишних вопросов. А так... Ну не увяжется же
он за ней в самом деле.
- За облаками, - протянул кот и пригладил лапой усы с правой стороны. - А
облака, как видишь, ушли за горизонт. Но как нам попасть за горизонт? Меня
многие об этом спрашивали перед тем, как исчезнуть.
Маруша промолчала.
- Не по пути, - вздохнул кот, не отрывая взгляда от звезд.
- Знаю, - в ответ вздохнула Маруша и тоже посмотрела на небо. Звезды и в
самом деле прекрасны, когда их не нужно бояться.
И тут же страх снова кольнул сердце. Ведь любой из звездных лучей,
протянувшихся по небесам, мог пронзить ее в следующую секунду.
- Здесь опасно, - поделилась Маруша. - Если бы не мой полет, я бы
предпочла переждать эту ночь в гнездышке поспокойнее. Как ты умудряешься
гулять среди падающих звезд?
- Звезды никогда не падают к моим лапам, - улыбнулся кот. - Поэтому в Ночь
Звездопада самое безопасное место - рядом со мной.
Они помолчали несколько минут. И Маруша подумала, что следует отправляться
дальше.
- Прощай, - сказала она коту. Тот не ответил.
Дождавшись нужного порыва ветра, Маруша взлетела над обрывом. Напоследок
она кинула на кота еще один взгляд. Сверху он напоминал клочок тумана,
прижавшийся к траве.
А потом навстречу понеслись колючие иглы, первая из которых больно клюнула
левое крыло. А вторая вонзилась в лапу. Третья обернулась изогнутым лезвием и
оцарапала голову, чуть не разрезав глаз. Затем в грудь ударило что-то тяжелое,
налитое звездным светом, и откинуло птичку назад.
Истерзанная, она лежала на спокойном участке рядом с котом.
"Ну что, длиннохвостиха? - слышалось ей ехидное мяуканье. - Не смогла? Не
сумела? Куда тебе, глупышке, в Заоблачную Страну. Возвращайся-ка домой и
навсегда сторонись мест, коих не разумеешь". Обида, перемешанная со злостью,
тяжелыми толчками ворочалась в груди. Издай кот хотя бы один звук, Маруша
одним ударом клюва разнесла бы вдребезги его синий глаз.
Но кот молчал.
Злоба постепенно истаяла, как туман под солнечными лучами. Обида перестала
жечь и переродилась в светлую грусть. Тому, Кто Сидит На Качелях, не стоило
сторожить проход. Звездопад надежно закрывал все пути. Кроме пути назад. Но
Маруша ни за что не полезла бы обратно в трубу.
- Впереди лишь Яма, - промурлыкал кот. - И звездные стрелы. Пойду направо,
Далекая Страна приблизится. Пойду налево, она исчезнет. Вот так.
Словно поставив точку, он приподнялся и неслышными шагами побежал вправо.
"А я? - хотелось крикнуть Маруше. - Но ведь я уже с ним попрощалась".
И что? Лежать и ждать, когда острая игла уколет в самое сердце. Ждать,
потому что пути в Заоблачную Страну нет. Потому что путь преградили сами
звезды. А со звездами, как известно, не спорят. Пройдет совсем немного
времени, и они жесткого накажут птичку, посмевшую лететь наперекор их воле.
Птичка тонула в сладкой боли отрешенности от всего мира. Иногда смутная
мыслишка прорывалась меж тягучими волнами: встать и следовать за странным
котом, которого звезды огибают стороной. Но не хотелось. Истома безнадеги,
сковав лапки и крылья, затуманивала глаза. Призрачный кот убегал все дальше по
краю обрыва. Может, стоило попросить его, чтобы он передал весть о серебряном
птенце, которому...
Которому никогда не взглянет в глаза Маруша. Ни разу за всю бесконечность
последнего полета.
Не знала Маруша имен тех неведомых сил, которые приподняли ее и отправили
за ускользающим клочком тумана, прячущим две сапфировые звезды. Не могла
сказать, что заставило ее переставлять уставшие до тупой боли ноги. Но бледный
хвост ускользавшего кота все отчетливее проявлялся среди мрака Ночи
Звездопада. Огненным сполохом вспыхивал у горизонта Айтварас, манил за собой,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг