вызывала. Но лишь на ней не виднелось ни одной черной птицы. Да и размышлять
времени уже не было. Извернувшись, Маруша нырнула под изъеденный белесой
паутиной грибка скат крыши и тут же врезалась в теплое тельце, покрытое
перьями.
"Ворон!" - промелькнула в голове ужасная мысль. Маруша сжалась, ожидая
оглушительного удара клювом. Но тельце лишь испуганно задрожало. Чувство
опасности утихло. Изготовлять клюв к бою и царапать сырые бревна когтями не
требовалось. Поэтому путешественница решила мирно разведать обстановку.
- Это ничего, что я так, без приглашения? - учтиво осведомилась она.
- Ничего, - ответил тонкий подростковый голосок.
- Я тут немного передохну, - в эту фразу Маруша постаралась вложить больше
утверждения, чем вопроса.
- Ладно, - безвольно согласилась неизвестная птица.
Зловещее карканье разнеслось над самой крышей. Остроклювые вороны искали
ускользнувшую беглянку. Маруша напряглась. Оставаться у выхода было слишком
опасно. Может, ее хвост торчал сейчас из-под крыши явным ориентиром?
Собравшись с духом, птичка начала протискиваться внутрь. Невидимый жилец
распластался по стенке и пропустил неожиданную гостью. А та уже пробралась на
низенький чердачок и по-хозяйски осматривалась по сторонам. Лунный свет,
падающий сквозь дырявую крышу, рисовал на полу угловатые фигуры. В одну из них
и забрался обитатель здешних мест. Видимо, чтобы Маруша могла его лучше
рассмотреть.
Ничего потрясающего. Птенец птенцом, который крылья расправить не может
из-за груза комплексов и страха. Маленький клювик, который не из каждой щелки
выцепит жучка-паучка. Круглые глазенки, наполненные ужасом и скорбным
ожиданием. Худющие лапки и недоразвитые крылья. Тело на удивление выглядело
довольно упитанным. Впрочем, птицы, намеренно отказавшиеся от полета, редко
могут похвастать стройной фигурой.
На чердаке было весьма уютно. Маруша быстро успокоилась и позабыла про
грозных бойцов, ведущих непрестанные поиски. Она внимательно оглядела птенца
неизвестной породы. Маруша готова была поспорить на килограммовую гирю к
каждой лапке, что раньше таких птиц ей встречать не доводилось. Цыпленок, да и
только. Но цыплята по чердакам не лазают.
- Ты откуда такой? - сердито спросила она. Расслабляться не стоило. Тихоня
тихоней, а ну как погонит он ее с чердака прямо в когтистые лапы.
- От мамы, - тихо пояснил птенец.
- И давно? - не то, чтобы Марушу это интересовало, просто в гостях принято
разговаривать.
- Семь лет.
- Ого, - не сдержалась Маруша. - Да ты, видать, у нас самостоятельный.
- Да, - едва заметно кивнул птенец. - Самостоятельный я прямо с тех пор.
Самолетательным никак не получаюсь.
Маруша помочь ему не могла, поэтому ловко перевела тему:
- А здесь зачем?
- Брата ищу, - голова птенца понуро склонилась.
- Значит, у тебя и брат есть? - Маруша чувствовала, что скоро отдохнет, и
тогда ненужный разговор можно будет оборвать.
- Где-то есть, - вздохнул птенец. - Да только нам теперь никогда не
встретиться.
- Вот оно как, - понимающе кивнула Маруша. Она почти не слушала птенца. Ей
требовалась только передышка, а потом - фрр-р-р-р крылышками - и ни один ворон
не догонит. А на заре она доберется до Заоблачной Страны.
- Да, - снова кивнул птенец и нахохлился. Чердак окутало молчание.
Тягостное. Нехорошее. Под которое не то что не отдыхается, а и не дышится
совсем.
- Ну а чего не встретиться-то? - разорвала тишину птичка.
- Тебе интересно? - удивился птенец, и вдруг его голос радостно зазвенел.
- Тебе ВЗАПРАВДУ интересно?
"Ага, больно оно мне надо, - пронеслось в голове, - еще и тебя выслушивать
после мертвых поэтов, да длинноклювого".
Но сказать правду она не смогла.
- Давай уж, - настойчиво согласилась птичка, - рассказывай.
28
- Близнецы всегда похожи внешне, но характеры могут разниться до
невозможности, - начал птенец. - Было нас у мамы двое. Я - Сак, и братец мой -
Сук. Ты не поверишь, но родились мы бескрылыми. И в человеческом обличии
прожили до семи лет.
В тот день рождения отец вручил нам один подарок на двоих. Лук и стрелы.
Наверное, он думал, что мы сможем играть им вместе. Ага, он бы еще больше в
поле работал. Итак, видел нас только по выходным, где ж ему догадаться...
Да не, мы бы сыгрались. Однако Сук вечно любил делить. Сначала себе он
забрал стрелы, а мне сунул лук. Я сидел и грустил. О, если бы мне достались
стрелы! Я тут же превратил бы их в солдат. Из колчана высовывалась одна
потолще, подлиннее. Ее наконечник отливал не жестяным блеском, а бронзой. Вот
бы замечательный генерал получился! А из лука можно сделать только корабль. Я
его и сделал. Сук аж зубами от злости скрипел, но не дал мне ни единой стрелы.
Сам-то он не знал, куда их приспособить. Разве что выстроил границу и кричал,
чтобы я ни в коем случае не смел переступать через этот смешной заборчик. А
мне и не хотелось. Я думал как бы заполучить несколько стрел и хотя бы разок
пульнуть из лука. Я даже знал, куда. У леса рос толстенный бук. И с десяти
шагов я бы не промазал, но я хотел попробовать с пятидесяти! Как Робин Гуд,
знаешь такого? Нет? А Вильгельма Телля? Тоже не слыхала? Вот странно. Впрочем,
что ж требовать от птицы. Если бы эта славная парочка встретилась на твоем
пути, то сейчас ты не слушала бы меня, а металась по небесам вместе с
остальными.
- Слабо было сделать стрелы самому? - спросила Маруша.
- Я тоже догадался! - обрадовался птенец. - Но не сразу. И уж лучше бы эта
мысль никогда не приходила мне в голову. На следующий день у меня был и лук, и
целая туча стрел. А Сук вдруг понял, что стрелы ему уже до смерти надоели. Он
не умел придумывать игры. Он видел в стрелах только стрелы, а уж никак не
солдат, не перильца моста, не стаю остроклювых птиц, и не автомобили. Раньше я
превращал в гоночные машинки цветные карандаши, хоть мне всегда доставалось за
это. Но в тот день я просто стрелял в старый бук, а Сук злился, накапливая
обиду.
На третий день он подошел ко мне, врезал в глаз и отобрал и лук, и стрелы.
Ты бы ведь тоже не стерпела, а? Вот я и вцепился ему в волосы. Как он
завизжал! А как вскрикнул я, когда он швырнул мне в глаза прибрежный песок! И
тут появилась мать.
- Господи! - возопила она. - Да сколько это может продолжаться-то?! Ну ни
дня без драки не вытерпят. Была б моя воля, превратила бы я вас в птиц, да
посадила бы в клетки, чтобы никогда, никогда не встретиться вам друг с другом.
И песок из глаз исчез! Только счастье мне это не принесло. Потому что
вместо рук хлопали по бокам два крыла, а вместо брата - пустота. Сидел я на
этом поле...
- Два крыла? - удивилась Маруша. - С чего это ты в птицу перекинулся?
- В жизни любого человека случаются три дня, когда его желания
исполняются. Но никто не знает даты их прихода. Вот и пропадают дни впустую,
потому что обыденные желания мелки и невзрачны, а исполнение их неприметно.
Настоящее чудо не всякий может пожелать. Кто ж знал, что у матери наступил как
раз такой день. Не пойму только одного, почему я не в клетке? Впрочем, с
некоторых пор мне кажется, что поле без конца и края и есть моя клетка. Ведь
покинуть я его не могу, пока не отыщу брата. А брата мне не найти, так
пожелала мать. С тех пор жизнь моя скучна. Отоспишься, перехватишь пару
жучков, выглянешь наружу. Все та же темная ночь, вокруг бесконечное поле, а в
душе тоскливо скребут чьи-то когти.
29
- Печально, - загрустила Маруша. - Вот теперь думаю, чем бы тебе помочь...
- Не ломай голову, - сказал птенец. - Спасибо, что выслушала. Теперь у
меня есть новые силы, чтобы продолжать поиски.
- Ты забыл о проклятии? Если встретиться вам не суждено, значит, встреча
не состоится, хоть ты заищись.
- Заищусь, - сурово ответил птенец. - Если проклятие будет вечно, значит,
и мои поиски тоже. Как только я прекращу искать, силы, наложившие проклятие,
победят. Я признаю свое поражение, и жить будет незачем.
- Ну и проищешь всю жизнь.
- Угу, - мрачно согласился птенец. - Все двести лет.
- Не свисти, - усмехнулась птичка. - Цыплята столько не живут.
- А если я - орел?! - закипятился птенец. - А если я летаю на край света и
там купаюсь в озере с живой водой, раз за разом обретая молодость?
- Орел, ага, - ехидно закивала Маруша.
- Ты ведь тоже недовольна, когда тебя принимают за воробья. Так почему и я
не могу быть самым настоящим орлом?
- Да ну, - не поверила Маруша. - Будь проще, займись чем-нибудь и не думай
о недостижимом.
- Найти брата - это мечта, - глаза птенца наполнились блеском звезд. - Чем
бы я ни занялся, прекратив поиски, оно обернется ерундой. Жизнь без мечты
смысла не имеет. Значит, не имеют смысла и все дела, ее наполняющие. Любое
дело должно продвигать к мечте, как бы тебя ни отговаривали те, кто ее не
понимает. Ведь и ты летишь куда-то и мечтаешь о чем-то. Готов поспорить, что
направления твоего дела и твоей мечты совпадают.
- О-о-о! - горестно простонала Маруша. - Скоро заря, а я никак не успеваю.
Может скажешь, как мне залететь за горизонт?
- Не знаю, - смутился птенец. - Горизонты всегда далеки. Хотя... Я не
думаю, что это тебе сильно поможет... Но самый близкий горизонт, когда
смотришь вверх из оврага.
- Попробую, - Маруша решила не отказываться ни от малейшего шанса. -
Теперь бы только ускользнуть от этих проклятущих воронов.
- Вороны - могучие птицы. Им многое дано. Воронами созданы овраги, ущелья
и горы. Им они и подвластны. Нет никого, кто победил бы в открытом бою
воронов, когда они сражаются на своей территории.
- Вот-вот, - проворчала Маруша. - Какой уж тут овраг, когда мечешься,
мечешься и ни секунды на то, чтобы прикинуть верное направление.
- Не грусти, - сказал птенец. - Видишь, лестница вниз. Спускайся туда. В
правом углу подвала отыщешь крысиный лаз. Если б крысы умели летать, небо
принадлежало бы только им. Во всем мире нет зверя умнее. Их дорога спрятана от
вороньих глаз и выводит как раз к оврагу.
- Спасибо! - благодарно прощебетала Маруша. - Если я увижу твоего брата,
то непременно отправлю его навстречу тебе.
- Замечательно! - обрадовался птенец. - Тогда поспеши. До первых лучей
солнца осталось совсем немного времени.
Маруша кинула на птенца прощальный взор. Глаза его странно блестели.
- А кто наложил на тебя проклятье? - внезапно спросил он.
- Какое проклятье? - испугалась Маруша. Только проклятий ей еще не
доставало.
- Из-за которого ты летишь в Вирию, - спокойно объяснил птенец. - Разве
можно лететь в Заоблачную Страну по доброй воле?
- Я же лечу! - возмутилась Маруша. - Никто меня не заставлял. И уж
обошлась без всяких там проклятий.
- Никто?
- Никто!
- И ты в пути уже не первую ночь?
- Естественно!
- Разве ты не устала?
- А если и устала, что с того?
- Просто интересно, хотела бы ты оказаться сейчас в своем гнездышке?
- А ты думал! - вырвалось у Маруши, и перед глазами встала умиротворенная
картинка спящей родни.
- Так проснись!
- Че-е-е-го?
- Проснуться всегда легче, чем лететь в Заоблачную Страну. Почему бы тебе
просто не проснуться? Тебя ведь никто не заставляет лететь дальше.
- Проснуться, - призадумалась Маруша. - Странно, кот говорил мне об этом.
Неужели я просто окажусь в своем гнезде, а рядом будут все-все-все?
- Попробуй, - предложил птенец. - Если бы я мог проснуться, то сделал бы
это немедленно.
- Но кто тогда полетит в Заоблачную Страну? - спросила Маруша.
- Тогда это будут уже не твои проблемы, - сказал птенец. - Если хочешь
проснуться, просто вылети в окно. Окончание кошмаров всегда прячется за
окнами. Ну а если все еще тянет в далекие страны... Что ж, про крысиный путь я
тебе уже сказал.
Маруша посмотрела на призывно раскрытые ставни.
За ними была свобода. Избавление от трудного пути. Сладостное расставание
с дикой усталостью.
Потом ее взгляд уперся в темный квадрат, в котором смутно виднелись
ступеньки.
Там был путь, которым бегают крысы. Возможно, уводящий в заоблачные дали.
И перемены вселенского масштаба, когда бескрылые будут скинуты с насильно
захваченного трона.
И снова окно, как дверь домой, как успокоение, как блаженная дрема.
И черный квадрат, как продолжение пути. Который стережет Тот, Кто Сидит На
Качелях и его многочисленные слуги.
Мрачное карканье разорвало тишину. Даже если горизонт близко, кто
пропустит к нему Марушу?
А за окном пряталась заря. Не вторая, не третья, не четвертая. Первая и
самая настоящая. Открой глаза, маленькая птичка, и таинственная дорога
смажется, утратит краски и объем. Из строгого повествования жестокая сказка
ночи превратится в кучу несовместимых фрагментов, перетекающих друг в друга,
нарушая всю логику мира. В котором Серебряный Птенец должен умереть.
А на дороге, уходящей в черный квадрат, лежат две ему оставшиеся зари.
Каждая из которых означает надежду.
Чтобы не передумать, Маруша лихо сиганула во тьму. Коготки тихонько
зацокали по отполированному дереву ступеней. Если добраться до зари не
суждено, что ж... Маруша хотя бы увидит тот путь, которому следуют крысы.
Крысиный лаз оказался вполне приличным туннелем с утоптанным дном и сухими
стенками. Видимо, крысы держали свои коммуникации в полном порядке, хотя
длиннохвостыми поблизости не пахло. Сначала исчез потолок, но над головой
оказалась арка сплетенных трав, которую пронизывали серебряные струны лунных
лучей. Маруша подумала, что обманутые вороны уже улетели, но многоголосое
карканье развеяло ее надежды. Черные истребители продолжали патрулировать
район, выискивая затаившуюся добычу. Птичка резво перебирала лапками,
поглядывая сквозь просветы на луну. Иногда ее на мгновение закрывала тень, и
Маруша испуганно вжималась в землю, чтобы тут же продолжить свой нескончаемый
путь к Заоблачной Стране.
"Странно, - думалось ей. - Для меня поле уже позади. А Сак сидит перед ним
и тоже мечтает перебраться, но уже на другую сторону. Город, откуда я
прилетела, кажется ему недостижимой сказкой. А моя мечта впереди, там, куда
Сак никогда не оборачивается, чтобы не увидеть пустоту".
Земля под ногами оборвалась. Маруша расправила крылья, но, усталые, они
отказались держать бедную птичку. Крылья едва цеплялись за воздушные потоки,
позволяя не падать камнем, и Маруша снижалась крутой спиралью. Сверху нависал
орел, сотканный из теней. Со сторон летели черные стрелы воронов. Потом они
неожиданно сшиблись в общий огромный черный ком, взорвавшийся растрепанными
перьями. И сверху оказалась пустота, пронизываемая лучами ущербной луны.
Внизу, в сырой мгле оврага, тихо журчал ручей.
Подул ветер и понес маленькое тело, объятое взъерошенными перышками в
неизвестность. Призрачным кораблем из сумрака выплыл противоположный склон
оврага и бросил навстречу птичке ворох спутанных веток. Маруша решительно
рванулась к холодным небесам. Сквозь боль, сквозь страдания, пронизывающие
каждый взмах крыла. Волнистый берег приближался. На влажной грани камня,
вылезшего из бурой глины, плясали лунные блики. Колыхались согнутые дугой
колосья неведомых злаков, топорщились ветки кустов, корни которых отчаянно
цеплялись за вертикаль крутого обрыва. Злыми слезами блестели капли росы.
Маруша отчетливо видела тонкую черту, делящую мир на небо и землю. Таким
близким горизонт не был еще никогда.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг